В первый раз он приехал сюда вскоре после прибытия на Трентор, и тогда ненастье попросту огорчило его. В такой погоде для него не было ничего нового. Дождей и гроз у него и на Геликоне хватало – там такая погода была привычной, особенно в тех местах, где вырос Селдон.
Но теперь, прожив восемь лет в условиях искусственного климата, когда «грозы» состояли в периодическом затемнении «небес» искусственными тучами и легком дождичке, что моросил, покуда все спали, вместо яростного ветра порой дул легкий бриз, и никогда не бывало ни пощипывающего морозца, ни жуткого зноя – а так, то легкое потепление, когда приходилось расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке, или легкое похолодание, когда ты бывал вынужден набросить легкую куртку (на самом деле даже такие ничтожные перепады в погоде вызывали у местных жителей жалобы), теперь этот холодный, унылый дождик, сыплющий с серого неба, казался ему родным и приятным. Дождь напомнил ему о Геликоне, о юности, о том, что казалось ему теперь порой счастливой беззаботности. Он даже подумал было, уж не попросить ли водителя выбрать самую длинную дорогу ко дворцу.
Нет, нельзя. Император желал его видеть, а путь на автомобиле и так был не близкий, даже если ехать по прямой, не останавливаясь на перекрестках. Императора нельзя было заставлять ждать.
Клеон, оказывается, теперь был уже не тот, каким видел его Селдон восемь лет назад. Поправился фунтов на десять, мешки под глазами, хотя, безусловно, пластические операции делали свое дело: обрюзгшим лицо Императора назвать было нельзя. Селдону стало немного жаль Императора – как бы он ни был всесилен, а тоже ничего не мог поделать против всемогущего времени.
Клеон и на этот раз встретился с Селдоном наедине, в той же самой роскошно обставленной комнате, где они виделись впервые. По традиции, Селдон молчал, ожидая, когда Император обратится к нему.
Бросив на Селдона оценивающий взгляд. Император произнес самым будничным тоном:
– Рад вас видеть, профессор. Давайте поговорим по душам, без формальностей – так же, как тогда, когда мы в первый раз виделись с вами.
– Хорошо, сир, – осторожно ответил Селдон.
(Говорить по душам не всегда безопасно, только из-за того что Император отдал тебе такое распоряжение. Можно и проговориться.) Клеон непринужденно махнул рукой, и в комнате тут же ожила автоматика. Стол накрылся как бы сам собой. На нем одно за другим стали появляться блюда. Все произошло так быстро, что Селдон и глазом моргнуть не успел.
– Пообедаете со мной, Селдон? – как ни в чем не бывало спросил Клеон.
Ничего особенного в этом вопросе не было – самое обычное приглашение к столу, но сказано это было тоном, не допускающим возражений.
– Почту за честь, сир, – ответил Селдон и украдкой огляделся по сторонам. Он отлично знал, что Императору задавать вопросов не положено или, по крайней мере, нежелательно, но не сумел справиться с собой. Стараясь, чтобы в голосе не было вопросительных ноток, он проговорил: – Премьер-министр с нами обедать не будет?
– Нет, – ответил Клеон. – У него сейчас другие дела, а мне бы хотелось с вами побеседовать наедине.
Некоторое время обед протекал в полном молчании. Клеон пристально глядел на Селдона, Селдон натянуто улыбался. Клейка нельзя было обвинить в излишней жестокости и даже в безответственности, но на самом деле ему ничего не стоило взять да и арестовать Селдона по сфабрикованному обвинению, а при той власти, какой располагал Император, дело до суда могло и не дойти. Желательно было всегда держаться от него подальше, не привлекать его внимания, но сейчас был не тот случай.
Конечно, в прошлый раз дело обстояло намного хуже – тогда его доставили во дворец в сопровождении вооруженной охраны, но почему-то Селдону от этой мысли легче не становилось.
Наконец Клеон прервал молчание.
– Селдон, – сказал он, – мой премьер-министр – человек весьма работоспособный и полезный, и все-таки у меня такое впечатление, что порой людям кажется, будто у меня уже и своей головы на плечах нет. Вам тоже так кажется?
– Что вы, сир! – вежливо, но без комментариев, возразил Селдон.
– Я вам не верю. Однако голова на плечах у меня таки есть, и я отлично помню, что, когда вы впервые приехали на Трентор, вы баловались психоисторией.
– Надеюсь, вы не забыли, сир, – негромко проговорил Селдон, – что тогда я объяснял вам, что это всего-навсего математическая теория, безнадежно далекая от применения на практике.
– Это вы тогда говорили. Вы и теперь так говорите?
– Да, сир.
– Вы что, над ней не работали с тех пор?
– Нет, время от времени я этим балуюсь, но ничего не получается. К несчастью, все время мешают хаос и вероятность не…
– Мне бы хотелось, – прервал его Император, – чтобы вы занялись решением одной конкретной задачи… Угощайтесь десертом, Селдон. Очень вкусно.
– Что за задача, сир?
– Этот Джоранум… Демерзель считает, что я не могу арестовать этого человека и не могу использовать вооруженные силы для того, чтобы уничтожить его последователей. Он говорит, что от этого будет только хуже.
– Если так говорит премьер-министр, наверное, так оно и есть.
– Но мне очень мешает этот Джоранум… Во всяком случае, марионеткой я становиться не собираюсь . А Демерзель бездействует.
– Уверен, он делает все, что может, сир.
– Ну, коли он и трудится над решением этой проблемы, значит, меня в курс дела не вводит.
– Но это, сир, может быть, из-за того, чтобы вас лишний раз не беспокоить, чтобы поберечь от ненужных волнений. Может быть, премьер-министру кажется, что было бы лучше, если бы Джоранум… если бы он…
– Договаривайте, – брезгливо поморщился Клеон.
– Да, сир. Было бы неразумно показывать, что вы лично выступаете против него. Вы должны оставаться в стороне во имя блага Империи.
– Мне было бы гораздо спокойнее заботиться о благе Империи, не будь Джоранума. И что же вы предлагаете, Селдон?
– Я, сир?
– Вы, Селдон, – нетерпеливо кивнул Клеон. – Скажем так: я вам не верю, когда вы утверждаете, что психоистория – всего-навсего игра. Демерзель продолжает поддерживать с, вами дружеские отношения. Вы что думаете – я такой тупица, что не замечаю этого? Он от вас чего-то ждет. А ждет он от вас психоистории, а поскольку я все-таки не тупица, я ее тоже жду. Селдон, вы за Джоранума? Говорите! Говорите правду!
– Нет, сир, я не за него. Я считаю, что он представляет собой реальную угрозу для Империи.
– Хорошо. Я вам верю. Насколько мне известно, вы прервали джоранумитский митинг и тем самым предотвратили студенческие волнения.
– Это был просто душевный порыв, сир.
– Не морочьте мне голову, Селдон. Вы руководствовались психоисторией.
– Сир!
– Не возражайте. Вы что-нибудь предпринимаете в отношении этого Джоранума? Обязаны предпринимать, если вы – на стороне Империи.
– Сир, – проговорил Селдон осторожно, поскольку не знал, как много известно Императору, – я отправил моего сына на встречу с Джоранумом в Даль.
– Зачем?
– Мой сын далиец, сир, и к тому же проныра. Он может разузнать кое-что, что сослужит нам хорошую службу.
– Может?
– Да. Увы, только может, сир.
– Вы будете держать связь со мной?
– Да, сир.
– И вот что, Селдон: прекратите валять дурака и притворяться, будто психоистории не существует, что это всего лишь идейки. Я не желаю этого слышать. Я жду, что вы что-нибудь сделаете с этим Джоранумом. Не знаю что, но что-то сделать должны. Все. Можете идти.
Селдон вернулся в Стрилингский университет в гораздо более мрачном расположении духа, чем уезжал. Клеон говорил так, что было ясно – неудачи он не потерпит.
Теперь все зависело от Рейча.

18

Ближе к вечеру Рейч уже сидел в кабинете учреждения, в которое никогда не входил – нет, не мог войти, будучи беспризорником. Даже теперь он чувствовал себя здесь не слишком уютно, как будто без разрешения проник в чужой дом.
Он изо всех сил старался принять непринужденный вид, придать лицу веселость и обаяние. Отец сказал, что все это было ему присуще от природы, а сам он об этом никогда и не задумывался. Но раз это действительно его природное качество, ему не следовало искусственно придавать себе обаятельность.
Он постарался расслабиться и при этом не сводил глаз с человека, что сидел за письменным столом и работал на компьютере. Человек этот не был далийцем. Это был не кто иной, как Джембол Дин Намарти, тот самый, что был тогда на встрече с Джоранумом, когда они приходили к отцу.
Время от времени Намарти отрывал взгляд от экрана компьютера и враждебно поглядывал на Рейча. На его обаяние Намарти не покупался.
А Рейч и не собирался отвечать на враждебность Намарти милыми улыбочками. Это было бы нарочито, наигранно. Он просто сидел и ждал. Главное, он попал сюда. Теперь, если Джоранум приедет, а приехать он должен был непременно, у Рейча будет возможность поговорить с ним.
Джоранум вошел, источая свою лучезарную улыбочку. Намарти поднял руку. Джоранум остановился. Они принялись о чем-то тихо переговариваться. Рейч навострил уши, стараясь расслышать их разговор, делая при этом вид, что ему это совершенно не интересно. Ему стало ясно, что Намарти против их встречи. Интересно, почему?
Но вот Джоранум обернулся, улыбнулся Рейчу и оттолкнул Намарти плечом. Рейч понял, что, хотя Намарти, судя по всему, в команде Джоранума является чем-то вроде мозгового центра, сила все равно остается за самим Джоранумом.
Джоранум шагнул к Рейчу и протянул пухлую, немного влажную ладонь.
– Хорошо, хорошо. Сынок профессора Селдона? Как поживаешь, дружок?
– Отлично, сэр, спасибо.
– У тебя были кое-какие трудности, насколько я знаю?
– Да нет, ничего такого особенного, сэр.
– И ты принес мне весточку от твоего папочки, верно? Видимо, он передумал, а? Решил-таки присоединиться к моему великому крестовому походу?
– Не совсем так, сэр.
Джоранум едва заметно нахмурился.
– Так ты не привез мне ничего такого?
– Нет, сэр. Он просто послал меня.
– Ясно. Есть хочешь?
– Пока нет.
– Значит, не будешь возражать, если я перекушу? Знаешь, у меня на простые житейские радости вечно времени не хватает, – сказал он, широко улыбаясь.
– Все нормально, сэр.
Они вместе подошли к столу и сели. Джоранум развернул сверток, достал сандвич и откусил кусок. Пережевывая, он сказал:
– А зачем же он послал тебя, сынок?
Рейч пожал плечами.
– Наверное, думал, что я разузнаю что-нибудь про вас такое, что могло бы ему помочь навредить вам. Он-то душой и сердцем предан премьер-министру Демерзелю.
– А ты разве нет?
– Нет, сэр. Я же далиец.
– Знаю, что далиец, мистер Селдон, но какое это имеет значение?
– Это значит, что я – из угнетенных, а поэтому я за вас и хочу вам помочь. Конечно, мне не хотелось бы, чтобы об этом узнал мой отец.
– А зачем ему об этом узнавать? Незачем. И как же ты собираешься мне помогать? – спросил Джоранум, бросив быстрый взгляд на Намарти, который слушал их беседу, угрюмо подперев подбородок кулаками.
– Тебе что-нибудь известно о психоистории?
– Нет, сэр. Отец со мной об этом не говорит, а заговори он, я бы все равно ничегошеньки не понял, да и успехов у него, судя по всему, никаких.
– Ты точно знаешь?
– Конечно, точно. У нас там есть парень такой – Юго Амариль, он тоже далиец, вот он иногда обронит словечко-другое. Так что я уверен и вам точно говорю: ничего они не добились.
– Ага! Скажи, а как ты думаешь, мог бы я повидаться как-нибудь с Юго Амарилем?
– Не думаю. Он не очень-то жалует Демерзеля, но зато с головой предан моему отцу. Он вам не помощник. Он отца не предаст.
– А ты, стало быть, можешь?
Рейч помрачнел и упрямо пробормотал:
– Я – далиец.
Джоранум прокашлялся.
– Давай-ка я тебя еще разок спрошу: чем ты собираешься мне помочь, молодой человек?
– Я могу сказать вам кое-что, но боюсь, вы не поверите.
– Вот как? Если не поверю, так тебе сразу и скажу.
– Насчет нашего премьер-министра Эдо Демерзеля.
– Ну?
Рейч облизнул губы, испуганно огляделся по сторонам:
– Меня никто не услышит?
– Никто, кроме меня и Намарти.
– Так вот, слушайте. Этот Демерзель – он никакой не человек. Он – робот.
– Что?! – взревел Джоранум.
Рейч решил, что нужно объяснить.
– Робот, сэр, это механический человек. Искусственный, ненастоящий. Машина, понимаете?
Намарти яростно вмешался:
– Джо-Джо, не верь этой ерунде! Это глупо.
Однако Джоранум предостерегающе поднял руку. Глаза его сверкали.
– Откуда тебе это известно?
– Отец когда-то побывал в Микогене. Вот он мне и рассказал, что в Микогене много болтают про роботов.
– Да, знаю. То есть, по крайней мере, слышал.
– Ну вот, и микогенцы, они верят, что когда-то давным-давно у их предков было полным-полно роботов, а потом их не стало.
Намарти прищурился.
– Нет, ты скажи, с чего это ты взял, что Демерзель – робот? Я, правда, не так много про это слышал, но, насколько я помню, роботы – они же металлические, верно?
– Верно, – честно признался Рейч. – Но только я еще слышал, что были и такие роботы, что выглядели точнехонько, как люди, и они могли жить вечно…
Намарти яростно затряс головой.
– Легенды! Дурацкие легенды! Джо-Джо, и зачем только мы слушаем эту…
– Нет, Дж.Д., – прервал его Джоранум. – Я хочу послушать. Я тоже слыхал про эти легенды.
– Но это же чушь, Джо-Джо!
– Не торопись произносить слово «чушь». Пусть даже так, ведь люди живут и погибают за подобную чушь. Дело не столько в том, что есть на самом деле, а в том, чем это считают люди. Ладно, молодой человек, о легендах не будем. Скажи мне, почему ты считаешь, что Демерзель –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54