Приказ не двигаться ни при каких обстоятельствах Паша Лихачев получил лично, никто из бойцов его отряда этого приказа больше не слышал. Майор Гринев отвел его в сторону, так просто, вроде бы поболтать о разных пустяках. Они поговорили о фильме «Держись, братан!», об исполнителях главных ролей, родственниках Лютого, бракосочетающихся сегодня, и Гринев даже вывел Пашу на душевный разговор о детях, и, как бы ненароком, Паша получил вторую часть этого инструктажа. Ситуация была совершенно штатной, а инструктаж — вполне обычным. Паше и в голову бы не взбрело потребовать письменного приказа.Павел Лихачев думал о том, что его элитное подразделение, собственно говоря — докатились! — вынуждено охранять сходку какой-то братвы. Паша не имел бы ничего против, если б эти обнаглевшие криминалы, выстроившие свои особняки практически рядом с правительственными резиденциями, перебили друг друга.— Вор должен сидеть в тюрьме! — любил повторять Паша фразу из известного фильма, а затем, с жестким блеском в глазах, мог негромко добавить:— Или — лежать в земле.Так что Паше и в голову не могло прийти просить письменного приказа, все как обычно…Сейчас же, по истечении некоторого времени, Паша с ощущением какого-то неприятного холодка внутри понимал, что все было вовсе не как обычно.Отряд Паши занял позицию, от которой и до главных ворот дома Лютого, и до задней ограды, куда выдвинулся майор Гринев, было одинаковое расстояние.Сейчас, по истечении некоторого времени, Паша предполагал, что даже это было сделано неспроста. Более того, Паша Лихачев предполагал, что обычная рутина и неразбериха в тот день существовали для кого угодно, только не для человека, представившегося майором Гриневым. Тот лишь, словно невидимый дирижер, скрытый темнотой притихшего зала, умело всем воспользовался. И неразберихой, и им, Пашей, и подразделением ОМОНа. Перестраховщиком Севостьяновым и даже… Лютым, выставившим их вон с порога собственного дома. Так думал Паша, и он очень бы хотел ошибиться. Все это было мутным и темным. Командир отряда милиции особого назначения Павел Лихачев с гораздо большим удовольствием бы считал, что тут вовсе не присутствовало злого умысла, а так все вышло случайно. Что даже и для майора Гринева подобный исход событий оказался полной неожиданностью, по старой доброй формуле: «Хотели как лучше, получилось как всегда».Потому что в противном случае Павлу пришлось бы признать, что он обладает очень неприятным знанием.ПРЕДЧУВСТВИЕ, КОТОРОЕ СБЫЛОСЬ?О том, что группа снайперов во главе с майором Гриневым приходила в этот день вовсе не для охраны свадьбы. И вовсе не для охраны спокойствия респектабельных жителей окрестных особняков от неожиданных действий гостей криминального авторитета Лютого. Это знание было простым и ясным, словно ты глядишь в черноту омута сквозь прозрачный слой воды. И видишь там, у самого дна, темные тени и понимаешь, что смотреть дальше уже нельзя — что-то таящееся там, внизу, под тенями, заметит тебя и уже не отпустит, поэтому лучше побыстрее отвести взгляд. Они все знали заранее: подразделение снайперов во главе с майором Гриневым приходило в тот день с такой же простой и ясной, как взгляд из омута, целью: ликвидировать группу киллеров, после того как она закончит свое дело, закончит бойню на свадьбе в доме Лютого. Командир ОМОНа Павел Лихачев послужил им лишь прикрытием да еще помог им в этом деле. И самое дикое заключалось в том, что податься Паше с этим своим знанием было абсолютно некуда. И это еще только начало. Потому что один из киллеров уцелел. * * * — Лихачев, не высовывайся, — сказал ему майор Гринев, перед тем как увести свою группу к задней стороне ограды особняка Лютого, — а то начальство чего-то нервничает. Заметят — позвонят, опять поедешь домой. Имеется оперативная информация, что там, — он указал в сторону дома Лютого и говорил громко, чтобы его слышали все, — может что-то произойти. Если нас опять вернут, а там не дай Бог чего, то, сам понимаешь, по головке не погладят. Ладно, удачи.И они ушли.И лишь теперь, анализируя этот день, Павел понял, что он не повторил вслух вторую часть инструктажа (ту самую, которую дал Паше, отведя его в сторону) — находиться здесь, на весьма приличном расстоянии от дома Лютого, взять под контроль этот сектор ограды и ничего не предпринимать до особого распоряжения.— Лихачев, возможны гости по вашему направлению, — сказал ему Гринев, — поэтому сиди, не высовывайся и жди, что бы ни произошло. Пока не получишь приказа.Но никто из бойцов его отряда подобной фразы от майора Гринева не слышал.Возможно, это была случайность и за этим ничего не стояло. Паше бы очень хотелось считать, что это было так. * * * Через двадцать минут произошел взрыв. Через двадцать минут все самые худшие Пашины предчувствия начали сбываться с немыслимой быстротой. * * * У Паши в подразделении служил один малый по фамилии Завьялов. Хороший боец, но со странностями. Завьялов симпатизировал Русскому Национальному Единству. Но в этом не было ничего странного — многие ребята различных силовых ведомств, а также офицеры Министерства обороны, кто тайно, а кто и явно, симпатизировали РНЕ. Но Завьялов почитывал очень странную литературу, причем с карандашом в руках. Народ в принципе его за это уважал. Правда, сами-то мужики, если выпадало свободное время, увлекались боевиками и детективами — Доценко, Корецкий, Маринина… Завьялов же читал всякие мудрости. В том числе и Фридриха Ницше. У Завьялова были две большие книги его сочинений и один маленький томик афоризмов. Читать Ницше было тяжело, Паша попробовал, да отложил. Однако признал, что это, конечно, мощный автор. Паша так и сказал: «Мощный автор», но потом вернул Завьялову книжку и почему-то чуть виновато улыбнулся. Но отдельные фразы Пашу очень даже заинтересовали. Они были яркими и точными, и без всякой лишней лабуды, сам бы лучше не сказал. Завьялов их подчеркивал карандашом прямо в книге. Некоторые Паша запомнил. И с удивлением обнаружил, что сослаться на них в беседе порой бывает очень даже полезно. Одна из подчеркнутых фраз запомнилась особенно. Паша сам думал так же, только сформулировать этого не мог. А вот Фридрих Ницше — смог!«Если долго всматриваться в бездну, бездна начинает всматриваться в тебя».Так сказал Фридрих.Ярко и точно. Мощный автор. Без всякой лишней лабуды.Сейчас Паша всматривался в бездну. * * * ОНИ ВСЕ ЗНАЛИ С САМОГО НАЧАЛА.Они приходили с единственной целью — ликвидировать группу киллеров, после того как те выполнят свою работу. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.В тот день Паша оказался не единственным человеком, которого так серьезно подставили. Кого-то подставили гораздо серьезнее, можно сказать — смертельно.И когда, уже после заминки, подразделение Паши все-таки оказалось на месте событий и там был сущий ад с разорванными взрывом человеческими телами, и обезумевшие от ужаса люди метались под градом перекрестного огня, снайперы майора Гринева с хладнокровным спокойствием расстреливали начавшую отходить группу киллеров, переодетых в официантов. А подразделение Паши послужило хорошим прикрытием, антуражем и декорацией всего мероприятия. Вот и все.Просто великолепно. Здорово.Свинцовый дождь должен был смыть все следы. Но одному из киллеров удалось уйти.Что-то в самой глубине бездны колыхнулось. И… заметило Пашу. * * * Когда прогремел взрыв, Паша даже не сразу в это поверил. Средь бела дня, черт побери! Может, там что-то случилось со свадебными фейерверками?Однако еще не улеглось эхо от взрыва, а на свадьбе неслась бешеная стрельба и панические крики гостей. Какой тут, к черту, фейерверк… Все подразделение Павла Лихачева смотрело на дом Лютого и — на своего командира. Люди ждали приказаний к немедленным действиям.— Ну ни хрена себе, — протянул Завьялов.— Оружие к бою! — отрывисто произнес Павел. Но он получил четкие указания, поэтому вторым его приказом было:— Укрыться!Он посмотрел на ограду дома — вот и начали сбываться его самые дурные предчувствия. Дело уже воняет не просто дерьмецом.«Какое, к черту, „укрыться“? — подумал Паша. — Надо немедленно двигаться туда».Но вслух он произнес:— У меня приказ стоять здесь.Завьялов бросил на него какой-то странный взгляд, в котором словно читался вопрос: «Ты что, оправдываешься, командир? Не валяй дурака!»Сухой треск выстрелов, высоко в кронах деревьев перепуганный галдеж птиц… Время, время, сейчас оно растягивается, становится бесконечным, и все, что тебе надо сделать, ты должен сделать сейчас. Потому что потом время становится водой, минувшей, утраченной…Портативная рация шведского производства работала в режиме «симплекс», что означало попеременно либо прием, либо передачу. Во время «приема» из рации доносились эфирные шумы, во время «передачи» нужно было утопить клавишу и шумы прекращались, рация становилась передатчиком.Существовал более прогрессивный режим связи, «дуплекс», когда были возможны одновременно «прием» и «передача». Да что говорить — существовали намного более прогрессивные средства связи. У кого угодно — у братков, которые запросто прослушивали милицейскую частоту, а сами становились вне досягаемости; и в Чечне, когда «чехи», несмотря на всякие военные ЗАСы, знали о каждом их шаге, а сами пользовались крутыми иностранными высокочастотниками (и не только — вплоть до космической связи!), которых сейчас развелось немерено, да все это стоило денег. И вот как получалось, что и у бандитов, и у отсиживающихся в горах чеченцев на это деньги находились, а родным силовым ведомствам такое частенько оказывалось не по карману. Хотя по-Пашиному выходило, что продай с десяток генеральских дач — и по крайней мере хотя бы все спецподразделения, а не только сверхсекретные команды типа пресловутой «Альфы» обладали бы первоклассной связью. Но все это были лишь общие рассуждения, не имеющие особого отношения к происходящим в данную минуту событиям. Сейчас, при этих расстояниях, простенькая шведская рация (выпущенная, к слову, уже очень давно) с режимом работы «симплекс» была в состоянии обеспечить приличную связь.Паша немедленно вызвал майора Гринева. Он использовал его кодовое имя, назвал себя, произнес слово «прием» и отжал клавишу. Пошли какие-то помехи. Павел повторил всю процедуру. Это опять не дало результата. Паша поднял голову — майор Гринев находился сейчас с противоположной стороны ограды, вне прямой видимости, но до него не так далеко — эта рация «пробьет» три таких конца. «Мать твою», — произнес Павел. Отряд стоял в лесу, укрытый прохладной тенью сосен, но на лбу у Паши выступили капельки пота. Одна из них побежала вниз, совершая свое путешествие до переносицы.К множеству одиночных выстрелов присоединился лязг автоматной очереди. Били из «Калашникова», Павел постарался сейчас не реагировать на этот звук. Он лишь до скрипа сжал зубы.— Прием, мать твою! Где ты, майор Гринев, прием!Паша извлек свободной рукой вязаную шлем-маску, протер ею лоб, быстрым движением натянул маску на лицо.«Прием!» Все подразделение уже находилось в масках. Они были готовы к немедленному реагированию. Они были готовы выполнять быстрые и четкие приказы Паши.— Командир, — начал Завьялов, — этот… Надо идти, — он кивнул в сторону дома Лютого и добавил:— Паша.Лязг короткой очереди автомата Калашникова повторился. Потом выстрелов стало значительно больше, и Паша подумал, что это, возможно, пришла в себя дезорганизованная взрывом охрана. Паша крепко выругался вслух. Снова утопил клавишу на рации:— Прием! Прием!Но эфир был пуст.Паша немедленно переключился на резервную волну и в режиме приема услышал только обрывок фразы: «… где этот мудак?»Затем с резервной частоты ушли.(Тогда, в тот безумный момент, все это казалось нелепым недоразумением, сейчас же, вглядываясь в бездну, Паша видел совсем другой рисунок.) Павел Лихачев продолжал отжимать клавишу, продолжал вызывать Гринева:«Прием! Прием!»Потом неожиданно связь наладилась, даже эфирные шумы начали звучать немного приглушеннее. В бешенстве голос майора Гринева ревел:— Лихачев, куда делся?! Мать твою!— На связи, — спокойно произнес Паша, потом добавил слово «прием» и отжал клавишу.— Прием, мать твою! — Голос майора Гринева прозвучал с издевкой.Весь Пашин отряд находился здесь. Все его подчиненные были свидетелями этой любезной радиобеседы. Служебная вертикаль. Элементарное хамство, прикрытое понятием «субординации», но… это все потом. Это все не важно.— Какого хера ты там торчишь, Лихачев?! Омудел, что ли? — Голос майора Гринева, казалось, захлебывался в бешенстве.— Выполняю ваш приказ, — ответил Паша. Он продолжал говорить спокойно, правда, для этого ему пришлось дышать глубже, но он продолжал говорить спокойно.— Какой, на хер, приказ! Смотри, что творится у тебя под носом!Мудило! Тебе что, е… твою мать, совсем мозги отшибло?!Паша не мог его прервать, режим «симплекс» — либо «прием», либо «передача»… Он лишь сильнее заскрипел зубами. Толя Завьялов сейчас смотрел на него, в глазах Завьялова мелькнула какая-то странная искра. Но майор Гринев прервал сам себя, перейдя на «прием». Паша выждал долю секунды — все, он был спокоен, он мог контролировать свое внутреннее состояние, и его внутреннее состояние не имело сейчас никакого значения в сравнении с тем, что творилось за оградой дома Лютого.— Товарищ майор, — ровно произнес Паша, — жду ваших указаний. Прием.— Троих на главных вход, остальных сюда, бегом! Как понял меня?Прием.— Понял вас. Прием.— Все. Бегом. Конец связи.Но через несколько секунд, когда Паша со своим подразделением уже двигался кромкой леса к задней стороне ограды дома Лютого, майор Гринев снова вызвал его. Он сообщил оперативную информацию. Выходило так, что майор Гринев сориентировался на месте. Дом Лютого подвергся нападению группы киллеров. Всех валить на землю. Если кто сопротивляется — огонь на поражение. Потом он опять произнес:— Конец связи.Лязг автоматных очередей и множество сухих одиночных выстрелов были ему ответом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46