Полный радостных и тревожных предчувствий, описать которые не в силах мое скромное перо, улегся я в постель в ту ночь, даже не надеясь заснуть, ибо с величайшим нетерпением ожидал наступления завтрашнего дня. Мелодичный голос Карамани звучал в моих ушах; мне чудились нежные прикосновения ее мягких ладоней, и, погружаясь в блаженную полудрему, я словно снова ощущал тот слабый изысканный запах духов, который с первой минуты знакомства с прекрасной восточной девушкой стал в моем воображении неотъемлемой частью ее облика.
Казалось, сон только что одолел меня, когда я проснулся от того, что кто-то резко потряс меня за плечо. Я рывком сел на кровати с мгновенным ощущением неожиданного несчастья. Комната выглядела мрачной и желтой в холодном свете восходящего солнца, который лился в окна и мешался со светом электрических ламп.
У моей кровати стоял Найланд Смит — полуодетый!
— Вставайте, Петри! — воскликнул он. — Ваша интуиция послужила вам лучше, нежели мне мои логические рассуждения. Поднимайтесь, приятель! Желтые дьяволы, вероятно, уже начали действовать в тот момент, когда вы предсказали это!
— Что, Смит? Что случилось? — Я выпрыгнул из постели. — Надеюсь, не…
— Нет, дружище, — ответил он, похлопав меня по плечу. — О ней больше никаких известий не поступало. Но в вестибюле нас с вами ожидает инспектор Веймаут. Сэр Бэлдвин Фрэзер исчез!
Я яростно протер глаза и попытался прогнать из сознания остатки сна.
— Сэр Бэлдвин Фрэзер? — сказал я. — С Хафмун-стрит? Но какое отношение…
— Бог знает какое, — резко ответил Смит. — Но наша старая знакомая Зарми — или, во всяком случае, женщина, по описанию похожая на нее, — увезла его из дома вчера вечером, и больше о нем ничего не известно.
Только нескольких спящих слуг увидели мы, спускаясь по мраморным ступенькам в вестибюль отеля, где нас ожидал Веймаут.
— На улице нас ждет машина из Скотланд-Ярда, — сказал он. — Я заехал за вами по дороге на Хафмун-стрит.
— И правильно сделали, — отрывисто сказал Смит. — Но вы уверены, что машина действительно из Ярда? У меня остались весьма неприятные воспоминания о последней поездке в незнакомом автомобиле.
— В этом можете не сомневаться. — Веймаут слабо улыбнулся. — Он десятки раз доставлял меня на места преступления.
— Хм! Довольно сомнительная рекомендация, — заметил Смит.
Мы сели в ожидающий нас автомобиль и скоро уже ехали по почти безлюдным улицам Лондона. В этот ранний час на улицах можно было встретить лишь рабочих, чей трудовой день начинался с восходом солнца, и в туманном сером свете раннего утра город казался незнакомым и виды его навевали печаль, совершенно несовместимую с теперешним состоянием моей души.
Ибо, какова бы ни была судьба знаменитого специалиста по заболеваниям мозга (а именно им был сэр Бэлдвин), какая бы тайна ни ждала нас впереди — пускай даже зловещий доктор Фу Манчи собственной персоной угрожал нашей безопасности, — мысли мои занимала скорая встреча с Карамани, моей прекрасной невестой!
И настолько захватили меня мои эгоистические мечты, что я почти не слушал инспектора Веймаута, который знакомил Найланда Смита с обстоятельствами таинственного исчезновения сэра Бэлдвина Фрэзера. Честно говоря, я не имел никакого представления о происшествии, когда машина остановилась перед домом хирурга на Хафмун-стрит.
Весь город еще спал или только-только начинал просыпаться, но в доме Фрэзера царило ужасное смятение. Несколько слуг, горящих желанием раздобыть любые крохи информации, вертелись в вестибюле — все как один с широко раскрытыми глазами, изнывающие от любопытства и слегка напуганные.
В сумрачной столовой, полной тяжелой дубовой мебели и сияющего серебра, нас ожидал секретарь сэра Бэлдвина. Это был светловолосый молодой человек, чисто выбритый и энергичный, но в глазах его читалась неподдельная и нескрываемая тревога.
— Я приношу свои извинения, — начал он, — за то, что побеспокоил вас в столь ранний час, особенно если выяснится, что сие таинственное происшествие не имеет отношения к делу, занимающему ваше внимание в настоящий момент.
Найланд Смит протестующе поднял руку.
— В надежде найти хоть самую тонкую ниточку, ведущую к мучающей нас загадке, мистер Логан, — ответил он, — мы готовы ехать в самые отдаленные уголки земного шара в любое время дня и ночи.
— Я бы не стал беспокоить мистера Смита, — сказал Веймаут, — если бы не был уверен, что в этом деле замешаны желтые дьяволы. И не стал бы рассказывать вам так много, как рассказал, мистер Логан, — добавил он, и насмешливые огоньки на мгновение вспыхнули в его голубых глазах, — если бы считал вас неспособным помочь следствию.
— Да, я понимаю, — откликнулся молодой человек. — А теперь, раз вы желаете сначала услышать мои показания и лишь потом позавтракать, позвольте мне рассказать вам то немногое, что мне известно.
— Будьте по возможности кратки. — Смит резко встал с кресла и начал взволнованно расхаживать перед камином. — Но не в ущерб ясности и точности изложения фактов. В прошлом нам не раз приходилось убеждаться в том, что промедление — даже самое малое — порой может обернуться…
Он сделал паузу, взглянул на секретаря сэра Бэлдвина и закончил:
— … может обернуться смертью жертвы! — закончил он.
Мистер Логан сильно вздрогнул.
— Вы пугаете меня, мистер Смит, — проговорил он, — ибо я абсолютно не представляю, какую выгоду может извлечь эта таинственная восточная организация, о которой говорил инспектор, из смерти сэра Бэлдвина.
Найланд Смит резко обернулся и мрачно взглянул на секретаря.
— Разве это не равносильно смерти: быть увезенным в глубину Китая и стать простым рабом, не имеющим собственной воли, но подчиняющимся воле великого и злого человека, который уже не раз — заметьте, уже не раз! — совершал подобные преступления.
— Но сэр Бэлдвин…
— Сэр Бэлдвин, — перебил Смит Логана, — является бесспорным лидером в своей отрасли медицины. Доктор Фу Манчи может посчитать полезными, услуги такого искусного хирурга. Но, — он взглянул на часы, — мы теряем драгоценное время. Прошу вас, начинайте, мистер Логан.
— Это произошло вчера, около половины первого ночи. — Секретарь чуть прикрыл глаза, словно сосредоточиваясь получше на недавних событиях. — В дом явилась какая-то женщина и спросила сэра Бэлдвина. Дворецкий ответил ей, что сэр Бэлдвин занят с гостями и не будет принимать посетителей до следующего утра. Однако женщина проявила крайнюю настойчивость и категорически отказалась уходить. Поэтому дворецкий послал за мной (я живу в этом же доме), и я спустился к посетительнице в библиотеку.
— Теперь, — прервал Смит молодого человека, — опишите внешность этой женщины как можно точней.
— Постараюсь. — Логан снова прикрыл глаза, словно собираясь с мыслями. — Она была в вечернем платье причудливого фасона, явно восточного, и с серьгами в виде огромных золотых колец. Накидку заменяла ей зеленая шаль, расшитая белыми птицами, — несомненно, восточной работы, возможно арабской. И женщина носила ее наподобие бурнуса — то есть накинув один конец шали на голову. У посетительницы была смуглая кожа, матово-черные курчавые волосы и замечательные глаза — самые красивые из всех подобного типа, какие мне приходилось видеть прежде. Конечно, она отличалась своеобразной красотой, но если не определенно вульгарной, то, во всяком случае, чересчур броской. И я затрудняюсь отнести даму к какому-либо определенному слою общества — вы понимаете, о чем я?
Все мы понимающе кивнули и с напряженным интересом ожидали продолжения рассказа. Мистер Логан очень живо описал евразийку Зарми, слепое орудие воли доктора Фу Манчи.
— Когда женщина обратилась ко мне на ломаном английском языке, — продолжал секретарь, — ее принадлежность к смешанной расе, скорей всего евразийской, стала совершенно очевидной. Только не поймите меня превратно… — секретарь как будто слегка смутился, — но посетительница открыто пыталась обольстить меня. И, поскольку все мы люди, вы, вероятно, простите меня, когда я признаюсь, что она достигла успеха, в том смысле, что все-таки уговорила меня пойти поговорить с сэром Бэлдвином, который в это время играл в бридж.
Либо мое красноречие, либо, скажем прямо, громадный гонорар, предложенный посетительницей, заставили сэра Бэлдвина согласиться покинуть друзей и отправиться к пациенту.
— Что за пациент? — отрывисто спросил Смит.
— Согласно словам красавицы, ее мать неделей раньше попала под машину. Она назвала имя специалиста, который осматривал пострадавшую и посоветовал обратиться за консультацией к сэру Бэлдвину. Женщина сказала, что дело не терпит никакого отлагательства и что, возможно, для спасения жизни ее матери необходима срочная операция.
— Но разве сэр Бэлдвин, — удивленно прервал я секретаря, — взял с собой медицинские инструменты для операции?
— Он взял саквояж с инструментами, да, — ответил Логан, — ибо, в свою очередь, поддался мольбам посетительницы. Я слышал, как, уже выходя из дома, сэр Бэлдвин убеждал женщину в невозможности столь скоропалительного проведения операции.
Молодой человек смолк и обвел нас усталым взглядом.
— И когда вы заподозрили что-то неладное? — спросил Смит.
— Первые подозрения появились у меня в самый момент отъезда сэра Бэлдвина, ибо, выйдя за ним на крыльцо, я заметил одну странную вещь.
— Какую именно? — резко поинтересовался Смит.
— Как только сэр Бэлдвин сел в салон автомобиля, женщина вышла, — ответил Логан взволнованным голосом, — и, захлопнув дверцу, села рядом с водителем… после чего автомобиль незамедлительно тронулся с места.
Мой друг бросил на меня многозначительный взгляд.
— Тот же прием, Петри! — сказал он. — В этом нет никакого сомнения. — И снова обратился к Логану: — Вы можете еще что-нибудь добавить?
— Пожалуй, — откликнулся секретарь. — Мне показалось, хотя утверждать с уверенностью не берусь, что лицо сэра Бэлдвина, появившееся в окне в тот самый момент, когда автомобиль тронулся с места, имело странное выражение… почти испуганное. Но в салоне машины было темно, и лицо хозяина я видел в слабом свете, падающем из раскрытой двери дома, поэтому ничего не могу сказать наверняка.
— А теперь расскажите мистеру Смиту, — вмешался инспектор, — каким образом подтвердились ваши опасения.
— Тревога не утихала во мне, — продолжал Логан, — поскольку все происшедшее выходило за рамки обычного, и я не мог избавиться от воспоминания о странном лице сэра Бэлдвина, мелькнувшем в окне отъезжающего от дома автомобиля. Поэтому я позвонил специалисту, чье имя упомянула посетительница.
— Ну и? — нетерпеливо спросил Смит.
— Он в первый раз слышал о сбитой машиной женщине, — сказал Логан. — И подобный вызов не значился в его журналах. Это открытие, конечно, повергло меня в страшное смятение Однако, естественно, я не хотел выставлять себя на посмешище и посему прождал еще несколько часов, прежде чем сообщить о своих подозрениях еще кому-либо. Но когда с наступлением утра сэр Бэлдвин никак не дал о себе знать, я решил связаться со Скотланд-Ярдом. Остальные обстоятельства этого загадочного дела, джентльмены, боюсь, придется выяснять вам самим.
ГЛАВА XVI
Я ИДУ ПО СЛЕДУ ЗАРМИ
— Что же все это значит? — устало спросил Найланд Смит, глядя на меня сквозь разделяющую нас пелену табачного дыма. — Знаменитый хирург хитростью увезен из дома, несомненно, евразийкой Зарми. И до настоящего момента нам не удалось отыскать ни единого следа пропавшего человека. Ужасно унизительно сознавать, что, имея в распоряжении все сыскные средства Скотланд-Ярда, мы не можем найти этот проклятый автомобиль! Мы не в силах разыскать штаб-квартиру Желтой группы! Мы не можем действовать! Сидеть здесь сложа руки, пока сэр Бэлдвин Фрэзер — Бог знает для какой цели! — похищен и, возможно, увезен из страны… От этого можно сойти с ума… просто сойти с ума. — Он бросил взгляд на меня, — А как подумаешь еще и о…
Я резко поднялся с кресла и отвернулся к окну. Несчастье, обрушившееся на мою голову, совершенно заслонило от меня все другие дела — и большие и малые. Конечно, я не успел еще вполне осознать его, ибо узнал страшную новость совсем недавно. Она оглушила меня, я буквально оцепенел от горя.
Пароход «Никобар» Восточной навигационной линии прибыл в Тилбери по расписанию. Сердце мое радостно прыгало в груди, когда я торопливо поднимался по трапу на борт, чтобы встретить Карамани…
Много жестоких ударов судьбы довелось мне испытать в жизни, но с уверенностью могу сказать, ни один из них не мог сравниться по силе с тем, который мне пришлось пережить сегодня. Перед этим несчастьем меркли все остальные, какие я только мог представить. Карамани сошла с парохода в Саутгемптоне и бесследно исчезла.
— Бедняга Петри, — сказал Смит и сочувственно положил руки мне на плечи. — Не теряйте надежды! Мы не собираемся сдаваться.
— Смит, — горько прервал я друга. — Но какие у нас шансы? Какие шансы? Мы знаем не больше, чем нерожденный ребенок, о тайном убежище этих людей, и у нас нет даже самой ничтожной ниточки, которая привела бы нас к их логову.
Руки друга по-прежнему лежали на моих плечах, и серые глаза его смотрели прямо в мои.
— Я могу только повторить, Петри, — произнес он, — не оставляйте надежды. Сейчас я должен покинуть вас на час-другой. А вернувшись, возможно, смогу сообщить вам какие-нибудь новости.
Довольно долгое время после ухода Смита я сидел в гостиной в обществе единственно своих горьких мыслей. Затем дальнейшее бездействие показалось мне просто невыносимым: я почувствовал настоятельную необходимость куда-то идти, искать, расспрашивать. Закутавшись в тяжелое дорожное пальто, я вышел в сырой мрачный вечер с единственной целью: идти и идти по залитым дождем улицам вперед и только вперед, в тщетной попытке убежать от преследующих меня убийственных мыслей.
Должно быть, сам того не замечая, я прошел по Стрэнду, пересек Трафальгарскую площадь и дошел по Хэймаркет до цирка Пикадилли — ибо, внезапно очнувшись, я обнаружил, что стою перед витриной господ Либерти, тупо уставившись на вывешенные там восточные ковры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27