Клэр едва не плакала при виде того, как изменился брат под воздействием трагических событий в семье.
Может быть, ей отказаться от своих намерений? Тогда жизнь ее близких станет намного проще и спокойнее.
Клэр рассеянно скользила взглядом по церковной стене. Джош оказался перед выбором: исполнить приказ господина или поступить по велению сердца. И она тоже должна сделать выбор. Как отец. И Ренальд.
Ренальд выбрал послушание.
А те, кто поступил иначе, пострадали.
Отправиться домой пешком, без коня — величайший стыд. Джош скорее согласился бы, чтобы его выпороли кнутом. Впрочем, если его отец крутого нрава, то наказания кнутом ему не миновать так или иначе.
Клэр разрывалась между стремлением помочь Джошу и сильным нежеланием общаться с Ренальдом. Ей было невероятно трудно просить его о чем-нибудь.
И с какой стати ее должна волновать судьба этого волчонка, который начнет убивать, как только у него вырастут зубы?
Она зашла к ткачихам, проверила, разложена ли хмельная закваска по бочонкам, поговорила с пасечником о меде, а затем направилась к пруду. Она задержалась у плотины и полюбовалась золотистым карпом, который плескался в голубой воде.
Однако избавиться от мрачных раздумий ей не удалось. Тяжело вздохнув, Клэр направилась в дом.
Она нашла Ренальда в кабинете вместе с братом Нильсом и Питером-лесником.
— Да, миледи? — раздраженно обратился к ней Ренальд.
— Я хотела бы поговорить с вами, милорд. Наедине, — вымолвила Клэр, подавляя в себе желание убежать.
— Я занят сейчас. Приду к вам, когда смогу.
— Это срочно, милорд, — настаивала она.
— Брат Нильс, — недовольно поджав губы, сказал Ренальд. — Возьмите с собой Питера и проверьте, в каком состоянии роща.
Писарь и лесник, казалось, с радостью удалились.
— Я хочу поговорить с тобой о Джоше.
— Нет!
На этот раз Клэр не испугалась и возразила в тон ему:
? Да!
— Ты очень глупая женщина, — спокойно заметил Ренальд.
— Я поступаю так, как считаю нужным. Так же, как отец. Так же, как Джош.
— Сомневаюсь. Ты нарушаешь супружескую клятву, отказываясь повиноваться воле мужа.
— Я хочу, чтобы ты изменил наказание для Джоша, — игнорируя его замечание, заявила Клэр.
— Это он тебя прислал?
— Нет! Он выполняет твое приказание и молится в церкви.
— Что ж, впредь урок. Я мог бы выпороть его, прежде чем отправить домой. Как видишь, я уже проявил к нему милосердие, — добавил он с усмешкой.
Клэр почувствовала слабость в ногах и присела на стульчик у незажженного шандала.
— Ренальд, — она намеренно назвала его по имени, — смири свой гнев и выслушай меня.
Он отрицательно покачал головой, но заговорил ласково:
— Клэр, у тебя мягкое женское сердце и своеобразные представления о добре и зле. Джош в отличие от тебя понимает, что его поступок непростителен.
— Способность прощать лежит в основе нашей веры, Ренальд. Разве ты не умеешь прощать?
— Может быть, и умею. Но я не могу полагаться на оруженосца, который не выполняет моих приказов.
— Значит, ты готов сделать все, что прикажет король? — Ее вопрос был абсолютно бессмысленным, потому что она знала ответ. Смерть отца говорила сама за себя. Конечно, Ренальд подчинится любому приказу. — А если он прикажет убить меня, ты убьешь?
Ренальд молча смотрел на нее. Пустыми, холодными глазами.
— Нет, — тихо вымолвил он после долгой паузы. — Но заплачу за это жизнью. И это правильно.
— Прошу тебя! — взмолилась Клэр, чувствуя, что по ее щекам против воли катятся слезы. — Ты же должен учить Джоша, а не стремиться к тому, чтобы его уничтожить. Разве нельзя наказать его иначе?
— Я думал, ты против жестоких телесных наказаний в Саммербурне.
Клэр вздрогнула. А вдруг она ошиблась?
— Я прекрасно понимаю, что иногда наказания необходимы.
Ренальд поднялся, подошел к двери и приказал слуге привести Джоша из церкви.
Клэр тяжело вздохнула. Наверняка Ренальд захочет наказать его в ее присутствии, чтобы она тоже получила урок послушания.
Ренальд вернулся на свое место и, скрестив на груди руки, стал ждать.
Глава 16
В дверь постучали, и в кабинет вошел Джош. Он был бледен, его глаза покраснели и воспалились от пролитых слез.
— Милорд…
— На колени! — приказал Ренальд.
Джош повиновался. Клэр наблюдала за этой сценой расширенными от изумления глазами.
— Моя жена просила за тебя. Нет, благодарить ее будешь потом, если у тебя к тому времени сохранится такое желание. Она утверждает, что я могу ошибаться. Как любой другой человек. Ответь, что надо делать, если считаешь приказ господина ошибочным?
— Обсудить это с ним? — неуверенно предположил Джош.
— Любой другой на моем месте приказал бы тебя повесить за такие слова. Ты пытался говорить со мной об Ульрихе?
— Нет, милорд.
— Смотри на меня!
Джош поднял голову. Клэр видела его со спины, но не сомневалась, что юноша пытается сдержать слезы.
— Почему? — спросил Ренальд.
— Вы бы не изменили своего решения, милорд.
— Ты считаешь меня глупым?
— Нет, милорд!
— В таком случае ты признаешь, что у меня есть основания для тех или иных приказов. Ты считаешь меня жестоким?
— Нет, милорд. — еще тише произнес Джош и снова опустил голову.
— Ты думал, что Ульриху не хватит провизии, чтобы добраться домой?
— Он пожилой человек… Нет, милорд.
— Смотри мне в глаза! Значит, ты считаешь себя мудрее и добрее меня?
Клэр готова была сквозь землю провалиться, лишь бы не присутствовать при этом словесном истязании. Что же с ней станет, когда Ренальд начнет пороть Джоша?
— Так что же? — настаивал Ренальд.
— Я понял, что был не прав, милорд. Я прошу у вас прощения и готов принять любое наказание, — ответил Джош, с достоинством выпрямившись.
— У тебя есть возможность выбирать?
— Нет, милорд!
— Моя жена считает, что я должен выпороть тебя и оставить у себя на службе, — сказал Ренальд. — Что скажешь?
Клэр заметила, как Джош вздрогнул. Она готова была снова молить Ренальда о милосердии, но понимала, что уже сделала для юноши все, что могла.
— Лучше забейте меня до полусмерти, милорд, но не гоните!
Ренальд внимательно изучал лицо юноши. Затем протянул ему обе руки.
— Ты должен еще раз присягнуть мне на верность. Подумай, прежде чем будешь произносить слова. Ты должен полностью отдавать себе отчет в том, что говоришь. Понятно?
— Да, милорд, — кивнул Джош.
Клэр видела, как растерян юноша, и испугалась, что он откажется. И вдруг услышала тихий, но твердый голос:
— Я, Джош из Гиллингфорда, сын Ральфа из Гиллингфорда, клянусь верой и правдой служить своему господину, Ренальду де Лислу, лорду Саммербурну. Клянусь честью, что выполню любой приказ своего господина.
Ренальд молча смотрел на оруженосца, который вкладывал в свои слова всю душу.
— Я освобождаю тебя от наказания. Но если ты еще раз нарушишь клятву, я буду беспощаден. Ты понял?
— Да, милорд, — дрогнувшим голосом ответит тот.
— Поскольку у нас с тобой достаточно близкие отношения, ты можешь обсуждать со мной приказы, но мое последнее слово должно быть для тебя законом. Понятно?
— Да, милорд!
— А теперь… — Ренальд лукаво прищурился. — Скажи, что ты станешь делать, если я прикажу тебе убить леди Клэр?
— Я?! Милорд… — От ужаса волосы встали дыбом на голове у Джоша.
— Так что же?
Юноша склонил голову, и в его голосе послышалась глубокая скорбь:
— Я откажусь, милорд. Я недостоин…
— Нет. — Ренальд поднял его голову за подбородок. — Это правильно, если так велит тебе сердце. Но ты же понимаешь, что тебе придется принять смерть за ослушание?
— Понимаю, милорд… Думаю, что понимаю.
— Не усложняй все слишком сильно, Джош. В конце концов, наша душа принадлежит нам, и никто — даже король — не в силах завладеть ею. Но мы подчиняемся земным законам так же, как и небесным, поэтому выбор может стоить нам жизни. Впрочем, такой смерти не стоит бояться. Мы лишь скорее окажемся на небесах. Гораздо страшнее жить и творить зло, зная, что окажешься в аду.
— Я понял, милорд, — взволнованно отозвался Джош. — Я счастлив служить господину, который не станет творить зло.
— А как же быть с тем, что я отправил человека в долгое странствие без денег? — Ренальд хлопнул его по плечу. — Вот тебе еще один урок. А теперь разыщи Томаса и научи его чистить кольчугу.
Джош поднялся.
— Благодарю вас, милорд, за вашу милость и за те уроки, которые вы преподали мне сегодня, — сказал он и вдруг опустился на колени перед Клэр и поцеловал ей руку. — Благодарю вас, миледи, от всего сердца за то, что вы заступились за меня перед милордом.
— Благослови тебя Господь, Джош, — с ласковой улыбкой коснулась она его головы. — Надеюсь, со временем ты станешь таким же мудрым и добрым, как твой господин.
Джош залился краской смущения и мгновенно выскочил из комнаты.
— На этот раз ты проявила мудрость, а не я, — сказал Ренальд.
— Я ничего не понимаю в клятвах и присягах.
— Зато понимаешь кое-что в педагогике. — Ренальд отвернулся и стал смотреть в окно. — Джош — мой первый оруженосец. Так что я тоже должен благодарить тебя за хороший урок.
Клэр почувствовала, что оставаться с Ренальдом наедине стало опасно. В его присутствии ее решимость таяла. Она поспешно поднялась.
— В таком случае должна заметить, милорд, что вы быстро учитесь и вскоре превзойдете своего учителя.
— Будь осторожна, Клэр, а не то перестанешь думать обо мне, как о чудовище!
— Не перестану…
— Ты по-прежнему считаешь, что Ульриха убил я?
Она отрицательно покачала головой.
— Но ты убил моего отца! — Клэр намеренно восстановила преграду между ними.
— Да, — решительно отозвался он.
— И не считаешь себя виноватым.
— Не считаю.
Утратив самообладание, Клэр бросилась к дверям. Ренальд поднял руку, и его жест заставил ее остановиться.
— Подожди, Клэр. Давай попробуем пережить горе вместе.
Она медленно опустилась обратно на скамеечку.
— Клэр, я действительно убил твоего отца. И этого не изменить. Но я сделал это не ради Саммербурна, и мне нечего стыдиться.
Клэр судорожно сглотнула. В этой комнате прошла ее жизнь. Она была здесь счастлива. Теперь в сердце у нее не осталось ничего, кроме боли, а в кабинете отца обосновался его убийца.
— Я не понимаю, — сказала она. — Как же это может быть безразлично!
— Я этого не говорил. Более того, мне было невероятно тяжело выполнить этот королевский приказ. Гибель твоего отца до конца дней будет лежать у меня на сердце тяжелым грузом. Но несмотря на это, я буду жить дальше и стараться находить радость в жизни. Этот грех мой, и я не хочу, чтобы его тень падала на тебя или на кого бы то ни было еще. У каждого свой счет перед Господом.
— Как было бы хорошо перестать думать об этом! — Она устало потерла висок. — Я люблю тебя…
Клэр осеклась. Она всего лишь хотела объяснить свои чувства, не подумав о том, как весомы сами по себе эти слова.
Ее взгляд упал на черный меч, который лежал на крышке сундука, как всегда под рукой у Ренальда.
— Меня тошнит от него.
Ренальд поднялся, взял меч и протянул его Клэр, словно подношение.
— Это подарок короля. Он украшен священной реликвией. Ты хочешь, чтобы я бросил его в кузнечный горн? Этот меч никогда никому не причинил вреда. А если такое и случалось, то винить следует только направляющую его руку.
— У нас нет будущего, потому что это нельзя изменить! — Она поднялась.
— Я — завоеватель и привык сражаться за то, что мне нужно. Останься, Клэр. Мы будем сражаться бок о бок.
Она уступила его просьбе и снова села.
— Ты тоже был слепым орудием в руках короля, — предложила она ему возможное оправдание.
— Нет. Вспомни, что я сказал Джошу. Я — орудие, но у меня есть разум и душа. Даже по приказу Генри я не стал бы убивать, если бы считал, что это неправильно. — Легким, грациозным движением Ренальд выдернул меч из ножен. — Давай поговорим начистоту, — произнес он, острием меча указывая на нее. — Этим мечом я убил твоего отца, освободил его душу из телесной оболочки. Если ты не можешь примириться с моим оружием, значит, ты никогда не примешь меня.
Меч ни на мгновение не дрогнул в руке Ренальда, хотя был тяжелым.
— Я буду убивать и впредь, — продолжал он. — Это моя работа. Но я никогда не подниму меч, если сочту это несправедливым.
Клэр с трудом сглотнула и тихо вымолвила:
— Я уже приняла убийцу, ты знаешь. Но есть одна смерть, с которой я никогда не смогу примириться.
Ренальд сунул меч в ножны.
— Ты считаешь меня холодным и бессердечным, но мне ведома любовь и вера, я умею смеяться. Но если мы хотим, чтобы у нас что-то получилось, ты должна принять меня всего, целиком, таким, каков я есть. Без оговорок.
— Без оговорок? Но…
— Но я убил твоего отца. Да. И поскольку его смерть лежит между нами глубочайшей пропастью, надежды нет.
— Как же быть? — Клэр с мольбой взглянула на него. Ренальд сел в отцовское кресло, и она поняла, что он сделал это намеренно.
— Послушай, — сказал он. — Я расскажу тебе, почему погиб твой отец. Не знаю, поможет ли это, но больше так жить нельзя.
— Рассказывай.
— Твой отец поднял мятеж против Короны, — начал Ренальд. — Он опротестовал права Генри Боклерка на трон Британии, и король расценил это как измену. Во время восстания погибли очень немногие, и король не хотел излишне жестоко наказывать мятежников. Твоему отцу, как и всем остальным, было предложено принести присягу на верность и отправиться домой.
— Но тогда почему же он…
— Он отказался присягнуть.
Клэр вспомнила свой разговор с Томасом.
— В таком же положении должны были оказаться очень многие. Кто стал бы присягать королю, который считается узурпатором?
— На всех остальных чудесным образом снизошло просветление, и они переменили свое мнение в последний момент! — усмехнулся Ренальд.
— На всех остальных? Получается, что мой отец остался в одиночестве?
— Да. Если не считать тех, кто выбрал изгнание из страны.
— Но почему отцу не позволили отправиться в изгнание? По крайней мере он остался бы жив!
— Он отказался! — Ренальд наклонился, чтобы быть ближе к ней. — Твой отец захотел остаться и заявить во всеуслышание, что Генри не имеет права на трон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43