Уткнувшись лицом в шерсть, он крепко вцепился в нее, чтобы удержаться на ногах. Рукоять шпаги вырвалась у него из руки, и чудище с пронзительным визгом бросилось прочь, насквозь проткнутое тонким клинком.Ши и сам бросился бежать, обернувшись на бегу, он через плечо увидел, что Чалмерс тоже мчится со всех ног, настигаемый оставшейся тварью, которая уже занесла дубину для удара. Ши иглой пронзил ужас и какая-то удивительная отстраненность — бедный старый док, не избегнуть ему теперь страшной участи, когда сам он помочь уже ничем не может...Банг!В боку существа возникло, словно проклюнулось изнутри, оперение стрелы.Дубина просвистела мимо головы Чалмерса, а чудище оступилось и повернуло голову. Банг! Вторая стрела вонзилась ему точно в горло, и оно рухнуло в кусты папоротника, хрипя и конвульсивно подергиваясь. Ши попытался было остановиться, но в него врезался набежавший сзади Чалмерс, и оба шмякнулись на землю.Ши сел и отлепил от физиономии приставший сухой листок. Послышались чьи-то шаги, и они увидели высокую, стройную девушку в короткой тунике и мягких кожаных сапожках. В одной руке держала она лук, а в другой охотничий дротик и двигалась к ним такой стремительной пружинистой поступью, словно ходить по-другому просто не умела. Украшенная перышком шляпа, почти такая же, как и у самого Ши, увенчивала ярко-рыжие, чуть ли не золотые волосы, убранные в развевающийся у нее за спиной хвост.Ши поднялся.— Спасибо, юная леди. Ты спасла по крайней мере одну человеческую жизнь. Я-то думал, что нам уже каюк.— Не сомневаюсь. Лозели не знают жалости, — откликнулась девушка.Углубившись в папоротники, она резко ткнула куда-то вниз дротиком.Когда она вытащила его обратно и вытерла наконечник пучком мха, вид у нее был весьма довольный.— Ранен ли старик?Чалмерсу наконец удалось перевести дыхание настолько, чтобы сесть.— Просто... уф-ф... запыхался. Я все-таки... гм... уже в возрасте. Кому мы обязаны своим спасением?Девушка приподняла брови, причем Ши заметил, что они у нее весьма приятной масти.— Не изволишь ты знать меня? Прозываюсь я Бельфеба.— Ну... — замялся Ши. — А я... э-э... прозываюсь Гарольд Ши, сквайр, а мой друг прозывается Рид Чалмерс, паломник, как у вас тут принято изъясняться.— Должно быть, твой это клинок остался в другом лозеле?— Угу. Так получилось.— Могу тебе даже показать. Чудище испустило дух прежде, чем увидела я его.Лозели. Ши припомнил сцену за столом в Колтрокском замке, когда Бритомарта предостерегала сэра Эривана, чтоб тот не рассчитывал запросто добраться до колдуна Базирана, поскольку замок того «в лесах, где обитают лозели».— Мы на верном пути, док! — бросил он Чалмерсу, помогая тому подняться и устремляясь за Бельфебой.Чалмерс лишь лукаво оглядел его и тихонько пропел: Когда бегом бежал весь полк, Он первым мчался спора, о! — Сей достославный, несравненный, просвещенный дворянин — Сам герцог Плаца-Торо! Ши ухмыльнулся.— Это вы про меня? Я просто решил задать вам темп. А вот и первый лозельчик!Он выдернул шпагу из отвратительной бездыханной груды.Бельфеба с интересом уставилась на незнакомый инструмент.— Надо же, до чего чудной клинок! Нельзя ли прикинуть мне его в руке?Ши показал ей, как держать шпагу, и сделал несколько выпадов, упиваясь первой настоящей возможностью предстать перед привлекательной девушкой во всем своем блеске.Бельфеба тоже попробовала.— Ай! Позы твои, сквайр Гарольд, неуклюжи и потешны — прямо мусульманин на молитве!Она рассмеялась и бросила ему обратно шпагу.— Как-нибудь покажешь чего-нибудь еще?— Только рад буду, — отозвался Ши. — Послушайте-ка, док, по-моему, мы как раз вкушали свой скромный обед, когда началась вся эта заваруха. Может, юная леди пожелает помочь нам с ним управиться?Чалмерс поперхнулся.— Я уже... Это жуткое происшествие, честно говоря, совершенно отбило мне аппетит, Гарольд. Но если мисс Бельфеба испытывает желание... Какие проблемы...— Только при том условии, если раздобуду я чего-нибудь к столу, заявила она. — Тише!Вытащив стрелу, она принялась медленно красться вперед, напряженно всматриваясь в зелень. Ши попытался проследить направление ее взгляда, но не разглядел ничего, кроме листвы.Вдруг Бельфеба вскинула лук, прицелилась, натянула и отпустила тетиву — все одним-единственным стремительным движением. Ши показалось, что выстрелила она совершенно наобум. Он услышал, как стрела во что-то вонзилась. Где-то среди древесных стволов мелькнула огромная зеленая птица, похожая на попугая-какаду. Она глухо стукнулась об усыпанную листвой землю, а вслед за ней мягко опустилась пара зеленых перьев.Густавус с Адольфусом все еще дрожали, пугливо переступая спутанными ногами, когда все трое приблизились к ним. Ши успокоил их и повел к ручью напоить, пока Чалмерс разводил костер, а Бельфеба ощипывала попугая. Птицу она сразу насадила на вертел. У нее чувствовался такой опыт приготовления пищи на открытом воздухе, что, несмотря на свои скаутские достижения, Ши не чувствовал желания с ней в этом соревноваться.Чалмерс, как он не без изумления обнаружил, держал пальцы правой руки на своем левом запястье.— Что это вы там делаете, док? — спросил Ши. — Щупаете пульс?— Угу, — угрюмо подтвердил Чалмерс. — Сердце, похоже... гм... пока выдерживает. Но боюсь, что подобный образ жизни когда-нибудь обязательно даст о себе знать. Если бы не чисто научный интерес к изучению проблем...— Да ладно, выше нос! Слушайте, а как там ваша магия поживает? Парочка добрых заклинаний порой куда полезней, чем куча всего этого металлолома.Чалмерс расцвел.— Ну, теперь... кхе-гм... по-моему, я могу с уверенностью заявить, что достиг некоторого прогресса. Взять хотя бы тот эксперимент с кошкой, которая улетела. Я выяснил, что вполне могу поднимать в воздух объекты небольшого размера, и достиг уже значительных успехов в вызывании мышей посредством колдовства. Должен признаться, что в замке Сатирана я их развел целую ораву.Правда, я не поленился создать и соответственное количество кошек, так что дела там не должны быть особо плохи.— Все это замечательно, но как же насчет основополагающих принципов?— Ну, здесь в первую очередь приходится говорить о законах подобия и распространения. Похоже, что в области магии они обладают той же фундаментальностью, что у нас закон Ньютона. Совершенно очевидный очередной шаг — это раскрыть математическую систему, вытекающую из этих основ. Боюсь, что придется мне разрабатывать свою собственную, подобно тому, как Эйнштейн был вынужден приспосабливать тензорное исчисление для уравнений, иллюстрирующих теорию относительности. Правда, я подозреваю, что такая система уже имеется в готовом виде, а именно в исчислении множеств, кое представляет собой часть формальной логики. Сейчас попробую это продемонстрировать.Чалмерс пошарил в складках своего балахона в поисках чего-нибудь пишущего.— Как вам должно быть известно, одним из основополагающих уравнений исчисления множеств — которое, по мнению одного моего наивного коллеги, имеет какое-то отношение к марксизму — является вот такое: ? ? : а ? а = I
Означает это следующее: множество, или класс «альфа» плюс множество «не-альфа», равняется вселенной. Но в области магии, очевидно, соответствующее уравнение должно выглядеть так: ? ? 1 : I С а ? а
То есть множество «альфа» плюс множество «не-альфа» включает в себя вселенную. И при этом они могут быть, а могут и не быть ограничены. Причина тут, насколько мне представляется, в том, что в области магии приходится иметь дело с неким множеством вселенных или миров. Магия, таким образом, нисколько не отвергает закона сохранения энергии. Действует она вдоль межмировых векторов, в известном смысле, перпендикулярно измерениям пространства и времени. В результате энергию для своих спецэффектов она способна черпать в каких-то других мирах.Это мнимое различие никоим образом не отражает соответствующей разницы фундаментальных законов, управляющих той или иной магией.— Вполне очевидно, — продолжал Чалмерс, — что исследователь вполне может столкнуться со случаем, когда двое волшебников, каждый из которых пользуется энергией одной и той же вселенной, применяют ее в совершенно противоположных целях. Таким образом, вам должно быть понятно, каким образом очаровательная леди Дуэсса — боюсь, что при этом еще и порядочная стерва пыталась создать какие-то собственные чары, дабы пересилить те, что уже лежали на поясе. То, что это у нее не вышло...— Дичь готова, джентльмены, — объявила Бельфеба.— Хочешь, разделаю? — предложил Ши.— Конечно, разделай, если желаешь, мастер Гарольд!Ши сорвал с дерева, похожего на катальпу* Катальпа — южное дерево с очень крупными листьями.

, несколько крупных листьев, устлал ими землю, положил посередине попугая и вонзил в птицу нож. Пока он с хрустом разламывал скелет, его все больше и больше терзали сомнения относительно рациональности такого способа питания, как попугаефагия.Бельфебе он вручил большую часть грудки. Им с Чалмерсом досталось по ножке.Бельфеба сказала:— Насколько расслышала я, беседовали вы о магии и чародействах. Уж не живете ли вы ремеслом этим?Чалмерс отозвался:— Ну... гм... я не стал бы выражаться столь сильно, но...— Да так — знаем парочку фокусов, — перебил Ши.— Белых или черных? — резко спросила Бельфеба.— Белых, как первый снег, — заверил ее Ши.Бельфеба обвела обоих довольно жестким взглядом. Откусив порядочный кус от своей порции попугая, она без труда с ним управилась. Ши же нашел, что его кусок по консистенции скорее напоминает набор пружин от матраса.— Лишь немногие белою магией занимаются в Царстве Фей, — заметила Бельфеба, — и все они наперечет. Возникни прибавленье в их рядах, лорд Артегаль обязательно известил бы меня об этом при нашей последней встрече.— О господи, — выдохнул Ши с екнувшим сердцем, — ты что, тоже из полиции?— Из... чего?— Ну из этих, из кавалеров.— Нет, никакого не имею я к ним отношенья. Странствую я, где только душа моя пожелает. Единственные повелители мои — честность моя собственная, целомудрие и сила. Я... Но постой, не ответил ты на вопрос мой даже наполовину.— Какой вопрос? — не понял Чалмерс.— Как получилось, что неизвестны вы мне, хоть уверяете, что владеете магией белой?— О, — скромно отозвался Ши, — по-моему, не такие уж мы мастера, чтоб о нас повсюду гремела слава.— Возможно, — согласилась Бельфеба. — И сама владею я тем, что окрестил ты «парочкой фокусов», хоть и нескромным было бы с моей стороны с той же Камбиной себя равнять.— Как бы там ни было, милая моя юная леди, — заметил Чалмерс, — но я уже убедился, на основе своих собственных изучений данного предмета, что различие между черной и белой магиями существует исключительно на словах.— Добрый паломник! — вскричала Бельфеба. — Да что же молвишь ты нет разницы между «черной» и «белой»! Большей ереси...— Абсолютно никакой, — подтвердил Чалмерс, не замечая, что Ши пытается остановить его громким «тс-с!». — Жители данной страны просто договорились считать магию белой, когда ее применяют облеченные доверием представители власти для каких-то законных целей, и черной, если используется она всякими проходимцами для решения криминальных задач. Причем никак не скажешь, что сами принципы данной науки — или искусства — в том и другом случае не являются абсолютно одинаковыми. Вам следует применять термины «черная» и «белая» исключительно по отношению к субъектам и объектам магии, но никак не к самой науке как таковой, которая, подобно любой отрасли знания, с точки зрения морали совершенно нейтральна...— Но, — возразила Бельфеба, — разве заклинание, которое читают, скажем, чтобы похитить некоего благородного и зажиточного обывателя, не отличается от того, какое помогает изловить негодяя?— Вербально, но никак не структурально! — стоял на своем Чалмерс.После нескольких минут оживленного спора Чалмерс воздел вверх обглоданную попугайную кость.— По-моему, я вполне в состоянии, к примеру, располагая лишь одной вот этой костью, воссоздать живого попугая — или, по крайней мере, жареного вместо того, которого мы съели. Вы не станете возражать, юная леди, что это было бы достаточно безобидной демонстрацией данного искусства?— Нет, но только в этом случае, — согласилась она. — Знаю я вас, ученых мудрецов — стоит только согласиться с вами, как сразу в ловушку угодишь!— Следовательно, это можно было бы отнести к так называемой «белой» магии. Но предположим, что попугай мне потребовался для каких-то... гм... низменных целей...— Для какого, к примеру, злодеянья, добрый сэр? — уточнила Бельфеба.— Я... гм... в настоящий момент просто не в состоянии выдумать. Предположим, это мне удалось. Так вот: чары и в том, и в другом случае будут совершенно одними и теми же...— О, да неужели! — вскричала Бельфеба. — Тогда, покажи, как создашь ты этих попугаев — одного для честных целей, а другого для нечестных, и тогда и впрямь соглашусь я с тобой.Чалмерс нахмурился.— Гарольд, какая может быть вполне законная цель для производства попугая посредством колдовства?Ши пожал плечами.— Если вам действительно нужен ответ, то отсутствие цели ничуть не противозаконней всего остального, если нет каких-то особых правил игры. По мне так более дурацкого аргумента...— Попугай без цели — это годится, — пробормотал Чалмерс.Собрав в кучку исходные материалы — объедки, несколько лап папоротника, ножницы из своего набора и одну из стрел Бельфебы — он раздул огонь, подбросил в него травы, чтобы образовалось побольше дыма, и принялся косолапо расхаживать взад и вперед, раскинув руки и декламируя: О птица, что знает Слова человечьи, Хитро передразнит Все мудрые речи... Тресь! Из леса вырвалось какое-то чудище, которое оказалось перед ними прежде, чем они успели вскочить на ноги. Издав ужасающий рык, одной из чешуйчатых передних лап оно прихлопнуло Чалмерса. Ши поднялся было на колени и до половины уже выдернул шпагу из ножен, когда лапа пришлепнула и его тоже...Нажим на спину Ши ослаб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20