Отем испуганно подпрыгнула, ког­да беззвучно подкравшийся Рейн что-то сердито зашептал ей в ухо.
– Что ты сказал?
Его лицо было совсем близко.
– Я сказал…
– Да? Что означает твое сердитое шипение?
– Оно означает: ты так прекрасна! – Рейн заглянул ей в глаза, лишь несколько дюймов отделяло их лица друг от друга. – Не возража­ешь, если я опять поцелую тебя? Я не могу сопротивляться твоему очарованию. При одном взгляде на тебя я становлюсь безумным от вож­деления.
– От похоти!
– Ты так желанна, Отем. Ты похожа на драгоценный камень – дорогостоящий, краси­вый, сверкающий, чарующий и, – он улыбнул­ся, – твердый, как скала!
С недовольным хмыканьем Отем перешла на другую сторону камня. Тогда Рейн снял сапоги и опустил ноги на песок, тут же набежавшая волна скрыла их и намочила низ штанин. А девушка медленно обошла камень и вернулась на прежнее место, задумчиво глядя на черное, усеянное алмазными отблесками море.
– О чем ты думаешь? – спросил Рейн, за­гребая песок пальцами ног.
– О Винтер. Наверное, я потеряла ее навсег­да, – она закусила нижнюю губу, глаза блестели от слез, когда девушка повернулась к Рейну. – Аббатиса… Как, ты сказал, ее имя?
– Аманда Миранд. Почему ты спросила? – Мать Аманда… Мне кажется, она знает, где Винтер. Только Винтер больше не появля­ется под своим именем. Ты сказал аббатисе, что сестра ищет ее. Так?
– Ну… да.
– И сестру зовут – как ты сказал – Отем. Что она ответила на это?
– Я уже говорил тебе раньше, но ты, должно быть, не слушала. Повторяю: она сказала: «Не­плохая история из тех, что я слышала».
Отем задохнулась от осенившей догадки.
– Да, я помню, но эти слова заставили меня глубоко задуматься. Они могли означать только одно.
– И что же?
– Аббатиса знает, где Винтер. Иначе она посмотрела бы на тебя, как на сумасшедшего!
– Она так и сделала! Возбуждение девушки померкло.
Взяв ее за руку, Рейн попытался привлечь к себе внимание. Наконец, она взглянула ему в лицо.
– В твоей идее что-то есть, девушка…
Он видел, как она вздрогнула, но продолжал:
– Я серьезно. Настоятельница Аманда, как мне показалось, признала имя «Винтер», хотя всего лишь на мгновение.
– О, Рейн! – Отем обняла его за шею. – Ты действительно так думаешь? – она увидела, как он кивнул. – Тогда нам следует побыстрее лечь в постель…
– Я готов хоть сейчас! – его глаза возбуж­денно заблестели.
– Я имела в виду, чтобы пораньше встать и вернуться в аббат…
Рейн закрыл ей рот своими губами. Отем широко раскрыла глаза от неожиданности, но вскоре, когда поцелуй стал более страстным, опустила веки и отдалась чудесным ощуще­ниям. Ей казалось, что кровь в жилах бежит все быстрее и быстрее. Щеки и уши горели. Отем встала на цыпочки, чтобы поудобнее ус­троиться возле Рейна. Она чувствовала муску­листое мужское тело и была готова упасть в обморок от избытка эмоций.
Рейн все еще не отрывал губ от ее рта. Он слышал грохот барабанов неистовой страсти. Отем слушала пение ангелов.
Сильными руками Рейн ласкал ее плечи и волосы. С каждым движением возбуждение его нарастало. Девушка сделала попытку отстра­ниться, но он решительно притянул ее к себе и стал целовать лицо, глаза, шею и снова губы. Отем крепко обняла его.
Рейн отнес девушку к нагромождению кам­ней среди редкого подлеска. Она чувствовала каждый дюйм его тела, могла ощущать его вкус, запах… Этот мужской запах сводил ее с ума.
Вдруг Отем услышала, как Рейн тихо рас­смеялся.
– Ты поражаешь меня, – сказал он.
Она рассмеялась в ответ приятным хрипло­ватым смехом:
– Эти слова следовало бы произнести мне, сэр Рыцарь.
– Так скажи их, – пробормотал Рейн, ут­кнувшись ей в шею.
– Ты поражаешь меня.
– У нас общее чувство, – прошептал Рейн. – Мне так нравится твой смех…
Отем прижала ладонь к его щеке.
– Ты такой милый, Барри.
– Рейн.
– О, извини.
Мягкий лунный свет заливал землю, когда они прекратили ласки и поцелуи. Оба тяжело дышали. Отем случайно нащупала кинжал на поясе и меч у бедра Рейна.
– Не волнуйся, Отем.
Она наклонила голову и удивленно улыбну­лась:
– Почему ты шепчешь?
На мгновение она застыла, загипнотизиро­ванная его взглядом.
– Ты придаешь мне силу, смелость, спокой­ствие, – снова зашептал Рейн. – Ты для меня гораздо большая поддержка, чем даже моя мать.
– Неужели?
«Странные речи», – подумала Отем про се­бя. Что он замышляет? Почему как-то прислу­шивается, что-то ждет?
– Судя по оружию, которое с Вами сегод­няшней ночью, полагаю, сэр, что Вы не нуж­даетесь в женской помощи и, – она поперхну­лась новым приступом смеха, – материнской поддержке.
– Тс-с-с, – Рейн схватил ее за руку. – Я что-то слышу.
– А, – живо заметила Отем, – я так и думала.
Он дернул ее за руку.
– Тише, женщина.
Отем отвернулась от него в возмущении и стала гадать, рассматривая золотой лунный диск, в какую игру этот дерзкий мужчина играет сейчас. У них было изумительное время страсти, а он прекратил поцелуи и ласки. Хотя это, конечно, было к лучшему, иначе они могли бы стать любовниками. А на это у нее нет вре­мени! И все же было чудесно находиться так близко, очень близко от человека с прекрасным лицом и возбуждающим телом.
Рейн? Красивый мужчина? С каких это пор она так думает о нем?
Отем медленно обернулась, чтобы посмот­реть, чем занимается Рейн. Он отодвинулся на пару футов и взмахнул рукой, делая знак, чтобы девушка не выходила из укрытия.
– В чем дело? – Отем попробовала выгля­нуть в проход между огромными валунами, но Рейн загораживал его своим телом. – Кто там?
Он проворчал в ответ:
– Откуда я знаю? Можно только догады­ваться.
– Дай мне взглянуть!
Рейн отодвинулся в сторону, положив руку на рукоять меча.
– Ты сама напросилась. Смотри!
Отем сделала шаг из-за камня, рот ее открыл­ся от изумления, а лицо побагровело от гнева.
– Моя лошадь! Это моя лошадь! Куда они ведут Гоуст?
Рейн пожал плечами:
– Полагаю, они просто крадут твою лошадь. Оставайся здесь, я посмотрю за ними.
– Что ты собираешься делать? Их трое. Я намерена потребовать, чтобы они возвратили лошадь.
Как только она сделала шаг, пытаясь обойти Рейна, он шлепнул ее пониже спины.
– Стой здесь. Ты хочешь, чтобы нас обоих убили?
– Оу! Ты совершенно не волнуешься за себя, ты прекрасен, Рейн, тебя беспокоит только моя безопасность. А я, – она оттолкнула его в сто­рону, – иду получить назад свою лошадь!
Он прижал девушку к валуну, навалившись на нее грудью и упираясь локтем в подбородок.
– Они увидели нас! Я приказываю тебе ос­таться здесь! Я сам разберусь с этими конокра­дами.
– Какой самостоятельный маменькин сыно­чек, – съязвила Отем. – Отпусти меня, Рейн. Это мой конь, и я полна решимости вернуть его.
Она угрожающе приподняла колено, целясь в уязвимое место. Но Рейн перехватил ногу, держа ее на весу, наклонился к девушке и запе­чатлел на ее устах невероятно прекрасный поце­луй. Затем отпустил ногу и оставил Отем в полном недоумении. Прислонившись к камню, она предавалась грезам, мечтательно прикаса­ясь к губам, хранившим вкус его поцелуя, но внезапно поняла, что Рейна рядом нет!
– Черт бы побрал этого глупого своеволь­ного рыцаря!
Отем дождалась, пока луна спряталась за облаком, и побежала – от куста к кусту, от дома к дому, постоянно держась в тени. Она сама напоминала тень.
И ей удалось выследить конокрадов – и Рей­на вместе с ними – до… она чуть не вскрик­нула… гостиницы «Белая лошадь».
Они предлагали ей деньги. Отем сказала:
– Этого недостаточно. Мой конь совершенно особенный. Он родом из отдаленных пустынь Аравии.
– Твой конь – кобыла, – иронично заме­тил один из ночных воров.
– Нет! Вы-то хотя бы удосужились взгля­нуть? – дерзко спросила Отем.
– Слушай, глупая шлюха, – говоривший заметил, как она вздрогнула, и губы его растя­нулись в довольной ухмылке, – бери то, что мы предлагаем, – он кивнул в сторону угла, где лежал Рейн, – иначе твой приятель полу­чит еще парочку ударов под ребра.
Отем напоминала разъяренную тигрицу.
– Вы не ударите его! Он… мой слуга! Мой рыцарь!
– Он убил одного из моих людей, леди, – конокрад насмешливо поклонился. – Прошу прощения, что принял Вас за шлюху.
– О, как мило с Вашей стороны, – ответила Отем с издевкой в голосе. С лица ее не сходило хмурое выражение. – Сколько у вас людей? – она обвела взглядом заднюю комнату гостини­цы. – Я думала, что вас четверо, а тут… семеро, – Отем судорожно сглотнула. – Есть еще кто-нибудь?
Ее собеседник оставил без внимания этот вопрос.
– Сколько ты хочешь за лошадь? Отем покачала головой:
– До сих пор не могу поверить, что вы спра­шиваете, сколько я хочу за свою лошадь. Вы ведь воры, почему же даете мне деньги?
– Ты мне нравишься, – ответил предво­дитель, – ты напоминаешь мою сестру, а ее бы я никогда не обманул. Иногда ее я тоже называю шлюхой, – он рассмеялся вместе с приятелями. – Но ты со своими длинными рыжими волосами и сверкающими глазами больше похожа на принцессу.
– Вы очень странные конокрады, – при­щелкнув языком, Отем огляделась, назвала цену и услышала, как у всей компании вырвал­ся вздох изумления. – Такова моя цена. Есть у вас деньги?
– Да, – проворчал он.
Всыпав монеты ей в ладонь, он отбросил пус­той кошелек на пол и сказал:
– Держи. Лошадь стоит таких денег.
Присев на корточки, Отем пересыпала моне­ты обратно в кошелек. Конокрады искоса взгля­нули на нее, дали мужчине в углу пару пинков и вышли из комнаты.
Как только Отем услышала топот удаляю­щихся лошадей, она забыла про монеты, броси­лась к Рейну и развязала его, причитая над покалеченными ребрами и осматривая тело в поисках других повреждений. Рыцарь стонал.
– Ведь они могли расправиться с тобой… Почему ты не позволил им сбежать? И почему тебе пришлось убить какого-то человека?
– Он… налетел… на меня с ножом длиннее, чем он сам. Разве ты не видела его?
– Нет, – Отем склонилась над ним. – Где ты еще чувствуешь боль?
– В голове, в мозгах.
– Что?
– Ага. Из-за того, что согласился стать твоим защитником и… – Рейн рассмеялся, что действительно причинило ему боль, – твоим слугой, принцесса Отем.
Рейн сплюнул на пол кровь и вытер рот рукой.
– Чертов парень чуть не выбил мне все зубы. Хороший бы видок был у меня тогда, а? – Рейн рассмеялся. – Принцесса…
– Так… – Отем в ярости вскочила на но­ги. – Я спасаю тебе жизнь, а что делаешь ты? Обзываешься?
Рейн посмотрел на девушку, нависшую над ним, как Валькирия.
– Обзываюсь? Принцесса Отем – самое правильное обращение, по крайней мере, я так считаю.
Он громко застонал, и лицо исказилось гри­масой боли.
Отем снова присела рядом с ним.
– Прости, Рейн. Тебе, должно быть, очень больно. Мне было жутко смотреть, как они из­бивали тебя. Один держал, а остальные подхо­дили друг за другом и наносили удары в грудь, живот, голову, пинали под ребра… О, мне так жаль! Позволь помочь тебе подняться и отвести назад в гостиницу. Я уложу тебя в постель, обработаю раны, накормлю горячим тушеным мясом, чтобы подкрепить силы, и…
– Разве это не наша гостиница?
– Нет. Мы с тобой остановились в «Черной лошади», а это… ну, ты все равно не поверишь, поэтому я не буду говорить.
Ночью Отем ходила взад-вперед возле крова­ти мучавшегося Рейна. Он поймал ее за руку, когда девушка, наверное, в сотый раз проходила мимо.
– Ты беспокоишься о Гоуст?
– Я просто надеюсь, что она не поубивает их всех.
– Что? – Рейн задохнулся от изумления. – Ты боишься, что она их убьет? Что же у тебя за лошадь?
– Ох!
– В чем дело? – спросил Рейн, садясь на постели, как только заметил, что она берет плащ. – Куда ты собралась? Ты можешь по­пасть в беду, Отём.
– Вряд ли я попаду в более опасное положе­ние, чем то, в котором я уже была сегодня, – бросила она через плечо, стремительно направ­ляясь к двери, плащ за спиной взметнулся, едва не погасив свечу на столе.
Но отсутствовала Отем недолго. Вернувшись, она присела на скрипучую кровать – поникшие плечи, подавленный, удрученный вид. Рейн накрыл ее руку своей и спросил:
– Что случилось?
– Они увели и твоего коня, – ответила девушка.
– Они… Что?
Рейн вскочил с кровати, с громкими стонами оделся так быстро, как позволяло его состояние. Когда он уже собирался натягивать сапоги, вдруг почувствовал руку на своем плече и под­нял глаза.
– Конокрады далеко отсюда уже давно, – Отем посмотрела в окно, как будто могла видеть их за много миль. – Боюсь, Гоуст и Вермильон потеряны для нас.
– Я любил эту лошадь…
Рейн обнял Отем за талию, заглянул в лицо и с жалобными стонами уткнулся в юбку девуш­ки. Она поглаживала его темные волосы.
– Тише, тише. Я все понимаю, – прошеп­тала Отем. – Все будет хорошо. Мы сможем идти пешком.
– Пешком, – проворчал он у ее живота, – ты знаешь, как далеко находится следующий монастырь?
Отем улыбнулась:
– У меня целый карман монет, и мы сможем купить все, что потребуется для путешествия. Ну же, приободрись! Давай ложиться спать, а утром будем готовы отправиться в путь. Ах нет, я забыла о твоем состоянии… Значит, придется задержаться на пару дней, – и девушка пошла к своей постели.
С гримасой боли на лице Рейн опять раздел­ся и вытянулся на кровати, а когда бросил взгляд через комнату, Отем уже спала на куче старой одежды и мехов, постеленных на жест­кой койке.
Он снова застонал, натягивая потертое одея­ло, и попытался заснуть. Задача оказалась не из легких, так как тело страдало и от ушибов, и от неудовлетворенного желания одновремен­но. Рейн подавил чувство отчаяния, впился зу­бами в подушку и зажмурился.
Через два дня они снова отправились в доро­гу. Лошадей купить не удалось: оказалось, что продается не так уж много подходящих верхо­вых или гужевых лошадей и даже ослов.
Рейн еще чувствовал боль, но уже не такую сильную, как в первые дни.
Они брели вдоль проселочной дороги, Рейн тянул осла за собой, так как тот не желал путе­шествовать самостоятельно.
– Я поеду верхом, – сказала Отем, забира­ясь ослу на спину, но вскоре опять спешилась. – Слишком большая нагрузка для нее. А если она будет быстро уставать, нам придется часто останавливаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40