Может, мысли о предстоящей встрече с Юлией мешали ей наслаждаться радостными мгновениями жизни? Лоран был любителем больших ресторанов, и когда Паскаль уволилась из Пюрпана, он появлялся вместе с ней в своих самых любимых местах.
– Этот ресторан находится сразу за собором, в старинной части Бербийского дворца, там столовая со сводчатым потолком… Ты голодна?
– Вообще-то нет, – призналась она.
– Ладно, но аппетит приходит во время еды, и ты забудешь о неприятных вещах.
Лоран, конечно, хотел развлечь ее, и у нее не было причин портить ему вечер, хотя такая настойчивость немного раздражала.
– Пойду переоденусь, – решила она, – я скоро вернусь. Налей себе чего-нибудь выпить, если хочешь.
Ей хотелось остаться одной хотя бы на пять минут, чтобы привести свои мысли в порядок. Она даже не знала, что ее сейчас больше беспокоит – перспектива скорой встречи с Юлией или же предчувствие того, что Лоран скоро заведет с ней разговор о будущем? Оставаясь ночевать в Пейроле, он всегда перед сном клялся ей в любви. Ей вообще не хотелось слушать такие признания, она была пока что к ним не готова, или же ей не хотелось слышать их именно от него? Во всяком случае в процессе этих признаний она отодвигалась на край постели, вместо того чтобы оставаться в его объятиях.
Нервничая, Паскаль зашла в ванную и закрылась. Стоя перед зеркалом, она критически осмотрела себя. Скоро ей исполнится тридцать три года, возле глаз уже появились морщинки. Она машинально припудрилась, нанесла румяна, тронула тушью ресницы.
«Ты делаешь все, чтобы нравиться ему, старушка…»
Да, нравиться ему, соблазнять его, видеть, как в нем загорается огонь желания, разделять это желание вместе с ним, но не связывать с ним всю свою жизнь!
«Не жди, пока тебе исполнится сорок. Он наверняка предложит тебе выйти за него замуж, чего доброго, еще преподнесет в качестве сюрприза обручальное кольцо… И что ты ему скажешь? Что тебе требуется время на размышления?»
Она нанесла по капле духов за каждое ухо, обвиняя себя в непоследовательности. А может, ей хочется видеть Лорана в роли эпизодического любовника, с которым можно хорошо проводить время, и ничего больше?
«Это идеальный мужчина, почему ты не хочешь выйти за него замуж?»
Положив руку на дверную ручку, она замерла на месте, пораженная осознанием странного открытия… Причина ее нежелания связывать судьбу с Лораном, источник ее сомнений имеет вполне определенное имя – Самюэль. Если она выйдет замуж за Лорана, то навсегда потеряет Самюэля, утратит их нежную дружбу, а она пока не готова к этому.
Она повернулась к зеркалу и взглянула на свое отражение. Неужели это все из-за Самюэля? Нет, это невозможно, это ей просто показалось. В эти нелегкие для нее дни Самюэль был ее опорой, он всегда был рядом, но теперь ей нужно преодолеть эту зависимость, иначе она все испортит.
Паскаль решительным жестом открыла дверь и поспешила к Лорану.
Глава 11
В субботу выдалась отличная солнечная погода с теплым южным ветерком. Самюэль вел машину в направлении Кастра и время от времени поглядывал на Паскаль, обеспокоенный ее напряженным молчанием.
– Скоро приедем, – попытался он вызвать ее на разговор. Вчера, сразу после звонка Паскаль, он достал дорожную карту и наметил маршрут, чтобы не петлять десять раз по одной и той же дороге. Больница находилась где-то за чертой города, на берегу реки Агру.
– Все будет хорошо, – мягко добавил он, коснувшись руки Паскаль.
Вряд ли, конечно, но зачем заранее терзать себя? По телефону ее голос звучал так тревожно и растерянно, что он сам предложил поехать вместе с ней, не дожидаясь, пока она его об этом попросит. Он не стал спрашивать, почему Лоран не стал ее ангелом-хранителем в этом мероприятии. Немного подумав, Самюэль решил, что в любом случае с ним ей будет лучше, а также сделал вывод, что, как ни хорошо ей было с Лораном, даже если допустить, что она по уши в него влюблена, – они еще не настолько знают друг друга, чтобы она могла довериться ему в столь щепетильных семейных делах.
Самюэль подъехал ко входу медицинского учреждения, в котором содержалась Юлия. Перед зданием был ухоженный парк, имелась также небольшая стоянка для машин посетителей, которая была абсолютно пуста.
– Я подожду тебя здесь, – сказал Самюэль. – Можешь оставаться там, сколько захочешь…
Паскаль кивнула с вымученной улыбкой на губах. На ней была черная футболка, джинсовая куртка и брюки, волосы она собрала в хвост. Самюэль молча восхищался ею, поскольку место и время для комплиментов были неподходящими.
– Не бойся, хорошая моя.
Он обнял ее и прижал к себе, затем открыл дверь.
Она вышла из машины прямо перед большим зданием цвета охры с белыми наличниками, окруженным цветником. Подняв голову, она насчитала пятнадцать окон, не сомневаясь, что это палаты пациентов.
Стеклянная дверь открылась, и на пороге показалась невысокая полная женщина. Улыбаясь, она протянула Паскаль руку.
– Вы доктор Фонтанель? Меня зовут Виолетта Карруа, я ответственный администратор. Это вы со мной говорили по телефону…
– Да. Очень рада с вами познакомиться.
– Давайте пройдем ко мне в кабинет.
Она проводила Паскаль через современный светлый холл, мало чем отличающийся от обычных больниц. Линолеум на полу, и достаточно просторно, чтобы пронести носилки или вывезти больного в инвалидном кресле.
– Наше учреждение было построено после войны, но потом его несколько раз перестраивали, в целом у нас хорошие условия. Входите, пожалуйста.
Они вошли в большой кабинет и сели напротив друг друга за стол из светлого дерева, на котором стоял букет цветов.
– Доктор Фонтанель, у меня есть ваши рекомендации, они вызвали большой интерес среди нашего персонала.
Виолетта Карруа дружески улыбнулась ей, но Паскаль чувствовала себя очень скованно и ничего не ответила.
– Ваш запрос был большим сюрпризом для нас, – продолжала Виолетта. – Приятным сюрпризом! Юлия содержится здесь более десяти лет, и я никогда бы не подумала, что члены ее семьи однажды станут ее разыскивать…
– Я узнала о ее существовании только этой зимой.
– Да, я так и поняла. Ваш поступок заслуживает похвалы… Поскольку вы сами врач, вы понимаете, что люди с синдромом Дауна отличаются особой впечатлительностью и ранимостью. Посещения, знаки внимания, маленькие подарки приносят им огромную радость. Мы стремимся окружить вниманием и любовью всех наших пациентов, но к Юлии наш персонал относится с особенной деликатностью, несмотря на то, что ее коммуникативные способности весьма… ограничены. Она похожа на стареющего ребенка, у нее проблемы с координацией, которые с возрастом только усугубляются.
Виолетта немного помолчала, и Паскаль спросила:
– Какой у нее коэффициент интеллекта?
– Тридцать.
У большинства пациентов с синдромом Дауна коэффициент интеллекта равняется приблизительно пятидесяти единицам. Коэффициент интеллекта у нормального человека составляет от восьмидесяти пяти до ста двадцати единиц. Виолетта, должно быть, заметила состояние Паскаль и заговорила снова:
– Юлия последовательно содержалась в специальных учреждениях, поскольку ей необходимо было помочь выработать необходимые повседневные навыки. В принципе, она должна была прожить не более двадцати лет, но природа распорядилась по-другому. Сейчас состояние ее здоровья стабильное, вы, конечно, можете просмотреть ее медицинскую карточку… У вас есть ко мне вопросы?
Паскаль молчала, пытаясь подавить в себе желание сбежать отсюда, она даже сжала руками подлокотники кресла, чтобы не вскочить.
– Нет, пока нет вопросов, – выдохнула она. – Я думаю, что мне следует увидеть Юлию.
– Вы не хотите сначала поговорить с психиатром, у которого она наблюдается?
– Нет…
– Что ж, тогда пойдемте, – сказала Виолетта Карруа, поднимаясь.
Они еще раз пересекли холл. Паскаль казалось, что ее ноги налились свинцом. Она пыталась подготовить себя к худшему. В эту минуту ей так не хватало плеча Самюэля. Ни отца, ни брата, а одного только Самюэля, который дожидался ее в машине у входа.
Виолетта остановилась рядом с игровой комнатой, дверь в которую была открыта. Большое свободное пространство, широкие окна, телевизор, мягкие кресла, обитые тканями веселых расцветок, несколько пластиковых столиков и стульев, на застланном ковром полу – игрушки. У телевизора спиной к Паскаль сидели две женщины. Поскольку одна из них была в белой блузе, Паскаль взглянула на другую.
– В это время, – объяснила Виолетта, – все идут в столовую на полдник, но мы накормили Юлию заранее. Идемте…
Паскаль сделала глубокий вдох. Она поклялась себе, что не будет искать сходства и не станет думать о своей матери. Медсестра поднялась и выключила телевизор.
– Вот женщина, которую мы ждем, Юлия!
Паскаль, словно падая в пропасть, прошла расстояние, разделявшее ее и Юлию, взяла стул и села напротив нее.
– Здравствуй, Юлия, – ласково произнесла она.
Она увидела именно то, что и предполагала. Ее опытный взгляд отметил все детали клинической картины. Плоские, псевдоазиатские черты лица, свидетельствовавшие о хромосомной аномалии, усиливались вьетнамским происхождением Юлии. Маленький высоко посаженный нос, ни одной морщинки, широкие губы и большой живот. Черные волосы из практических соображений коротко острижены.
– Меня зовут Паскаль.
Взгляд темных глаз Юлии был мягким, словно бархатным. Паскаль решила смотреть только в эти глаза и не обращать внимания на все остальное.
– Я рада познакомиться с тобой, Юлия.
Раздался неясный звук, однако через пару секунд Юлия смогла произнести:
– Па…каль.
– Паскаль, да. А тебя зовут Юлия.
– Юлия Нянь.
Все чувства, которые Паскаль пыталась отринуть от себя, нахлынули с новой силой.
– Юлия Ньян, ты права. Юлия без забот. Ты моя сестра. Мы с тобой будем дружить. Хочешь?
Она не замечала, как из ее глаз катились слезы, в то время как на лице Юлии расцветала блаженная улыбка.
Самюэль знал, что Паскаль надолго не задержится. Юлия, скорее всего, через несколько минут потеряет к ней интерес. Они не смогут обменяться воспоминаниями, рассказать друг другу о своей жизни, не смогут разделить чувств друг друга. Будет ли Паскаль регулярно навещать Юлию? Захочет ли, чтобы Юлия полюбила ее? Зная Паскаль, он был убежден, что она будет заботиться о своей сводной сестре и, конечно, захочет компенсировать ей недостаток любви.
Самюэль хорошо помнил Камиллу. Она была очаровательной тещей, никогда не болтала лишнего, была очень нежна, хотя все сильнее страдала от нервного истощения. Видя, как она заботится о своих детях, никто бы не подумал, что она была способна бросить своего ребенка, к тому же больного. Анри защищал жену от всех невзгод, он видел, что она эмоционально неустойчива, поэтому всеми силами старался сохранить в секрете ее прошлое. Оно, должно быть, тяжелым бременем лежало на душе бедной Камиллы.
Фонтанели хорошо относились к Самюэлю, несмотря на его развод с Паскаль, они не вычеркнули его из своей жизни, возможно, потому, что у него не было родителей и не было своей семьи. А может быть, потому, что Анри и Адриан надеялись, что он снова станет мужем Паскаль. Марианна с горечью сказала ему как-то, что он так и не отпустил от себя свое прошлое.
Самюэль вышел из машины, прошелся по парку, затем вернулся и сел на капот, наблюдая за пациентами на прогулке. Те из них, кто мог двигаться, с помощью медсестер играли в мяч, остальных вывозили в креслах. Зрелище, прямо сказать, не из легких. В каком состоянии будет Паскаль, когда выйдет оттуда?
Наконец он увидел ее на пороге больницы. Она шла, низко опустив голову и держа руки в карманах. Ее волосы были распущены по плечам. Она шла к нему, не глядя по сторонам.
– Мы можем ехать, – сказала она бесцветным голосом. Самюэль протянул руку, и она, рыдая, прижалась к нему.
– Я здесь, Паскаль, любимая, успокойся…
Не выпуская ее из объятий, он повел ее к безлюдной аллее.
– У тебя есть бумажные салфетки? – спросил он. Она вынула одну, вытерла нос, затем вынула следующую, чтобы стереть слезы со щек.
– Дай мне, у тебя тушь потекла.
Пока он приводил ее в порядок, она снова завязала волосы в хвост.
– Она… Юлия хотела потрогать мои волосы, – объяснила она.
У Паскаль был такой растерянный вид, что Самюэль не знал, что и сказать.
– Как она?
– Нетрудно догадаться.
– Вы смогли… поговорить?
– Да. Несколько слов. Она почти не разговаривает, но хорошо понимает. Я думаю, что смогу подружиться с ней, если мои посещения будут не слишком ее волновать. Люди, которые ухаживают за ней, на вид очень добрые и компетентные. Никакой трагедии нет…
Где-то рядом раздались крики, похожие на скандал школьников. Самюэль обнял Паскаль и снова прижал ее к себе.
– Делай как знаешь, но подожди, пока не пройдет состояние шока.
Он почувствовал, как она немного расслабилась и стала спокойнее дышать. Прислонившись головой к его шее, она прошептала:
– Боже мой, как же это все было тяжело! Я едва смогла покинуть кабинет директора. Мне хотелось, чтобы ты был там и толкнул меня в спину.
Она подавила в себе нервный смешок, по-прежнему прижимаясь к нему, а ему хотелось никогда не разжимать своих объятий. Он гладил ее волосы, стараясь успокоить, и ловил себя на мысли о том, что мечтал обнимать ее таким образом не одну бессонную ночь. Он вдыхал запах ее духов, даже чувствовал биение ее сердца. Он был взволнован гораздо больше, чем ему того хотелось, и его рука стала нежно поглаживать ее шею.
– Самюэль!
Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, но не стала сопротивляться. Несколько секунд она разглядывала его, нахмурив брови, затем лицо ее посветлело.
– Самюэль, как ты можешь…
На этот раз она укоризненно рассмеялась, и он почувствовал, что выглядит нелепо.
– Прости меня, – сказал он, отпуская ее. – Мне очень стыдно, но ты всегда производишь на меня такое действие!
Вопреки всем его ожиданиям, она встала на носки и легонько поцеловала его в губы.
– Ты отвезешь меня домой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35