Только дождя не хватало!Виктория сбежала по ступенькам вниз и выскочила на крыльцо. Слева от дома виднелась тропинка, ведущая по крутому склону к каменистому пляжу. Тропинка была очень узенькая, и Виктории пришлось спускаться с величайшей осторожностью, одной рукой придерживая одеяло на плечах и отчаянно размахивая другой. Спустя несколько минут ей удалось наконец достигнуть подножия холма, и она принялась вглядываться в водную гладь в поисках Роберта. Где же он?Она приложила ладони ко рту и принялась громко звать его, стараясь перекричать прибой. Ответом ей был только шум набегающих волн. Она, конечно, не надеялась, что Роберт откликнется, но он мог хотя бы показаться ей на глаза.Она поплотнее завернулась в одеяло и уселась на камни.Порывы ветра становились все сильнее, и мелкие соленые брызги кололи ее щеки, словно тысячи иголочек. Волосы растрепались и стали жесткими, как проволока, ноги заледенели. Черт возьми, где же Роберт?Опасно плавать в такую погоду. Она снова встала, осмотрела горизонт и в очередной раз прокричала его имя. И в этот момент, когда она готова была признать, что хуже ситуацию и вообразить себе трудно, на нос ей упала дождевая капля.Виктория взглянула на свои руки, увидела, что они трясутся мелкой дрожью, и вовсе не от холода. От ужаса. Если Роберт утонул…Виктория была не в силах докончить эту страшную мысль. Она все еще сердилась на него за деспотизм и самоуправство, с каким он вел себя последнюю неделю, и вовсе не была уверена, что когда-нибудь согласится выйти за него замуж, но мысль о том, что она может потерять его навеки, была невыносима.Начался дождь. Виктория продолжала звать Роберта, но ветер отказывался нести ее отчаянные крики к морю и упорно дул в направлении берега. Она чувствовала себя совершенно беспомощной. Что ей делать? Не бросаться же в воду, пытаясь его спасти, — это бессмысленно: он плавает гораздо лучше нее, да и к тому же она понятия не имеет, в какой стороне его искать. Поэтому она бежала по кромке моря и изо всех сил выкрикивала его имя. Вряд ли он ее услышит, но что-то ведь делать надо.А бездействие сейчас для нее было сущей пыткой. Зловеще потемневшее небо и мрачные завывания ветра повергли ее в отчаяние. Он утонул! Утонул! И вдруг, когда от ужаса в голове уже помутилось и она перестала что-либо соображать, Виктория увидела, как вдалеке, у самого горизонта, что-то мелькнуло. Она бросилась в воду и изо всех сил завопила:«Роберт!» Прошла минута, другая, и она смогла наконец разглядеть среди волн плывшую фигуру.— О слава Богу, Роберт! — выдохнула она. Вода была уже по щиколотку. Нельзя плыть ему навстречу, твердила она себе, она плохо плавает, она утонет. Она ничем не может помочь сейчас Роберту. Но все доводы рассудка заглушала паническая мысль, что если она ничего не сделает, Роберт не выплывет.Она двинулась вперед, пока волны не захлестнули ее колени. Волны потянули ее вглубь, и она задохнулась от страха. Роберт сейчас тоже борется со стихией. Теперь он был к ней ближе, и она могла его рассмотреть: он мощными ударами рассекал волны, но взмахи его были неровными. Он начал уставать.Она снова позвала его, и на этот раз он поднял голову, глядя поверх волн. Губы его зашевелились, и Виктория поняла, что он произнес ее имя.Он опустил голову и поплыл к берегу. Может, ей это и почудилось, но теперь он плыл значительно быстрее. Она протянула руки и сделала еще один шаг к нему навстречу. Их разделяли всего несколько ярдов, не больше.— Ты почти у берега! — крикнула она. — Ты победил, Роберт!Гигантская волна выросла перед ней и накрыла е головой. Виктория забарахталась под водой, понятия не имея, где верх, где низ. В следующее мгновение ноги ее каким-то чудом коснулись дна, а голова вынырнула из воды. Она открыла глаза, поняла, что стоит лицом к берегу и, обернувшись, увидела Роберта, который, шатаясь, выходил из воды. Он был голый по пояс, мокрые панталоны прилипли к телу.Роберт чуть не упал прямо на нее — он еле держался на ногах.— Господи, Виктория, — задыхаясь, проговорил он. — Когда я увидел, что тебя накрыла волна… — Лицо его было белым как мел. Он покачнулся.Виктория схватила его за руку и потянула за собой.— Пойдем, мы должны выбраться на берег, — умоляла она его.— С тобой… с тобой все хорошо? Она разинула рот, забыв про дождь, который хлестал как из ведра.— И ты спрашиваешь об этом меня? Роберт, да ты был в нескольких милях от берега! Тебя нигде не было видно. Я была в ужасе. Я… — Она остановилась. — Господи, зачем я все это говорю?Спотыкаясь, они побрели к берегу. Виктория дрожала от холода, ноги ее подкашивались, но она понимала, что он устал еще больше, и поэтому из последних сил тянула его за собой. Он ухватился за нее, и она почувствовала, что ноги его подгибаются от усталости.— Виктория, — выдохнул он.— Ничего не говори, прошу тебя. — Сейчас для нее единственной целью было добраться до берега. Когда они ступили на каменистый пляж, она наметила новую цель — тропинку.Но тут Роберт внезапно встал как вкопанный, и она тоже вынуждена была остановиться. Он обхватил ее лицо ладонями, не обращая внимания на дождь и ветер, и тревожно заглянул ей в глаза.— С тобой правда все хорошо? — повторил он. Виктория уставилась на него в полном изумлении. Остановиться под проливным дождем, чтобы спросить ее об этом? Она накрыла его руку своей ладонью и твердо сказала:— Роберт, со мной ничего не случилось. Я замерзла, и только. Мы должны как можно скорее добраться до дома.Как им удалось вскарабкаться вверх по склону, для Виктории так и осталось загадкой. Дождь размыл тропинку, и не раз кто-нибудь из них спотыкался и скользил вниз, а другой вытаскивал его наверх. Наконец, в кровь ободрав и исцарапав себе руки, Виктория вползла на вершину холма и в изнеможении упала на зеленую лужайку перед домом. Секунду спустя рядом рухнул и Роберт.Дождь превратился в настоящий ливень, ветер завывал, как сотня фурий. Опираясь друг на друга, Виктория и Роберт, спотыкаясь, побрели к дому. Роберт ухватил дверную ручку и, распахнув дверь,Втолкнул Викторию в тепло холла. Очутившись внутри, они почувствовали такое облегчение, что одновременно сели на пол, не в силах больше сделать ни шага.Роберт первым очнулся от оцепенения и, потянувшись к Виктории, что было сил сжал ее в объятиях. Руки его дрожали, но он держал ее крепко.— Я думал, что потерял тебя, — прошептал он, прижавшись губами к ее виску. — Я думал, я тебя потерял.— Не говори глупостей. Я…— Я думал, что я тебя потерял, — повторял он, по-прежнему не отпуская ее от себя. — Сперва мне казалось, что я… что я не смогу доплыть до берега, и я не хотел… Господи, как мне не хотелось умирать сейчас, когда мы так близки к тому, чтобы… — Он стиснул ее лицо в ладонях, жадно вглядываясь в каждую его черточку, каждую веснушку, каждую ресничку. — И когда я увидел, что тебя накрыла волна…— Роберт, это было всего лишь мгновение.— Я не знал, умеешь ли ты плавать. Ты мне никогда об этом не говорила.— Я умею плавать. Правда, не так хорошо, как ты… впрочем, это сейчас не важно. Как видишь, я цела и невредима. — Она мягко отвела его руки и, встав, потянула его к лестнице. — Ты должен лечь в постель. Если ты не согреешься, то заболеешь.— Ты тоже, — с трудом вымолвил он, покорно следуя за ней.— Я в отличие от тебя не болталась в ледяной воде Бог знает сколько времени. Обещаю, как только мы приведем тебя в порядок, я сразу же переоденусь в сухое. — Она решительно подтолкнула его к лестнице. Поднимаясь по ступенькам, он то и дело спотыкался, с трудом передвигая ноги. Как только они очутились на втором этаже, она потащила его по коридору.— Если я не ошибаюсь, это твоя комната, — сказала она, втолкнув его в спальню. Он кивнул.— Раздевайся, — приказала она.Роберт вымученно улыбнулся.— Если бы ты знала, как часто я мечтал услышать это от тебя… — Он взглянул на свои руки, мелко дрожавшие от холода. Ногти приобрели фиолетовый оттенок.— Сделай милость, оставь при себе свои глупые шуточки, — сурово оборвала его Виктория, с озабоченным видом зажигая свечи.Время было еще не позднее, но из-за шторма стемнело раньше, чем обычно. Она обернулась и увидела, что дела у Роберта почти не продвинулись.— — Ну, что с тобой? — нахмурилась она. — Я, кажется, велела тебе раздеться.Он беспомощно пожал плечами. — Я не могу. Мои руки…Виктория взглянула на его прыгающие пальцы, пытающиеся поймать застежку панталон. Руки у него тряслись, как у горького пьяницы. С решимостью, напоминавшей о ее недавнем прошлом гувернантки она подошла к нему, проворно расстегнула его панталоны и сдернула их вниз, старательно отводя взгляд.— Обычно я выгляжу более впечатляюще, — пробормотал Роберт.Услышав это замечание, Виктория невольно опустила глаза.— О! — испуганно выдохнула она. — Признаюсь, это не совсем то, что я ожидала.— Мне тоже не слишком приятно это видеть, — выдавил он.Виктория вспыхнула и отвернулась.— В постель, живо! — скомандовала она, стараясь, чтобы голос ее звучал уверенно.Она решительно подтолкнула его к кровати, и он попытался сострить:— Если мужчина продрог, лучший способ…— Благодарю, можешь не продолжать. Я не нуждаюсь в более подробных объяснениях.Он ухмыльнулся, стуча зубами от холода, что несколько подпортило предполагаемый эффект.— Неужели я тебя смутил?— И как это ты заметил, — пробормотала она, подходя к платяному шкафу. — У тебя есть еще одеяла?— Одно есть — в твоей комнате.— Я взяла его с собой к морю. Должно быть, его унесло волной. — Она закрыла шкаф и обернулась к нему. — Что с тобой? — вскричала она.Он сидел на постели, даже не потрудившись укрыться одеялом. Его трясло, как в лихорадке.— Не п-помню, когда в последний р-р-раз было так холодно, — не сказал, а скорее проклацал зубами Роберт.Она натянула одеяло ему до самого подбородка.— Ну, если ты не укроешься как следует, то и не согреешься.Он кивнул, все еще дрожа всем телом.— У т-тебя руки з-з-заледенели.— Все равно они теплее, чем твои.— Ступай, п-переоденься, — приказал он.— Я хочу убедиться, что ты…— Ступай же! — Он произнес это негромко, но достаточно строго.— Она помедлила в нерешительности, потом послушно кивнула.— Не вздумай вставать.— Вряд ли я с-сейчас способен…— Я тебе серьезно говорю!— Виктория, — устало сказал он, — я не смог бы встать, даже если бы хотел, а в данный момент у меня нет ни малейшего желания вылезать из-под одеяла.— Вот и прекрасно.— Ну, ступай же.Она замахала на него руками.— Иду, иду, иду.Как только она вышла, Роберт нырнул под одеяло. Господи, как же он замерз! Когда он отправился купаться, ничто не предвещало бури. Он стиснул зубы, но они по-прежнему продолжали выбивать дробь. Роберту было нестерпимо стыдно выглядеть таким жалким и беспомощным в глазах Виктории. Ему нравилось быть ее верным рыцарем в сияющих доспехах — сильным, храбрым, благородным. А сейчас он походил на вытащенного из воды лягушонка. И в довершение ко всему она наконец-то увидела его обнаженным, и ему практически нечего было ей показать.— Ты укрылся одеялом? — крикнула Виктория из соседней комнаты. — Смотри, если ты встал, я…— — Да лежу я, лежу!В ответ он услышал ворчливое: «Вот и лежи». Он улыбнулся. Да, зависеть от Виктории не слишком приятно, но зато как она о нем беспокоится!Он поплотнее закутался в одеяло и потер ступни друг о друга, надеясь таким образом хоть немножко их согреть. Руки его так закоченели, что он их почти не чувствовал, и поэтому засунул их под ягодицы. Но поскольку эта область тела была не теплее, чем все остальное, это мало помогло. Тогда он накрылся с головой одеялом и подышал на ладони, что принесло некоторое облегчение.По коридору мягко прошлепали шаги, и он услышал удивленный возглас Виктории:— Что ты там делаешь?Он высунул голову из-под одеяла.— Здесь теплее. — Затем вгляделся в неё повнимательнее. — Что ты надела?Она скорчила недовольную мину.— Если ты помнишь, у меня нет второго платья.Роберт пожалел, что его скулы свело от холода и он не может улыбнуться.— Все, что у меня есть, — продолжала она, — это ночная рубашка, которую ты мне подарил. А покрывало я сняла с постели, чтобы не выглядеть неприлично. — И, сердито фыркнув, она поплотнее запахнулась в импровизированный халат.Роберт закатил глаза и простонал:— Наверное, я болен.— Что ты говоришь? — Виктория подскочила к нему, присела на край кровати и заботливо положила руку ему на лоб. — Тебя лихорадит?Он покачал головой, но лицо его выражало крайнюю степень страдания.— Тогда в чем же дело?— Дело в тебе, — пробормотал он осипшим голосом.Она вытаращила на него глаза.— Во мне?— Да, и в этой рубашке.Она нахмурилась.— У меня ничего другого нет.— Я знаю, — снова простонал он. — Сбылась моя самая безумная мечта, а я настолько замерз, что не могу даже по-настоящему захотеть тебя.Она выпрямилась и скрестила руки на груди.— Ну и поделом тебе.— Я так и знал, что ты это скажешь, — пробормотал он.— Ну что, ты согрелся? — спросила она, разглядывая его без особого сочувствия.Он затряс головой. Виктория встала.— Пойду вниз — приготовлю тебе горячий суп. Полагаю, на кухне имеются какие-нибудь съестные припасы?Он озадаченно поглядел на нее.— Еда, — повторила она, — на кухне имеется?— Думаю, что да, — ответил он не совсем уверенно.Она посмотрела на него так, что ему захотелось накрыться с головой.— Ты похитил меня, привез к себе в уединенный дом и даже не позаботился о том, чтобы запастись провизией?Губы его растянулись в слабой улыбке.— Э…да.— Роберт, это совершенно на тебя не похоже, и я не знаю, что и подумать. Ты в жизни ни разу ничего не забыл.— Я предупредил моего смотрителя, который приглядывал за домом, что приеду, и попросил его все приготовить. Наверное, он и продукты закупил. — Он умолк и сглотнул. — По крайней мере я надеюсь.Виктория смотрела на него, не говоря ни слова, и на лице ее застыло суровое выражение, вполне подходящее для бывшей гувернантки.— А ты умеешь готовить? — с надеждой спросил Роберт.— Было бы из чего.— Конечно, будет.Она молча вышла из комнаты.Роберт остался в постели. Он по-прежнему дрожал и чувствовал себя просто ужасно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36