Я думала.
А уборка по мелочам помогает мыслительному процессу.
«Каким-образом-вытащить-Мульти???» — стучало у меня в висках набатом. Выходило что никак. Надо было как не крути, а искать убийцу.
Через час я так ни до чего и не додумалась, однако на полках в кухне был идеальный порядок.
Тогда я сварила кофе и принялась бродить по квартире с чашкой в руках. Чего же делать-то?
— Тетечка Магдалина, а денди есть? — высунулась из детской несчастная мордочка Насти, когда я проходила мимо.
— Нет конечно, — пожала я плечами.
— Аааа! — горько зарыдало дитя, сползая по стенке.
Я недоуменно посмотрела на нее и спросила:
— Ты чего?
— Так а я привыкла — прихожу из школы и в денди играю! — сквозь слезы проговорила она. — Вот было б оно у меня, я б сидела в уголочке и тихонечко в игрушки играла!
Я не задумываясь, радостно выпалила:
— Завтра я куплю тебе денди!
— Нееет! — еще пуще зарыдала она. — Мне надо именно мое, а не покупное! Мне его папа подарил!
Я только крякнула.
Папа ее, и соответственно Мультиковский бывший муж, был личностью совершенно неуловимой. Алименты на двоих детей в количестве 1200 рублей на двоих детей (по минимуму, как безработный) — выплачивала его мать, чтобы сыночка не посадили. Сам же сыночек шлялся непонятно где. По слухам, у него была новая семья в другом городе — взял разведенку с тремя детьми. Да уж, чужих-то детей интереснее растить, чем своих…
Но Настю я понимала — какой бы Березняков не был козел, только ей-то он родной папа, и подарки его — святы.
— Настенька, завтра я постараюсь это денди забрать, ладно? — осторожно проговорила я.
— Точно? — подняла она мокрое от слез лицо.
— Точно, заинька, точно, — погладила я ее по головке. — Беги пока мультики смотри.
— Да я «Тома и Джерри» наизусть уже знаю, — капризно надула она губки.
— Слушай, — почесала я в затылке свободной от кофе рукой, — у меня там «Ну, погоди» было.
— А это что такое? — недоуменно воззрилась она на меня.
— Ты что, не знаешь что такое «Ну, погоди» ??? — изумилась я.
— Не-а, — помотала она головой.
— Отсталая ты, Настя, — пожалела я ее. — Пошли, сейчас включу их и просветишься!
Я пошла к полкам с дисками, а Настенька прыгала около меня и спрашивала:
— А про что там, тетя Магдалина?
— Про зайчика и про волка! — ласково отвечала я.
— Отстой, наверно, — сморщила она носик. — Еще зоопарка я не видела!
— Ты сначала посмотри, потом ругай! — велела я ей.
Потом я вставила диск, включила детишкам сей незабвенный мультик, а сама пошла к Сереге.
— Привет! — заулыбался он, увидев меня на пороге.
— Привет, я по делу, — кивнула я. — Ты кстати хоть ел что—нибудь сегодня?
— Да вроде чипсы жевал, — призадумался он.
— Ясно, пошли на кухню, орел, — велела я.
Там я быстренько приготовила яичницу с ветчиной и усадила бедного художника ужинать. Или завтракать? Ах, простите, обедать — на завтрак у нас были чипсы!
— Ой, Магдалиночка, что б я без тебя делал, — с чувством говорил Серега, уплетая яичницу.
— Мог бы и подняться ко мне, неужто бы не накормила? — неодобрительно сказала я, поглядывая на его тощенькую фигурку. — Ты кстати в курсе, что мне худые парни не нравятся? Так что ешь лучше!
Он лишь зыркнула на меня, открыл рот, но в последний момент одумался и снова принялся за яичницу. Тема о безнадежной любви Сереги ко мне была территорией, на которую мы оба побаивались ступить.
— А что за дело-то у тебя ко мне? — вымолвил он через пару минут, отводя глаза.
— В общем — у меня детишки дома, а ночью надо отлучиться, прими их переночевать, ладно?
Серега поднял на меня полные искреннего возмущения глаза. «Совсем охренела! — читалось в них. — Сама к любовнику, а я должен с детьми сидеть».
— Это по работе! — быстро сказала я.
«Знаю я какая у тебя работа!» — обвиняющее сказали его глаза.
— Правда по работе, — вздохнула я. — И мне нужны от тебя старые заношенные вещи, лучше всего бабкины или дедкины.
— Вещи? — наконец недоуменно спросил он.
— Да, — терпеливо ответила я. — Как можно страшней и рваней. Совершенно бомжовские.
Сереженька заулыбался и повел меня в бабкину комнату. А там, надо сказать, была кладовка, в которую бабулька складывала кучу ненужных старых вещей. Уж сколько мы с Серегой ее уговаривали выкинуть на помойку весь этот хлам — бесполезно! «Вы в войну видать не жили, пусть лежит, все в хозяйстве пригодится!», — бурчала бабулька, неодобрительно глядя на нас.
И ведь правда пригодилось! Через полчаса мы с Серегой, чихая от пыли, выволокли на свет божий то, что мне и требовалось. Выцветшую болоньевую куртку, когда-то синюю, теперь замызганно — голубого цвета. Мужские штаны, все в пятнах краски и известки. Пару драных свитеров. И — наконец — бахилы сорок пятого размера, у одного ботинка отваливалась подметка, у второго по обоим бокам были жуткие дыры.
— Да их ведь и не одеть, — с сомнением сказал Серега, глядя на них.
— Ничего, — довольно ответила я. — Веревочкой привяжу подошву, и нормально будет. Да газет напихаю. А второй, будем надеяться, не развалится и так.
— Ну смотри, — пожал он плечами.
Я сгребла свои находки, подумала и цапнула в дополнение вязаную полуистлевшую шапочку и радостно сказала:
— Ну я пошла! Детей сейчас приведу!
— А чего с ними делать — то? — заморгал он.
— То есть? — не поняла я.
— Ну, у меня ведь детей не было, с ними наверно надо играть, или еще чего? — неопределенно сказал он, покрутив рукой в воздухе.
— У меня детки — классные! — хвастливо ответила я. — Еду я принесу, накормишь их в девять часов и спать сразу укладывай.
— А до девяти что с ними делать?
— Я тебе мультиков дам, смотрите, — пообещала я и пошла домой.
Через пять минут я сдала Сереге на руки девчонок, пакет с едой и дисками с любимыми мультиками.
Потом я вернулась к себе в квартиру и принялась экипироваться. Широкие штанишки я попросту закрепила на талии ремнем от джинсов. Они, кстати принадлежали коротышке — мои ноги из них как-то нелепо торчали. Ну да ладно! Далее я натянула свитера, ботинок обвязала веревочкой, волосы заплела и спрятала под свитер. Потом натянула дырявую шапочку из пожелтевшей от времени шерсти и поглядела на себя в зеркало.
Хороша ж я! Как бы меня внизу охрана в ментовку не сдала — был уже такой случай!
Я набрала номер телефона и сказала в трубку:
— Саша, я на маскарад собралась к подруге.
— Так, и что? — ровно спросил охранник.
— Так я в костюме бомжихи, — стыдливо призналась я.
— В костюме — простите — кого? — корректно переспросил он.
— Бомжихи. А то ведь знаю я вас, еще и милицию вызовете!
— Вас понял, Магдалина Константиновна, — улыбнулся Саша.
Я недовольно бросила трубку на стол, накинула куртку и пошла вниз. По пути мне встретились две соседки, беседующие на площадке третьего этажа, они недоуменно посмотрели на меня, но видимо признали и посему прикусили языки. Я в нашем доме считаюсь крайне эксцентричной дамой, однако местные кумушки давно просекли, что свои язычки лучше оттачивать на других объектах.
— Добрый вечер, — с достоинством сказала я им.
— Добрый, — расплылись они в улыбках.
Мда… Небось с несчастным дядей Федей они бы не раскланивались…
На первом этаже одиноко сидел Александр, охранник и решал кроссворды. Он лишь слегка ухмыльнулся, увидев меня, и уткнулся дальше в журнальчик.
Тогда я вышла из подъезда и зашагала на остановку. Понятно, бээмвушку я оставила в гараже. Поджидая автобус, я размышляла — сколько стоит сейчас проезд? Да и вообще поездка на автобусе мне казалась неким экзотическим действием. «Эх, давненько я не каталась», — подумала я, вскакивая в подъехавшую колымагу.
— А ну, куда прешь! — грозно надвинулась кондукторша и взашей вытолкала меня из автобуса. — Еще бомжей тута не хватало!
Я ошалело посмотрела на захлопнувшиеся двери и осторожно оглядела место моего позора. Люди, как ни странно, лишь с некоторой долей любопытства смотрели на меня — причем любопытство относилось к ситуации, а не ко мне самой. И правда — достоинства у бомжей как такового нет, чего его терять? Лишь какой-то дедок в очках развыступался:
— Куда мэр смотрит, развелось дармоедов, — презрительно глядя на меня, буркнул он. — Вот ужо я ему напишу, что б меры принял, приличному человеку уж и ступить некуда, что б на бомжей не наткнуться!
Скрипнув зубами, я вытащила из-под свитеров сотовый, который я носила на шнурочке, надетом на шею и натыкала номер.
— Макс, — хмуро сказала я. — Это я.
— Привет, — осторожно сказал он.
— Чего, Галка-то выперла? — поинтересовалась я.
— Не-а, по головке гладила и пирожками кормила, — отозвался он.
Ну слава богу. Значит не укусила я его.
— Слушай, у меня проблемы возникли, можешь меня на Беляева отвезти? — спросила я.
— Да конечно, я как раз на колесах, — не задавая лишних вопросов, тут же согласился он.
— Ну тогда я на остановке «Профсоюзная» около гипермаркета.
— Буду через семь минут, — кратко ответил он.
Я захлопнула крышечку сотового и старательно запихала его обратно под свитера.
Окружающие смотрели на меня в немом изумлении. Бомжиха с дорогим сотовым — это знаете ли, надо видеть!
А еще через несколько минут на остановке повисла тягостная тишина. Люди наблюдали, как бомжиха, выкинутая из городского автобуса, усаживается в совершенно роскошный шестисотый мерседес, прибывший по ее звонку.
— Совсем охамели, — растерянно буркнул давешний дедок.
— На Беляева! — радостно улыбаясь, велела я своему персональному водителю.
Макс же с любопытством посмотрел на меня и поинтересовался:
— Куда это ты в таком виде?
— Да уж не в гости, — раздосадованно ответила я.
— Ааа, на дело, — понимающе покивал он. — Я в молодости когда чудил, так тоже старался поплоше перед делом одеться.
— Ох, Максюша, один ты меня понимаешь, — расчувствовалась я. — А другие меня за бомжа принимают!
Парень помолчал, потом ненавязчиво пристроил свою лапу поверх моей коленки и спросил:
— Ну так чё, я к тебе завтра заскочу, ага, Маш?
Я стряхнула его лапу и поморщилась.
— Макс, ты мне друг?
— Ну? — настороженно покосился он на меня.
— Можешь меня больше никогда Машей не называть? Только Магдалиной.
— А чё такое?
— Долго объяснять, — вздохнула я. — Помереть я могу, если меня дальше Машей называть.
— Ты чего пила сегодня? — подозрительно спросил он, поводя носом.
— Ничего я не пила, пост на дворе, — объяснила я ему. — Просьбу мою уяснил?
— Ну уяснил, — протянул он. — Только я ведь могу и забыться.
— А ты не забывайся! — твердо сказала я. — Сам знаешь, я тебе ничего не могу по обрядам сказать, однако помни, что я могу и помереть от твоей забывчивости?
— Ну ладно я, а другие ? — не отставал он.
— Других тоже предупреждать буду, — вздохнула я. — Макс, не грузи меня, мне и без того тошно. Проблемы у меня.
Макс уважительно заткнулся. «Проблемы» — это он понимал.
— Помощь нужна? — наконец спросил он.
— Не, это по моей линии, ведьминской, — отмахнулась я. — У рынка останови.
Макс притормозил, я помахала ему ладошкой и вышла из машины.
— Магдалин, — заорал он вслед. — Ну я к тебе завтра приду, ладно?
Я на ходу обернулась и буркнула:
— Созвонимся.
Краем глаза я заметила, как случайные прохожие дружно пялятся на меня и на шестисотый мерс в полнейшем изумлении.
А я брела по направлению к Наташкиному дому и размышляла, с чего начать поиски загадочного дяди Миши. Или по крайней мере того, кто знает где находится дядя Миша.
Итог моих размышлений был однозначен — помойки! Решив это, я повеселела и тут же углядела первый мусорный бачок.
«Дядя Миша не обязательно пасется только около Наташкиной помойки, — назидательно сказал внутренний голос. — Давай, двигай к этой».
«Так ведь около этой ни одного бомжа!» — сопротивлялась я.
Около помойки светиться отчаянно не хотелось.
«Ну так ты подойди — один точно будет!» — ехидно ответил голос.
Гад!
Я получше натянула шапочку на брови и пошла к помойке. Постояла немного, засунув руки в карманы. Потом походила кругами. Потом решила что я выпадаю из образа, схватила палку и принялась ворошить ей мусор в бачке, типа я чего-то ищу.
На улице уже стемнело, все ближайшие фонари были давно разбиты и мне стало как-то неуютно.
— Ну-ка, стой! — раздался грозный голос у меня за спиной.
Я резко обернулась, и в это время что-то больно ударило меня в бок.
Рядом стояли два бомжа и один собирался дальше лупить меня палкой.
— Вы чего? — закричала я, не столько от боли, сколько от шока. Меня — бить???
— А ничего! — задиристо сказа второй. — Будешь знать, шалава, как по помойкам чужим лазить!
Второй тем временем знай охаживал меня палкой.
«Чего стоишь???? — истерично завопил внутренний голос. — Валить надо!»
И я рванулась. Бомж с палкой напоследок врезал мне точнехонько в левую щеку, еще б немного — и в глаз бы попал, а второй бомж изо всех сил вцепился в меня.
— Держи ее, держи, Витек! — азартно вопил бомж. Я дернулась и побежала прочь, оставив у Витька левый рукав своей замызганной курточки.
Около мультиковского подъезда я остановилась, села на лавочку и утерла злые слезы. Ну что я им сделала, а? Что за люди — нельзя было сначала поговорить, что ли? К тому же — девушку бить! Совсем ни в какие ворота не лезет!
Господи, это ведь совершенно другой мир и другое измерение. Зачем мне, приличной и благополучной девочке, надо было сюда лезть? Ну посидела б Мультик чуток в тюрьме, так ей это только на пользу — похудеет и может быть, отвыкнет от пива. А дети ее…
Стоп.
А вот дети ее около меня здорово рискуют. Тут плюсов нет.
— Чё, подруга, закурить не найдется? — какой-то мужичошка с парой друзей присели на лавочку около меня.
— Не курю, — буркнула я.
— А чего так поздно гуляешь? — не отставал он.
— Твое какое дело? — огрызнулась я.
Мало мне бомжей, так еще и этот на мою голову навязался. Вон два его друга — сидят, молчат…
— Ты мне поговори еще, — неожиданно злобно рявкнул мужичошка и вцепился мне в куртку властной рукой. — На моей территории находишься, еще рыпаешься!
— Я на твоей — что? — не поняла я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33