сантехника акции скидки москва
Взять под «крышу» Дом отдыха, километрах в пяти от деревни. Конечно, не на общественных началах.С месяц парень раздумывал да прикидывал. Кормился у матери с отцом. Предки терпели. Лишь бы сыночек снова не пошел по уже проторенной дорожке, не связался с местными рэкетирами и грабителями. Пенсия у них, правда, мизерная, придется подтянуть животы, перейти на молоко и воду. Не страшно! Главное — его благополучие. Отдохнет, отойдет от лагерного кошмара, поступит на работу — сразу полегчает. А уж когда женится на детской своей любви — Аннушке, тогда можно с чистой совестью отправляться на кладбище.Не догадывались мать с отцом: сын уже выбрал свой путь по жизни, и с нетерпением ожидал появления посланца эскадронного. Пустой карман, жизнь на скудные достатки родителей-пенсионеров измучили его до той крайней точки, когда способ добывания денег становится безразличным.И вот наступило то, чего Пуля боялся и в душе желал. О нем не забыли.Ранним зимним утром в дверь постучали. Не нахально и требовательно — осторожно, просительно. Будто скребется замерзший пес. Александр выглянул в кухонное оконце. Кого Бог послал? Местные парни не жаловали бывшего зека, Аннушка сейчас — на работе, появится только вечером.На пороге подпрыгивает, роняя замерзшие сопли и отчаянно колотя себя кулаками по бокам незнакомый мужик.Открывать пошла мать.— Мне — Пу… Простите, матушка, вашего сыночка.Горбится, просительно заглядывает в лицо женщины. Пустите, дескать, ради Христа, замерзну — незамолимый грех ляжет на вас.Мать пожалела, впустила беднягу.— Проходьте, мил-человек, чайком погрейтесь, — пригласила она. — Мороз нынче впрямь озверел, дажеть слезу гонит.Сколько раз и отец и сын говорили слишком уж доверчивой женщине: поопасись, старая, не пущай в избу незнакомцев! Ворвутся, не приведи Господь, грабители, обдерут со стен иконы, пошерстят сундуки. Могут и приколоть. А она ничего не боится, отпаивает горячим чайком стариков и старух, сует деньги грязным бомжам да алкашам, подкармливает подозрительных подростков.Хотел было Пуля наладить за ворота сопливого фрайера, но тот, войдя на кухню, вытер нос грязной тряпицей и едва заметно подмигнул. Дескать, не штормуй, дружан, не чиферить я пришел — по твою купленную душеньку наведался.Предчувствие грядушей беды прошлось по сердцу парня, будто наждак по заржавелому металлу. Значит, не забыли его в «эскадроне», зря надеялся. И тут же боязнь и сомнения заглушил неожиданный вопрос: интересно, киллерам аванс дают или расплачиваются только после удачного покушения?Получить бы аванс — справить матери новую обувку, отцу — теплую куртку. И себя не забыть. Можно сказать жених, а ходит по деревне общипанным гусаком. Ни приличного костюма, ни модной дубленки, ни цветастого галстука. Скоро даже Аннушка отвернется.Пуля, успокаиваясь, походил по кухне, поправил занавеску на печи, переставил с места на место полысевший веник.— Не штормуй, мать, не чифирить пришел, — вдруг развязно заговорил нежданный гостенек. — Была бы нужда погреться — недолго забрести в вашу церквушку, авось, не погнал бы батюшка. Заявился твоего сынка проведать. Вместях жрали баланду на зоне… Не узнаешь? — вторично подмигнул он Собкову.— Почему не узнаю? — деланно удивился тот. — Сразу признал… Иди, мать, отдохни малость, а я с мужиком побазарю. Сосед по нарам.Пожилая женщина окинула сыновьего дружка подозрительным взглядом, но перечить не стала. Выставила на чисто выскобленный стол чашки с блюдцами, споро нарезала хлебушек, достала из шкафчика масло, из печи — кастрюлю с неостывшим картофелем. Помедлила и, будто подстегнутая, взглядом сына, ушла в горницу.Успевший малость отогреться мужик достал из внутреннего кармана бутылку водки, с призывным стуком водрузил ее в центр стола.— Вздрогнем, дружан?Пуля так и не научился пить алкогольное пойло — мутило его после первого же глотка, начинала зверски болеть голова. Поэтому подал гостю стакашек, себе налил ароматный чай.Мужик осуждающе помотал лохматой башкой. Будто выматерился. Выпил и сразу же налил себе вторую дозу, потом — третюю.— Мороз донял, — оправдывая алкогольную жадность, прохрипел он. — Кусучий он у вас до невозможности… Ништяк, отойду…— Мне до фени твои подходы-отходы, — озлобленно прошипел Пуля. — Что нужно?Гость не ответил на грубость грубостью. Пожевал теплую картофелину, сдобренную постным маслицем.— Базар такой: Монах велел замочить директора продмага. Я наведу.После получишь два куска баксов. Ствол со мной, отдам перед делом.Новоявленный киллер не ощутил ни малейшего страха, наоборот, его воодушевила обещанная награда. Две тысячи, сколько это в переводе на родные рублики? Ого, громадная сумма, никогда ранее им невиданная! Можно прибарахлиться. Да и Аннушке подарить что-нибудь ценное. Сколько времени встречаются и — ни одного подарка.Но смутные опасения все же остались. Ликвидация директора хилого магазина не вяжется с «высоким» предназначением «эскадрона смерти». Что-то здесь не так.— Чем насолил Монаху дерьмовый торгаш?— Усохни, сявка! — беззлобно прикрикнул мужик, выдавливая из опорожненной бутылки последние капли. — Наше дело — петушинное, сказано — сделано. Остальное Монах знает… Давай похаваем и отрубимся. Устал я, паря, зверски.Пришлось кликнуть мать. Она тут же вошла. Будто сторожила за дверью. А может быть и сторожила! Боится старая как бы снова не окольцевали сынка, не уволокли его в преисподнюю, почему-то именуемую «зоной».— Мать, человек останется ночевать. Надо накормить да постелить в боковушке. Намаялся мужик, добираясь на попутных, пусть отдохнет.Верный расчет на жалостливость матери сработал. Не прошло и получаса, как посланец Монаха храпел на чистых простынях…Утром, плотно позавтракав, он вежливо поблагодарил хозяев и ушел. Через три дня вернулся. Такой же озябший, с такими же соплями-сосульками. На свет Божий появилась нераспечатанная бутылка с водкой, в глазах — голодная туманость.— Все готово, Пуля, — выглушив пару стаканов и заев их ломтиками мороженного сала, об"явил он. — Завтра в семь утра торгаш должен поехать в город. С ним — один охранник. Даже не охранник — кореш. Водитель — фрайер, не опасен. Придется замочить обоих — директора и его дружана… Не сдрейфишь? А то гляжу — с лица сбледнул.— Я сбледнул? — изобразил гнев Александр. Ибо монаховец отгадал — сердце новобранца будто взбесилось: то бьет в набат, то замирает, в голове— недавно покинутые тюремные нары, лагерная баланда и настороженные вертухаи. — Двоих, значит — двоих! Какой ствол?Пуля с любовью погладил поданный ему старенькую «тэтушку». Достал обойму, высыпал на ладонь тупорылые патроны, оглядел. Вдвинул на место. Вопросительно поглядел на наводчика. Все сказано или еще что-нибудь добавит?— На дело пойдем вместе, в случае чего — прикрою…Утро выдалось ядренное. Мороз набрал обороты, ртуть в термометре подскочила к тридцати. Отцовская телогрейка и меховой треух оказались бессильными — ноги-руки закоченели, уши — вот-вот отвалятся. Но внутри — жар, будто туда насыпали тлеющих углей.Возле двухэтажного дома стоит «москвич» с работаюшим двигателем. За рулем — немолодой мужчина в пыжиковой шапке и теплой куртке. Возле машины разговаривают двое.— Вон тот, в дубленке — твой клиент, — шепнул наводчик. — Я перекрою улицу, появятся менты — отвлеку… Работай, паря!Киллер медленно, будто прогуливается, двинулся к машине. Руки — в карманах. Любому понятно — замерзли, Правая лежит на рукоятке ТТ, указательный палец будто пристыл к спусковому крючку.Видимо, внутреннее напряжение неопытного «эскадронца» сказалось на его внешности. Собеседник человека в дубленке резво обернулся и вдруг тычком ударил Пулю. С такой силой, что тот опрокинулся в сугроб и на мгновение потерял сознание. Лишь на мгновение. Лежа, выхватил пистолет и дважды выстрелил.Оба клиента упали. Собков отбросил оружие и нырнул в проулок.Как он добирался до автобусной остановки, как прятался в покривившемся от старости павильончике — не помнит. Одна мысль сверлила сознание: быстрей добраться домой, собрать вещи, уехать куда глаза глядят! В каждом человеке, даже в женщине, в пацаненке Пуле мерещились менты, в каждой проезжающей по дороге машине он видел милицейскую патрульку.Автобуса долго не было… Полчаса… сорок минут… Господи, сломался он, что ли?Не выдержав нервного напряженмя, когда даже ноги дрожат, воздуха в груди не хватает, киллер выбежал на обочину, поднял руку. Совсем забыл о пустом кармане — чем станет расплачиваться с водителем?Слава Богу, подвернулся знакомый шофер на ЗИЛе, подобрал.— Ты что, черта повстречал? Не лицо — маска. Будто — покойник.— Приболел малость, — невнятно пробормотал киллер, силясь благодарно улыбнуться. — Сегодня же пойду к врачу…Водитель больше ничем не интересовался. Болен мужик, ну и что такого, в нынешнее время многие болеют, ничего удивительного. Житуха наступила дерьмовая: денег не платят, жратва черт-те сколько стоит, одежонку не купишь. Поневоле заболеешь.Добравшись домой, Пуля лихорадочно побросал в чемоданчик бельишко, мыло, бритву. Сборы немного успокоили парня. Куда он так торопится? Никто его не видел, оружия нет — несмотря на спешку, он даже успел вытереть тряпицей рукоятку пистоля. Появления ментов не предвидится, скорей всего к вечеру заявится представитель заказчика, принесет оговоренные два куска баксов.Баксы? А он сбежит, фактически откажется от договорной платы за нелегкий труд! Нет, так делать — себя не уважать. Собков затолкал чемодан под кровать. Присел к замороженному окну. Протаял горячей ладонью пятно и принялся выглядывать посланца эскадрона.В восемь вечера монаховец нарисовался.— Подштаники сменил, дружан? — смешливо спросил он, вытирая сопливый нос. — Молоток! Все сделал, как надо… Погода — классная, мороз ослаб. Пойдем прогуляемся.Вроде — пригласил, на самом деле — приказал. Почему-то не хотел базарить в доме. Странно, во время первого посещение не боялся, а сейчас…Отказаться Александр не решился.Выщли на улицу и медленно двинулись к околице. Там недавно разворотливый местный бизнесмен построил пивной бар. Ходят упорные слухи: торгаши разбавляют пиво шампунем. Пенится отрава, пузырится. Зато — дешевле. Вот и повадились в торговую точку деревенские алкаши. Надо же, крохотная деревушка и — бар? Десяток лет тому назад никто даже помыслить о таком не мог.Видимо, в этой забегаловке и произойдет передача баксов.До бара они не дошли.— Как у тебя с моторчиком? = неожиданно заботливо спросил сопливый мужик. — Копыта не откинешь?— А почему я должен их откидывать? — понизив голос до угрожающего полушепота, возмутился новобранец. — Не темни, сявка, не штормуй, базарь по людски…— Значит, здоров… Тогда гляди!Посмотрел Пуля в указанном направлении и замер, изумленно открыв рот. В десяти шагах, хитро улыбаясь, стоят два «трупа»: «директор» продмага и его кореш. Рядом — запомнившийся «москвичонок».Увидев Пулю, дружно захохотали.— Я тебе фотку не попортил? — давясь смехом, спросил силач. — Гляжу, двигает тощий фрайер на дрожащих ходулях. Вот и…— Извини, дружан, — перебил монаховец, взял под руку киллера. — В обойме «тэтушки» патрончики-то были холостые! Сечешь? Монах цынканул: проверить. Стоящий парняга либо — жидкий кисель… Ништяк, капуста все одно тебе причитается. За потраченные нервишки…Протяжный, жалобный гудок вдруг ожившего теплохода, будто выдернул бывшего зека из пучины воспоминаний. Наверно, гудел не теплоход — в голове. Он недоуменно огляделся. Надо же, нырнул в заснеженной деревушке, а вынырнул на средиземноморском побережьи. Фантастика!И — скука, когда зевота ломает скулы.Чем бы заняться?— Мсье Ковригин! Федор Ива-но-вич!На парапет облокотилась Жанна, служанка виллы. Изящная, хрупкая, настоящая француженка. Владелец виллы умудрился за короткое время научить ее говорить по русски. В основном — в постели. Даже имя веселой служанки переиначил: вместо Жанны назвал Анной. Во первых, оба имени созвучны между собой, во вторых — Анной звали первую его жену. Не первую — единственную.— Что произошло? — недвольно спросил он. — Потолки рухнули или водопровод прорвало? Черт бы всех вас взял — отдохнуть не даете!Александр сносно говорил по французски — сказалось упорное изучение языка в одиночной камере следственного изолятора. С акцентом, конечно, от него не так легко избавиться, зато — без запинок. Но вот ругался только по русски.— Кто такой «черт» и почему он должен меня… прибрать? — рассмеялась служанка. — Мне достаточно вас, мсье, — игриво добавила она.— Черт — это я, а что означает «прибрать», узнаешь сегодня ночью. Все же, что случилось?— К вам приехали, — прекратила смеяться Жанна.— Иду.Собков лениво, не торопясь прошел к лестнице.— Так кто к нам пожаловал? — ущипнул он девушку за упругую попку.Служанка вывернулась из хозяйских об"ятий. Но убегать не спешила. Стояла, подбоченившись, смеялась. Скорей всего ожидала более активных действий мсье Феди. Если бы не появление нежданного гостя, Александр вволю поигрался бы с покладистой француженкой. Не до конца, конечно, для этого предназначена библиотека с удобным диванчиком.Приезд незнакомца сначала обрадовал Собкова. Все же, одиночество — премерзкая штука. Деятельный характер киллера не терпит безделья. Единственное развлечение: стрельба в подвальном тире из всех видов оружия. Приходится держать себя в форме. Профессия обязывает.Так и повелось: утром, вместо физзарядки, полчаса стрелкового тренажа, потом — купание в море, первый завтрак, снова купание, второй перекус, чтение осточертевших газет…Господи, до чего же надоела подобная житуха!Незванный гость может быть заказчиком. Вернее, наверняка заказчик. Тогда к черту безделье, адью, знойная любовница, да здравствуют российские просторы! Ибо киллер стрелял по живым мишеням только на Родине. После возвращения из «командировки» потолстеют бынковские счета, появится возможность прикупить еще один виноградник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71