Георгий Михайлович Садовников: «Продавец приключений»

Георгий Михайлович Садовников
Продавец приключений


Продавец приключений – 1




«Продавец приключений»: Планета детства; Москва; 1999

ISBN 5-236-00101-3 Аннотация Фантастическая повесть о необыкновенном путешествии на звездолете «Искатель» великого астронавта Аскольда Витальевича и его юных помощников. Георгий Садовников.Продавец приключений. ГЛАВА которая могла бы стать первой, если бы пересказчику не понадобилось вступительное слово Произошло это в подмосковном поселке Кратово, куда я удалился на покой. После долгой жизни, полной бурных событий, я мог позволить себе маленькие слабости: вставал часиков в одиннадцать утра, не торопясь выпивал несколько кружек чая с клубничным вареньем и, усевшись на скамеечке, вспоминал свое удивительное житье-бытье или почитывал себе очередную увлекательную книжечку. Много я их за это лето прочитал, раньше-то все не доходили руки — то одно, то другое, — а до всякой занимательной истории я большой охотник. Впрочем, как и все люди моей замечательной профессии. Утро в тот странный день началось для меня намного раньше обычного. Едва взошло солнце, как меня разбудило смутное предчувствие чего-то неизвестного, которое сегодня не даст мне поспать хорошенько. Но дело в том, что вашего покорного слугу не так-то легко поймать на мистическую удочку. Я, человек бывалый, верящий только в реальные факты, повернулся на другой бок и упрямо закрыл глаза. — Вставай, вставай, лежебока! Ты даже не представляешь, что ожидает тебя в ближайшие минуты, — сказал мне внутренний голос. — Замолчи, дай поспать. И, кстати, я перевидел все, меня уже ничем не удивишь, — буркнул я, еще крепче смежая веки. Мой ответ поразит вас скромностью, если я открою, что почти полсотни лет проплавал юнгой на линии Новороссийск-Туапсе. Предвидя вашу улыбку, скажу следующее: я мог бы закончить службу даже капитаном лихого теплохода, пожелай этого. Но мне не хотелось расставаться с должностью юнги. Если вы хоть мало-мальски знакомы с приключенческой литературой, то, без сомнений, догадались, в чем дело. Ну конечно же: львиная доля всех происшествий всегда достается юнге. А меня хоть хлебом не корми, дай только окунуться в какое-нибудь увлекательное приключение. Ну так вот, притворился я спящим и даже захрапел потихоньку. Но настырный голос был неумолим, заладив свое. Поняв, что в это утро спать мне не придется, я вылез из постели и сказал: — Ладно, ладно. Только отвяжись. Одевшись и кое-как сполоснув лицо под умывальником, я вышел на улицу, огляделся и, как и следовало ожидать, не нашел ничего такого, из-за чего бы стоило жертвовать сном, который по утрам особенно сладок. — Может, я не видел козу, что с утра до темноты щиплет траву в канаве? Или как тетка несет парное молоко? — спросил я сердито. — Не спеши, — возразил внутренний голос. — Может, это за углом. Я завернул за соседний участок, остановился. — А пройти еще метров двадцать ты не в силах? — произнес внутренний голос, немного раздражаясь. Через сотню метров он напомнил: — Я и в самом деле сказал — метров двадцать, но нельзя же понимать так буквально! Я послушал его и на этот раз и направился в дачный парк. Парк был разбит на берегу пруда, и меня, как бывшего моряка, вполне естественно, потянуло на пруд. В парке было безлюдно, потому что на весь поселок не нашлось другого простофили, который бы в такую рань поверил чепухе, что несет его вздорный внутренний голос. Однако стариковское зрение подвело меня поначалу. Возле карусели слонялся еще один чудак. Да и выглядел он чудно в своей длинной, до колен, красной полотняной рубахе и новых лаптях из желтой синтетики. Но еще забавней показалась мне голова незнакомца с белыми, легкими, точно пух одуванчика, кудрями и бородой и ярко-синими глазами. Он походил на старинного коробейника, и за спиной его висело нечто похожее на пустой лоток. Чудак совал свой нос сквозь ограду из штакетника, старался постичь немудреный механизм карусели, точно это была какая-нибудь невидаль. Он увлекся своим занятием и не заметил моего появления. — А вас-то что вынесло в такую рань? Вам-то что спать мешает? — спросил я дружелюбно, испытывая к нему чувство солидарности, как к товарищу по несчастью. Услышав мой голос, незнакомец перепугался и припустил между деревьями во все лопатки. Задал такого стрекача, что даже выронил книгу, которую держал, оказывается, под мышкой. — Эй! Вы уронили книгу! — крикнул я вслед. Видно, мой голос ему что-то напомнил, и он так заспешил, что даже не оглянулся, а влетел пулей в лифт, стоявший сам по себе между сосен. Обычный лифт, ничего особенного, разве что нет ни подъезда, ни стен — вокруг только сосны. Незнакомец захлопнул за собой металлические двери; я увидел через стекло, как он нажал на кнопку какого-то этажа, и лифт взлетел между стволами сосен и скрылся за их кронами. «Видно, такое спешное дело, некогда книгу поднять», — подумал я, подошел и нагнулся за книгой. Книга как книга, хотя и в мягкой обложке из неизвестной синтетики, и, если мне не изменяет память, она называлась так: «Продавец приключений, или Правдивое, хотя и невероятное, путешествие на звездолете „Искатель"“. Тут я вспомнил про внутренний голос и спросил: — Что-то ты притих, голубчик? Где же твое необычайное? — Может, это и есть то самое необычайное: и человек, и лифт. Ну, и эта книга. Там же написано: «Невероятное путешествие», — робко отозвался голос. — Ну, это мы еще проверим, насколько оно невероятное и невероятное ли оно вообще. И потом, стоило ли весь этот сыр-бор затевать из-за какой-то книги. Разве нельзя было просто сходить в библиотеку и взять книгу на дом? Разумеется, выспавшись предварительно. — Но может, такую не сыщешь ни в одной библиотеке? И потом, обрати внимание на лифт. Вокруг сосны, и вдруг ни с того ни с сего лифт, сам по себе. Необычно, не правда ли? — осмелел постепенно голос. — Ну, знаешь ли, я на линии Новороссийск— Туапсе встречал такое… Не то что лифт между сосен, а… что и говорить!.. В общем, в тот же день я осилил подобранную книженцию и скажу напрямик: нет на ее страницах и капли необычайного в том, что сочинил неизвестный мне автор. И что уж он, не мог придумать другое название, что ли? А через месяц заявился и сам хозяин книги. Торчит этот коробейник перед крылечком, не решается войти. — Что уж, входите, — говорю. — Не могу. Не имею права, — отвечает. — Я из Будущего. Если что-нибудь ненароком испорчу, нарушится ход истории. — Бросьте эти предрассудки. Ничего не случится с вашей историей. А если и случится, так, может, к лучшему, — говорю. — Вот вам стул. Не попрошайничать же вы пришли? Вошел он с опаской, сел осторожненько, поправил за спиной лоток для удобства и завел такой разговор. — Не у вас ли случайно моя книга? — спросил он с надеждой. — Понимаете, книжка вообще-то не моя, я взял ее в библиотеке. Дай, думаю, почитаю в дороге, пока спущусь из нашего времени в ваше. Но увидел вас, испугался и вот потерял. Теперь такие неприятности, — закончил он расстроенно. — Не горюйте. Вот ваша книга. Только не стоит она того, чтобы пускаться вдаль из-за такой ерундовины. — Неужели приключения экипажа «Искателя» оставили вас равнодушным? В них столько необычного! — удивился этот тип из Будущего, прижимая книжицу к груди, точно некую драгоценность. — Да что же в них такого уж невероятного? Извините за прямоту. Просто вы никогда не пускались в каботажное плавание, — заявил я. — Признаться, не приходилось, — пробормотал этот коробейник. — Но может, вас заинтересовали неведомые миры? — Так уж и неведомые! Нет, лучше скажите: вы плавали на линии Новороссийск-Туапсе? — настаивал я на своем. — Да нет же, — сказал гость с досадой, и досадовал он не оттого, что ему не повезло, словом, не удалось поплавать на этой линии, а по какому-то другому поводу. — Значит, я не на того напал. Вы-то, оказывается, бывалый морской волк, — сказал он, покачивая головой. — Я знаю море между Новороссийском и Туапсе, как свою квартиру, — отметил я, чтобы лишить его последних сомнений. — А я-то подсунул вам эту книгу. Хотел увлечь, — сообщил он, все еще стараясь прийти в себя от неожиданности. Но тут наступила моя очередь удивиться — правда, слегка: больше я себе просто не позволил. — Значит, вы книгу не теряли, а намеренно?.. — В том-то и дело, — перебил мой гость, и тут его осенила какая-то мысль. — Но… но у меня есть другие приключения. Словом, есть приключения! Самые разнообразные приключения! — закончил он нараспев. — Выходит, вы и есть тот самый Продавец приключений? — догадался я, вспомнив прочитанную книгу. — Вы угадали. Это я, — сказал гость. — Значит, вы не нуждаетесь в моем товаре? — Новороссийск-Туапсе — напомнил я, подняв указательный палец. — Ах да! Я все забываю, — сказал он, поднимаясь. Он дошел до дверей и тут все-таки решился еще на последнюю попытку: — Послушайте, у меня единственный экземпляр. — Он показал на книгу. — Да всюду мне все равно не поспеть. Но вы можете мне помочь, если перескажете ее содержание своим друзьям, знакомым… В общем, своим современникам. — Пожалуйста, — сказал я, — мне это ничего не стоит. Не мог же я признаться в том, что кое-что уже вылетело из моей памяти, а некоторые главы и вовсе перелистаны наспех. «Ладно, что-нибудь да придумаю», — сказал я себе. — Ну вот и хорошо, — произнес Продавец с облегчением. — А я еще к вам наведаюсь. Ну, а вашему покорному слуге ничего не остается, как начать пересказ. ГЛАВА 1 в которой сразу, без проволочек, появляется причина, позволившая нашим героям действовать безотлагательно — Биллион метеоритов! — в сердцах воскликнул бывший астронавт, что в переводе на обычный земной язык означало «тысяча чертей». Не то чтобы он совсем распустился и не держал себя в руках, просто с тех пор как его отправили на пенсию и он лишился привычных опасностей, его стальные нервы начали пошаливать. «Этот земной покой превратил меня в тряпку», — не раз говорил себе с горечью астронавт. И вот теперь он не удержался от восклицания. — Аскольд! — упрекнула его сестра и повела глазами на дверь. — Аскольд, там ребенок! Под крепким космическим загаром астронавта выступил нежный румянец. Бывший звездоплаватель прикрыл рот ладонью, будто затолкнул назад готовое вылететь слово, и сконфуженно произнес: — Прости, сестренка. Полбиллиона метеоритов, я не узнаю своего… — Аскольд, — повторила сестра, укоризненно улыбаясь. — Но тысячу метеоритов можно? — спросил астронавт, сбиваясь с толку. — Всего только тысячу. Сестра всплеснула руками: ну что, мол, с ним поделаешь. — Аскольд, я же тебе сказала: там ребенок. — И она вновь указала на дверь. — Ну, тогда всего лишь один метеорит, но самый вредный и гнусный, — твердо сказал астронавт и осторожно ударил по столу кулаком, на котором был вытатуирован звездолет с надписью «Стремительный». «Э, да я совсем расхлябался, как старая ракета», — заметил он про себя. — В общем, этот гнусный метеорит, я не узнаю своего племянника, — продолжал астронавт. — Возвращаюсь, понимаете, из своего последнего в жизни рейса, а мой дорогой племянник уже не тот. Ходит, понимаете, опустивши нос, будто на него давит какой-нибудь жалкий миллион атмосфер! Его сестрица пригорюнилась — видно, он задел ее больное место — и сказала: — Влюбился наш Петенька. Надо же быть такой беде! — Вот как?! — произнес бывший астронавт. — Значит, все пропало: теперь уж не бывать ему путешественником! Когда-то он был великим астронавтом, и ему очень хотелось, чтобы племянник пошел по его стопам. — Что уж путешественником, если он даже забросил любимую науку. — И сестра провела краем чистенького фартучка по глазам. — А какой он был к науке способный… Ну такой вундеркинд! Ему еще и двух лет-то не набиралось, а, бывало, спросишь его: «Петенька, а Петенька, сколько будет, если 3 575 679 помножить на 2 935 798?» — поморщит носик и скажет точно. И так все пошло хорошо… В девять годиков защитил кандидатскую диссертацию. А теперь вот уже десять лет как доктор наук. Только и осталось что в академики. И сестрица опять едва не заплакала. — Ничего не поделаешь, сестра. Я слышал, что с некоторыми случается такая беда, — печально пробормотал Аскольд Витальевич. — Так если бы он полюбил, как все нормальные люди. Я бы уж рада была, детишек нянчила… А то ведь влюбился в кого? — всплеснула сестра руками. — В кого же? — спросил машинально бывший астронавт. — Если бы знать! В том-то и дело, что в Никого! — Как это можно влюбиться в Никого? — усмехнулся бывший астронавт, как будто бы ему сообщили нечто несусветное. — Я холостяк, и не специалист в этой области, и, пожалуй, вообще ничего не смыслю в таких делах, но, по-моему, если разумные люди и теряют голову, то обычно из-за какого-нибудь конкретного лица, — добавил он затем. — Можешь убедиться сам, — вздохнула сестра и приоткрыла дверь в соседнюю комнату. Бывший астронавт увидел своего племянника. Вундеркинд сидел за письменным столом и смотрел в окно блуждающим взглядом через толстые очки, точно пытался что-то найти на улице. Оттого что он долго не был на свежем воздухе, племянник осунулся. На лице его отросла молодая кудрявая бородка. — Сынок» кто же Она? Женщина? Рыба? Или, может быть, водоросль? — тоскливо спросила сестра. — Говорят, есть планеты, где живут разумные рыбы и водоросли. И даже камни… — Что верно, то верно, — подтвердил бывший астронавт. — Помнится, на планете Лулу я присел отдохнуть на пенек, а тот оказался интеллектуальным. Тогда мы поболтали славно. — Ах, если бы я знал, кто Она! — вздохнул племянник. — А может, Она и не стоит этого? — осторожно спросила сестра. — Что ты говоришь, мама! Она — Самая Совершенная во времени и в пространстве, — пробормотал влюбленный с упреком. — Я полюбил Ее с первой же мысли. Как только понял, что Она теоретически существует, так и потерял покой. Но кто Она и где Она?! — воскликнул он в полном отчаянии. Это печальное зрелище оказалось им не под силу, брат и сестра вышли на цыпочках, несчастная мать закрыла дверь и вновь потерла глаза краем фартучка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32