А может, это все-таки не он? Ведь она еще не услышала его голос.
И все же она была почти уверена, что не ошиблась — об этом свидетельствовало охватившее ее волнение. Но сердце ее по-прежнему билось ровно. И дыхание оставалось размеренным. Так что же с ней происходило? Что означал этот внутренний трепет? На эти вопросы Индия не могла толком ответить, так как сама не понимала, что с ней происходит. Она лишь ощущала какое-то странное волнение и не могла не считаться с этим. Да, с ней, несомненно, что-то происходило — но что именно?
Этот молодой джентльмен, стоявший у входа в гримерную, терпеливо ожидал своей очереди, и Индия вдруг поняла, что ей очень хочется познакомиться с ним, возможно, тогда ей станет яснее, что с ней происходит.
То и дело вежливо улыбаясь своим многочисленным поклонникам, Индия старалась делать вид, что не замечает молодого человека, столь ее заинтересовавшего. Но она постоянно тайком поглядывала в его сторону.
Наконец толпа обожателей раздвинулась, пропуская виконта Саутертона, — точно так же, вероятно, расступились перед Моисеем воды морские.
Виконт вежливо поклонился мисс Парр, и актриса с улыбкой ответила на его приветствие. «Но интересно, сколько же ей лет на самом деле?» — размышлял Саут. Было очевидно, что на сцене она играла женщину гораздо старше своих лет — во всяком случае, актриса моложе. Теперь же, сидя на стуле, она принялась снимать толстые слои грима и пудры, необходимые для того, чтобы придать сходство с персонажем из другой эпохи, и Саут понял, что не ошибся: актриса действительно казалась намного моложе, чем в те мгновения, когда играла роль на сцене. Виконт внимательно разглядывал сидевшую перед ним девушку. У нее были чудесные темно-карие глаза, причем такие огромные, что казались почти нереальными.
Внезапно на глаза эти словно опустились ставни — ресницы, — вероятно, девушка наконец-то заметила, что за ней наблюдают, и, судя по всему, ей это не понравилось. Саут был немного заинтригован; во всяком случае, он ожидал совсем другого — возможно, даже кокетства.
И тут в глубине комнаты возникла какая-то возня — это костюмерша, миссис Гаррети, начала выталкивать из гримерной всех прочих поклонников своей подопечной; причем эта пожилая особа действовала столь энергично и решительно — очевидно, сказались годы практики, — что никому не удавалось перед ней устоять: несколько минут спустя даже самые упорные из поклонников вынуждены были капитулировать.
— Вон отсюда! — крикнула костюмерша вдогонку молодым людям. — Мисс Парр, конечно, необыкновенная красавица, это верно, но она не может любезничать здесь с вами всю ночь. Убирайтесь! Вон отсюда!
Но как ни странно, на Саута, сидевшего на стуле, пожилая костюмерша почти не обращала внимания. Воспользовавшись столь неожиданной привилегией, он поднялся и, отвесив изящный поклон, проговорил:
— Виконт Саутертон к вашим услугам, мисс Парр.
— Виконт?.. — переспросила она в замешательстве.
— Да, совершенно верно. И ваш покорный слуга, мисс Парр.
«У нее действительно замечательные глаза, — подумал Саут. — Эти глаза — словно черные зеркала, отражают даже то, чего не существует…»
Она снова улыбнулась.
— Ах, виконт, значит, это вы тот крикун, который чуть не сорвал мое выступление?
— Неужели вы меня все-таки узнали?
— Не узнала бы, милорд. Возможно, не узнала бы. Но вас выдал голос. Он у вас весьма примечательный.
— Неужели? — Он изобразил изумление.
— Во всяком случае, именно так его воспринимают мои уши, милорд.
Саут внимательно посмотрел на ее ушки — крохотные, изящные и розовые. Причем с каждой мочки свисала серьга со стразами, прекрасно имитирующими бриллианты. Когда она качнула головой, камни засверкали.
Виконт с улыбкой заметил:
— Ваши ушки поистине чудо.
По-прежнему улыбаясь, она сняла серьги и зажала их в кулаке.
— Мне кажется, в них все дело, милорд. Они помогают мне улавливать звуки. Не странно ли?
Виконт молча пожал плечами, и Индия вновь заговорила:
— Если вам больше нечего мне сказать, милорд…
— О, есть объяснение моего прихода. Только умоляю вас, не смотрите туда. За моей спиной, в коридоре, трое моих развеселых друзей… Вы, конечно же, слышите их смех? Так вот, не смотрите на них. — Саут понизил голос. — Полагаю, что они едва ли достойны вашего внимания.
Девушка невольно нахмурилась.
— Но ведь они действительно ваши друзья, милорд. По чему же вы в таком случае отзываетесь о них подобным…
— Притворитесь, что я не на шутку оскорбил вас, — перебил Саут. — И влепите мне пощечину. Давайте же! Смелее! Я заслуживаю наказания и думаю, что оплеуха, нанесенная вашей ручкой, не будет слишком болезненной.
Индия Парр немного помолчала, потом спросила:
— Вы пациент Бедлама? Мне кажется, это — единственное правдоподобное объяснение вашего поведения. — В ее голосе прозвучало скорее любопытство, чем тревога, иначе неутомимая миссис Гаррети снова бы взялась за дело, и на сей раз виконту не поздоровилось бы. — Что, сегодня вечером вам совсем некуда пойти? — вновь заговорила Индия. — Может быть, миссис Гаррети сможет найти вам комнату на одну ночь?
Виконт покачал головой:
— Не в этом дело. — Он едва заметно усмехнулся. — Просто мы с приятелями побились об заклад, и я хочу получить свой выигрыш.
Тут миссис Гаррети направилась к двери и, вытолкав за порог приятелей виконта, прикрыла за ними дверь. В кори-Доре члены клуба «Компас» тотчас же умолкли, а победоносная миссис Гаррети, поджав губы, безмолвно вернулась на свое место у столика.
Индия Парр внимательно посмотрела на Саута, и на ее лице появилось задумчивое выражение.
— Итак, на чем мы остановились, милорд? Значит, серьезное оскорбление?.. Что ж, если вам так угодно…
В следующее мгновение она отступила на шаг и изо всей силы ударила Саута кулаком в челюсть.
Удар чуть не сбил его с ног. Виконт пошатнулся, но тут же выпрямился. Прижав ладонь к левой щеке, он тотчас почувствовал на руке теплую липкую струйку крови. Его улыбка была не вполне искренней, когда он потирал ушибленную челюсть.
— Я забыл о сережках, — пробормотал он. — Ведь у вас в кулаке были зажаты сережки.
Индия пожала плечами.
— Я думала, вы о них помните.
Тут дверь в коридор снова приоткрылась, и Саут увидел своих друзей — они смотрели на него во все глаза. Миссис Гаррети тоже взглянула на виконта.
— Это все, милорд? Или вы все еще не удовлетворены? Может, у вас есть еще просьба и ко мне?
Саут заставил себя улыбнуться.
— Нет-нет, благодарю вас. Пожалуй, большего моя челюсть не выдержит.
Виконт вытащил носовой платок и осторожно утер кровь в уголке рта. Причем он заметил, что Индия Парр не проявляла ни малейших признаков раскаяния. Взглянув на нее, он пробормотал:
— Что же касается смеха во время представления… Я чувствую, что должен вам напомнить: это ведь была комедия.
— Но не настолько смешная.
Он не ответил на это возражение, однако в шутку заметил:
— И все же вы не можете рассчитывать, что я всегда буду приходить вам на помощь, мисс Парр.
Направляясь к двери, он бросил пять шиллингов, большую часть своего выигрыша, на гору одежды в руках костюмерши.
Друзья Саута не стали допытываться, что именно он сказал даме, и удовлетворились его весьма кратким объяснением. После этого виконт заявил, что собирается к полковнику-по делу. В тот или иной момент всех их касались дела полковника, однако они редко появлялись у него одновременно — чтобы не мешать друг другу. Саут не раз выполнял задания полковника, и ему пришлось сыграть множество разных ролей, хотя он далеко не всегда был посвящен во все детали замыслов полковника. Однако на сей раз виконт решил, что заслуживает самых подробных объяснений — в конце концов, ему не каждый день приходилось получать столь увесистые оплеухи.
Хотя Саут прибыл уже довольно поздно, его сразу же провели в гостиную полковника, находившуюся над лестницей. Несколькими часами раньше двое слуг доставили туда своего господина и позаботились о его удобствах, и теперь полковник сидел в кресле на колесиках у камина. На столе рядом с ним горела лампа, освещая резкие черты его лица. На ноги его был наброшен плед, а на коленях лежала раскрытая книга, и когда гость вошел, хозяин водил пальцем по строчкам. Какое-то время оба молчали. Наконец полковник закончил чтение и, отложив в сторону книгу, осведомился:
— Я думаю, ты хочешь выпить. — Джон Блэквуд окинул Саута быстрым пытливым взглядом, и виконту показалось, что полковник видит его насквозь.
— Да, пожалуй, не откажусь, — сказал Саут.
— Напитки в буфете, как и всегда. Мне налей скотча. Я полагаю, есть причина тому, что у тебя распухла щека и кровоточит губа.
И тут Мэттью Форрестер вдруг вспомнил о том, как впервые увидел Джона Блэквуда. Он вспомнил, как мельком заметил незнакомого гостя в кабинете отца и как его, мальчишку, поразила поза незнакомца — наглая, вызывающая, дерзкая… Именно эту позу он и позаимствовал, чтобы потом продемонстрировать своим новым дружкам в Хэмбрик-Холле.
Но теперь-то поза полковника Блэквуда впечатлить не могла никого. Изнурительная болезнь истощила его мускулы и сделала неуверенными движения, замедлила рефлексы. Но в этот вечер он твердо сжимал подлокотники кресла, что случалось далеко не всегда. Однако взгляд полковника оставался все таким же пронзительным, и виконт частенько ловил себя на мысли, что ему делается не по себе, когда Блэквуд смотрит на него пристально и пытливо — как смотрел сейчас. Да, было совершенно очевидно: ни время, ни болезнь не могли ослабить силу его духа — во всяком случае, виконт нисколько в этом не сомневался.
— Скотч? — переспросил Саут. — А что говорит доктор? Он не советует возлияния, а я не считаю его шарлатаном. Полагаю, вы согласны.
Полковник криво усмехнулся, и Саут понял, что спорить бесполезно. Он подошел к низкому буфету возле стены, вынул графин со скотчем и щедро плеснул виски в два бокала. Передав полковнику один из бокалов, виконт поворошил угли в камине и уселся в широкое кресло напротив полковника.
— Сегодня вечером я был в театре «Друри-Лейн», — сказал Саут.
— Один?
— Нет, разумеется. Норту хотелось развлечься. Видите ли, его жена снова гостит у пожилой графини, и поэтому…
Блэквуд внезапно улыбнулся, и эта его улыбка оказалась на удивление ласковой.
— Элизабет, — проговорил он с нежностью в голосе.
«Что ж, ничего удивительного, — подумал Саут. — Ведь Элизабет — дочь покойного кузена полковника».
— Ей следует блистать на балах, а не сидеть в провинциальной глуши или играть роль компаньонки леди Баттерберн. Она здорова?
— Более чем, — кивнул Саут. Однако он предпочел умолчать о баронессе Баттерберн. — Полагаю, Нортхем скоро заберет ее оттуда, — заметил виконт.
Блэквуд кивнул и вернулся к делу:
— Итак, ты отправился в театр с Нортхемом.
— И с Истлином, — добавил Саут. — Мы сидели в его ложе. Конечно, там был и Марчмен.
— Вы, конечно, не могли обойтись без Уэста, — с кривой усмешкой заметил полковник. — Надеюсь, вы вели себя скромно и благопристойно.
Саут в смущении откашлялся, однако промолчал. Полковник прищурился.
— Моя точка зрения вам всем прекрасно известна. Я предпочитаю здравомыслие и осмотрительность, но превыше всего ценю скромность. Мой принцип — не привлекать внимания.
— Да, разумеется, — пробормотал Саут. — Я всецело с вами согласен, но боюсь… Боюсь, что я все же привлек к себе внимание.
Блэквуд тяжко вздохнул.
— Что ж, рассказывай. Я так и знал. Взглянув на тебя, сразу догадался.
Поморщившись от боли в скуле, Саут приступил к рассказу о вечере в театре. Рассказывал, ничего не пропуская и не щадя себя. Его повествование было не слишком лестным для него, но он старался оставаться беспристрастным и придерживаться правды. В заключение он откинулся на спинку кресла и прижал стекло бокала к тому месту на губе, где была ранка от сережек мисс Индии Парр, зажатых в кулаке.
Выслушав рассказ, полковник довольно долго молчал. Наконец проговорил:
— Полагаю, все могло кончиться гораздо хуже.
— Да, верно, — кивнул Саут. — Я мог выпасть из ложи Иста и свернуть себе шею.
— Это было бы лучше, Саут, а не хуже. — Полковник усмехнулся и добавил: — Что ж, по крайней мере ты с ней познакомился. Хоть какой-то успех. Теперь она без труда тебя запомнит. Кто-нибудь, кроме костюмерши и членов клуба «Компас», мог заметить, как состоялось ваше знакомство?
Виконт кивнул:
— Да, несколько зевак в коридоре. Если они и не видели нас, то могли слышать. Там, например, был Бервин. Думаю, он видел, как я уходил. Кажется, с ним был еще Гриссом. Но я даже не пытался скрыть свое… ранение.
— Но думаю, ты можешь положиться на скромность своих друзей, не так ли?
— Да, разумеется. А вот что касается Бервина и Гриссома… Они, по всей вероятности, позаботятся о том, чтобы разнести весть о моем позоре. Скоро всем станет известно, что я лишился расположения мисс Парр.
— Но это ведь твой собственный выбор, — возразил полковник. — Я тебе такого не советовал.
— То был внезапный порыв. Импровизация, — ответил виконт.
Полковник Блэквуд воздержался от реплики. Он прекрасно знал, что молодой человек сумеет выпутаться из неприятной ситуации.
— Я хотел бы узнать твое мнение о мисс Парр. Только можешь не упоминать о том, что рука у нее тяжелая. Это и так ясно.
— Все дело в ее серьгах, — ответил Саут, указывая пальцем на порез в углу рта. — Я совсем забыл о том, что они были зажаты у нее в руке. Хотя не уверен, что она тоже об этом забыла.
Полковник молча пожал плечами.
— Она была великолепна на сцене, — продолжал Саут. — После того как мы ей помешали, она с невероятной легкостью снова вошла в образ. Но потом, в гримерной… В гримерной мне показалось, что Парр уже не так уверена в себе.
Саут чуть приподнялся, чтобы опереться на подлокотники, и добавил:
— Но уверяю вас, за этим ничего не стоит, кроме впечатления, которое может оказаться ошибочным. Конечно, удар в челюсть — это весьма убедительно, но все же…
Блэквуд нахмурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38