Впрочем, пропади н пропадом!Мысли Валидуба приняли иное более приятное направление. Он подумал о проведенном в ауле времени. Вот грузинка Лиана была действительно хороша! Оторва, по высшему счету. Люська, конечно, профессионалка, но ей далеко до такой игры. И ведь зараза ко всему гордая. Приглашал её Валидуб поехать в Москву — не согласилась. А уж он бы её устроил как надо. С такой нефтяной скважиной, ух как просто качать из распускающих слюни мужиков тугие сексобаксы! Но она, стерва, гордая…Потом мысли перешли к другому. Перебирая события, которые привели его в Дагестан, Валидуб мучился противоречивыми чувствами. С одной стороны азербайджанцы со своими арбузами, если на то пошло, его крупно подставили. Поделом или нет, с основанием на то или без оного его подловили на бизнесе, за который можно схлопотать срок. Что он пережил, глядя на своего шефа Кошелева и депутата Курчалоева, рассказать трудно. Испуг в первое время сковал его. Потом, когда все обошлось, в душе забурлила злость. Валидуб начал вынашивать планы страшной мести азербайджанцам и только ждал момента, когда сорвется с крючка. Но когда ему организовали поездку в Дагестан, отношение к происшедшему стало меняться. Он вынужден был признаться себе самому, что лажанулся из-за собственной жадности и неосмотрительности и винить во всем азербайджанцев нельзя. Они играли свою игру и играли неплохо, переиграв даже его самого. При этом оказались мужиками ладными и не стали стирать мента в порошок, что могли сделать легко и быстро. В виде откупного они устроили ему поездку на юга, больше того, поездку на халяву с полным комплектом радостей и удовольствий, о чем он и мечтать не мог.Конечно, теперь от него что-то потребуют, но самое большее это будет крыша торговцам с юга. Бояться такого не приходилось…Валидуб сидел в кабине, удобно привалившись к спинке сиденья и с интересом разглядывал места, в которых до того никогда не бывал.Дорога, как река, текла вдоль берега моря. Временами она отходила к горам, временами снова приближалась к воде, пространство которой простиралось до горизонта.Они проехали Дербент, миновали городишко с красивым названием «Дагестанские огни», и задержались у развилки дорог перед поселком Первомайское, пропуская встречные машины…У поворота стоял дорожный указатель. Точнее то, что от него осталось — железная труба, окрашенная в белые и черные полосы. Табличку с названием населенного пункта, куда вела дорога, сорвали и на столбе сохранились только два винта.Муслим притормозил, включил мигалку, пропустил встречный грузовик и повернул налево.— Куда мы? — спросил Валидуб Муслима. Он знал, что на Махачкалу нужно ехать прямо через Первомайское и поворачивать куда-то в сторону нет нужды.— Нэ понимэ, — сказал Муслим с безразличием.— Куда, едрена вошь! — повторил Валидуб вопрос и его кажется поняли.— Ташкапур, — сказал Муслим и махнул рукой вдоль дороги.Проселочная дорога была круто присыпана гравием. Шины с хрустом приминали камень. Под крыльями барабанила отбрасываемая колесами крошка.Поняв, что маршрут, избранный теми, кто владел трайлером, своей властью не изменишь, Валидуб расслабился. Он сидел откинувшись на спинку сиденья и любовался горами, которые в жизни ему ещё так близко не приходилось видеть.После долгой и тряской езды по пыльным проселочным дорогам они добрались до небольшого поселка. Подъехали к длинному одноэтажному складскому зданию с бетонной погрузочной площадкой, которая тянулась вдоль фасада. Одни из больших ворот пакгауза оказались распахнутыми настежь. Водитель задом сдал фуру, подогнав её к воротам.Из помещения наружу вышел Джафар. Махнул рукой Валидубу.— Сиди, — сказал он. — Это недолго.Но Валидуб вылез вслед за азербайджанцем и подошел к ржавой цистерне, стоявшей в стороне — облегчиться. Прошелся по сухому бурьяну неторопливым шагом, сделал дело и вернулся к машине.То, что он увидел, удивило его. Автопогрузчик, выехавший из склада уже извлек большую часть контейнеров с арбузами и из-за них на погрузочную площадку из фургона стали вылезать люди.Пять, шесть, десять, двенадцать — считал Валидуб. Все мужики, примерно одинакового роста и возраста. Неспешные, уверенные в себе. Не будь они наголо бритыми, Валидуб подумал бы, что это отряд боевиков. А так…— Кто они? — спросил он, приблизившись к Джафару, который следил за выгрузкой.Тот даже не посчитал нужным обернуться.— Э, — сказал он небрежно. — Это мои родственники. Живут в Азербайджане. Сюда приехали в гости. У нас будет большая свадьба.— Почему же не перешли границу открыто?— Э, московский милиций! Ты знаешь, как мы тут живем, да? Шаг ступишь — давай бакшиш. Сейчас их увезут.И в самом деле со стороны дороги послышался гул подъезжавших машин. Два небольших фургончика — «Газели» — остановились со стороны торца склада. К ним сразу потянулись приехавшие в трайлере мужчины. Валидуб обратил внимание, что они двинулись гуськом, легкой трусцой и полупригибаясь, как солдаты, преодолевавшие опасную зону обстрела. Но особого значения этому не придал.Подумав, Валидуб отошел в сторону от машины и закурил. В это время грузчик, вошедший в трайлер, стал выкидывать оттуда мягкие тюки. Мешковина упаковки одного из них разорвалась и наружу выперла камуфляжная ткань. Валидуб подошел поближе, пощупал материю.— Харош, — сказал грузчик. — Инглизски.Джафар тут же что-то сердито сказал грузчику по-своему, и тот отскочил в сторону, как ошпаренный. Тогда Джафар пнул тюк и сказал:— Куртки. Гуманитарная помощь. Нравится? Могу подарить одну.— А в ящиках что? — спросил Валидуб.Джафар деланно засмеялся.— АК. Арбузы Калашникова. — Видимо он понимал, что скрыть от Валидуба, содержимое ящиков трудно и решил не темнить. — Выпить хочешь?— Ну, — согласился Валидуб.Джафар сходил внутрь пакгауза и вынес оттуда початую бутылку коньяка со стаканом, который висел на горлышке.— Заправляйся.Валидуб с удовольствием оттянулся и подобрел душой.— Слушай, как бы заменить этого чудика за рулем? Он только и знает: нэ понимэ.— Зачем заменить? Он хороший человек. Дорогу знает отлично. Машину водит как надо. Тебе обязательно с ним говорить надо? Помолчи, отдохни.Ночевали они в Изербаше во дворе частного дома. Ранним утром сова двинулись в путь. Не доезжая Манаскента Муслим притормозил и съехал на обочину. Несколько минут спустя рядом с ними остановился ЗИЛ-»бычок».Муслим выскочил из кабины и помог двум кавказцам перегрузить из фургона в «бычок» два оружейных ящика. Валидуб видел это в зеркало заднего вида, но решил не вмешиваться. Хрен с ними, пусть обтяпывают свои дела: жить людям как-то необходимо. Хороший мент должен уметь не видеть того, что видеть ему не выгодно.Они без приключений проехали Кизляр, а за Александро-Невским их задержали у блок-поста.Валидуб вылез из машины размяться. Прапорщик в милицейской форме, увидев коллегу, спросил удивленно:— Московский, что ли?— Что за вопрос! Вот возвращаюсь. С арбузами для управления.— Этого добра здесь навалом, — сказал прапорщик.Из помещения поста вышел майор.— Наш, — объяснил ему прапорщик. — Московский.Майор посмотрел на Валидуба внимательно и вдруг попросил:— Слушай, лейтенант, будь другом. Возьми в Москву письма. Ребята сейчас накатают. Сам понимаешь, почта пока дойдет.— О чем речь, мужики. Пишите.— Тогда тебе подождать придется, — майор махнул рукой в сторону площадки-отстойника. — Пусть водила загонит машину туда. А тебя прошу к нашему шалашу. На чай сахар и калач.Валидуб вспомнил знакомую с детства полублатную песенку: «Мой муж в тюрьме, я о нем хлопочу, сама туда не хочу». И веселенький припев к ней: «Чай, сахар и калач».Встреча со своими обрадовала Валидуба. Уже сколько дней он общался с азербайджанцами и слегка опупел от этого. Конечно, к нему относились нормально, даже предупредительно, но он все же ощущал отчужденность, которая незримой, но прочной стеной отделяла его от проникновения в мир хозяев. И вот снова вокруг все свои.Валидуб вошел в строительную бытовку, которую спецы приспособили под кубрик. За столом в табачном дыму сидело несколько человек в сером камуфляже.— Плесните ему, — предложил майор. — Для знакомства.Мрачный капитан достал пузырь, оплетенный лозой, взял стакан, посмотрел на просвет, снял пальцем со стенки какую-то крошку и набулькал до краев.— За вас!Валидуб дернул одним глотком, подчеркивая свое умение принимать горькую радость и чуть не задохнулся от неожиданности. Водка по крепости не уступала спирту, хотя вкус и запах у неё оказались иными…— Что это? — спросил Валидуб, отдышавшись.— Прошибло? — Командир смотрел на гостя, проверяя его реакцию. — Виноградный первач. Местное производство. Хорош, зараза! Пробивает до пяток.— Меня только до колен ударило, — похвалился Валидуб своей спиртостойкостью.Никто не засмеялся, хотя ему показалось, что шутка удачная.— Что вы головы повесили, соколики? — пропел Валидуб удивленно. Дальше по тексту следовало добавить: «не пора ли выпить алкоголики?». Но майор не дал ему договорить.— Ты извини, у нас поминки. Сегодня ночью убили товарища.— Кто он?Задавать такого рода вопрос было не очень тактично, но Валидуб не удержался.— Прапорщик Соломин.— Соломин?! — Валидуб посмотрел на майора ошеломленно. — Игорь?— Он.— Так я его знал. Он у нас в отделении служил. Потом ушел в ОМОН.— Вот как сложилось, — сказал майор виноватым голосом.— Можно с ним попрощаться?— Что за вопрос.Убитый прапорщик лежал за стеной блиндажа, прикрытый белой простыней. Бледное без кровинки лицо казалось спокойным. Всем своим видом он словно говорил: «Свое я отстрелял, а что оставил вам — не взыщите, не сумел».Валидуб снял кепи. Постоял над телом, склонив голову.— Кто его?— Находился ночью в секрете. А него напоролась группа боевиков. Их было человек десять. Можно было их пропустить, а он взял все на себя и открыл огонь. Четверых положил. Живые прорвались в Чечню.— Убитых утащили с собой?— Не сумели.— Где они? — Валидуба мало интересовали «духи», и он спросил просто так, по инерции любопытства, чтобы потом в Москве рассказывать о том, что видел на Кавказе своими глазами.— Хочешь взглянуть?Можно было и отказаться, но Валидубу показалось, что это можно воспринять как трусость: мент испугался жмуриков. Но он в Москве нагляделся всякого, вид мертвых тел его не пугал, и он кивнул, давая согласие.Майор подвел его к площадке, устланной бетонными плитами, которая стала свалкой разбитых и обгорелых машин. Сдернул серый в бурых пятнах брезент и открыл четыре трупа, лежавших рядком — один к одному — на спинах.— Почему у них нет бород? — спросил Валидуб удивленно. В его представлении боевики должны быть обросшими.— Должно быть только появились в Чечне. Они едут туда бритыми, чтобы не привлекать внимания, а уже на месте обрастают шерстью.Валидуб пригляделся внимательней и вдруг возле желудка почувствовал неприятную сосущую пустоту. Его стало подташнивать. Лица двух «духов» показались ему знакомыми. Он пригляделся получше и понял: то были мужики, которых они привезли в трейлере якобы на свадьбу в Ташкапур.— Суки! — сказал Валидуб, облизнул губы и сплюнул. — Вот суки!Сказал, имея в первую очередь в виду себя и свое участие в гнусном деле, в смерти прапорщика Соломина.Но майор его понял иначе.— Суки, они и есть суки. Ничего, со всеми разберемся.Час спустя они покатили дальше.Где— то под Новочеркасском Валидуба ожидал сюрприз. Пузырь, наполнившийся водой, стал вдруг подпирать. Справа от дороги за дренажной канавой тянулись кусты желтой акации.— Останови, — приказал Валидуб Муслиму. — Меня приперло.И он жестами показал, что именно собирается делать. Трайлер замедлил ход, съехал на обочину остановился.Валидуб выпрыгнул из кабины, добежал до кустов, расстегнулся и блаженно прикрыл глаза, готовясь ощутить избавление от излишнего давления воды на нежную душу. И вдруг испуганно дернулся, застонал. Действо, которое доступно человеку с момента рождения до смерти и ни у кого не вызывает особых затруднений, причинило ему нестерпимую боль. Резь оказалась такой сильной, что заслезились глаза.Две последовавшие за первой попытки облегчиться принесли тот же результат. Валидуб вернулся к машине понурый, убитый неожиданным открытием: он п о д ц е п и л…Сел на место, глухо ругаясь. Муслим понял в чем дело и громко засмеялся.— Э, Москва, сипилис, да?— Пошел ты, нэ понимэ! Поехали!Они тронулись. Валидуб сидел мрачный и злой. Случайные радости обернулись для него бедой, от которой ещё предстояло потерпеть немало неприятностей.— Сук-ка! — поносил он случайную подругу по развлечениям с такой убежденностью, будто не сам был виноват в происшедшем.Внезапно Валидуб заметил, как в полукилометре от места, к которому они приближались, на шоссе вышел человек и поднял руку. Там же на обочине справа по ходу движения стоял черный джип-внедорожник. Около него расположились ещё несколько человек в черных кожаных куртках.Муслим сбросил газ и стал притормаживать. Валидубу это не понравилось.— Не останавливайся! — приказал он строго, волевой ноткой в голосе подчеркнув, что не просит а приказывает. И вдруг вместо обычного «нэ понимэ» Муслим сказал:— А пошел ты, мент! Надо остановиться. У них к нам дело.Сказал по-русски без малейшего намека на кавказский акцент.Валидуб вдруг с ужаснувшей ясностью понял: его используют. Его употребили, как последнюю дешевку поймали на крючок и поимели по полной программе. Опустили, как последнего лоха.Понимание этого больно обожгло самолюбие. «Дешевка, — подумал он о себе. — Ты, Валидуб, дешевка. И этот черноусый, довольный собой „нэ понимэ“, употреблял тебя раз за разом!»Злость вспыхнула в нем с такой силой, что горячая волна залила лицо багрянцем, а ладони стали мокреть от пота.Ну, «нэ понимэ», держись! Я сейчас тебе покажу!Все, что пережил и осмыслил Валидуб за последние дни внезапно вылилось в действие. Ребром правой руки он резко ударил Муслима по горлу. Тот хрюкнул, будто захлебнулся, неудачно глотнув воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41