Она слишком хорошо относится к людям, отсюда и проблемы. С его точки зрения, девушке следовало немедленно разыскать братца и выложить ему все, что она думает по поводу столь беспардонного вмешательства в ее жизнь. Устроить ему сцену. Но нет, Риган Мэдисон этого не сделает — она слишком добра и хорошо воспитана. Тем хуже для нее.Алек вздохнул и направился в кабинет. Он прекрасно помнил, что там имеется мягкий диван. Чертовски удобный. А он ужасно устал. И пока мисс Мэдисон будет работать, он вполне сможет вздремнуть. Улизнуть ей не удастся: он проснется прежде, чем она дойдет до двери.Риган разговаривала по телефону. Щеки ее пылали, и она сказала довольно резко:— Я хочу поговорить с ним, как только он вернется. Я жду звонка, — и повесила трубку.— Все в порядке? — спросил Алек, хотя прекрасно знал, что не все и далеко не в порядке.— О да, — ответила она, не поднимая глаз. — Все прекрасно. Тогда он подошел поближе и задумчиво посмотрел на ее макушку.— Что это вы делаете? — с недоумением спросила Риган.— Вот есть такая поговорка: «На воре и шапка горит». Я подумал: вдруг на врунишке тоже?— Вы правы. — Она улыбнулась ему с благодарностью. — Не все у меня хорошо. Честно сказать, я очень хотела бы прямо сейчас побеседовать с моим братцем наедине и…— И что? — с интересом спросил Алек, снимая пиджак. Она не ответила, и тогда он решил попробовать по-другому.— Как вы от этого избавляетесь? — спросил Бьюкенен.— От чего? — Риган села за стол и с недоумением смотрела на него.— От напряжения, от разочарования. Неужели вы все это носите в себе? Так нельзя. Если не хотите умереть молодой, нужно найти способ избавляться от стресса. Иначе он вас убьет.— Я занимаюсь йогой.— Мне кажется, этого недостаточно. — Алек покачал головой. — С такими братьями одной йогой не обойтись. Они все так же вмешиваются в вашу жизнь или только старший?Риган не стала притворяться, что не понимает, о чем идет речь. Она вздохнула и печально кивнула:— Все вмешиваются. И чем дальше, тем хуже. Честно сказать, это стало порядком меня доставать.— Я думаю!— И что мне, по-вашему, делать?Детектив пристроил пиджак на спинку стула и принялся развязывать галстук.— Что вам делать с братьями? — уточнил он.— Нет, я имела в виду напряжение. Как избавиться от стресса? Алек вдруг понял, что нарушает данное самому себе обещание не вмешиваться, но, кажется, было уже поздно.— Вам нужно перестать быть такой милой, — сказал он.— Вы думаете, я милая? — Она выглядела удивленной и польщенной.— Да, но это не всегда хорошо, особенно для вас самой.— А вы сами? — Она откинулась на спинку стула и с интересом разглядывала его. — Работа в полиции также связана со стрессом. Как вы избавляетесь от нервного напряжения?— Ну, у меня все просто: пострелял плохих парней… сломал пару носов… или рук.— Нет, это, конечно, чушь. — Смеясь, она качала головой. — У меня есть для вас новость, детектив. Вы не такой уж страшный и крутой парень. Вы… вы милый.Теперь пришла его очередь смеяться.— Это камуфляж. Поверьте мне, я иногда бываю очень, очень большим…— Да?— Э-э… не очень приятным человеком.Она ему не поверила, но спорить не стала. Может, он и крут, когда дело касается работы, но там внутри, в душе, он добрый и в высшей степени порядочный человек. Риган не могла бы объяснить почему, но она твердо была в этом уверена.Алек расправил плечи и покрутил головой. Шейные позвонки затекли, и хороший массаж не помешал бы. Риган, позабыв о своих печалях, любовалась его фигурой. «С ума сойти, какие плечи. Парень слишком сексуальный. Это чертовски мешает. Впрочем, почему мешает? Возьми себя в руки, Риган Мэдисон», — мысленно приказала она себе. Выпрямилась на стуле, откашлялась, сложила руки, словно на парте, и сказала:— Вам нет нужды оставаться здесь, детектив.— Алек, — напомнил он.— Хорошо. Вам ни к чему оставаться со мной, Алек. Уверена, у вас есть дела поважнее, чем развлекать меня.— Вы все еще не поняли. Вам не удастся от меня избавиться. Поэтому, если вы не против, я бы устроился на вашем чудесном диване. А расстанемся мы, чтобы вы не строили иллюзий, когда вы соберетесь спать. Я прослежу, крепко ли вы запираете дверь спальни.— А вы подоткнете мне одеяло?— Это зависит от вас. — Он сделал вид, что не заметил сарказма, и она смутилась.— Да? — Риган мысленно застонала. Ну что она за дура! Вот уж Софи на ее месте нашлась бы что ответить. Она сумела бы подразнить этого обалденного парня.— А как долго вы здесь живете? — спросил он, меняя тему.— Довольно давно. — Ей не хотелось объяснять, почему она живет в отеле, поэтому Риган взяла пачку бумаг и сделала вид, что погрузилась в работу.— И почему вы живете именно здесь?Да уж, если он что спрашивает, проигнорировать детектива Бьюкенена не так-то легко. Он присел на край стола и невозмутимо ждал ответа на свой вопрос. Вот он снял галстуки небрежно бросил его на стол.— Может, вы устроитесь поудобнее? Мой стол жестковат.— Непременно. Так почему именно отель? Да уж, проще отдаться… в смысле ответить.— Раньше у меня была квартира…— И что?— Но потом мама заболела, и я переехала домой.— Она была совсем одна? — Он нахмурился.— Нет, конечно. Там были и сиделки, и сестры, и прислуга. И мой отчим Эмерсон. Но она хотела, чтобы я была рядом… до конца.— И когда она умерла?— Одиннадцать месяцев назад.— А ваш отчим?— А что отчим? — Риган заметно напряглась.— Да просто интересно, что с ним стало. — Но Алек знал, что своим вопросом задел больное место. Она немедленно напряглась, даже губы сжались.— С ним все в порядке, и он по-прежнему живет в том доме.— С прислугой?— Да.— Ему, должно быть, одиноко в большом доме.— Ничего подобного! — Это вырвалось слишком эмоционально.— Почему же?— Он живет там со своей новой женой.— А-а. — Так вот почему она говорит об отчиме с такой нескрываемой неприязнью.— Он недолго горевал, да?Терпению Риган пришел конец, и она выпалила, забыв, что перед ней малознакомый человек:— Да, его траур был весьма кратким. Фактически его вообще не было. Он никогда не был верным мужем. И роман со своей Синди он завел еще при жизни мамы. Она была здорова в то время!— И он женился на этой самой Синди?— Да.— Когда?— Через три дня после похорон. — Губы ее побелели. «Однако», — подумал Алек.— Должно быть, вам не слишком приятно говорить об этом, — сказал он.— А не поздновато вы спохватились? И вообще, что-то вы проявляете излишнее любопытство по отношению к нашей семье.— Никакого любопытства я не проявлял.— Вот как? А все эти вопросы… Он решительно перебил ее:— Меня интересует не ваша семья, а конкретно вы.Риган растерялась. Он сказал это так… мягко, так по-дружески… или он флиртует? Нет, этого быть не может. Зачем она ему? Такой мужчина может получить любую женщину, стоит ему пальцем поманить. А она такая… скучная. Риган вздохнула. Она искренне полагала, что по сравнению со своими подругами сильно проигрывает. Всю жизнь она казалась себе скучной и невыносимо заурядной.О, конечно, у нее есть деньги. Спенсер и Уокер напоминали ей об этом при каждом удобном — и неудобном тоже — случае. И девушка думала, что мужчины ухаживают за ней именно из-за ее состояния. Стоило ей появиться на каком-нибудь светском мероприятии, как вокруг образовывался гудящий рой — мужчины слетались, как пчелы на мед. Спенсер называл их паразитами.Но Алека никак нельзя было отнести к категории паразитов, и его, совершенно очевидно, ничуть не волновали ее деньги. В конце концов она решила, что Бьюкенен задает так много вопросов, потому что он полицейский. Хороший детектив должен все знать об охраняемом объекте.— Вы получили задание охранять меня, поэтому и интересуетесь мной. — Риган вслух подвела итог своим рассуждениям.— И поэтому тоже, — невозмутимо заявил он и, повернувшись, направился к дивану.Риган уставилась на монитор и сделала вид, что погрузилась в работу. Краем глаза она наблюдала за Бьюкененом. Вот он сложил подушки и опустился на диван. Вздохнул глубоко и удовлетворенно.— Какой шикарный диван, — сказал он. А потом вдруг спросил: — А как долго ваш отчим был женат на вашей маме?— Достаточно долго для того, чтобы претендовать на половину всего ее имущества, — не скрывая недовольства, ответила она. — Он подал в суд? — Я знаю, что он консультировался с несколькими адвокатами. И полагаю, к настоящему моменту он уже знает, что мама не владела ничем особо ценным. Даже дом, в котором она жила, не принадлежал ей. — Дом, в котором Эмерсон сейчас живет с Синди?— Да.— Ага. И кто же владеет этим домом? Минутку, я сам. Это Эйден? Или нет, скорее всего вы и братья владеете им совместно.— Да, это совместная собственность.— И вы покинули дом, который фактически принадлежит вам? Вы уехали, а он остался?— Так получилось.Риган уткнулась носом в компьютер, надеясь, что он сменит тему. Напрасно она надеялась.— Как же это получилось? Ее разобрал смех.— Вы никогда не сдаетесь, да? И никто не может отвертеться от ответов на вопросы. Неудивительно, что вы такой хороший детектив.— Почему вы решили, что я хороший детектив?— Я это знаю, и все.— Меня нельзя назвать хорошим детективом, — протянул он и вдруг закончил: — Скорее уж великим!— Мне бы вашу уверенность!— Но вы по-прежнему не ответили на мой вопрос, — напомнил детектив Бьюкенен.Он скинул мокасины, вытянул ноги и устроился поудобнее.— Вы хотите знать, как получилось, что я уехала из родного дома? Ладно. Я обещала маме, что разрешу Эмерсону жить в нем еще год. Она надеялась, что за это время он сумеет утрясти свои дела и что-нибудь придумает.— В смысле найдет работу?— Да. Она так и не узнала, что он обманывал ее. По крайней мере я думаю, что она не знала. И уж конечно, она и предположить не могла, что он снова женится — и так быстро!— А Эйден согласен был предоставить ему этот год?— Конечно, ведь таково было желание мамы. С чего он стал бы возражать?— Просто мне показалось, что он ведет дела семьи.— Он самый амбициозный из нас и самый ответственный. И вы правы, он ведет дела семьи. — Риган нахмурилась и нерешительно добавила: — Мне только иногда хочется…— Чего?— Чтобы он перестал думать, что он может руководить и моей жизнью тоже. Никогда не могла понять, почему он считает себя вправе это делать.— Ну, это-то как раз понятно!— Да? Вам понятно? И почему же он все время пытается руководить мной?— Потому что вы ему это позволяете. Глава 26 Риган с отчаянием взирала на свой чистый стол. Как же так? Она пребывала в уверенности, что у нее полно работы, и собиралась несколько дней посвятить упорному труду. И вот, пожалуйста, прошло всего два часа, а она все сделала. Каждый документ прочитан, подписан и уложен в папку. Все письма, полученные по электронной почте, прочитаны, ответы написаны и отправлены. Ни один телефонный звонок не остался без ответа. И теперь ей решительно нечем заняться, а раз нечем заняться, то тревожные и пугающие мысли все настойчивее лезут в голову.Риган побарабанила пальцами по столу. Вот на ее диване лежит детектив. Это телохранитель, приставленный к ней полицией. Если она согласится с тем фактом, что телохранитель ей действительно необходим, то придется признать, что Риган Мэдисон по-настоящему угрожает опасность. Она понимала, что, скрываясь за путаницей слов и отказываясь взглянуть в лицо реальности, ведет себя глупо и даже трусливо… Ну и что? Да, ей страшно, и чем больше она позволяла себе думать о сложившейся ситуации, тем страшнее ей становилось.Алек отложил журнал и повернулся к источнику звука — Риган по-прежнему бессознательно постукивала пальцами по гладкой поверхности стола. Он увидел ее напряженное лицо и моментально спросил:— Что случилось?— Ничего.Бьюкенен подумал, что не стоит пока давить на нее. Должно быть, девушка чувствует себя запертой в клетке. Она не может покинуть отель, когда ей захочется, а рядом постоянно человек, следящий за каждым ее движением. Это кого хочешь заставит нервничать. Он взял с журнального столика пульт дистанционного управления и спросил:— А где спрятан телевизор?— Нажмите верхнюю кнопку.Заинтригованный, Алек нажал кнопку и увидел, как медленно скользнула в сторону секция стены у окна. Там, за этой панелью, скрывалась мечта любого мужчины, комфортно устроившегося на мягком диване, — домашний кинотеатр, оснащенный по последнему слову техники. Оценив размер плазменного экрана, он присвистнул. Потом устроился поудобнее и приготовился смотреть новости. Взглянул на Риган — она по-прежнему хмурилась.— Эй, в чем все же дело? Скажите, не держите в себе столько негативных эмоций.— Да ничего не случилось. Просто я думала…— О чем?Не могла же Риган сказать ему правду: она тревожится о том, хватит ли у нее духу проявить храбрость, если… если возникнет необходимость в ее храбрости. Она даже боится признаться себе, что боится. Ну разве может мужчина понять подобные тревоги? К тому же он полицейский, а это значит, он привык сознательно подвергать себя опасности. Риган бросила быстрый взгляд в сторону дивана. Такое сильное тело, твердый рот, решительный подбородок. Наверняка Алек Бьюкенен не колеблется, когда наступает время активных действий.Интересно, бывает ли ему страшно. Наверняка бывает, но детектив Бьюкенен не тот человек, который может позволить страху взять вверх. Должно быть, это и есть подлинная смелость — не позволить собственному страху помешать выполнению долга.— Риган?Так, надо что-то ответить, он не успокоится.— Я раздумывала о том, насколько верна пословица «Без труда…».— «…не попасть в царствие небесное»?— Мне казалось, она звучит немного по-другому.Но он уже не слушал. Начался выпуск спортивных новостей, и Алек Бьюкенен устремился на зов комментатора, словно то была сирена, которая заманивала его обещаниями сообщить все очки и исходы игр. «Что такое с этими мужчинами? — недоумевала Риган, разглядывая детектива, впавшего в транс и уставившегося на экран. — Или это мне такие попадаются?» Алек ведет себя точно так же, как Эйден и Спенсер. Не важно, чем именно занимались ее братья: при виде матча — футбольного, баскетбольного или какого-нибудь другого — они бросали все дела и посвящали себя этому зрелищу целиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49