В обивке позолоченной мебели преобладал серебристый шелк. Золотистого цвета шелковые занавеси с тяжелыми кистями обрамляли высокие окна. Десяток картин и портретов, украшавших стены, говорили о веке давно прошедшем. Даже дорожки в парке были разбиты по моде семидесятилетней давности. Гостиная производила необыкновенно уютное впечатление. Предки Мег, смотревшие со старинных портретов, были счастливыми людьми.
Пододвигая крошки к большой, искусно отделанной музыкальной шкатулке, сэр Уильям прошептал:
— Да ну же, иди сюда, малыш! Если ты это не съешь, я скажу кухарке, и она натравит на тебя собак из конюшни!
Мег быстро взглянула на Каролину, чтобы посмотреть, какое это все на нее производит впечатление. Сначала в ее взгляде было заметно легкое раздражение, но, когда он повернулся в кресле, при виде смятых фалд его фрака в изумрудных глазах Каролины заискрилась теплота. В этот момент Мег поняла всю глубину чувства мачехи к ее отцу. У сэра Уильяма было достаточно досадных свойств, способных вывести из себя самую кроткую женщину, но Каролина, при всем ее пристрастии к приличиям, прощала супругу даже неучтивость, проявляемую им по отношению к пэру Англии, которому вскоре предстояло стать его зятем. Она и в самом деле его любит!
— Что там такое, дорогой? — спросила Каролина. — С чего это ты заговорил о собаках?
Сэр Уильям виновато вздрогнул и поспешно взял чашку. Вытянув длинные ноги, он подмигнул Мег.
— Ничего особенного. Интересно, сыграет ли нам Хоуп что-нибудь завтра. Вы слышали ее, Уортен? Очень профессионально, и я бы даже сказал, в ее игре есть подлинное чувство! Странно, на вид она такой мышонок!
Сэр Уильям снова оглянулся на столик.
— Папа! — с упреком воскликнула Мег. — Вы слишком строги к Хоуп и несправедливы! Скажете тоже, мышонок!
Она повернулась к Каролине.
— Если хотите знать, ваш драгоценный супруг прикармливает мышонка, и занимался этим все время, как мы вернулись из Лондона.
— Мег! — укоризненно воззвал к ней сэр Уильям.
Каролина взглянула на мужа, слегка приподняв бровь.
— Так вот кто во всем виноват!
Мег засмеялась, встретившись при этом случайно взглядом с Уортеном. Она заметила, что он следил за ней с легкой улыбкой. Странное ощущение пронизало ее при виде этой улыбки.
Он был так хорош в синем фраке из тончайшего сукна, цвета беж панталонах и сверкающих ботфортах. Шейный платок был искусно повязан, образуя ровные складки, манжеты выпущены ровно настолько, насколько следовало, и темные волосы красиво зачесаны на висках.
Он прекрасно выглядел, и, к большому удивлению Мег, ничто в его безукоризненном костюме даже отдаленно не наводило на мысль, что он провел ночь в парке Стэйплхоупа.
Мег не могла удержаться от вопроса:
— Хорошо ли вы провели ночь, милорд? Насколько я поняла, вы прибыли в гостиницу еще вчера.
Глаза у него озорно блеснули.
— Да, — отвечал он, — я приехал вчера вечером, за пару часов до полуночи. Но что до сна, то должен признаться, меня мучил какой-то назойливый кошмар. Я видел себя в парке, вблизи большого дома. И вдруг садовник, заботливо ухаживающий за розами, сует мне в самое лицо ружье и велит немедленно убираться. «Не хватало нам еще тут бродяг!» — кричит он. Садовник был очень настойчив, мне пришлось тотчас удалиться.
— Какой странный сон, Уортен! — воскликнула Каролина. — Как раз сегодня утром на рассвете наш садовник спугнул какого-то бродягу!
Уортен взглянул на Мег, та в свою очередь уставилась на сэра Уильяма, созерцавшего лепной потолок.
— Там ровно дюжина херувимчиков. Замечали вы когда-нибудь? Маленькие крылатые ребятишки в каждом квадрате.
Посмотрев некоторое время на отца, Мег обратилась к Каролине:
— Что ж, как ни крути, все равно все выйдет наружу. Вчера ночью я хотела бежать с Чарльзом в Бристоль. Лорд Уортен остановил нас и проводил домой. Чарльз выпил слишком много ромового пунша и заснул в моем кабинете. И хотя в этом не было никакой необходимости, лорд Уортен провел всю ночь в парке, опасаясь, что я могу снова попытаться бежать.
Мег вздернула подбородок, бросив на лорда Уортена полный упрека взгляд.
— Маргарет! — воскликнула Каролина. — О Боже! Неудивительно, что вся прислуга шепчется и переглядывается. Представляю, какие пойдут разговоры! Ну и ну!
Сэр Уильям только пощелкал языком.
— Вы же знаете, я не желала этой помолвки, а теперь, с вашего разрешения, я бы хотела сказать несколько слов лорду Уортену — наедине!
При этом Мег взглянула на отца, который только махнул рукой:
— Пожалуйста.
Каролина выпрямилась в кресле.
— Не понимаю, какая в этом необходимость. Я хотела поговорить с вами обоими о свадьбе. Нам пора приступать к приготовлениям.
— Я не имею намерения стать женой лорда Уортена и сделаю все, что смогу, чтобы этого избежать.
Сэр Уильям сделал знак жене.
— Ничего, дорогая. Пусть будет так. Какой может быть вред от разговора?
— Как вам будет угодно, — вздохнула Каролина.
Глядя им вслед, она с удивлением услышала слова Уортена:
— Как это мило, прелестная Мег, что вы пожелали побыть со мной несколько минут наедине. Уж не хотите ли вы выказать мне свою любовь? Не забывайте только, что я очень скромен и робок…
Голоса удалились. Сэр Уильям переглянулся с женой. Они оба улыбнулись.
— Честное слово, он не оплошает! — воскликнул баронет, и жена с ним полностью согласилась.
Войдя в кабинет, Мег плотно закрыла за собой дверь.
— Это вы-то робки и скромны? С таким же успехом я могу утверждать, что ваш фрак не синий, а алый.
Но Уортен ее, казалось, не слышал. Стоя неподвижно и напряженно, он оглядывался по сторонам. Он долго молчал, и Мег вдруг стало неловко, что она привела его в свое святилище.
Зачем она это сделала? — вдруг пришло ей в Голову. Что заставило ее поступить так? Ведь теперь вся ее жизнь была перед ним как на ладони. Его пристальный взгляд пугал ее. Подойдя к нему, она заглянула ему в лицо. Она не могла сказать, о чем он думает. Выражение его было непроницаемым. Слегка прищурив темные глаза, он внимательно рассматривал каждую вещь в комнате.
— Здесь идет ваша жизнь, — сказал он, как будто высказывая случайно пришедшую ему в голову мысль.
Взгляд его продолжал скользить по комнате, и Мег внезапно почувствовала себя перед ним обнаженной. Ее разбросанные повсюду сокровища не имели значения ни для кого, кроме нее самой. Все было в беспорядке, но каждая вещь была отражением ее внутреннего мира. О, зачем она привела его сюда, когда они прекрасно могли бы побеседовать в библиотеке!
Когда взгляд его остановился на старом кресле, у нее задрожали колени.
Вероятно, поняв ее молчание, он внимательно посмотрел на нее. Неожиданно он улыбнулся, и у Мег перехватило дыхание.
— Прекрасная комната, — сказал он и, подойдя к ее любимому креслу, опустился в него.
Мег слегка запрокинула голову и воскликнула:
— Ах!
Она только смутно сознавала, что на самом деле издала какой-то звук. Подойдя к ближайшей книжной полке, она принялась приводить и порядок книги. Возвращая их на место, горничные поставили многие вверх ногами, и Мег вдруг ощутила непреодолимую потребность восстановить порядок, хотя бы только для того, чтобы не смотреть на лорда Уортена, удобно расположившегося в ее кресле.
И почему он уселся именно в это кресло, думала она, и притом так нарочито? Ей казалось, что этот странный человек обнаружил какую-то скрытую от всех часть ее души и вторгся в нее. Она быстро посмотрела на него через плечо и тут же снова принялась за книги. Он следил за ней так, словно все это забавляло его. Ну и пусть! Он увидел уголок ее души, который она предпочла бы не показывать ему, но дело сделано и не стоит ни о чем сожалеть.
У нее было к нему важное дело. Резко повернувшись, она расправила плечи и, глядя ему прямо в глаза, сказала:
— Я хотела поговорить с вами, лорд Уортен, о том, что с этой помолвкой надо кончать.
Он кивнул. Пальцы его левой руки нежно поглаживали протертую бархатную обивку кресла.
Следя за движениями его руки, Мег почувствовала, что щеки у нее розовеют. Он не нарушал молчания, поэтому она оказалась вынужденной продолжить:
— Ведь вы согласны, что эта помолвка просто нелепость? Вы же знаете, что я не люблю вас.
Оставив в покое бархат обивки, он поднес пальцы к губам, продолжая следить за ней.
Мег заложила руки за спину. Она его прекрасно понимала. Он поставил себе целью отвлечь ее внимание, чудовище! И с ее стороны было очень неблагоразумно смотреть на его пальцы или на его губы, потому что это приводило ей на память поцелуй — ну не дьявол ли он после этого!
Неожиданно она услышала его звучный голос:
— Какое удобное кресло. Оно мне почему-то очень подходит.
Золотые лучи полуденного солнца скользили по комнате, согревая пушистый ковер на полу. Один из этих лучей блеснул на его сапоге.
Мег ощутила уже неоднократно испытанное ею за последнее время в его присутствии чувство: как будто она пытается быстро идти по грязи и с каждым шагом увязает все глубже и каждый шаг становится все медленнее. Это было нечто вроде кошмара, только она не боялась, а впадала в состояние какой-то странной заторможенности, хрупкого, но сладкого покоя.
— Вы знаете, что вы сидите в моем любимом кресле? — сказала она укоризненным тоном.
Он ничего не ответил, но только улыбнулся с довольным видом, как поймавший мышонка кот.
Как можно убедить человека, который отказывается признавать, что им есть о чем говорить? Встряхнув рыжими локонами, она отвернулась от него. Ей вдруг стало жарко, она подошла к двери и распахнула ее. С наслаждением вдыхая свежий воздух, она старалась сосредоточиться на своей цели. Мег уже знала, насколько лорд Уортен был упрям, но она даже не подозревала, насколько он может быть уклончив и изворотлив.
Глубоко вздохнув, она приготовилась к новой попытке. Мег стремительно повернулась к нему, зеленый шелк платья взвился над ее лодыжками. К своему ужасу, она увидела, что он встал и быстро приближается к ней. Как и прошлой ночью, она испугалась, что он настигнет и вот-вот поймает ее. Почему она всегда чувствовала себя с ним как затравленный зверек?
Отвернувшись, зажмурившись и вытянув вперед руки, она воскликнула:
— Нет! — с трудом подавляя желание бежать и скрыться где-нибудь.
Взяв ее за руки, он целовал один за другим ее пальцы.
— Мег, любимая, — прошептал он, — вы несказанно хороши!
Она не могла выдержать прикосновения его губ к своей коже. Не открывая глаз, она прошептала:
— Лорд Уортен, прошу вас, освободите меня от этой помолвки. Я не желала бы задеть ваши чувства, но я не могу стать вашей женой.
Его губы по-прежнему ласкали ее пальцы. Мег чувствовала себя такой потерянной и несчастной, что знала, она вот-вот расплачется. Она открыла глаза.
— Я, то есть мы не подходим друг другу. И дала клятву, что не выйду замуж без любви. Однажды я уже любила. Мы были помолвлены. Не ваша вина, что Филип и вы так же различны, как небо и земля.
Оставив в покое ее пальцы, он поднял на нее глаза.
— Филип? — спросил он. — Мне незнакомо это имя.
— Он умер — уже пять лет.
Все еще держа ее за руки и сжимая их, Уортен сказал:
— Мне очень жаль. Я не знал…
— Филип Харкасл. — Мег ощущала огромное облегчение от того, что ей удалось, наконец, завладеть его вниманием. — Я безмерно его любила, — продолжала она. — Мы так понимали друг друга. Ценою своей жизни он спас ребенка из реки во время весеннего разлива. Филип утонул… — Голос у нее сорвался, и она отвернулась, сдерживая слезы.
— Мег, поверьте, я разделяю ваше горе… — Он вдруг замолчал, пристально в нее всматриваясь. — Филип Харкасл? Высокий молодой человек, дамский любимец — тот ли это Харкасл?
— А что?
Недоверие отражалось у него на лице. Он плотно сжал губы и, немного помолчав, сказал:
— Как я могу отнять ваше сердце у призрака, Мег, да еще призрака, которого вы видите совсем в другом цвете, нежели он был на самом деле?
— О чем вы говорите? При чем здесь цвет. Призраки бесцветны!
— Вы сравниваете меня с ним, и оказывается, что мне до него далеко.
Мег хотела что-то сказать, но он не дал ей.
— Нет! Не нужно ничего объяснять, я читаю и ваших глазах. Вы меня не уважаете, не так ли?
Не желая услышать ее ответ, он громко засмеялся.
— Иногда судьба нас больно ранит, и это как раз такой случай!
В этот момент у Мег впервые появилась надежда. Она знала, что он достаточно рассудителен, и видела, что он начинает понимать, что их союз невозможен.
Но он внезапно резко повернулся к ней, с выражением твердой решимости на лице. В глазах его появился опасный блеск.
— Итак, значит, вы меня не уважаете! Что же, тем хуже для вас. К сожалению, ваши представления о моих достоинствах меня мало волнуют. Мне нужно ваше сердце, и я завоюю его!
Мег широко раскрыла глаза.
— Неужели вы не смягчитесь? — изумленно спросила она. — Я знаю, вы упрямы, но это уж слишком! — «Что же он за человек», — подумала она.
Мег отступила на шаг. Он продолжал:
— Я не расторгну нашу помолвку по такой ничтожной причине, дорогая мисс Лонгвилль. Вам придется получше постараться, чтобы избавиться от меня. Сравнивая меня с вашими бывшими кавалерами, вы ничего не добьетесь!
Мег была в ужасе. Всякий настоящий джентльмен тут же пошел бы ей навстречу! Но только не Уортен! Он каждый раз проявлял себя как человек, лишенный чувства чести.
Она отступала от него все дальше, но он неуклонно приближался к ней. Она хотела бежать, по ноги отказывались ей повиноваться. Смеясь, он обхватил ее за талию и притянул к себе.
— Не спеши, Мегги. Дай себе ощутить мое прикосновение. Ты в объятиях живого человека, а не призрака, который держит тебя только силой воспоминаний. Он мертв, а я готов идти с гобой по жизни, пока ты не поседеешь и не высохнешь от старости.
Он стиснул ее в объятиях, и Мег почувствовала, как дрожь пробежала у нее по телу.
— В моей груди бьется сердце, жаждущее разделить с тобой радости и заботы. Я человек из плоти и крови, Мег, а не создание твоего воображения. Тебе будет тепло в моей постели. Я хочу, чтобы ты рожала мне детей, вела мой дом, раздавала оплеухи моей прислуге, если понадобится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36