Он хотел взять ее поводья, но Эннис отстранила его руку.
– Я вполне могу ехать сама, капитан, – сказала она. – Я не буду вам в тягость. Но я настаиваю, чтобы моя служанка ехала со мной. Говейн, приведите ко мне Белл.
Не зная, подчиняться ли ему приказу Эннис или выполнять распоряжение Гарета, Говейн растерялся и медлил. Эннис ударила пятками в бока своего коня, и тот поскакал вперед в направлении домов, которые спокойно стояли вдалеке под вечерним осенним солнцем.
Чертыхаясь, капитан дал шпоры своему коню и успел перехватить Эннис, прежде чем она достигла высокого деревянного забора, окружавшего монастырь. Он нетерпеливо приказал Говейну:
– Ступайте же скорее и приведите ее служанку. Но торопитесь. Я совершенно не расположен встретиться с французами в столь неподходящем месте.
– Капитан! – громко закричал солдат, и все обернулись на его голос. За поворотом узкой дороги, которая соединяла монастырь с дальними полями, показались вспышки света, которые нельзя было спутать ни с чем – так блестят на солнце доспехи и оружие рыцарей.
– Слишком поздно, – пробормотал капитан и, не обращая внимания на протесты Эннис, послал ее лошадь в галоп. Она вцепилась в седло, чтобы не упасть. Ее лошадь неслась вниз по извилистой дороге, и всадница едва успевала закрывать лицо от ветвей деревьев, которые нависали в опасной близости от ее головы. Сзади раздались крики солдат и звуки начавшейся битвы. Капитан, державший под уздцы лошадь Эннис, обнажил свой меч и внимательно поглядел по сторонам в поисках надежного укрытия.
Тонкий свистящий звук неожиданно привлек внимание Эннис, и она подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть стрелу, падающую, казалось, с неба. Она летела стремительно и идеально прямо, напоминая падение атакующего сокола. Вот она пробила кольчугу капитана, и тот рухнул с седла. Он издал только слабый и удивленный крик и замер на земле. Его лошадь, оставшись без всадника, скрылась в чаще. Конь Эннис, обезумев, помчался дальше. Обхватив что есть силы шею животного, Эннис пыталась поймать болтающуюся узду, пока лошадь не сбросила и не затоптала ее. Это потребовало больших усилий, но все-таки она схватила повод и выпрямилась в седле. Тут ее сердце застыло: впереди поперек дороги ее ожидали несколько вооруженных людей. Она натянула поводья, чтобы остановиться, и оглянулась. Но никого из ее охраны не было видно.
А над пышной сентябрьской листвой цвета крови и золота в небо поднимался черный столб дыма. Он поднимался со стороны женского монастыря.
Исполненный гнева и горечи, сэр Гай беспомощно смотрел на руины. Было ясно, что маленький женский монастырь разрушен несколько недель назад. На обгорелом камне сидел ворон, наклонив голову набок, и недоверчиво разглядывал пришельцев. Расправив крылья, птица издала угрожающий крик и поднялась в воздух. Шум ее крыльев растаял в свисте ветра, гнавшего по небу серые облака.
Рольф повернулся к Гаю:
– Никаких признаков монахинь или других обитателей.
Его рука на луке седла сжалась в кулак. Обгорелые бревна торчали отовсюду, словно обвиняющие персты, указывая на небо. Везде виднелись свидетельства яростной борьбы.
Прочистив горло, Гай сказал растерянно:
– Нет сомнения, что воины, которых вы оставили охранять ее, спрятали ее в безопасное место прежде, чем на монастырь напали.
– Дай Бог. Я очень надеюсь на это.
В голосе лорда Гаю послышались неуверенность и страх. Ничего удивительного в этом не было. Слишком много опасностей носилось сейчас в воздухе, слишком много жестокости и смертей. Слишком много наемников бродило по лесам и лугам, и слишком много разрушений видели Гай и Рольф по дороге в Гедни. Весь Линкольншир превратился в пустыню. Правда, и здесь и там появлялись уже признаки созидания, но их было пока слишком мало. Еще по пути домой они узнали, что Драгонвик в осаде. Хотя она длилась уже долго, замок стойко держался. Одна из башен была разбита осадными машинами. Сражения были яростными, и положение становилось критическим, когда пришла весть о том, что Дракон приближается. Жестокая репутация ле Дрейка так подействовала на французов, что той же ночью они отступили.
Гарет Кестевен встретил своего лорда у обгорелых ворот и дал ему общее представление о нанесенном ущербе. Смущаясь, Гарет рассказал Рольфу, что Говейн, которого он послал, чтобы предупредить монахинь о приближении войск, был найден смертельно раненным. Он умер, успев сообщить лишь о похищении госпожи.
Теперь, после того как Гай своими глазами увидел развалины обители, он был вынужден согласиться с прежней догадкой Рольфа о том, что отдельные группы солдат бродят здесь. Это означало, что если Эннис похищена, то ее должны были увезти в глубь Англии, если, конечно, она еще жива.
– Она благородного происхождения, милорд, – сказал Гай. – Если ее захватили, то не убьют, а будут держать, чтобы получить выкуп.
– И кто же больше всех заплатит за нее, как вы думаете?
Лицо Рольфа окаменело. Гай не особенно удивился, когда тот произнес сквозь сжатые зубы:
– Мне никто не присылал предложений о выкупе. Я клянусь, что ее захватил Сибрук Тарстон.
Это, как казалось Гаю, было вполне возможно.
– Что ж, так даже лучше, – прорычал Рольф. – Я верну то, что принадлежит мне, – и сына и жену, а Тарстон проклянет день, когда он вообще решился забрать у меня Джастина. Ничто теперь не стоит между мною и им.
Вся дрожа, Эннис забилась в угол темного подземелья, в котором ее заперли. Пол был прикрыт соломой, и было слышно, как она шуршит под лапами крыс. То одна, то другая наглели настолько, что высовывались из тени, сверкая красными глазками. Эннис использовала как оружие свой башмак и уже убила двух. Хотя ей давали очень мало еды, ярость и гнев ее были столь сильны, что она твердо решила не сдаваться ни в коем случае.
Тарстон был в высшей степени рад снова видеть ее. Его удовлетворенная ухмылка вновь пробудила в ней омерзение, которое она всегда испытывала к нему.
– Ага, вот теперь вы у меня оба, – злорадно прокаркал он, когда ее поставили перед ним в зале. – Вот теперь у меня есть и самка Дракона, и его детеныш. Я думаю, это быстро его доконает.
– Больше похоже на то, – отпарировала она, – что это он вас прикончит в самом скором времени.
Алиса, сидевшая рядом со своим мужем, заговорила со страхом и сомнением в голосе:
– Она права, милорд. После смерти короля никто не остановит меча ле Дрейка, и вас скоро постигнет расплата. Нам конец, если придет Дракон. Отпустите ее к нему и не рискуйте нашими жизнями.
Мольбы жены не смутили Тарстона, и Эннис была заключена в подземелье замка, в сырую темную камеру. Она молила Бога, чтобы тот даровал ей терпение, пока за ней не придет Рольф, и молилась о безопасности его сына.
Торжество Тарстона было омрачено тем, что она не показывала страха и упорно демонстрировала свое презрение к нему. Она поняла, что за его насмешливым видом и издевательским глумлением прячется человек, сознающий, что за свои дела он может поплатиться жизнью.
Закрыв глаза, она спрятала руки в складки своего плаща, пытаясь согреть их. Шерстяная одежда послушницы была, конечно, грубой, но зато гораздо теплее, чем шелковые наряды, которые она носила прежде. Сейчас она радовалась тому, что аббатиса настояла, чтобы она носила это. Аббатиса… Неужели все сестры убиты и милая Белл тоже? Она не знала. Все произошло так быстро… Она вновь начала молиться.
В животе у нее заурчало от голода, и этот звук привлек крысу. Эннис слышала, как та скребется по камням и соломе, и открыла глаза, чтобы не пропустить ее приближения. Блеск злобных глазок выдал ее, и, когда она подобралась ближе, Эннис швырнула в нее башмак, но промахнулась. Мерзкая тварь убралась прочь с писком.
Господи, крыса жива и придет опять… Эннис села, прислонившись спиной к сырому камню стены, и начала ждать. Если бы не постоянная война с крысами, она бы сошла с ума от страха и неизвестности, но эта борьба помогала ей не думать без конца о своей дальнейшей судьбе. Рольф придет. Она держалась за эту мысль изо всех сил, потому что сомнение означало смерть.
Дракон придет, и вместе с ним – ее освобождение, жизнь и любовь… Он никогда не предавал ее, не предаст и теперь. Он придет в замок Стонхем, чтобы забрать свою жену и своего сына, и они вместе, ничего не боясь, отправятся домой в Драгонвик.
Внушая себе надежду, Эннис не выдержала и провалилась в неровный сон. Она спала, сжавшись в комок и все время опасаясь крыс, которые могли обгрызть ее руки и ноги, засни она чересчур глубоко. Обрывки кошмаров преследовали ее. Видения последних дней с их ужасами заставляли ее просыпаться. Образы проплывали перед ее мысленным взором. Какие-то куски разговоров и событий, Рольф, сэр Гай, Белл и даже Говейн всплывали в ее памяти. Вполне возможно, что в общей суматохе охотнику удалось скрыться в лесу. Эннис могла только молиться, чтобы Говейн спасся, невредимый добрался до Гарета и сообщил ему о случившемся.
Из глубины подземелья донесся приглушенный стон. Эннис содрогнулась. Тарстон держал в своих казематах немало узников, она мельком видела некоторых из них, когда ее вели из камеры в зал и обратно. Она слышала их стоны и вопли из темных глубин. И вот сейчас, когда раздался отчаянный крик еще одного несчастного, она почувствовала себя более одинокой, чем если бы была совсем одна. Поначалу она еще пыталась как-то связаться с другими узниками, однако никто не осмелился ответить на ее стук в стену, а появившийся на эти звуки стражник грубо пригрозил унять ее силой, если она не прекратит шуметь. И вот теперь случайный крик агонии, который она услышала, стал еще одним свидетельством всей безвыходности ее положения. И она забилась в свой угол, прижала колени к груди и стала ждать нового нападения крыс. Когда-то Эннис жила в комфортабельных покоях. Ей вспоминались мягкие подушки на креслах, ворсистые восточные ковры, вышитые шелковые занавеси и длинные столы, уставленные изысканными блюдами, которыми она обычно пренебрегала. Она вспомнила обильные утренние трапезы Тарстона. Голод начинал грызть ее желудок, едва ей приходили на ум блюда с белым хлебом, мясом, нарезанным кусками, и свежими овощами и фруктами. А сейчас простое яблоко заставило бы ее кричать от восторга.
Громкий скребущий звук прервал ее мечты о еде, и она напряглась. Крыса… Но это, должно быть, какая-то невероятно огромная крыса, потому что шумит она так, как если бы у нее были длинные, словно у кошки, когти. Эннис нагнулась и приготовила свой башмак.
Но шипящие звуки, последовавшие вслед за этим, не могла издавать никакая крыса. Эннис похолодела. Звук стал громче, и она распознала его.
– Кузина, Эннис, – свистящим шепотом звали ее.
Вскочив на ноги, Эннис бросилась к двери и прижалась к крохотному зарешеченному отверстию. Неверный свет настенного факела осветил белокурые волосы, и она узнала кузину. Она просунула пальцы сквозь металлические прутья и прижалась лицом к решетке.
– Алиса! Вы пришли освободить меня?
– Я не могу, – сказала Алиса, и в голосе ее прозвучали бессилие и страх. Она посмотрела вокруг диким взглядом: – Если Тарстон узнает, что я спускалась сюда… Я подкупила стражника, отдала свою любимую золотую пряжку. Я сказала ему, что, если он выдаст меня, я обвиню его во лжи и воровстве и ему выжгут глаза.
Она подошла ближе к решетке и заглянула внутрь. Ее нос сморщился от омерзения.
– Господи! Как вы можете здесь находиться? Здесь так отвратительно воняет.
– Да, это так, – резко сказала Эннис. Раздражение боролось в ней со здравым смыслом. Ей нельзя было злить свою кузину – в ней была единственная надежда на помощь. – Какие у вас новости, Алиса? Мой лорд дал знать о себе?
Алиса покачала головой:
– Нет. Единственное, что я знаю, так это то, что очень боюсь ле Дрейка.
– Рольф не причинит вам вреда, до тех пор, конечно, пока вы не причините вреда мне или его сыну. – Эннис сделала паузу, чтобы дать кузине почувствовать смысл этих слов, затем добавила: – Он придет за мной. Дракон никогда не позволит Тарстону держать нас здесь. А это правда, насчет короля?
– Что он умер? Да, правда, – раздраженно сказала Алиса. – Смерть Иоанна нарушила все планы моего мужа. Он собирался соединить свои силы с силами короля, вы же знаете.
До Эннис только сейчас дошло, что приход Алисы, по-видимому, тесно связан со смертью короля. Она поднялась на цыпочки и прошептала:
– Алиса, вы должны послать весть обо мне Рольфу, он должен знать, где я, пожалуйста, вы моя кузина, моя кровь.
Тревога исказила совершенные черты Алисы:
– Но если Тарстон узнает, он изобьет меня или сошлет куда-нибудь. Нет, это слишком опасно, и, кроме того, где гарантия, что этот зверь, ваш муж, не убьет меня, как только появится здесь? Нет!
Глубоко вздохнув, Эннис сказала холодно:
– Рольф не животное. Он благородный и честный лорд, и все, кто ему служит, любят и уважают его. Ни у кого нет причин жаловаться. В его подземельях сидят только разбойники, которым там самое место.
Алиса нахмурилась:
– Меня не интересуют люди в его подземельях, а те, кто заключен здесь, это в основном должники, не желающие платить законных налогов. – Она помолчала. – Я ведь пыталась помочь вам.
– Да? И почему же лорд Тарстон не освобождает меня?
– Тарстон? Нет, я имела в виду прошлый год, когда вас заставили выйти замуж за Дракона. Это я послала людей спасти вас, но им это не удалось. Мои люди оказались неумелыми дураками. Они ждали, пока закончится свадьба, и потом… А впрочем, это уже не имеет значения. – Она ближе придвинулась к Эннис. – Я просто хотела сказать, что забочусь о вас и пыталась помочь.
Пораженная этим открытием, Эннис сперва не нашлась что ответить. Затем спросила:
– И кого же вы послали мне на выручку?
– Сэра Саймона де Роже. Я всегда считала его благородным человеком, но клянусь, на сей раз он все испортил. Правда, он обвиняет других. Будто бы его указания были неправильно поняты… Но я была о нем гораздо более высокого мнения, и мне казалось, что он сумеет защитить вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45