меня судили не за убийство сэра Гарри Оукса.— Как так?Он обнял Нэнси за плечи; это был одновременно нежный и снисходительный жест. Она обиженно посмотрела на него широкими раскрытыми глазами.— Меня судили за то, что я женился на дочери сэра Гарри, — произнес он.Фредди поцеловал жену в лоб.— С твоего позволения, дорогая... Мне нужно быть с друзьями...Мы видели, как он присоединился к маркизу и его юной подружке, и как затем через считанные секунды все трое уже весело смеялись и пили шампанское.— Пожалуйста, останьтесь, — тихо произнесла Нэнси с отчаянной настойчивостью. — Я смогу достать деньги.Я взял ее руку в свои ладони и сжал ее.— Я уже сказал, что останусь.Она обняла меня.Хиггс вернулся обратно в комнату, хотя я не заместил, что он выходил. Его лицо было бледным и мрачным.— Извините! — воскликнул он, перекрывая своим голосом смех и разговоры. — Я должен сообщить вам неприятные новости...Все затихли и столпились вокруг адвоката.— От волнения никто... за исключением нашего зоркого и внимательного сыщика мистера Геллера... не расслышал заявления председателя присяжных полностью. Я поинтересовался содержанием этого заявления. Похоже, что после оглашения вердикта о невиновности, председатель зачитал рекомендацию присяжных о немедленной депортации с Багамских островов Альфреда де Мариньи и Джорджа де Висделу.Возгласы недовольства наполнили комнату, и де Мариньи, нахмурившись, в холодном негодовании произнес:— У них нет на это полномочий!— Вы правы, — согласился Хиггс. — И мы можем побороться с этим решением, к сожалению.— К сожалению? — переспросил де Мариньи.— Эрнест Каллендер навел кое-какие справки и, принимая во внимание, что напряженность сейчас возрастает, выяснил, что поговаривают о том, будто губернатор наверняка утвердит эту рекомендацию.Герцог Виндзорский все-таки найдет выход.— По-видимому, — глухим голос произнес Хиггс, — они намереваются использовать в качестве повода нарушение вами ограничений на использование топлива.Де Висделу выглядел так, как будто собирался расплакаться; де Мариньи уставился в пол с застывшей улыбкой на чувственных губах, в то время как Нэнси в знак поддержки сжала его руку.Мрачная тишина повисла в зале, и гости стали медленно расходиться, выражая при этом одновременно поздравления и сочувствие семье де Мариньи.Прежде чем уйти, Нэнси сказала мне до боли твердым голосом:— Может быть, мне придется покинуть остров, но вы должны остаться! Договорились?— Договорились, — проговорил я.Час спустя я сидел на диване в своем коттедже, положив ноги на стол. Вдруг я услышал звук поворачиваемого в замке ключа: моя стройная хозяйка в туфлях на высоком каблуке, в трусиках и со своей отвратительной улыбочкой на лице вошла, держа в руках бутылку шампанского.— По стаканчику на ночь? — предложила она. В руке у нее было два бокала.— Конечно.Я не слишком-то много пил сегодня. Ди была немного навеселе, но совсем не пьяной. Она уселась мне на колени и провела языком до середины моего горла, затем поцеловала меня в ухо и прижалась щекой к моей шее.— Я путешествую, — сказала она.— Что?— Я путешествую. Иногда даже попадаю в Чикаго. Я зайду к тебе в гости...— Это было бы здорово. Но насколько я понимаю, у нас просто... летний роман.— О! Это нечто большее, Геллер!— Отлично! Тогда выходи за меня замуж и тащи свои денежки.— Ты невыносим. Ты же знаешь, что я не принадлежу к разряду домохозяек. Тебе нужна другая девушка, которая родит тебе детей, будет убирать в твоем доме и заряжать твои револьверы.— А у меня автоматический пистолет.— Все равно. Но иногда, время от времени, я буду заявляться к тебе на порог и, будь ты холост или женат, мы будем прекрасно проводить время...— Это тоже было бы не плохо...Вдруг ее легкомыслие исчезло, и она едва не расплакалась.— Мне так больно осознавать, что ты уезжаешь...— А я не уезжаю.— Не уезжаешь?— Впрочем, я, конечно, могу уехать. Но я надеюсь, что ты позволишь мне задержаться здесь ненадолго.Она улыбнулась.— Я отложу свою поездку. Надолго ты останешься? Мы оба заслуживаем отпуска, после всего этого ада последних недель. Мы будем элегантно ужинать, безбожно валяться на пляже и трахаться, как чертовы язычники.— Вообще-то, у меня еще есть работа, — заметил я.Я рассказал ей о просьбе Нэнси.— Превосходная мысль! — похвалила Ди. — Но ты вряд ли добьешься сотрудничества со стороны Хэллинана.— Я в этом не сомневаюсь, но у меня куча улик, о которых он и не догадывается.— Твои лучшие достоинства скрыты, — произнесла Ди, расстегивая молнию на моих брюках.За стеклянными дверьми колыхались пальмы; надвигался шторм, но пока это был лишь теплый ветер, и светловолосая богиня расположилась у меня на коленях, и я был в ней, и ладони мои лежали на ее миниатюрных ягодицах, а шары ее грудей колыхались у меня перед лицом, словно спелые фрукты, и наши стоны и крики терялись в голосах экзотических птиц и музыке неотвратимо надвигавшейся бури. Глава 25 Я распрощался с Леонардом Килером и Ди у пристани гидропланов ближе к полудню следующего дня. Оба они летели в Майами, чтобы оттуда направиться по своим делам: Лен — в Чикаго, а Ди — в Мехико. Почти холодный ветер истязал нас; небо было настолько пасмурным, что почти сливалось с волнующимся океаном, а гидросамолет авиакомпании «Пан Америкэн» качался на воде, словно гигантский поплавок. Шторм, который угрожал своим приходом в прошлой ночи, так еще и не начался.Я сказал Лену, что мы не смогли бы выиграть процесс без него и пообещал угостить его обедом в ресторане «Бергхофф», когда я вернусь.— А когда это произойдет? — спросил он.— Через неделю или около того, — ответил я.Если я и продолжу работать над этим делом, мне все равно придется вернуться домой, по крайней мере, на пару недель, чтобы решить самые неотложные дела. Он помахал мне, улыбнулся и вошел в похожий на баржу ангар, чтобы сдать там свой багаж и занять место в самолете, а я, разговаривая с Ди, остался стоять на покачивающейся пристани. Ди была одета в мужского типа полувоенный костюм и подходящий ему под цвет тюрбан. Штанины ее брюк развевались на ветру подобно флагам. Ее темные очки контрастировали с малиновым цветом губной помады, Ди удавалось выглядеть одновременно очаровательно и по-деловому.— Не могу поверить, чтобы тебе удалось убедить Хэллинана принять тебя, — сказала она.— Я тоже. Но мне показалось, что он и сам желал встретиться со мной.— А где? В доме губернатора?— Нет, в кабинете майора Пембертона. Это будет просто предварительная встреча. И все же, если мне удастся договориться с ними о сотрудничестве, значит Нэнси не зря тратит на меня деньги. — Я прикоснулся к ее щеке. — Ты точно не знаешь когда вернешься?— Нет, но я еду всего на несколько дней, — сказала она, пожимая плечами. Затем, спохватившись, добавила: — О! — Она порылась в своей сумочке. — Вот запасные ключи от дома. Я отпустила слуг на уик-энд, кроме Дэниела, который будет в твоем распоряжении, когда тебе потребуется катер.— Мне будет одиноко, — произнес я.Ее полные губы изогнулись в улыбке, но из-за темных стекол очков нельзя было понять ее истинных чувств.— Птицы составят тебе компанию. На кухне есть все необходимое — хозяйничай сам, и не думай о беспорядке.— Спасибо, — проговорил я. — За все. Особенно за прошлую ночь.Она обиженно приподняла подбородок.— Все это я сделала ради Нэнси.— Все? — удивленно переспросил я.— Почти все.Она поцеловала меня; внезапный порыв чувств бросил нас в объятия друг друга. Мой маленький прощальный поцелуй превратился в нечто отчаянное, даже страстное, и когда Ди оттолкнулась от меня, на лице ее было смущенное выражение.— Ты размазала свою помаду, — произнес я.— Ты хочешь сказать, что это ты размазал мою помаду? Я исправлю это в самолете.Ее хорошенькие губки сложились в улыбку.— Пока, Геллер!Затем она прошла в ангар, где сдала единственный перетянутый ремнями кожаный чемодан, огромные размеры которого навели меня на размышления о его содержимом. Что-нибудь для Акселя?Но все это меня не касалось. Я не собирался отплатить Ди за ее гостеприимство своими домыслами насчет того, что она делала для своего гонимого босса.Около полудня в полицейском участке я встретился с длиннолицым Хэллинаном и лопоухим майором Пембертоном. Мы сидели за столом в маленькой комнате для совещаний. Генеральный прокурор расположился во главе столе, а Пембертон в своем безупречном мундире цвета хаки — прямо напротив меня. Оба мужчины имели крошечные усики и вид британской невозмутимости.— Мистер Геллер, — произнес Хэллинан с улыбочкой, не превышавшей размера его усов, — наверное, вам интересно, почему я столь охотно откликнулся на вашу просьбу о встрече?Я откинулся на спинку жесткого кресла.— Откровенно говоря, да. Я не думал, что занимаю такое высокое положение в вашем хит-параде.Хэллинан вскинул одним плечом.— Вы выполняли вашу работу, так же как я и майор Пембертон.Пембертон кивнул.— При всем моем уважении к майору Пембертону, — сказал я, — я считаю, что полковнику Линдопу следовало бы продолжать это дело. Его свидетельские показания были бы нам полезны.— Как оказалось, — проговорил Хэллинан с едва заметной гримасой раздражения на лице, — защите вовсе не потребовалось его свидетельство для того, чтобы выиграть. Однако, позвольте мне заметить, что я не считаю Корону «проигравшей стороной». Я удовлетворен тем, как убедительно и справедливо мы представили в суде это дело.— Вы считаете приемы Баркера и Мелчена справедливыми?Лицо прокурора ожесточилось; Пембертон отвел взгляд куда-то в сторону.— Я говорил только о нашей деятельности и, возможно, лишь за исключением порочной стратегии мистера Эддерли по отношению к маркизу де Висделу, я считаю, что мы действовали вполне справедливо. А теперь, когда вы звоните и заявляете, что можете помочь нам в поимке «настоящего» убийцы, я должен заявить вам открыто, что с моей точки зрения это дело полностью закрыто. Думаю, майор Пембертон со мной согласен.Пембертон снова кивнул.— Мы готовы поговорить с вами, — продолжал Хэллинан. — Нам представляется, что хотя его и оправдали, обвиняемый все-таки был виновен.— Почему же вы тогда согласились встретиться со мной, — удивился я.— Чтобы дать вам возможность высказаться. Возможно, вам покажется невероятным, но я восхищен работой, которую вы проделали в отношении дактилоскопической Экспертизы.— Восхищены?— Безусловно. Мистер Геллер, губернатор вполне был прав, оценив дело Оукса как слишком важное для сил местной полиции... Со всем уважением к майору Пембертону, наши возможности ограничены. Но я могу конфиденциально заявить, что попытка герцога получить помощь от полиции Майами оказалась... неудачной.— Это, наверное, один из примеров той британской изворотливости, о которой так много говорят?Хэллинан не обратил внимания на мой сарказм и продолжал говорить:— Несколько дней назад я написал в ваш федеральный отдел уголовного розыска — то есть, по вашему, ФБР — о моих серьезных сомнениях в отношении дактилоскопических изысканий Баркера и Мелчена. С точки зрения ФБР, мои сомнения были вполне обоснованными. Снятие Баркером этого отпечатка, его беспечное нежелание фотографировать его были ахиллесовой пятой обвинения. И вы это обнаружили.— Я старался.— Поэтому, — вздохнул Хэллинан, — я считаю, что вы заслуживаете право быть выслушанным.— Я ценю это, — сказал я. — Думаю, вы понимаете, что все заявления и улики, которые могли быть истолкованы в пользу обвиняемого, игнорировались.— Не уверен, что могу полностью согласиться с вами. Но по телефону вы сообщили, что у вас имеются улики, которые не были представлены в суде самой защитой...Я пожал плечами.— Они были бы объявлены не относящимися к делу. Но поскольку вы ставите под сомнение факт невиновности де Мариньи, эти улики становятся не просто важными, но решающими.— Невиновность де Мариньи — это приговор суда; и это означает, что он невиновен с точки зрения закона. — На лице Хэллинана появилось выражение холодного негодования. — Я считаю графа и его безнравственного компаньона де Висделу жалкими, неисправимыми и достойными порицания представителями человечества. И я с удовольствием могу сказать, что депортация является для них лучшим наказанием. Мы обнаружили в их совместном владении четыре бочки топлива с маркировкой британских ВВС.— Я тоже не в восторге от де Мариньи, — сказал я. — Но это не делает его убийцей сэра Гарри.— И вам бы хотелось продолжать расследование?— Да, но сначала я бы хотел получить возможность представить вам улики и версии, о которых вам неизвестно. Вы хотите, чтобы я начал прямо сейчас?Хэллинан взмахнул рукой.— Нет. Хотелось бы, чтобы вы сделали ваше заявление в письменной форме... Ничего формального, никаких официальных показаний. Просто письмо, с которым я мог бы обратиться к Его королевскому высочеству, когда он вернется.— Понимаю, — согласился я. — Без благословения герцога, я — не у дел?— Это действительно так. Однако, если ваши доказательства окажутся настолько убедительными, что ни один добропорядочный человек не станет препятствовать возобновлению расследования по этому делу, я смогу признать, что ваш «бизнес» процветает.Я кивнул.— Что ж, это весьма справедливо.Майор Пембертон, который до этого оставался лишь немым участником разговора, вдруг заговорил:— Я обещаю вам со своей стороны полное сотрудничество.Я усмехнулся.— Отрадно видеть, что Баркер и Мелчен не настроили вас против всех американских детективов.Оба улыбнулись мне в ответ; и хотя их улыбка была не слишком уж теплой, такой прием оказался свыше всех моих самых смелых ожиданий.— Мне потребуется весь уик-энд, чтобы написать это письмо, — сказал я. — Вы получите его в понедельник.Хэллинан поднялся и протянул мне руку на прощанье.— Благодарю вас, мистер Геллер, до свидания.В этот вечер я ужинал с Годфри Хиггсом и его женой, которые пригласили меня посмотреть легендарный клуб «Джангл», что располагался в отеле «Форт Монтейг».Одной стороной клуб выходил на океан, другой — на озеро, а с остальных двух сторон к нему вплотную подступал полный сказочных ароматов тропический сад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47