Время у меня есть.
Он начал энергично жевать, не спуская глаз с дороги.
Дейзи нервно откашлялась. Она просто не может солгать, как бы ни пыталась. Не может сказать, что сойдет прямо здесь. Что родные живут в нескольких минутах ходьбы от этого огромного дома на правой стороне тротуара, заслонившего небо, или чуть дальше. Она впервые в Лос-Анджелесе и не знает здесь ничего, кроме Голливуда. И поскольку Боб едет именно туда, то, вероятно, настоит на том, чтобы высадить ее у порога указанного ею дома, куда она просто не осмелится постучаться.
– Я… можно здесь, – храбро объявила она, внезапно став совсем беззащитной и юной.
Боб Келли на мгновение оторвал взгляд от мостовой и задумчиво посмотрел на незнакомку. Она выглядела почти неземной. И уж конечно, не просто хорошенькой. Такую красоту не часто встретишь.
– Конечно, вы не упоминали ни о каких родственниках в Лос-Анджелесе, – заметил он, стараясь говорить как можно равнодушнее. – Вероятно, я ошибся. Просто думал, что после монастыря вам первым делом захочется побывать дома.
Проезжавший мимо фургон громко засигналил. На борту красовалась гигантская афиша с изображением Марлен Дитрих и Клайва Брука. Фильм назывался «Шанхайский экспресс». Интересно, возил ли Боб декорации и для него?
Боб заметно сбавил скорость, желая дать ей и себе время все обдумать. Горло Дейзи сжала спазма. Она в жизни не представляла, что попадет в этот кипящий котел, и боялась покинуть относительную безопасность фургона.
– У меня никого нет, – призналась она наконец, не сводя глаз со снимка томно улыбающейся Глории Свенсон.
Боб перекатил комок жвачки за другую щеку и попытался принять беззаботный вид, смертельно боясь, что девушка в любую минуту откроет дверцу и сбежит.
Двухместный «плимут» с открытым верхом выскочил прямо перед фургоном, и Боб резко нажал на тормоза. Одно он знал точно: если высадить Дейзи на тротуаре, она не продержится ни минуты, невзирая на уродливую одежду. Лос-Анджелес – город хищников, а ее чувственное очарование заметно всем и каждому, несмотря на грубое ситцевое платье и толстые чулки.
На лбу Боба выступили крупные капли пота. За двадцать восемь лет жизни он никогда не встречал ей подобных. Неизвестно, понимает ли она, что нуждается в защите! И до Боба начало постепенно доходить, что ее некому оберегать, если только он сам не возьмет на себя эту задачу.
Боб тряхнул головой, словно пытаясь привести мысли в порядок, и тихо выругался. Девчонка сказала, что собирается в Лос-Анджелес. Он отвез ее в Лос-Анджелес. Теперь пора распроститься. Ему нравится жизнь, которую он ведет. Никаких обязанностей. Никаких неприятностей. «Не спрашивай, – велел он себе. – Ради Господа Бога, не спрашивай».
– Так у кого же вы собирались остановиться? – мрачно осведомился он.
– Ни у кого, – стараясь говорить как можно небрежнее, ответила девушка.
Боб резко повернул голову, и Дейзи поспешно заверила:
– Ничего страшного. Придется поискать работу с жильем. Горничной. Из меня выйдет прекрасная горничная.
Боб стиснул зубы, и Дейзи с горечью отметила, что быстро отступилась от своего обета никогда никому не прислуживать.
– Из вас выйдет чудовищно плохая горничная, – процедил Боб, и когда затянувшееся молчание стало невыносимым, поинтересовался: – Знаете какие-нибудь агентства?
– Агентства? – недоуменно повторила Дейзи.
При виде столь откровенной наивности Боб наконец взорвался:
– Вот именно, агентства? Здесь что, по-вашему, волшебное царство? Какого черта думали все эти монахини в Капистрано, посылая вас сюда? Неужели они обычно выбрасывают детей на улицы, не подыскав им ни работы, ни квартиры?
Боб раздраженно пригладил густую шевелюру.
– Знаете, что мне следовало бы сделать? – рассерженно продолжал он, не обращая внимания на то, что Дейзи вжалась в угол сиденья. – Нужно бы развернуть этот чертов фургон и доставить вас прямо в монастырь!
Сердце девушки забилось так сильно, что казалось, она вот-вот потеряет сознание.
– Нет! Вы не сделаете этого! Я не поеду, а кроме того, они просто не возьмут меня обратно!
– Им придется сделать это, – угрюмо проворчал Боб, увертываясь от междугородного автобуса. – Вместо того чтобы найти вам место, дать адрес… Да это не просто небрежность, а самая настоящая глупость! И к тому же преступная!
– Они дали мне адрес, – тихо призналась девушка. – Одной дамы в Сан-Диего. Она искала горничную.
Боб, вздохнув, выплюнул жвачку в открытое окно. Ему никак не удастся повернуть обратно и проделать стодвадцатимильное путешествие в Сан-Диего. Декорации срочно нужны на студии. Он и так уже слишком задерживается. Завтра он закончит работу пораньше, тогда сможет отвезти девушку в Сан-Диего. Ночь ей придется провести на диване в его комнате, но через двадцать четыре часа нежеланная роль отца и защитника будет доиграна до конца.
– Завтра, – решил вслух Боб. – Завтра я вас туда отвезу.
Дейзи нервно вздрогнула.
– Невозможно, – пояснила она, не сводя глаз с профиля Боба, с его поджатых губ и упрямого подбородка. – Я выбросила бумажку с адресом и рекомендательное письмо и не помню имени этой женщины.
– Иисусе милостивый! Хотите сказать, что вам некуда идти? Негде остановиться?
– Ничего, справлюсь, – бросила она вызывающе, хотя голос ее срывался. – Если, конечно, вы остановите фургон и дадите мне выйти.
– Только через мой труп! – бросил Боб, упрямо сверкнув глазами. – Вы так же приспособлены для жизни в этом городе, как я – для роли Золушки!
Губы девушки тронула слабая улыбка.
– В таком случае что же вы собираетесь сделать со мной?
– Приглядывать за вами, пока вы не освоитесь. Сначала мы отвезем этот груз на студию. Ну а потом избавимся от проклятого фибрового чемоданчика!
– Что вы! – слабо запротестовала она, ошеломленная внезапным ощущением покоя и безопасности. – Там вся моя одежда.
– Можно представить, на что она похожа, – хмыкнул Боб. – Завтра купим вам несколько платьев и туфли.
– Но у меня нет денег.
Рот Боба дернулся в гримасе, подозрительно напоминавшей ухмылку.
– Я почему-то так и думал.
Деловые районы остались позади. Они поднимались по крутому серпантину в горы Сан-Габриель, и Дейзи начала с интересом осматриваться. Повсюду росли фуксии, и вместо бензиновых паров воздух был напоен тяжелым ароматом мимозы и жимолости.
– Мне так здесь нравится, – обезоруживающе заявила девушка.
Боб скользнул по ней взглядом, поражаясь спокойствию, с которым она приняла его покровительство, невероятной невинности и доверчивости.
– Не хотите узнать, благородны ли мои намерения? – с любопытством спросил он.
Девушка недоуменно свела брови.
– А они благородны? – поинтересовалась она, превращаясь на какое-то мгновение в испуганную маленькую девочку, и Боб тотчас пожалел о своем вопросе. Выражение его лица смягчилось.
– Черт возьми, конечно. Вы ляжете на кровати, а я – на диване.
– По-моему, все должно быть наоборот, – возразила она, разглядывая показавшееся на горизонте скопление приземистых, похожих на ангары строений, спрятанных за высокими железными воротами.
– Должно, – сухо согласился Боб. – Просто я в душе старомоден. Как всякий истинный джентльмен.
Они дружно засмеялись. Фургон остановился у самых ворот, и коренастый, крепко сбитый мужчина открыл створки, чтобы грузовик смог проехать.
Боб успел заметить неодобрительный взгляд привратника. Правилами компании запрещалось подвозить пассажиров, не говоря уже о том, чтобы пропускать постороннего человека на съемочную площадку. Однако Бобу было в высшей степени наплевать. Он прекрасно справлялся с работой, никогда не опаздывал и впервые в жизни нарушил запрет.
Сердце Дейзи забилось громко и тревожно.
– Это и есть киностудия?
Боб кивнул, проезжая мимо гигантских ангаров, двери которых как назло были закрыты. За ними Дейзи разглядела целую улицу, выглядевшую так, словно только сейчас ее перенесли с Дикого Запада. Невдалеке возвышался замок с зубчатыми башнями… промелькнул кусочек джунглей Амазонки с лианами и зелеными пальмами. Дейзи хотелось попросить Боба замедлить скорость, остановиться, чтобы все получше разглядеть, но она почему-то понимала, что тот и не подумает послушаться.
Повсюду мелькали люди. Невероятно худые, почти бесплотные девицы в узких юбках, целеустремленно выходившие и входившие в офисы из стекла и бетона, мускулистые мужчины, тащившие тяжелые змеи кабеля, юные девочки в пачках и балетных туфлях. Молодые люди со стопками бумаг под мышкой. И всех их так распирало от собственной значимости, что они распространяли вокруг себя волнующую атмосферу таинственности. Все они словно были посвящены в восхитительный секрет, и Дейзи и страстно захотелось стать одной из них. Иметь цель, к которой можно стремиться. Задачу, которую необходимо выполнить.
Откуда-то неожиданно раздалась команда, и Дейзи ахнула при виде десятков воинов в медных доспехах, бросившихся на штурм замка. Прежде чем она смогла отдышаться, Боб въехал в такое огромное строение, что конца ему не было видно, заглушил мотор, открыл дверцу и спрыгнул на землю.
– Оставайся здесь, – велел он, – я буду минут через двадцать, в крайнем случае через полчаса.
Глаза Дейзи привыкли к полумраку. По обеим сторонам фургона лежали груды того, что она посчитала реквизитом. Чей-то голос вторил словам Боба. Потом задние дверцы фургона открылись, и содержимое было выгружено, проверено и присоединено к уже лежавшей на полу гигантской куче непонятного хлама.
Загадочная киношная битва происходила всего ярдах в двадцати от входа в ангар. Дейзи выглянула из машины. Боб таскал тяжелые декорации – мощные мускулистые руки блестели от пота. Девушка помедлила еще немного и легко спрыгнула вниз. Никто не заметил, как она, почти не касаясь земли, выбежала из полутемного ангара навстречу ослепительному солнечному сиянию.
Сражение было в самом разгаре, – Умрем, но не сдадимся! – закричал высокий воин с большим черным крестом на серебряных доспехах, отражая очередную атаку врагов.
– Стоп! Выключить камеру, черт побери!
Низкий голос, словно удар хлыста, мгновенно заставил всех замолчать, и суматоха как по волшебству прекратилась.
– Врагов нужно отбросить, Тенант! А их так много, что на стенах не видно ни одного рыцаря!
Мужчины, ворча и стеная, неохотно вернулись к лестницам и улеглись под стенами замка в позах погибших. Дейзи, совершенно зачарованная, подобралась поближе. Резкий голос, так решительно остановивший съемки, принадлежал широкоплечему, мускулистому мужчине, сидевшему в холщовом шезлонге спиной к ней. Волосы, такие же темные, как у нее, непокорными локонами спадали на воротник сорочки. Пальцы, нетерпеливо барабанившие по деревянной ручке, казались почти оливковыми. Все в нем – властный голос, разворот плеч, гордая посадка головы – указывало на право командовать и распоряжаться.
Какой-то человек осмелился приблизиться к нему, но тут же удалился, повинуясь небрежному взмаху руки. Осветители и операторы окружили подножие замка. Теперь Дейзи заметила, что все сооружение было просто фасадом из фанеры, выкрашенной в серый цвет. На обратной стороне были сколочены платформы, на которых могли стоять рыцари.
– Ладно, давайте снова и на этот раз думайте головой, а не другим местом.
В голосе звучали какие-то непонятные, интригующие нотки. И акцент был странным, никогда ранее не слышанным. Он говорит не как американец!
– Тишина на площадке! – объявил один из мужчин, стоявших рядом с операторами. – Тенант. «Черные рыцари». Сцена шестнадцать. Мотор!
Воздух снова наполнился звуками жестокой битвы. Осаждавшие пошли на приступ, но на сей раз рыцарям удалось отразить нападение.
Внезапно перед глазами Дейзи выросла внушительная фигура – мужчина поднялся с кресла, и девушка затаила дыхание, мысленно умоляя его обернуться.
Дверь в нескольких ярдах от девушки открылась, и смутно знакомая по журналам сестры Франчески женщина выступила на свет.
– Если меня сейчас же не позовут на площадку, – капризно бросила она почтительной свите, – придется снова накладывать грим!
Дейзи потрясенно уставилась на женщину. Волосы окружали ее голову золотистым нимбом, глаза голубые и огромные, блестящие от краски губы формой напоминали лук купидона. Голову венчала шифоновая мантилья, к плетеный серебряный пояс соблазнительно обхватывал бедра, ниспадая двумя сверкающими потоками до самого подола облегающего белого платья.
– Всего несколько минут, мисс де Сайта, – отозвалась поспешно шагавшая за ней девушка.
– Стакан воды, мисс де Санта? – почтительно предложила другая.
Стакан воды со льдом появился, словно по мановению волшебной палочки. Мисс де Санта изящно поднесла его к губам и тут же, окруженная толпой приспешников, царственной походкой богини подплыла к черноволосому мужчине, сосредоточенно наблюдавшему за разворачивавшейся перед ним сценой штурма.
– Дорогой, нельзя ли все поскорее снять и покончить с этим? Я сейчас сознание потеряю!
Широкоплечий незнакомец, нетерпеливо ругнувшись, обернулся, и сердце Дейзи замерло.
Черные раскосые глаза под разлетающимися бровями. Загорелая кожа, резкие черты лица, высокие скулы, орлиный нос и чуть выступающая челюсть. Лицо человека, привыкшего к беспрекословному повиновению. Жесткого и бескомпромиссного. Лицо, которое, увидев однажды, невозможно забыть. Его волосы, спадавшие на лоб густыми прядями, на солнце отливали синевой. Ворот рубашки был распахнут, и Дейзи заметила бугрившиеся под оливковой кожей мускулы и почувствовала ауру едва сдерживаемой мощи. В нем ощущалось нечто дикое, примитивное, отчего у девушки побежали мурашки по спине. Мужчина свирепо нахмурился, однако мисс де Санта, дотронувшись до его руки, бестрепетно объявила:
– Такая ужасная жара, дорогой, и…
Дейзи услышала за спиной шум мотора и неохотно обернулась. Чьи-то черные глаза пронзили ее взглядом.
– Кто вы, черт побери?
Девушка немедленно замерла, попыталась сказать что-то, но слова не шли с языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55