— и повел отверткой, отыскивая, что бы еще можно было такое подвинтить. Саня едва не заплакал от разочарования. Звездолет едва доходил ему до подбородка. — Что же ты натворил? Здесь едва поместится кошка, а не то что трое взрослых людей. Как же я теперь посмотрю в глаза Петеньке и Аскольду Витальевичу? — горестно сказал Саня. — Маловат, что ли? — спокойно спросил конструктор. — Ну, это беда поправимая. Мы его вырастим, и всего-то забот! Бери звездолет — и айда на пустырь. По дороге Эдик заглянул в сарай, прихватил лопату и небольшой мешочек. — Копай грядку, — сказал он на пустыре. Потом он высыпал в ямку из мешочка порошок, оказавшийся минеральным удобрением. — Сажай звездолет. И когда недоумевающий Саня посадил звездолет, сказал: — Ну вот, а теперь поутру поливай и окучивай. — Да что толку? — возразил Саня уныло. — Это же не огуречная рассада. Всем известно, что железные вещи не растут, сколько их ни удобряй и ни окучивай. — А кто-нибудь проверял это на опыте? — спросил Эдик сердясь. — Пока еще никто. Мы первые, — вынужден был признать Саня. — Вот видишь, еще никто не проверял, а ты уже сомневаешься, — промолвил Эдик с упреком. ГЛАВА 2 из которой становится ясно, как обычно делают гениальные открытия — Ну вот видишь, все вышло просто, — пробормотал Эдик, роясь в карманах и гремя чем-то металлическим. — Только берись всегда за то, что люди считают абсурдным. Возьми и проверь. Наверняка получишь новое открытие. — Ну, теперь-то мне все понятно, — ответил Саня и, задрав голову, посмотрел на верхушку звездолета. Свежий, еще не сорванный, звездолет сиял на солнце своими глянцевитыми боками, точно гигантский баклажан. — Сбегаю кликну экипаж и командира, — сообщил Саня, еле отрываясь от величественного зрелища. Он понесся через пустырь, ничего не замечая. А тем временем из-за старого, полусгнившего сарая высунулась голова смуглого незнакомца. Незнакомец удивленно поднял брови, потом, видимо, понял все и усмехнулся загадочно. ГЛАВА 3 с которой, собственно говоря, все и начинается Бывший астронавт пересек двор, залитый асфальтом, обогнул гараж и очутился на задворках автобазы. Здесь, посреди автомобильного хлама, на поваленном телеграфном столбе сидел старый робот и грел на солнышке свои металлические суставы. Увидев Аскольда Витальевича, робот начал подниматься — медленно, с жалобным скрежетом. — Сиди, сиди, Кузьма, — сказал астронавт, опускаясь рядышком. — Значит, скрипишь, старина? — Скриплю, — вздохнул Кузьма, устраиваясь поудобнее. — М-да, — произнес Аскольд Витальевич со вздохом. — А ведь бывало-то… Вот, к примеру, на Венере… Забыл небось? Не скажи ты тамошним львам, будто бы я тоже робот, съели бы, черти, в два счета… — И грустное лицо бывшего астронавта засветилось. — Как же, как же, помню, Витальич. Ты был тогда совсем молоденьким. Так и лез на рожон сам, — задушевно сказал Кузьма, и сквозь ржавчину на его металлической физиономии тоже пробился свет приятных воспоминаний. — Зеленый был еще. Боялся, что так и не дождусь первого приключения. Пришлось тебе понянчиться со мной… А теперь ржавеешь, поди, без дела? — Ржавею, Витальич, ржавею, — сокрушенно признался Кузьма. — Вот тут и побираюсь. Кто капнет маслишка машинного, кто болтик даст, кто гаечку… Тем вот и существую. Даже стыдно перед людьми. Уж хоть бы расплавился где на белом карлике. Или аннигилировал, скажем. И то какой-то почет; Теперь же пропадешь без эксплуатации, пока не сволокут в утиль те же пионеры. Вместе со старыми ведрами. — Потерпи, Кузьма, нас еще рано в утиль. Мы еще полетаем, — сказал астронавт, хотя и сам не верил себе. Ему хотелось подбодрить старого соратника, он похлопал его по спине, и полое нутро Кузьмы. ответило ровным гулом. — Это правда, командир? Мы в самом деле еще полетаем? — наивно спросил Кузьма. — Разумеется. Есть у меня на примете одно интересненькое приключение, — сказал астронавт, сгорая от стыда — оттого что приходилось лгать, хотя и в добрых целях. — А ты меня возьмешь, командир? — спросил Кузьма совсем по-детски. — Куда же я без тебя, — ответил астронавт, неумело пряча глаза. У него не хватало сил и дальше обманывать доверчивого Кузьму, он попрощался и пошагал домой. Кузьма пошел было его провожать до угла, да, на грех, у него заел шарнир в правом колене, и робот повернул назад на автобазу за маслом. Саню астронавт заметил еще издали. Тот стоял у подъезда, загородив могучим телом дорогу, и радостно щурился на солнце. — Товарищ командир, разрешите доложить? — крикнул Саня на расстоянии. — Космический корабль к полету готов! «Ох уж эти мне шутники!» — подумал астронавт и погрозил Сане пальцем. — Честное слово! — сказал Саня. — Сейчас увидите сами. Прошу вас! Он распахнул дверцы такси. Оказывается, у подъезда стояла машина, а на заднем диванчике такси сидел племянник Петенька. Племянник поднял затуманенный взор, сказал «ах» и прижал к сердцу ладонь. — У него сегодня особенно сильный приступ, — пояснил Саня, придерживая дверцу. «Бедный мальчик, ишь как скрутило его», — сказал себе астронавт, усаживаясь в такси. Он почувствовал неприязнь к той неизвестной, Самой Совершенной во времени и пространстве. — Куда же меня везете, озорники вы этакие? — спросил астронавт. — Ах! — отозвался Петенька. — На наш собственный космодром, — ответил Саня многозначительно. «А вдруг и вправду это? — подумал астронавт. — Нет, нет, не нужно верить… тогда, возможно, и сбудется». Так опытный астронавт хотел перехитрить судьбу. За окном промелькнули окраинные дома, мусорная свалка, потом машина запрыгала на ухабах. Хотя она и была на воздушной подушке и не касалась земли, ее тем не менее подбрасывало, потому что над ухабами воздух тоже был неровным. Машину хорошенько тряхнуло, и она остановилась посреди пустыря. — Приехали! — возвестил Саня. Астронавт выглянул из такси — сердце его екнуло. В двадцати шагах от машины стоял настоящий, нацеленный в неведомые галактики, звездолет. Признаться, он производил несколько странное впечатление. Пожалуй, еще не было такой марки космического корабля, который бы великий астронавт не водил в свое время. Но класс этого звездолета ему, признаться, был неизвестен. Скорее всего, он походил на древний паровоз, установленный вертикально, а сбоку торчала труба, присущая только паровозам. Звездолет возвышался над свежей ямой, и на соплах его еще виднелись комья земли, будто на корнях у овоща. Астронавт вылез наружу и, еще не веря своим глазам, приблизился к звездолету, постучал по обшивке. Корабль тотчас басовито загудел, точно пустой бак. — Звездолет! — произнес Аскольд Витальевич все еще с большим сомнением. — Ах, — отозвался Петенька, — скорее бы в путь! Саня ходил следом за бывшим астронавтом, потирая руки. — А вы загляните вовнутрь, Аскольд Витальевич, — сказал Саня и гостеприимно простер ладонь в сторону люка. Астронавт поднялся по ступенькам и заглянул в прихожую корабля. — Звездолет, — повторил он, сомневаясь, но уже в меньшей степени. Он прошел к пульту управления, похожему на пианино, и неуверенно потрогал пожелтевшие от времени клавиши. — Корабль! — сказал он, все еще не веря глазам. — Самый подлинный звездолет! Эдик собирал прямо по схеме, — пояснил Саня, протопав следом за астронавтом и теперь высовываясь из-за его плеча. — Да, да. теперь я вижу сам, — согласился Аскольд Витальевич возбужденно. — Вначале мне показалось, словно я угодил в гигантский пылесос. Но сейчас мне кажется, будто эта штука и в самом деле смахивает на космический корабль. Он опять появился в проеме люка и сказал со сдержанностью, присущей только суровым людям: — Это, разумеется, не высший класс, но в общем ничего жестяночка. — Будьте уверены, она еще себя покажет! — похвастался Саня. А Петенька прерывисто вздохнул. Тогда Аскольд Витальевич спустился вниз, подошел к Петеньке и положил на его плечо свою тяжелую руку. — Крепись, племянничек. Мы отыщем эту негодницу! — произнес он громовым голосом. Вот тут-то и Саня и Петя увидели прежнего великого звездоплавателя. Он преобразился. Расправил плечи и поднял голову, стал опять высоким и сильным. Мышцы его вновь обрели крепость. стали, а взгляд под черными, резко вычерченными бровями вернул себе остроту. Рука астронавта, опущенная на Петенькино плечо, была точно отлита из бронзы и могла бы сделать честь памятнику любого полководца или флотоводца. Молодые люди, забыв обо всем, с восторгом взирали на его лицо, украшенное орлиным носом и энергичными ноздрями и иссеченное шрамами. — Аскольду Витальевичу, нашему великому командиру, ура! — сказал, ликуя, Саня. Он не выдержал и проблеял свою песенку: — Нам нипочем и скользкий космический лед, и очень горячие звезды… Мы отыщем тебя, о Самая Совершенная незнакомка! У Петеньки не хватило слов, он молча, но выразительно пожал руки своим будущим спутникам. — И когда же мы в путь? — спросил он, жадно поглядывая на люк корабля. — Лично я уже готов, — объявил Саня. — Завтра же хватаю отпуск — ив дорогу. Хоть куда! — Ну что ж, мои юные друзья, в дорогу так в дорогу, не будем тратить время зря. Пусть только штурман рассчитает траекторию полета, — сказал новоиспеченный командир и обнял племянника за плечи. Затем он повернулся к Сане и добавил: — Ну, а вы, Саня, как уже, наверное, догадались, будете нашим юнгой… Ранним утром на третий день — будто бы помолодевший, а на самом деле вновь ставший великим — астронавт вышел из дома с портфелем, в котором лежали смена белья, зубная щетка и пара бутербродов с постной ветчиной. На этот раз он был чисто выбрит, а его верная куртка любовно заштопана на локтях. Шофер такси, карауливший пассажиров, тотчас вновь узнал великого астронавта, приоткрыл дверцу и крикнул: — Аскольд Витальевич, милости просим! Домчу куда угодно! — Э, не скажи, не скажи! Чтобы добраться туда, куда я скоро отправлюсь, необходим совершенно другой транспорт, — ответил астронавт, посмеиваясь. — Так что спасибо, здесь я пока пешочком. — И пошагал себе, покачивая портфелем в такт. — Это за приключениями, что ли? — спросил шофер, медленно сопровождая астронавта. И Аскольд Витальевич хитро подмигнул. Теперь его узнавали вновь. Бородатые дворники в белых фартуках приветствовали его, приподнимая кепки, а водитель поливальной машины, тащившей перед собой сверкающие усы, высунулся из кабины по пояс и спросил: — Никак за новыми приключениями, Аскольд Витальевич? — За новыми, за новыми! — сказал астронавт, по-прежнему ухмыляясь добродушно. — Вы слышали новость? — произнесли за его спиной. — Наш Аскольд Витальевич опять отправился за приключениями! Так легко и весело, раскланиваясь с первыми прохожими, Аскольд Витальевич проследовал через город к месту старта. Его экипаж уже сновал вокруг звездолета. Саня стоял на стремянке с ведерком белил и, высунув старательно язык, выводил широкой кистью: «Искатель». Петенька лихорадочно бегал под лестницей и поторапливал Саню, покрикивая: — Скорей! Ну скорей же! Ах как медленно!.. — Не мешай! Не то ошибусь, — отбивался Саня. На краю ямы сидел создатель звездолета и задумчиво поигрывал кусачками. — Ну-с, штурман, надеюсь, рассчитали траекторию? — энергично спросил командир. — Давайте-ка сюда ваши расчеты! — Вот! — с готовностью доложил Петенька и протянул листок чистой бумаги. — Посмотрим, посмотрим, что вы нам тут написали… — пробормотал астронавт, разглядывая лист и так и этак. — Но помилуйте, здесь же ничего нет! Здесь белым-бело! — Совершенно верно, — торопливо сказал Петенька. — Так и должно быть. Потому что нас устроит любая траектория. Словом, куда глаза поглядят. Ведь никто не знает, где Она, Самая Совершенная во времени и пространстве, — закончил он убитым голосом. — Ну, ну, штурман, — подбодрил командир, потрепав Петеньку по плечу. Тем временем Саня слез с лестницы и отошел в сторону, любуясь своим художеством. — Здорово, правда? Это название я придумал сам, — оповестил он командира. — Недурно придумано, юнга, — согласился Аскольд Витальевич. — Видно, вы прирожденный путешественник. — Ах, разве имеет значение, как называется твой корабль? Лучше бы поскорей в дорогу! — нетерпеливо воскликнул Петенька. — Вы не правы, штурман, — возразил командир. — На корабле, название которого придумано кое-как, у вас ничего не выйдет. Поверьте моему опыту! — Если есть уже удачное название, что же мы тогда копаемся? — закричал нетерпеливый штурман. — Еще не все в сборе, — спокойно заметил командир. Тут же из-за развалин пакгауза долетело металлическое бряцание, и на пустыре появился Кузьма с узелком, из которого торчало горлышко масленки. — Прошу знакомиться. Наш штурман. — И командир указал на Петеньку. — Это наш юнга, прошу любить и жаловать. — Командир кивнул в сторону Сани. — А это наш новый механик. — И командир положил ладонь на стальное плечо Кузьмы. — Здравствуйте, штурман. Здравствуйте, юнга, — сказал Кузьма застенчиво. — Что уж там, зовите нас просто Петей и Саней, — предложил смущенно Саня. — Да удобно ли? Вы как-никак материя органическая, а я всего лишь вспомогательный механизм, — еще более смутился Кузьма. — Ничего подобного! Вы наш боевой товарищ, вот что! — возразил Саня. — И вдобавок старше по возрасту. Поэтому зовите нас просто по имени, — горячо добавил Петя. — Спасибо, ребята, — растрогался Кузьма и украдкой смахнул каплю масла со своих линз, заменяющих глаза. Командир тоже было расчувствовался, но быстро переборол себя и приказал занять места. Наши путешественники молниеносно заполнили корабль и приготовились к запуску, который должен был произвести сам конструктор. Читатель помнит, конечно, что в это время конструктор Эдик сидел у края ямы и задумчиво поигрывал отверткой. Он увлекся очередной идеей и забыл, что его отважные приятели собрались в путешествие, где их, несомненно, уже с первой минуты караулят нескончаемые опасности, и даже не обратил внимания, когда сквозь стены звездолета послышался далекий голос великого астронавта: — Конструктор! Пуск! Подождав немного, Аскольд Витальевич приоткрыл иллюминатор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32