https://wodolei.ru/brands/SMARTsant/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Это было важно для него по многим причинам.
Она должна принадлежать ему, но она нужна ему свободной, без погибшего Робера, за которого она все еще цеплялась, и без угроз со стороны де Гини.
– Вы очень великодушны, миледи, – улыбнулся он, – но простите меня, я отвечу вам отказом. – Он увидел, как она побледнела от унижения. – Я подожду. Когда в следующий раз вы придете ко мне, вы придете уже женой.
– Вы уверены в своей победе, сэр Северин? Северин задумался. В комнате наступила такая тишина, что было слышно, как песок струится в песочных часах.
– Нет, не уверен, – ответил он наконец. – Я вообще ни в чем не уверен.
Леди де Мерсье присела перед рыцарем Бригантом в реверансе, да так низко, что ее накидка – а она снова была на ней, прикрывая кружева рубашки, – коснувшись пола, подняла в воздух листья сухого чабреца. Северин не остановил ее. Аромат чабреца наполнил комнату и еще долго ощущался после того, как тяжелая дверь закрылась за ней. Этот аромат смешался с запахом роз, который исходил от нее и который, как знал Северин, всегда будет напоминать ему о ней.
Он случайно наткнулся на нее, когда она искала подснежники, но он всегда будет помнить ее как символ весны.
Глава 13
День рыцарского поединка выдался мрачным и серым. Тучи заволокли небо так плотно, что солнце не смогло пробиться сквозь них. Ночью Аликс почти не спала, думая о Северине Бриганте и не переставая удивляться, почему человек, посчитавший ее настолько противной, что не пожелал разделить с ней постель, когда она сама предложила ему себя, будет рисковать жизнью ради нее. Наверное, именно потому, что она сама к нему пришла. И хотя воспоминание об этом заставляло ее краснеть, она пыталась убедить себя, что хотела – что должна была – увидеться с ним, чтобы уговорить его отказаться от поединка. Она убеждала себя, что ей не нужен этот поединок – вот почему она пришла к нему. Но на самом деле она знала, что сама себя обманывает.
Северин будет сражаться с Ланселотом де Гини не только ради нее, и поэтому она не смогла его переубедить. Она этого ожидала. Но вот чего она не ожидала, так это боли, вызванной его отказом. Он отверг ее точно так же, как много раз отвергал Робер. Аликс была уверена, что уже больше никогда не посмеет посмотреть ему в лицо, и как это ни грустно, ей придется стать женой Ланселота де Гини. К счастью, у нее есть кое-что нужное ему. Она не боялась, что он ее отвергнет.
Она встала до рассвета. До того как раздался стук в дверь, она успела умыться, зачесать волосы назад и подушить себя розовыми духами из заветной деревянной бутылочки.
– Лорд сказал, чтобы вы поторопились, – произнес незнакомый голос.
Аликс не узнала ни голоса, ни акцента. Она только знала, что ни то, ни другое не принадлежало молодой Софи. По непонятной причине она моментально ополчилась против той, которая стояла за дверью. Она оглядела свою спальню: гобелены и серебро, огромную кровать, кружева, атлас, шелк и ковры. Ее охватила нерешительность, но она внушила себе, что женщина, которая пришла сюда с неизвестной целью, не должна увидеть и намека на эту нерешительность.
– Где моя служанка? – спросила она, открывая дверь.
– Я ваша служанка, – заявила женщина, вызывающе уперев руки в бока. – Меня прислал к вам лорд этого замка.
Она была маленькой, смуглой и молодой. Копна кудрей выбивалась из-под грязного платка. Аликс нахмурилась:
– Я хозяйка этого замка, и я задала тебе вежливый вопрос, на который хочу получить вежливый ответ.
– Она в деревне, – последовал неохотный ответ.
– Она покалечена?
– Вы хотите спросить, не пытали ли ее тоже? – Женщина нахально улыбнулась. – Это христианское государство, и никто не может быть допрошен инквизицией без видимой причины и серьезных доказательств. Колдунью, мать молодой Софи, не стали бы пытать, если бы она назвала своих сообщников.
– Возможно, у нее их и не было, – пожала плечами леди Аликс.
– Все говорят, что она была колдуньей.
– Это еще надо доказать, – сказала леди Аликс, поднимаясь со своего места у камина. – Назови мне свое имя.
Женщина сморщила лицо, размышляя, надо ли это делать и одобрит ли это сэр Ланселот.
– Твое имя, – повторила Аликс.
– Аннетт, – ответила наконец женщина.
– Аннетт, – повторила Аликс. – Ты не из деревни Мерсье. Это чувствуется по твоему акценту.
– Я из деревни, расположенной у дороги, которая ведет к гробнице святого Бернара.
– Значит, это Сен-Дени, не так ли?
– Да.
– Да – кто?
– Да, миледи.
– Сэр Ланселот нанял тебя и привез сюда. Деревня далеко отсюда. Он привез с собой и других?
– Да, привез, миледи. По крайней мере, человек, восемь.
– Потому что ему не доверяют в завоеванной им деревне, – задумчиво проговорила Аликс, – хотя он сделал все правильно: никакого кровопролития и много эля. И однако, деревня не присягнула ему на верность. Ты можешь спросить, почему они так поступили, хотя ты присягнула на верность ему, а не своему законному лорду.
– Лорд Ланселот… – начала Аннетт.
– Ланселот де Гини, – прервала ее Аликс, – пока не является лордом этого замка и может никогда им не стать. Но я пока здесь хозяйка. Как видишь, мне пришлось самой одеться, но я прошу тебя надеть на меня накидку. Сегодня состоится поединок, и я должна прийти вовремя.
Женщина с нахальным видом вскинула голову. То, что сказала Аликс, как раз и входило в ее задание.
– Лорд де Гини приказал вам быть на поле турнира с первым ударом колокола, призывающего к утренней молитве, – заявила служанка. – Он сказал, что вы можете быть в трауре, но ваше платье должно быть богатым. Он сказал, чтобы вы распустили волосы и хорошо выглядели.
– Я никогда не хожу с распущенными волосами перед посторонними мужчинами.
На этот раз улыбка Аннетт была коварной.
– Он предупредил, что именно это вы и скажете. Я должна напомнить вам, что Софи все еще находится в подземной тюрьме замка. Она провела спокойную ночь, но все может измениться.
Служанка неуклюже присела в реверансе. Со двора доносились звуки колокола и скрежет металла. Аликс дождалась, когда Аннетт принесет ее накидку и покинет покои, и только потом подошла к окну.
Де Гини, должно быть, ночью выпустил из подземелья людей Северина. Она узнала старину Кристиана из Королевства обеих Сицилии и Юного оруженосца Филиппа. Поле боя было хорошо утрамбовано, а солдаты как из «Золотой армии», так и из армии де Гини готовились к поединку. Обе группы работали молча, каждая у своих палаток, и бросали косые взгляды друг на друга. Аликс заметила, что рядом с каждой палаткой лежало оружие, а у каждого рыцаря на поясе висел меч. Аликс было странно видеть переделанное до неузнаваемости турнирное поле. Де Гини многое изменил в замке. Она вспомнила груды книг, разбросанных по большому залу. Эти книги были гордостью Робера: вся его жизнь была связана с ними. Похоже, что все то, чем Робер дорожил, было уничтожено, а что презирал – восстановлено. Аликс знала, что как только де Гини получит титул, он продаст заботливо собранную Робером библиотеку. Она вспомнила, с каким благоговением Северин дотрагивался до рукописных книг.
– Хорошо, что Робер не дожил до этого дня – прошептала она. Но она знала, что ей самой уже нет дела до этих книг. Она любила их – это правда. Они заполняли собой ее дни и ночи с тех пор, как она почувствовала себя одинокой в замке Мерсье. Не будь их, она бы не выжила. Но та часть ее жизни закончилась. Сейчас она это сознавала. И хотя ее муж погиб всего несколько месяцев назад, для нее он умер уже давно. И возможно, вообще не жил для нее.
Впервые со дня их женитьбы в ее душе воцарился покой, а с покоем пришло и прощение. Было странно, что в этот день, который может закончиться для нее браком с другим, она смогла наконец понять и простить своего мужа.
Аликс никогда не любила рыцарские поединки. Конечно, их и не устраивали, пока они до возвращения отца жили с матерью в Бельведере. За время отсутствия графа Дуччи Монтальдо замок пришел в запустение. Ни о каких турнирах не могло быть и речи.
Тогда на обширных землях Священной Римской империи, где ее отец, генерал, командовал армией своего друга римского императора Сигизмунда, не оставалось времени для рыцарских сражений. Сражения в ту пору были настоящими: против турок, против непокорных немецких принцев, против придворных самого императора – одним словом, их было предостаточно. Поэтому Аликс фактически не видела того, что один из принцев назвал «цивилизованным подходом к кровавым делам». И они никогда не производили на нее впечатления, даже в Париже, где они проводились с особым шиком, который мог себе позволить только король Франции. Во время этих турниров Аликс с трудом сдерживала зевоту.
Но этот поединок будет не похож на другие, и Аликс это знала. Он произойдет по личным мотивам – из-за нее. Он определит ее дальнейшую жизнь или по крайней мере судьбу. Ничто в ее жизни не останется прежним, кто бы из мужчин ни победил. Исход сражения гораздо яснее определит ее судьбу, чем смерть мужа, которая принесла с собой лишь перемены. То, что случится здесь, будет совсем другим.
Аликс почувствовала это, как только вышла из замка, одетая в черный шелк и с распущенными волосами. Она знала – это будет схватка не на жизнь, а на смерть. Аликс это понимала, так как была дочерью одного рыцаря и женой другого. Никто из мужчин не уйдет с поля битвы, пока не убьет противника. Она ощущала запах смерти, который густо висел в воздухе. Здесь не было пи малейшего признака фривольности или праздного веселья, которые обычно сопровождают турниры. Никаких ярких знамен, символизирующих присутствие членов благородных фамилий. Аликс знала и то, что ни один пэр или рыцарь не осмелится отклонить приглашение де Гини на турнир, так как было хорошо известно, что он скоро станет новым графом де Мерсье. К тому же будущий граф был связан кровными узами с герцогом Бургундским – их законным лордом. В такое тревожное время, как это, лучше не навлекать на себя беду. Местная знать никогда не осталась бы дома, получи она приглашение.
Но ее не пригласили.
Пока Аликс спускалась, по лестнице замка во внутренний двор, она поняла, что среди публики будет единственной представительницей знати.
– Я буду сопровождать вас, миледи, – заявила Аннетт, подходя к ней.
Аликс в упор посмотрела на служанку. Она никогда не отличалась снобизмом, Но эта женщина и это место требовали от нее определенного поведения.
– Я графиня де Мерсье, – гордо произнесла она, – а это значит, что меня должен сопровождать человек такого же ранга, как я сама.
– Не сегодня, – огрызнулась Аннетт. – Вы пойдете со мной, так было приказано.
– Именно сегодня, – не сдалась Аликс. – Можешь сказать рыцарю де Гини, что я не займу своего места без должного сопровождения. Он не может заставить меня сделать это против моей воли, и он не посмеет давить на меня в присутствии посторонних.
Они стояли друг против друга, и их дыхание клубилось на холодном воздухе. Наконец Аннетт резко повернулась и направилась к турнирному полю. Когда она вернулась, с ней был новоиспеченный рыцарь. Он был совсем юным, и его золотые шпоры сверкали и звенели при каждом шаге. Но он был рыцарем и благородных кровей.
Аликс положила свою руку на его локоть, и они направились к трибунам для зрителей. Она поискала глазами Северина, но его нигде не было. А Ланселот де Гини, окруженный толпой пажей, улыбнулся ей. Помня о своем ранге, Аликс присела в глубоком реверансе. Но ее голова была опущена.
– Поднимите голову, – процедил сэр Ланселот. – Такое неудобное положение вредит вам. Вы бы избежали всех этих неудобств, если бы сразу приняли мое предложение. Сейчас ваша цена – это жизнь рыцаря Бриганта.
Аликс поднялась, но ее глаза были опущены. Его слова отозвались в ней холодом.
Де Гини натянул кольчужные перчатки.
– Вы не видели его? – спросил он. – Неужели у вас не нашлось для него добрых слов? Он будет сражаться за вас, и он собирается меня победить, чтобы в этот же день обвенчаться с вами.
Но Аликс не могла бы посмотреть Северину в лицо после того, как она пришла в его покои, а он ее отверг. Она снова положила свою руку на руку молодого рыцаря, и он проводил ее на предназначенное ей место на трибуне. Здесь уже собралось много народа. Похоже, рыцарь де Гини приказал присутствовать на трибуне всем крестьянам графа де Мерсье, чтобы они стали свидетелями его великолепной победы над рыцарем Бригантом.
– Крестьян отделяют от других три ряда веревки, – шепнул юный рыцарь, подводя Аликс к помосту. – Они говорят, что для них оба рыцаря равны, хотя рыцарь де Гини предпочтительнее. Он гораздо хитрее рыцаря Бриганта. Здесь много сторонников сэра Ланселота. Некоторых из них он целых три дня держал на турнире в Париже. Де Гини хорошо заплатил трубадурам, чтобы слава о нем продолжала жить.
Рыцарь был возбужден, предвкушая вид крови, которую он прольет. Аликс содрогнулась.
– Все знают, что именно вы причина этого поединка, – произнесла Аннетт из-за спины Аликс. Она придвинулась к ней вплотную, давая понять окружающим, что она уже подружилась со своей хозяйкой и держит ситуацию под контролем. – Все знают, что сэр Северин и граф де Мерсье будут сражаться из-за вас.
– Ланселот де Гини еще не граф де Мерсье! – рассердилась Аликс.
– Время покажет, – хмыкнула служанка.
Аликс повернулась к людям, стоявшим рядом с ней. Они говорили громко, с сильным акцентом, что действовало ей на нервы. Со дня захвата замка Ланселот де Гини был очень занят – он развил кипучую деятельность как в стенах замка, так и за его пределами. За время своих многочисленных визитов к гробнице святого Бериара он познакомился со многими людьми, и сейчас они все были здесь. Для этого человека не существовало ничего святого. Он проливал кровь людей так же легко, как пролил кровь своего любимого раненого сокола.
И этот человек мог выиграть поединок и жениться на ней. Промозглая погода вынуждала Аликс дрожать, а мысль о Гини – содрогаться.
Но ведь Северин где-то здесь!
Но он отверг ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36


А-П

П-Я