Рыцарь де Гини отпросился поехать помолиться к гробнице святого Бернара, расположенной в чаще леса. Если герцог и заподозрил в этом что-то плохое, то ничего не сказал. Было замечено, что сэр Ланселот проводит много времени в молитвах. Но это не вызывало подозрений. Как раньше, так и теперь де Гини совершал много грехов. Он пошел на убийство, чтобы завладеть титулом и замком, который пока формально считался его собственностью. А судя по всему, будущее у него было весьма неопределенным. Генрих Английский шел на них с войной, и это знали все, а что его поход принесет герцогу и самой Франции, можно было только гадать. К тому же Ланселот де Гини был осмеян, когда открылось, что он натер свое копье солью, готовясь к поединку с рыцарем Бригантом. Это было грубое нарушение законов рыцарства, которое вес относили на счет его неблагородного происхождения. Его мать была ведьмой. Она затащила старого герцога в постель. Кто мог родиться от такой пары?
Новая леди Бригант не спросила разрешения герцога не присутствовать на празднике в честь ее свадьбы. Пока ее муж охотился, она сидела в, своих покоях. Аликс видела дам из свиты герцога и познакомилась с его грозной матушкой, вдовствующей герцогиней. Ей не хотелось слышать их сплетни и отвечать на вопросы о новом повороте в ее судьбе.
Была уже середина дня, когда она, обведя взглядом комнату, увидела свечи, горевшие перед алтарем, который она соорудила в память Робера де Мерсье. Она подумала, что пора его убрать. Она уже не графиня, а жена Северина. Но день был таким приятным – день ее свадьбы! – и она решила просто наслаждаться. Завтра у нее будет достаточно времени покончить со старой жизнью и приступить к своим новым обязанностям.
Северин отправился на охоту в мрачном настроении. Его плечо все еще болело от полученной раны, но он притерпелся и почти не замечал боли. Его лошадь скакала быстрее, а сокол взмывал выше, чем у герцога. Когда дневное солнце поднялось высоко, а затем стало медленно опускаться, его охватило нетерпение, которое он старался подавить, боясь, что над ним снова начнут смеяться. Ему достаточно было смеха, пусть и добродушного, который прозвучал утром, когда его благородная жена отказалась поцеловать своего мужа, чье положение в обществе было гораздо ниже, чем ее собственное. Северин знал, что это вызовет много пересудов.
Он надеялся, что ему удалось сохранить довольное выражение лица, когда вечером герцог и его менестрели повели новобрачных на почетное место на помосте. Он не забывал улыбаться Аликс, хотя был зол на нее за то, что она проделала с ним во время венчания, и спокойно разговаривал, а не дерзил, отвечая на вопросы вдовствующей герцогини. Он ел с аппетитом, не забывая делать комплименты герцогу за то, что он привез с собой такого великолепного повара. Герцог добродушно отвечал ему и даже шутил, выражая надежду, что Северин не слишком переутомился на охоте, так как в первую брачную ночь надо быть свежим и полным сил.
Очень скоро ему понадобятся все его силы, так как в самое ближайшее время он поедет в Рим для переговоров с папой и зловещим Джаном Галеаццо Висконти.
Да, Северину удавалось улыбаться в ответ на шутки герцога. Он считал, что вел себя безупречно. Когда престарелая мать герцога толкнула его локтем в бок и подмигнула ему, он не сказал ей, как смешно она выглядит с крашеными оранжево-желтыми волосами, так же как и не предложил своей жене немедленно расторгнуть их брак.
Рыцарь Бригант лишь небрежно бросил своему почетному сопровождению:
– Мы проведем эту ночь в покоях графини… моей жены. – Если не считать этой маленькой ошибки, он вел себя достойно.
Теперь Аликс уже не была графиней де Мерсье. Она была просто леди Бригант – его женой.
Помня унижение, испытанное утром, когда она отказалась его поцеловать, Северин был настроен весьма решительно. Он заставит ее поцеловать его, в этом не может быть и тени сомнения. Он не допустит фиктивного брака.
– Да, – твердо сказал он, взяв ее холодную руку. – В ваших покоях, мадам. У меня холостяцкая комната. Да и вам лучше оставаться там, где вы привыкли жить.
«Какой заботливый», – подумала Аликс, когда они направились к ее покоям.
Только присутствие почетного сопровождения удержало ее от того, чтобы не встать на цыпочки и не запечатлеть на его щеке насмешливый поцелуй. Он, наверное, почувствовал, как унизительно будет для нее снова оказаться в комнате, где он ее отверг.
«Однако он может отвергнуть меня и в моей комнате».
Ее мысли путались. Она внезапно осознала, что, хотя и была замужем, но не знает, как вести себя в этом новом браке. Что она должна делать? Даже не напрягаясь, она могла пересчитать по пальцам те ночи, когда Робер приходил к ней ночью. Но он проводил с ней не больше часа и никогда не оставался до утра. Тогда она думала, что это нормально, и еще надеялась, что настанет время и он изменит свое отношение к ней. Сейчас ей было любопытно, как поведет себя Северин. Будет ли он разочарован в ней так же, как был разочарован Робер?
Северин, у которого есть все основания считать, что он имеет дело с опытной женщиной, внезапно обнаружит, что ему досталась почти девственница. Сердце Аликс провалилось вниз от одной только мысли, что он может так подумать о ней. Он быстро поймет, что она холодная и неопытная и что есть места потеплее, где можно проводить свои ночи.
Ей так о многом надо было подумать, и она думала об этом сейчас, молча идя рядом с мужчиной, с которым ей скоро придется лечь в постель. Должна ли она заплести волосы в косу или оставить их распущенными? Если она оставит их распущенными, то они к утру спутаются. Если она заплетет косу, то утром сэкономит время на прическе. Она раньше никогда их не заплетала и не завязывала лентой – ей хотелось, чтобы Робер видел ее с распущенными волосами. Но он говорил, что ее волосы его отвлекают.
«Раз, два и готово».
Он не хотел отвлекаться при выполнении своего долга.
Они подошли к двери, и он, открыв ее, пропустил Аликс в комнату.
– Я оставлю тебя одну на несколько минут, – сказал он. – Мне надо позаботиться о моих людях.
Дверь закрылась, и она осталась одна. Теперь у нее не было служанки, чтобы помочь ей. Она отослала молодую Софи ухаживать за матерью, которую по просьбе Аликс герцог немедленно освободил. Ей удалось повидаться с колдуньей, но времени для разговора у нее было Мало, да к тому же она боялась привлечь внимание де Гини к обеим женщинам. Сейчас, когда он уехал к лесной гробнице, Аликс решила, что завтра же, с первыми лучами солнца, она их навестит. Когда охранники пришли, чтобы увести ее, колдунья шепнула Аликс:
– Я что-то вижу. Что-то или кого-то темного и страшного. Серебряного человека.
Да, завтра она обязательно должна навестить колдунью. Софи подскажет ей, что делать дальше.
Сняв с себя свадебный наряд, Аликс помылась в маленьком тазике, наполненном лавандовой водой. Капли воды блестели на ее теле, стекая с ложбинки между грудями. Она вытерлась льняным полотенцем и надела на себя скромную белую рубашку, отделанную простым белым кружевом. Эта рубашка была частью ее большого приданого, но она никогда раньше не надевала ее. Для первой брачной ночи с Робером она выбрала роскошную рубашку с массой золотистых кружев и богатой вышивкой.
Но она не принесла ей счастья.
Странно, но сегодня она чувствовала себя новобрачной, никогда прежде не бывшей замужем. Пожалуй, так и было на самом деле, за исключением того, что она уже не была девственницей. Пока они добирались до Мерсье, Робер по ночам приходил к ней. В первую ночь он просто задрал ей на грудь ее рубашку и вошел в нее. Острая боль, кровь – и все кончено. Весь процесс не занял и пяти минут. Она осталась одна, окутанная запахом выпитого им вина, и с простыней, обагренной ее кровью. Так повелось, что Робер никогда не оставался с ней на всю ночь. Чаще всего его место рядом с ней было холодным.
Она не забеременела от него. Его семя не оплодотворило ее, но оплодотворило Соланж.
Каким странным был ее первый брак. В тот день было много гостей, но не было любви. Половину приглашенных она даже не знала. Было выпито много вина и сказано много непристойных шуток. Какая суматоха началась, когда почетные гости понесли ее к спальне! Именно Робер настоял на этом коллективном сумасшествии, но как только дверь закрылась за ней и последний, из почетных гостей ушел, он тут же покинул ее, оставив одну. Аликс сидела на огромной постели для новобрачных и думала, что она сделала не так? Почему ее муж не хочет ее? От самой постановки этого вопроса она испытала унижение. А потом ей стало так стыдно, что она не смогла поделиться секретом своей брачной ночи даже с матерью.
Как она могла рассказать ей о столь ужасной вещи? Собственный муж Джулиан настолько обожал ее, что Аликс всегда чувствовала себя вне круга любви ее родителей. Как она могла рассказать матери, что уже сделала что-то плохое, заставившее ее мужа отказаться от нее? Она должна понять, в чем ее вина, и сама все исправить.
На следующее утро они с Робсром уезжали в Мерсье. Но даже тогда, когда Аликс открыла причину своей боли, даже тогда, когда увидела Соланж, такую красивую и уверенную, стоявшую во дворе замка, чтобы встретить своего лорда, даже тогда Аликс не смогла поделиться с матерью.
Ту боль, которую она испытывала, не пошлешь домой с голубиной почтой.
Сейчас, снова став новобрачной, Аликс смотрела на алтарь, сооруженный ею в память о первом муже. Она рассматривала его окровавленную мантию, его кинжал с инкрустированной камнями рукоятью, его шпагу и золотые шпоры. Единственной вещью, которую она не включила в композицию столь дорогих его сердцу предметов, было упоминание о Соланж, а Соланж была его жизнью.
На глаза Аликс набежали слезы от мысли, которую она так часто гнала от себя и с которой не хотела смириться. Но сейчас эта мысль заставила ее плакать. Соланж была жизнью Робера, и он умер, защищая ее. А она, Аликс, начинает сейчас новую жизнь с человеком, который, возможно, ее полюбит. Надежда всегда умирает последней, подумала она, услышав стук в дверь, и подошла, чтобы открыть ее, впуская в комнату своего нового мужа, впуская в комнату новую жизнь.
Надежда всегда умирает последней.
Алтарь в память Робера де Мерсье был первой вещью, на которую обратил внимание Северин Бригант, когда вошел в спальню своей жены. Аликс перехватила его взгляд. Она открыла рот, чтобы объяснить ему, что она скоро уберет его, но, похоже, ему не нужны были объяснения. Во всяком случае, он ни о чем ее не спросил. Вместо этого он подошел к ней и взял ее холодные руки в свои теплые ладони. Аликс обнаружила, что его прикосновения приятны, и что-то в его жесте напомнило ей об олене и о том, как он слизывал соль с ее протянутой руки, в то время как рыцарь Бригант, стоя у нее за спиной, шептал ей на ухо, что она должна делать. Аликс надеялась, что и сегодня он подскажет ей, что она должна делать.
– Аликс, – начал он.
Она почувствовала его руки на своих плечах, но ее охватила паника, и она отшатнулась от него.
– Ты отстраняешься от меня? – спросил он, отпуская ее.
К несчастью, отступая, она уперлась в край огромной постели. Эхо была женская постель с массой кружевных подушек, с льняным бельем и меховыми покрывалами. Эта постель ждала. Приглашала. Посмотрев на нее, Аликс густо покраснела. Снова подняв глаза, она встретилась с внимательным взглядом мужа.
– У тебя нет причин меня бояться, – проговорил он. – Я не сделаю тебе больно. Я не сделаю ничего такого, что бы тебе не понравилось.
А что ей должно понравиться?
Раз, два и готово?
Все будет точно так же, как было с Робером. Разве не всегда так бывает? Разве не так занимаются любовью?
Она села на лен и кружева и стала ждать его. В этом у нее уже был опыт. Она знала, чего ожидать. Сначала будет немного больно, но потом боль пройдет. Но хочет ли он, чтобы она сама сняла рубашку, или он сделает это сам? Робер предпочитал, чтобы она делала это сама.
Она опустила глаза, когда Северин снял с себя одежду и сел на постель рядом с ней. Он был совсем голый, и это повергло ее в шок. Она чувствовала тепло, исходящее от его тела. Ей стало казаться, что своим теплом он согрел ее постель. Он мог бы сейчас уйти, но его тепло осталось бы с ней. Но он не ушел и не дотронулся до нее, и она сидела с ним бок о бок в полной тишине, которую он нарушил первым.
– Ты всегда заплетаешь волосы на ночь?
– Робер просил меня заплетать их. Я думала, что ты тоже захочешь этого.
– Между нами большая разница, – нахмурился он. – Можно я распущу их?
Аликс кивнула. Что она могла сказать? Могла ли она сказать «нет» человеку, которому сегодня утром обещала повиноваться перед Богом и людьми? Он может делать с ней все, что захочет. Она послушно повернулась к нему спиной и почувствовала, как он осторожно начал расплетать ей косу. Вскоре ее волосы тяжелой массой рассыпались по спине. Но Северин не повернул ее снова лицом к себе, а стал осторожно массировать ей плечи. Вскоре напряжение, ушло из нее с такой же легкостью, с какой рассыпались волосы.
– Вот так-то лучше, – улыбнулся он.
Он повернул ее к себе и стал внимательно рассматривать. Аликс не нравилось быть предметом его любопытства, потому что она боялась, что он обнаружит в ней какой-нибудь изъян. Она должна что-то сделать, чтобы прекратить это разглядывание, но вместо этого она снова первая придвинулась к нему.
«Скоро все будет кончено. Он быстро кончит и уйдет от меня».
Но Северин, похоже, никуда не торопился. Его руки и губы нежно ласкали ее. Для Аликс это было что-то новое, и она ничего не понимала.
Она увидела, что он уже возбужден. Как ее учил Робер, она взяла в руку его плоть и всунула в себя. Он попытался, но не смог остановить ее. Она была настроена решительно. Она хотела, чтобы с болью было побыстрее покончено.
Инстинктивно Аликс подстроилась под его ритм, дыша глубоко и учащенно. Такое дыхание помогало, но возможно, не так сильно, как ей хотелось. Иногда оно застревало у нее в горле. Иногда с шумом вырывалось наружу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36