К тому времени, когда он вернулся в Ирландию, было слишком поздно. Никто не мог спасти его близких. Все они умерли. Ничего не осталось, кроме разрушенного замка на холме, да и тот больше не принадлежал ему.С тех пор он жил один, ни в ком и ни в чем не нуждаясь. Почему он не оставил все, как есть? Морган знал почему, и чувство вины снова навалилось на него, когда он поднял голову и бросил взгляд в сторону кровати. В прекрасном лице Фейт он узрел черты Эйслин. Это был шанс искупить свои грехи, и он ухватился за него. И разрушил еще одну жизнь.Нежно обхватив девушку за плечи, Морган приподнял ее и поднес к губам кружку с бульоном. Вкус был горьковатым, но тепло согрело ее внутренности, и она выпила все до дна. Против обыкновения, Морган не произносил ласковых слов, и его молчание угнетало Фейт, но она слишком устала, чтобы думать о том, почему вдруг он стал неразговорчив. Пока ей вполне хватало его присутствия, чтобы не чувствовать себя одинокой.Когда Фейт, наконец, заснула, Морган расстелил на полу тюфяк и растянулся на нем, положив под голову руки и уставившись в потолок. Если он позволит, эта хрупкая женщина, спящая в его постели, заставит его отказаться от единственной цели, которой он посвятил всю свою жизнь. Десять долгих лет он презирал английских ублюдков, изобретая различные способы расквитаться с ними, и почти добился заветной цели. Неужели ради Фейт он должен все бросить и удовлетвориться жизнью фермера, копающегося в земле?Всю ночь Морган бился над этой проблемой, но так ничего и не придумал. Фейт достойна большего, чем жалкая участь фермерской жены, а он не может отказаться от своих целей без борьбы. Нужно подождать, пока она поправится, прежде чем принимать решение. А пока нет смысла строить какие-либо планы.— Добавь чуточку соли, Морган, и немного воды.Морган отвернулся от очага, бросив взгляд на бледное создание на кровати.— Кто готовит, ты или я? — Он иронически выгнул бровь, стараясь не показывать радости, вспыхнувшей в его груди от этих слов, первых за несколько дней.— Я, если только ты поможешь мне встать. Не могу же я вечно валяться в постели. — Фейт беспокойно поерзала под одеялом, пытаясь принять сидячее положение. Морган отмахнулся от нее деревянной ложкой.— Только попробуйте вылезти из постели, и я отшлепаю вас, юная леди. Ты должна набираться сил. Кроме того, мне нравится готовить.Это была откровенная ложь, и Фейт послала ему ласковую улыбку, прежде чем закрыть глаза и откинуться на подушки. Ладно, она еще немного отдохнет, а потом попробует встать.Морган вошел в дом с охапкой дров в руках и остановился как вкопанный.— Что ты делаешь, черт побери!Фейт оторвала взгляд от кипевшего на огне котелка с бобами, в который добавила щепотку сахара, и виновато посмотрела на Моргана.— Я всего лишь хотела помочь, Морган. Не можешь же ты делать все сам.— Раньше я как-то обходился без тебя и пока еще в силах работать по дому. Сейчас же марш в постель!Фейт послушно легла, но пробудившиеся в ней страхи не оставляли ее ни днем, ни ночью. Морган больше не нуждается в ней. Он так и не вернулся в их постель, хотя с того дня, когда она потеряла ребенка, прошло больше недели. Он ухаживал за ней, кормил, помогал выполнять самые интимные функции, как когда-то она заботилась о нем, и на том все кончалось. Морган больше не целовал ее, не ласкал, не сжимал в объятиях. Не говорил с ней о своих лошадях, не делился мечтами и желаниями. Не стало нежных фраз, комплиментов и чарующих улыбок, от которых ее кожа покрывалась мурашками. Фейт тосковала по особому блеску, который появлялся в его глазах, когда он смотрел на нее. А теперь, похоже, он перестал нуждаться даже в том, чтобы она готовила и убирала.Он больше не хочет ее. Фейт это понимала. Если она выглядит хотя бы вполовину так же скверно, как чувствует себя, то должна быть похожей на ведьму. Она похудела, грудь усохла, свалявшиеся волосы тусклыми космами свисают на плечи. Ясно, что такая она не нужна Моргану. Неужели ей придется уйти, когда она почувствует себя лучше?Фейт сомневалась, что сможет это сделать. Она потеряла мать, отца, а теперь и ребенка. Если ее покинет еще и Морган, ее жизнь лишится смысла. Совсем не обязательно, чтобы он любил ее. Она готова довольствоваться тем, чтобы он был рядом. Впрочем, кого она пытается обмануть? Когда Фейт поймет, что у Моргана появилась другая женщина, то умрет. Но если Морган не хочет ее, он обязательно найдет другую. Он не создан для монашеской жизни.А это значит, что она должна уйти. И потому Фейт с каждым днем все дальше отодвигала рамки, установленные для нее Морганом. Фейт ела теперь не в постели, а за столом. Помогала мыть посуду и вытирать тарелки. Потом потребовала ванну и отказалась от его помощи. Это было совсем непросто, все равно как снова учиться ходить, но она не может вечно оставаться ребенком, кротким и послушным. Чтобы выжить в этом мире, надо заставить других считаться с ее желаниями. Если она больше не нужна Моргану, он не имеет права указывать ей, что делать и как себя вести. А ей незачем терпеть его выходки из опасения потерять то, чего она никогда не имела.Морган заметил перемены в Фейт и гадал, чем они вызваны. Его кроткая фея вдруг стала упрямой как мул. Ее упорное нежелание поберечь себя сердило Моргана, но не мог же он привязать ее к постели. Выглядела она ужасно, с кругами вокруг глаз и бледной кожей, так туго обтянувшей скулы, что временами она казалась совсем прозрачной. Впервые при взгляде на Фейт он не испытывал вожделения. Тревога за ее здоровье пересиливала все остальные эмоции, хотя неожиданный вид обнаженной груди или голой лодыжки, когда она мылась или приподнимала сорочки, воспламенял тлеющие угли. Однако Морган сдерживал свой пыл. Фейт еще не готова принять его. Он согласен ждать, сколько понадобится, но если она будет и дальше пренебрегать своим здоровьем, этот момент никогда не наступит.Почему, черт побери, она решила демонстрировать свое упрямство именно сейчас? Фейт игнорировала его приказы, отказывалась прислушиваться к его советам и восставала против здравого смысла. Она хлопотала по хозяйству, когда ей следовало лежать в постели, и делала больше, чем позволяли ее слабые силы. Порой Морган испытывал искушение схватить ее за плечи и встряхнуть так, чтобы застучали зубы, но сдерживался, зная, что если коснется Фейт, то не для того, чтобы наказать. Ему хотелось сжать ее в объятиях, благодарить Бога за ее спасение и обещать, что он никогда больше не подвергнет ее опасности.Но если он займется с Фейт любовью, то рано или поздно снова наградит ее ребенком. Видит Бог, для этого не потребовалось много времени. А если все повторится, где гарантия, что ему повезет больше, чем в прошлый раз? Фейт маленькая и хрупкая. И слишком много работает. Ей нужен уход и защита, а не новые трудности. Она должна спать на шелковых простынях, хорошо питаться, не поднимать тяжестей. К ее услугам должны быть лучшие врачи, ей нужны горничные и лакеи, которые будут являться по первому ее зову. Он не может дать ей всего этого. Пока.Однажды, когда Морган возился в загоне с жеребой кобылой, прибыл Тоби. Бросив взгляд на дом, он подъехал ограде и спешился, коротко кивнув в ответ на не слишком любезное приветствие Моргана.— Зачем пожаловал? По-моему, я ясно сказал, что Фейт не вернется.— Как она? Лучше? — поинтересовался молодой человек с беспокойством в голосе. В отличие от других посетителей гостиницы, почти не знавших горничную по имени Элис, которая убиралась, готовила и исчезала задолго до их появления, Тоби не забыл Фейт. В ее лице он обрел друга, которого никогда не имел. Он не знал, чем она больна, однако надеялся на ее скорое возвращение.— Достаточно хорошо, чтобы выжить меня из собственного дома, — проворчал Морган, взглянув в окно, в надежде увидеть Фейт, но, так и не дождавшись ее появления, перевел вопросительный взгляд на незваного гостя. — Итак, что у тебя за дело, парень?Тоби переступил с ноги на ногу.— Тут один тип расспрашивал на днях про Фейт. Про Фейт, заметь, а не про Элис. Выглядит как сыщик, и, похоже, твоя персона его тоже интересует.— И что же вы ему ответили? — Морган отстегнул уздечку, пустив кобылу пастись, и потянулся за рубашкой, чтобы вытереть пот, выступивший на теле.— Никто не знает Фейт по имени, так что врать не пришлось. Сказали, что не слышали про такую, да еще посмеялись, когда он заявил, будто она из благородных.Морган, стараясь не выдать своего облегчения, невозмутимо кивнул.— А насчет меня?Тоби ухмыльнулся.— Наплели, что кому в голову пришло. Один сказал, будто ты замерз прошлой зимой в метель. Другой заявил, что тебя повесили где-то на севере. Третий поклялся, что всадил пулю в твое черное сердце. И все в таком духе.Морган перебросил рубашку через плечо и зашагал к хижине.— Пошли в дом, Тоби, выпьем по глоточку, прежде чем ты двинешь назад. Хорошо иметь таких друзей, как ты.Фейт, наливавшая эль в ожидании их прихода, с улыбкой подняла взгляд. При виде загорелой груди и широких плеч Моргана ее улыбка слегка поблекла, но она вручила ему кружку и повернулась к гостю.— Рада видеть тебя, Тоби. Не получал известий от брата?Тоби нервно кивнул, покосившись на Моргана, который уселся на стул, вытянув длинные ноги, и вежливо ответил:— Пришло письмо, но тебе, наверное, не до него.— Что за чепуха! Дай-ка его сюда. Сегодня слишком жарко, чтобы готовить, но, если хочешь, можешь перекусить хлебом и сыром. Мор… — Фейт осеклась и поспешно заменила имя Моргана на то, под которым он был известен в округе: — Джек, хочешь есть? Со вчерашнего вечера остался еще яблочный пирог.Морган, пристально наблюдавший за юной парочкой, решил, что их отношения — во всяком случае, со стороны Фейт — не выходят за рамки чисто дружеских, и добродушно кивнул.— Садись и прочитай парню письмо. Я могу порезать хлеб и сыр не хуже тебя.Тоби изумленно уставился на грозного разбойника, который поднялся со стула, предложив его Фейт, и направился к буфету за едой. Для Тоби Джек был образцом для подражания, он и представить себе не мог, что тот станет прислуживать женщине.Его глаза еще больше округлились, когда Джек поставил на стол хлеб и сыр, достал ножи и налил Фейт чашку чая. Ревниво проследив за улыбкой, которой Фейт одарила Джека, и тем, как они обменялись взглядами, Тоби пришел к выводу, что, если такова награда за подобные услуги, он охотно проделал бы их даже на четвереньках. Это открытие так поразило его, что он пропустил мимо ушей большую часть первой страницы.Содержание письма полностью захватило Фейт, даже Джек, казалось, прислушивался. Тоби попытался сосредоточиться, но он уже слышал все это раньше и ничего толком не понял. Банкнота, лежавшая в его кармане, была единственным, что он по достоинству оценил в письме брата.Дочитав, Фейт подняла на него взволнованный взгляд.— Ты поедешь, Тоби? Тех денег, что прислал твой брат, хватит на дорогу? Ты ведь не упустишь такой замечательный шанс?Джек с преувеличенным интересом занялся пирогом, а Тоби пожал плечами в ответ на ее тон.— Деньжат-то хватит, только на кой черт мне туда ехать? Он надумал жениться, так что моя компания ему больше не понадобится. Эти письма лишь предлог, чтобы шастать к школьному учителю и обхаживать его дочку. Теперь он уже охмурил девчонку и вряд ли пришлет мне еще письмо.Разочарованная, Фейт перечитала письмо, проделавшее долгий путь из колоний.— Он не стал бы присылать деньги, если бы не нуждался в тебе. Он строит дом и собирается нанять работников на ферму. Ему нужна твоя помощь, хотя он и не пишет об этом прямо.— Мне и здесь неплохо, — отозвался Тоби вызывающим тоном. — Я откладываю понемногу, как Джек, и в один прекрасный день у меня будет такой же домик, как этот. Морган поставил перед ним тарелку.— Скорее в один прекрасный день ты будешь болтаться на виселице, и банк присвоит твои гроши. Не будь дураком, парень. У тебя есть родные. Поезжай к ним, пока есть такая возможность.Тоби, не ожидавший отповеди от Черного Джека, удивился, но предпочел промолчать. В глазах Фейт также мелькнуло удивление, но она ограничилась тем, что откусила кусок пирога и улыбнулась Моргану, когда тот вернулся к столу со своей тарелкой.Вечером, после того, как Тоби ушел, Фейт лежала в темноте, прислушиваясь к шагам Моргана, возившегося во дворе.Каждую ночь, ложась в его постель, она надеялась, что он придет к ней, и гадала, не следует ли ей вернуться на свой тюфяк на чердаке. Но сегодня ее другие мысли, и ей не терпелось их высказать.Дверь открылась и закрылась, и комната наполнилась запахом свежести и мыла, которым умывался Морган. Фейт подождала, пока он расстелит на полу тюфяк, прежде чем заговорила:— Морган?Морган чертыхнулся про себя. Он надеялся, что она уже спит. Круги под глазами Фейт побледнели, но каждый вечер она по-прежнему валилась с ног от усталости, и это обязывало его соблюдать дистанцию. Разговор в постели мог ослабить его волю.Присев на краешек кровати, он взял изящную ручку, покоившуюся на покрывале.— Тебе полагается спать, малышка.Тепло его сильной руки проникло в ее кровь и растеклось по жилам. Фейт наслаждалась его близостью, гадая, как один и тот же человек может быть таким волнующим и вместе с тем внушать такое чувство покоя и защищенности. Ее пальцы сжались, обхватив его шершавую ладонь.— Ты посоветовал Тоби отправиться в колонии. Почему бы тебе самому не поехать туда?Морган вздохнул, поглаживая пальцем ее ладошку.— У парня нет моего опыта. Не беспокойся, милая. Скоро у меня будет достаточно средств, чтобы поселить тебя в городе. Я подумывал о том, чтобы купить землю в сельской местности и разводить лошадей, но пока подожду с этим. Когда ты окончательно поправишься, я съезжу в Лондон и посмотрю, что можно сделать.Ей так хотелось верить, что он собирается оставить свой промысел. Но Фейт уже не была такой раньше. Если бы Морган имел это в виду, он так бы и сказал. Она закрыла глаза и крепче ухватилась за его руку.— Мне не нравится Лондон, Морган.— Ты еще не видела Лондона, малышка.Поцеловав ее в щеку, Морган поднялся и вернулся на свой тюфяк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52