Если бы Декстер Витлоу был жив, он объяснил бы подбежавшим к нему наивным людям, что двадцать три секунды — это очень много. Невероятно много. Особенно если речь идет о чьей-то жизни или смерти. За эти двадцать три секунды реальная возможность становится призрачной, большинство свидетелей исчезает, проезжающие мимо машины словно растворяются в воздухе, а люди, которым по долгу службы предстоит докапываться до истины, оказываются беспомощными, и их усилия, как правило, сводятся к нулю.
Глава 4
— Черт бы их всех подрал! — недовольно пробурчал детектив Марк Частин, проводя ладонью по небритой щеке, заросшей жесткой щетиной.
Он несколько раз громко зевнул, потянулся и стал мелкими глотками пить горячий кофе, который ему подал один из патрульных полицейских. Было три часа утра, и это означало, что Марку Частину сегодня снова не удалось выспаться. Конечно, можно было бы поддаться плохому настроению, срывать его на окружающих, злиться и раздражаться по поводу и без повода, но детектив справедливо рассудил, что если ему не удалось выспаться сегодняшней ночью, то завтрашняя наверняка будет удачной и он наверстает упущенное. Во всяком случае, сейчас ему значительно лучше, чем тому неподвижно лежащему на мостовой бедняге — уличному бродяге и попрошайке, каких много в этом районе.
Сам Марк Частин жил во Французском квартале и считал, что ему не повезло. Мало того, что район был старым, тут не всегда нормально работали связь и водопровод, так еще практически каждый несчастный случай или насильственная смерть становились личным делом детектива. Его коллеги-полицейские разумно полагали, что если в районе совершалось какое-то преступление, то вызывать на место происшествия следует того, кто ближе всех живет. Конечно, Марка Частина! А кого же еще?
Детектив нахмурился, подошел поближе к трупу и стал внимательно его разглядывать. По внешнему виду — мужчина средних лет, около пятидесяти или чуть старше, рост — шесть футов, вес — приблизительно сто восемьдесят пять фунтов. Лежит на мостовой, одна рука подогнута под туловище.
«Очевидно, когда падал, пытался смягчить удар рукой», — машинально отметил Марк Частин.
Седые, коротко стриженные волосы, темные, кажется, карие глаза. На лбу погибшего — аккуратная маленькая дырочка от пули. На затылке нет выходного отверстия, а это свидетельствует о том, что пуля застряла в области мозга и смерть наступила практически мгновенно.
«Пистолет 22 — го калибра, — подумал Марк Частин. — Достаточно дешевый, простой, удобный в обращении, им часто пользуются как профессионалы, так и те, кто в силу различных обстоятельств вынужден устранять конкурентов, противников или просто обидчиков».
Много повидавший на своем веку, долго проработавший в полиции, Марк Частин был убежден, что постоянные призывы общественности запретить продажу оружия продиктованы лишь незнанием реального положения вещей или наивностью. Запрет не приведет ни к чему хорошему, люди всегда по тем или иным причинам лишали друг друга жизни, и выбор оружия смерти имеет большое значение. Взять хотя бы этого уличного бродягу. Он умер мгновенно, вероятно, даже не успев понять, что уходит из жизни, и смерть его была легкой, безболезненной. А вот если бы его убивали остро заточенным длинным ножом или тяжелой бейсбольной битой, он умер бы в мучениях, тяжело и страшно…
Почему его убили? Возможно, он был наркоманом, как и многие уличные бродяги, задолжал наркоторговцам значительную сумму денег, и они расправились с ним. Хотя эта версия маловероятна. Такая публика обычно пользуется другим видом оружия: маленькая аккуратная дырочка во лбу, появившаяся от единственного точного выстрела, — не их стиль.
Марк Частин тряхнул головой и зажмурился от яркого света многочисленных телевизионных камер, направленных на место преступления, рядом с которым он находился. Что бы ни случилось — телевидение и газетные репортеры тут как тут, так и рыщут в поисках скандальной информации, жареных фактов, непроверенных слухов…
Неподалеку от места преступления толпились люди — туристы, незадолго до этого проходившие по улице, домохозяйки, выбежавшие из домов, припозднившиеся прохожие. Чуть поодаль, рядом с несколькими полицейскими, стояли четыре молодые девушки в нарядных вечерних платьях, обнаружившие мертвое тело. Собственно, они и являлись главными свидетелями случившегося, хотя не видели, как произошло убийство. Одна из девушек, очевидно, самая впечатлительная и экзальтированная, громко рыдала, привлекая испуганные взгляды зевак. Остальные трое держались спокойнее, хотя и на их миловидных лицах застыл испуг. Полицейские тихо беседовали с ними, снимая показания и уточняя детали.
Детектив еще раз внимательным взглядом окинул распластавшееся на мостовой мертвое тело и тяжело вздохнул. Обычное убийство уличного бродяги. Такие случаются сплошь и рядом, и, как правило, отчеты о них редко попадают в газеты и на телевидение. Но это в любом другом городе, только не в Новом Орлеане, где доходы процветающего туристического бизнеса приносят в городскую казну львиную долю. Власти очень заботятся о том, чтобы не запятнать репутацию Нового Орлеана как относительно спокойного города, и по мере возможности стараются скрывать различные происшествия, а уж тем более умышленные убийства. Правда, пронырливые телевизионщики и газетчики все-таки умудрялись проведать о самых незначительных инцидентах, помещая отчеты о них в сводках новостей и на первых полосах газет. А уж если в городе случалось убийство… Тогда по всем телеканалам транслировались однотипные передачи, в которых комментаторы или приглашенные общественные деятели с умным видом бесконечно и нудно рассуждали о том, что город буквально захлестнула уличная преступность, требовали от местных властей наведения порядка…
Марк Частин с сожалением покачал головой. Очень плохо, что этого мертвого бродягу обнаружили именно девушки-отдыхающие. Теперь следует ожидать не только очередного всплеска эмоций на телевидении и в газетах, но и жесткого давления со стороны местных властей и полицейского начальства. Начальник полиции города возьмет дело под контроль, начнет требовать от комиссара полицейского управления, где работал Марк Частин, тщательного расследования. Тот станет давить на своих подчиненных, и в том числе и на него, детектива Частина.
«Однако пора приступать к осмотру места происшествия и трупа», — решил Марк Частин и приблизился к лежавшему на мостовой человеку.
Первое, на что обратил внимание Марк, — странная складка на рубашке бродяги, в том месте, где ее перехватывал брючный ремень. Детектив достал из кармана пиджака шариковую ручку и, чтобы не трогать труп руками, провел по складке рубашки. То, что Частин увидел в следующую секунду, поразило его. Из-за пояса брюк бродяги торчал пистолет. Марк тихонько присвистнул и обернулся к напарнику, с которым выехал на место происшествия.
— Вот это да! Ты видел? — тихо произнес он, чтобы, не дай Бог, не привлечь внимание толпящихся неподалеку репортеров, которых не допускали на место преступления.
— Видел… Дорогая пушка! — ответил Шаннон. — Похоже, парень украл ее у кого-то!
— Ты думаешь?
— Уверен! Откуда у бродяги может взяться такое дорогое оружие? Конечно, он украл пистолет!
Марк Частин встал спиной к газетчикам, чтобы загородить от них мертвое тело, достал из полицейской сумки блокнот и начал записывать предварительные сведения об убитом и месте происшествия. Затем, улучив удобный момент, быстро наклонился и вытащил из-за пояса убитого оружие.
— «Глок» 17 — го калибра, — тихо сказал он напарнику.
— Классное оружие, — ответил Шаннон. — Дорогое.
Марк Частин, аккуратно держа в руке пистолет, чтобы не стереть отпечатки пальцев, стал осматривать его, пытаясь выстроить несколько предварительных версий. Итак, «глок — 17». Если предположить, что бродяга украл его, то очень скоро хозяин пистолета обнаружит пропажу и заявит в полицию. Хорошая версия, простая и незатейливая. А если хозяин оружия, купив его, забросил в какой-нибудь дальний угол и забыл про пистолет? Значит, еще очень нескоро в полицию поступит заявление о краже.
Марка Частина всегда возмущало легкомысленное отношение местных жителей к хранению оружия. Он справедливо полагал, что если власти разрешили горожанам приобретать оружие, то те обязаны относиться к нему серьезно. Оружие — не игрушка, и надо не только уметь им пользоваться, но и бережно хранить, чтобы оно не могло причинить кому-то вред. Ведь горожане в большинстве своем покупают его для самообороны, а не для совершения преступлений.
Детектив поднес ствол пистолета к носу и понюхал: из пистолета не стреляли, запаха пороха не было. Дуло пахло только металлом и смазочным маслом. Оружие в хорошем состоянии, и с первого взгляда было видно, что хозяин о нем заботился. Марк Частин не стал продолжать осматривать пистолет: он был абсолютно уверен, что все пули на месте.
— Из него не стреляли? — тихо спросил Шаннон.
— Нет, — ответил Марк, спрятал пистолет в полицейскую сумку и наклонился над трупом в надежде отыскать какие-нибудь ценные улики и доказательства.
Да, находка пистолета «глок» смешала все карты. Обычный уличный бродяга никогда бы не купил такое оружие, и теперь Марк думал о том, что ошибся, определив социальный статус убитого как бездомного попрошайки. Дело становилось все более интересным, любопытство полицейского было разогрето. Это явно не примитивное убийство, совершенное по пьяному делу или в пылу ссоры с такими же, как и жертва, бездомными.
Почему же убитый носил с собой «глок»? Кем он был? Торговцем наркотиками? Не похоже. Обычно уличные бродяги являются потребителями наркотиков, но никак не их распространителями, иначе не жили бы на улицах.
Из пистолета не стреляли: то ли не успели, то ли заранее приобрели его для самозащиты. Но от кого? От таких же, как он сам? Не правдоподобно. Люди, заботящиеся о своей безопасности и чувствующие нависшую угрозу, не станут обитать на улице, постараются найти себе более надежное пристанище.
Марк Частин задумчиво разглядывал лежащего перед ним человека, и внезапная догадка, пока еще не совсем ясная и четкая, осенила его. Что-то смутно знакомое, с чем он уже неоднократно сталкивался раньше. Нет, разумеется, лицо убитого было ему незнакомо, но вот одна характерная деталь…
На убитом мужчине была обычная одежда, какую носят уличные бездомные. Грязная, потрепанная, пыльная. Собственно, в этом не было ничего удивительного. Удивительно другое: лицо и руки убитого были вымазаны грязью, причем это выглядело так, словно человек специально испачкал их. Марк Частин почувствовал, как в нем просыпается охотничий азарт. Дело об убийстве бродяги начинало интересовать его все больше и больше. Он повернулся к напарнику.
— Ну, что там, Марк? — спросил Шаннон, молодой чернокожий полицейский, худощавый, с внимательными темными глазами.
Он буквально на днях получил повышение по службе — его сделали детективом — и теперь старался изо всех сил, чтобы доказать свою профессиональную состоятельность. Он жадно вслушивался в каждое слово Марка Частина, ловил на лету его идеи и предположения и очень надеялся заслужить уважение старшего товарища.
— Знаешь, Шаннон, мне кажется, этот парень в свое время был военным, — сказал Марк. — Или по крайней мере служил в армии.
— Почему вы так решили?
— А вот взгляни! — Марк Частин показал на лицо убитого. — Видишь, оно вымазано в грязи, и руки тоже. — Затем он снова наклонился над трупом и стал обыскивать его карманы.
Шаннон пристально наблюдал за действиями Марка, а потом высказал предположение:
— Маскировка? Вы полагаете, этот парень специально испачкал лицо и руки? — Шаннон провел четыре года в армии, поэтому имел представление о различных видах маскировки. Марк Частин кивнул. — Значит, его убили не случайно, — продолжал Шаннон. — Он от кого-то скрывался, поэтому и испачкал лицо и руки в грязи, чтобы легче было скрыться в темноте. Да… но от кого же он прятался, хотел бы я знать.
— От того, кто убил его, — мрачно подытожил Марк Частин и огляделся. В свете телевизионных камер можно было разглядеть даже щербинки на мостовой.
В нескольких шагах от места, где лежал убитый, Марк заметил больше темное пятно. Это была кровь, она почти застыла и не растекалась.
— Ты видел? — Марк сделал жест в сторону пятна. Шаннон резко вскинул голову и взглянул на пятно.
— Много крови, — сказал он. — Кровь убитого? Почему она пролилась там? Странно…
— Нет, это не его кровь, — ответил Марк Частин. — Бродяга был убит выстрелом в голову, умер мгновенно, а следовательно, не мог расхаживать и проливать кровь.
На лице Шаннона отразилось сомнение.
— Из его оружия не стреляли, откуда же тогда кровь?
Марк Частин усмехнулся:
— Ты уже прочитал протокол предварительного осмотра, сделанного нашими парнями?
— Так, пробежал глазами, некогда было, — признался напарник. — А что там? Что-то необычное?
— Нашли четыре стреляные гильзы! — воскликнул Марк Частин, забыв о том, что надо соблюдать осторожность, чтобы любопытные журналисты не услышали не предназначавшихся для них подробностей. — Все гильзы — от пуль 22 — го калибра. А у убитого сколько дырок во лбу?
Шаннон задумчиво покачал головой.
— Одна. Но разве в него не могли стрелять четыре раза? А попали лишь с последнего!
— Шаннон, ну подумай хорошенько! У этого парня имелся пистолет «глок — 17». Неужели ты полагаешь, он стал бы покорно дожидаться, когда противник добьет его? Да он выхватил бы оружие из-за пояса брюк и начал отстреливаться! Нет, здесь был разыгран иной сценарий!
Шаннон удивленно взглянул на детектива:
— Вы считаете, здесь произошло что-то еще? Три лишние гильзы от пуль, пятна крови не на том месте, где находится убитый… Какая у вас версия, Марк?
Частин несколько минут задумчиво молчал, а потом ответил:
— Мне представляется, дело было так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43