Кэссиди взяла нож и кивнула Оливеру, чтобы тот покрепче держал Рейли за голову. Потом она надрезала ножом шрам, и из груди Рейли вырвался глухой стон. Отбросив нож, она потянулась за зажимом и недрогнувшей рукой стала вытаскивать из раны крупный зазубренный осколок, который оказался длиной не менее дюйма.
Кэссиди положила осколок над ладонь Оливеру, а сама принялась промывать рану своими лечебными настоями.
Когда эта импровизированная операция была закончена, Кэссиди перевязала голову Рейли чистым бинтом и заставила его выпить стакан снотворного снадобья.
— Прости, что пришлось сделать тебе больно, — проговорила она, сжав его руку.
— Дайте мне сюда этот осколок, — попросил Рейли с усмешкой.
Оливер протянул ему кусочек металла, и Рейли повертел его в руках.
— Так вот что мучило меня все эти месяцы! — сказал он.
Кэссиди кивнула.
— Наверное, осколок задевал нерв. Теперь ты скоро забудешь о своей ране, но, боюсь, голова еще будет болеть несколько дней.
— Так кто ты — колдунья или ангел? — спросил Рейли, взглянув на жену.
Она собрала свои инструменты и, улыбнувшись, ответила:
— Это ты уж сам решай!
— Ты могла бы сделаться хорошим врачом, — заметил Рейли.
— У меня есть кое-какие другие обязанности. Я принадлежу одному надменному молодому герцогу, который очень не любит принимать чью-нибудь помощь!
Рейли взял ее за руку. Снотворное уже начало действовать.
— Спасибо тебе, Кэссиди! — прошептал он.
— Теперь засни, — сказала она. — Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя завтра.
Рейли смотрел ей вслед, когда она выходила из комнаты.
— Ее светлость храбрая женщина! — изумленно пробормотал Оливер.
— Да, — сонно согласился Рейли, — и боль уже утихает. Она — мой ангел-хранитель!
На следующий день Рейли проснулся рано. Он сел на кровати в ожидании, что боль снова вопьется в его мозг. Но он ощущал лишь слабость и головокружение. Потом Рейли осторожно пощупал голову. В том месте, где Кэссиди делала надрез и вынимала осколок, еще слегка побаливало.
Рейли встал и подошел к окну. Многие месяцы головные боли неотступно преследовали его. Иногда случались жестокие приступы. Сегодня боль исчезла вообще.
Он глубоко вздохнул. Кэссиди делалась для него слишком необходимой. Без нее он уже не мыслил свою жизнь. Все это нужно было хорошенько обдумать, а это, в свою очередь, можно было сделать лишь вдали от Кэссиди. И Рейли распорядился, чтобы Оливер собирался в дорогу.
— Мы едем надолго, ваша светлость? — поинтересовался бывший ординарец.
— Не меньше, чем на две недели, — ответил Рейли.
Кэссиди положила Арриан в кроватку. Удивительно, как быстро менялась девочка. Арриан уже научилась ползать, а сегодня впервые поднялась на ножки. Кэссиди спустилась в холл. На ней была зеленая амазонка, и, сбегая по лестнице, она чувствовала себя очень счастливой. Спустившись вниз, она немного постояла, размышляя о том, как прекрасна жизнь.
Ее взгляд упал на дверь в кабинет Рейли, и Кэссиди с трудом поборола искушение постучать к нему. Ей хотелось поделиться с ним новостями об успехах Арриан, но потом она решила, что лучше рассказать обо всем, когда девочка научится держаться на ногах более уверенно.
Она чувствовала, что муж начал привязываться к девочке. Возможно, это была еще не любовь, однако его уже тянуло побыть с ней, и малышка его забавляла. Кэссиди надеялась, что ребенок крепче свяжет их друг с другом.
В этот момент она увидела, что слуги выносят чемоданы, а Оливер распоряжается, чтобы их уложили в дорожный экипаж.
У Кэссиди сжалось сердце.
— Разве его светлость уезжает, Оливер? — сgросила она.
Слуга отвел глаза.
— Он уже уехал в Лондон, ваша светлость, — пробормотал он. — Он просил передать, что скоро вернется…
Кэссиди отвернулась, чтобы Оливер не заметил боли, отразившейся в ее глазах. Уверенными шагами она снова поднялась к себе наверх, чувствуя, что бывший ординарец мужа смотрит ей вслед.
Доктор Уортингтон заверил Кэссиди, что она беременна.
Новость о том, что она ждет ребенка, вызвала в душе Кэссиди противоречивые чувства. Это было так удивительно и странно — вынашивать в себе новую жизнь… Однако однажды ночью в памяти Кэссиди вспыхнуло воспоминание о том, в каких муках Абигейл рожала малышку Арриан, и сердце ее сжалось от страха. Как нуждалась она сейчас в поддержке мужа, как остро переживала свое одиночество, несмотря на присутствие подруги и племянницы.
Погода испортилась, и Кэссиди не выходила из замка. Время стало тянуться мучительно медленно. От Рейли не было никаких известий.
Проходили дни, недели. Кэссиди располнела в талии, и уже было заметно, что она ждет ребенка. Все слуги относились к ней с большим уважением и заботой, но от Рейли по-прежнему не было ни слова.
Глава 29
Джек Бейль проснулся оттого, что кто-то колотил в дверь.
— Ну-ка, посмотри, кто к нам пожаловал! — зло крикнул он брату. — Кто бы это ни был, скажи, чтобы проваливали!
Недоумевая, кто мог явиться в такую рань, Гордон открыл дверь и с изумлением увидел перед собой двух мужчин в двубортных синих шинелях с алыми вставками на груди, из-за которых их прозвали «снегирями».
— Ну, кто там? — крикнул из комнаты Джек. Один из мужчин отодвинул обомлевшего Гордона в сторону и направился прямо к Джеку, а другой остался присматривать за Гордоном.
Когда полицейский вошел в комнату, Джек вскочил с кровати.
— Легавые! — крикнул он, бросаясь к окну, но увидел, что единственный путь к отступлению был тоже отрезан.
— Господин Бейль, вы и ваш брат Гордон Бейль отправитесь с нами и предстанете перед судом за совершенные преступления, — сказал полицейский и надел на него наручники.
— За что вы забираете нас? — пробормотал Джек. — Мы с братом не сделали ничего противозаконного!
— У меня приказ, — заявил полицейский, выталкивая Джека в соседнюю комнату, где его дожидался Гордон — тоже в наручниках. — Благодаря герцогу Равенуорту вам светит пожизненное заключение в Ньюгейт. Как вам это нравится, а?
Гордон зло посмотрел на старшего брата.
— Это все из-за тебя, Джек! Это ты втравил нас в эту историю! Ты всегда хвастался, что очень умный и что у тебя титулованный покровитель! Увидишь, что этот покровитель тебе устроит!
Впервые Джек потерял дар речи, а Гордон первый раз за три года подал голос.
— Он решил засадить нас в Ньюгейт, — продолжал кричать он, — чтобы мы почувствовали на собственной шкуре, каково там было сидеть этой девчонке!
— Заткнись, Гордон, — проворчал Джек, опуская глаза.
Он понимал, что брат прав.
Пришла зима, и Лондон погрузился в уныние. Всю неделю лили холодные дожди.
Большую часть времени Рейли проводил в клубе, но в конце концов карты и рулетка ему прискучили. С тамошними приятелями у него было слишком мало общего.
Сквозь тучи пробилось тусклое солнце, но, входя в свой лондонский дом, Рейли даже не заметил этого.
Оливер бросился навстречу, чтобы помочь снять мокрый плащ.
— Здесь леди Мэри, ваша светлость. Она хочет вас видеть, — сообщил слуга. — Я предупреждал ее, что вы будете поздно, но она заявила, что дождется вас. Я провел ее в гостиную.
— Может быть, Кэссиди заболела?
— Леди Мэри ничего не сказала, ваша светлость.
Рейли поспешно вошел в гостиную и увидел, что тетушка сидит в кресле у окна. Как обычно, он отметил про себя ее красоту и элегантность.
— Есть новости от Кэссиди? — вырвалось у него.
— Только недельной давности, — ответила леди Мэри. — Я получила письмо, в котором Кэссиди пишет, что располнела в талии и что ее платья уже с трудом на нее налезают, — она окинула Рейли пристальным взглядом. — Должно быть, вы очень горды тем, что станете отцом. Хотя, если честно, трудно представить вас в этом качестве.
— Доктор Уортингтон сообщил мне об этом только вчера, — сказал Рейли. — Я давно хочу сына.
— Мне казалось, что вы будете в эти месяцы рядом с Кэссиди…
Он уловил в голосе леди Мэри скрытый упрек. Рейли расстегнул камзол и пробормотал:
— Я распорядился, чтобы в конце каждой недели доктор Уортингтон наведывался в Равенуорт и сообщал мне о самочувствии Кэссиди.
— Прекрасное решение вопроса, — сухо сказала леди Мэри. Она заметила, что Рейли нарядно одет. — Должно быть, вас не было всю ночь, — добавила она.
Рейли устало опустился в кресло.
— Если вас это интересует, то всю ночь я был в клубе. Я выиграл двадцать три партии в карты и совершенно не пил. Ночь прошла прескучно. Не было даже ни одной женщины…
— Это меня не касается, ваша светлость, — сказала леди Мэри. — Я пришла только для того, чтобы передать кое-какие вещи Кэссиди.
Рейли взглянул на деревянную шкатулку у нее на коленях.
— Это что — ее девичьи сокровища? — поинтересовался он.
— Можно сказать и так. Эти вещи когда-то принадлежали Кэссиди, и их прислал мне Генри, чтобы я отдала их ей. Что касается ее старых платьев, то он написал, что они достались ее маленьким племянницам.
— А для чего вы принесли мне это? — удивился Рейли, показывая глазами на шкатулку.
— Вы же ее муж. Вы, я полагаю, не откажетесь взять это с собой, когда… — она помедлила, — когда будете возвращаться в Равенуорт.
На этот раз в голубых глазах тетушки не было упрека. Только озабоченность.
— Я с радостью передам это жене, когда… вернусь в Равенуорт, — сказал Рейли.
Леди Мэри открыла шкатулку и достала желтый носовой платок, на котором были вышиты чьи-то инициалы.
— Я обнаружила здесь кое-что странное, — неуверенно произнесла она, — и хотела бы вам это показать… — Она протянула ему платок. — Вам это не знакомо?
Рейли кивнул.
— Конечно. Это мои инициалы! — воскликнул он. — Оливер всегда заказывает для меня платки в Дорчестере! — он недоуменно посмотрел на леди Мэри. — Но как платок оказался среди девичьих безделушек Кэссиди?
— Думаю, вам лучше это известно, — пожала плечами она. — Кэссиди хранит его у себя очень давно. Я помню день, когда он у нее появился. Она тогда восторженно рассказывала мне о том, как один красавец офицер защитил ее в парке от хулиганов…
— Вы меня интригуете, леди Мэри, — задумчиво проговорил Рейли. — Когда это случилось?
— Это поразительно, как иногда причудлива жизнь. Только представьте: много лет назад вы с Кэссиди встретились, и оба забыли об этой встрече!
— Вы хотели заинтриговать, и вам это удалось, — признал Рейли.
— В тот самый день, когда у нее появился этот платок, нам сообщили, что ее родители погибли в кораблекрушении, — вздохнула леди Мэри.
— Умоляю вас, расскажите поподробнее! Тетушка улыбнулась, заметив, что целиком завладела вниманием Рейли.
— Неужели вы забыли ту девочку, которую какой-то трубочист грозился толкнуть в пруд неподалеку от моего дома?
Рейли наморщил лоб, припоминая, и в следующий момент в его памяти всплыл давно забытый эпизод.
— Да-да, — пробормотал он, — я вспомнил! Тот парень испачкал платье девушки, и я достал платок, чтобы стереть грязные пятна… — потрясенный, он покачал головой. — Я иногда думал, что потом случилось с этой прелестной юной девушкой. У нее были такие выразительные зеленые глаза… Господи, конечно, это была Кэссиди!
— Вы и представить себе не могли, что в тот день Кэссиди будет вытирать этим платком слезы, оплакивая своих погибших родителей, — сказала леди Мэри. — К тому же потом она каждый день молилась, чтобы красавец офицер уцелел на войне.
Рейли так растрогался, что у него перехватило дыхание.
— Да… я, конечно, не знал этого… Леди Мэри удовлетворенно улыбнулась.
— И кто мог подумать, что жизнь так повернет? — добавила она.
Рейли осторожно взял платок.
— Вы думаете, она вспомнит, что я был тем офицером? Ведь я тогда показался ей настоящим рыцарем!
— Ну, этого я вам сказать не могу. Почему бы вам не вернуться домой и не спросить у нее самому?
— Я слышу в вашем голосе упрек, леди Мэри, — сказал Рейли.
— Не упрек, — поправила она. — Беспокойство.
— Вы считаете меня черствым?
— Вовсе нет. Надеюсь, вы не дадите для этого повода. Вам известно, что Кэссиди снова мучают ночные кошмары?
Рейли вздрогнул. Он прекрасно помнил, как страдала от них Кэссиди.
— Нет. Доктор ничего не говорил мне об этом…
— Кэссиди рассказала только мне. Да и то лишь потому, что опасается, что это может повредить ребенку. Вы не были дома вот уже два месяца, Рейли. Не кажется ли вам, что пора вернуться?
В его глазах отразилось отчаяние.
— Я себе не смогу простить, что уехал! — воскликнул он.
— Не знаю, что там между вами произошло, Рейли, но вы должны вернуться домой. Вы нужны Кэссиди.
— Пожалуй, вы правы. Но сначала мне нужно закончить в Лондоне несколько дел. Вы, наверное, будете рады услышать, что я нанял человека, чтобы последить за Джеком и Гордоном. Он собрал достаточно улик против них, чтобы мы могли не разглашать их злодейства против Кэссиди. Они и без того натворили много других подлостей, чтобы суд надолго отправил их за решетку.
— Вы очень мудрый человек, Рейли, — сказала леди Мэри. — Не хотела бы я оказаться в числе ваших врагов. Я знала, что вы найдете способ наказать эту преступную парочку, но не предполагала, что это произойдет так быстро.
— Больше Кэссиди нечего их бояться, — заверил Рейли, возвращая леди Мэри платок, который та тут же спрятала в шкатулку.
— Интересно, догадается ли она когда-нибудь, что вы и тот рыцарь в парке — одно и то же лицо?
— Увы, я уже совсем не тот рыцарь…
— Но и той девочки, которой была тогда Кэссиди, тоже не существует, — заметила тетушка Мэри. — Но теперь Кэссиди носит под сердцем вашего ребенка, и ей снова нужен защитник.
Рейли взглянул в ее добрые, любящие глаза.
— Не бойтесь, — сказал он, — вашей племяннице не придется рожать ребенка в одиночестве. Я не такой, как мой брат. Я обязательно приеду, когда приблизится время родов.
Доктор Уортингтон запретил Кэссиди верховую езду, и она была вынуждена отказаться от ежедневных конных прогулок. Соскучившись, она приказала заложить экипаж, чтобы объехать окрестности имения.
Элизабет усадила Кэссиди в экипаж и заботливо укутала ее ноги теплым пледом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41