Поначалу мистер Хиллтоп бурно запротестовал, уверяя, что никаких дел у него там нет, что он здесь на отдыхе, восстанавливает здоровье, сами понимаете, и ни в коем случае не желает навязываться. Мистер Банистер настаивал; мистер Хиллтоп отказывался; мистер Банистер продолжал настаивать; мистер Хиллтоп, оглянувшись на остальных и словно спрашивая у них совета, наконец смягчился и поддался на уговоры.
- Превосходно! Значит, все улажено, - воскликнул Гарри, радостно захлопав в ладоши. - Могу вас уверить, профессор, мы вас ждали с нетерпением! Просто не выразить, насколько спокойнее сделалось у меня на душе от того, что вы согласились приехать.
- Надеюсь, мы сумеем вам хоть сколько-нибудь помочь, - улыбнулся профессор.
- А! Вот в этом я ни капельки не сомневаюсь. И еще раз умоляю: примите мои глубочайшие извинения по поводу тяжкого испытания, что выпало на долю вам и вашим спутникам. Ох! Подумать только, я ведь совсем позабыл представить вам моего слугу, - промолвил мистер Банистер, указывая на своего спутника. - Мой старший лесничий, Нед Викери. Нед состоит в услужении при нашей семье куда дольше, чем я в состоянии припомнить, хотите - верьте, хотите - нет; в той же самой должности он много лет служил моей покойной тетушке, мисс Каролине Ноукс. Его свидетельства из первых рук касательно беспорядков в усадьбе окажутся для вас небезынтересны. Но об этом потом! Позвольте сперва доставить вас домой. Профессор, мы с Недом вас проводим. Прикажите форейтору следовать за нами. Дорога местами разветвляется.
Так наши друзья вступили на последний этап своего путешествия. Маленький отряд тронулся в путь: профессор и его спутники - в дилижансе, форейтор - на подседельной лошади, а мистер Банистер и Нед Викери верхом на своих скакунах мчались впереди, указывая дорогу.
Сразу за деревней начинался густой высокий лес - сплошные ели и сосны. В воздухе разлилось дыхание мороза. Сделалось совсем тихо; безмолвное спокойствие лесных чащ нарушали лишь поскрипывание колес да цокот лошадиных подков. Холодное янтарное солнце, стремительно опускаясь к горизонту, роняло на дорогу скудные, похожие на прутья тени, что лишь усиливало мрачную, меланхолическую атмосферу леса.
Миновав еще несколько поворотов и ответвлений дороги, отряд въехал в ворота, обрамленные двумя освященными временем каменными столбами, и направился по длинной, обсаженной деревьями аллее непосредственно к "Итон-Вейферз". И столь огромными размерами отличалась усадьба, что с этого ракурса разглядеть ее целиком было невозможно; взгляду открывались лишь протяженная зубчатая стена, бесчисленные освещенные створные окошки и очертания взмывающей к небесам крыши, изобилующей трубами.
В конце подъездной аллеи дилижанс остановился. Навстречу ему высыпала суматошная толпа слуг - и тут же принялась выгружать багаж. Путешественники сошли на землю; здесь, перед сводчатым входом, размеры и великолепие усадьбы ощущались еще более отчетливо.
- Что за величественное здание! - восторженно воскликнул мистер Киббл, оглядываясь туда и сюда и зажимая одну из линз своих очков между большим пальцем и указательным, точно театральный бинокль. - Просто поразительно!
- В самом деле, мистер Киббл, вы, как всегда, ни словом не погрешили против истины. Настоящий дворец! - улыбнулся профессор, испытывая что-то вроде гордости при мысли о том, какая удача выпала одному из его студентов.
В вестибюле их встретило произведение искусства ничуть не менее впечатляющее. Это был портрет во весь рост, значительно больше натуральной величины, пожилого джентльмена в алонжевом парике и с тонкими усиками; глаза его светились отточенным, живым умом. Одет он был по последней моде своего времени; одной рукой он упирался в бок, другая покоилась на глобусе. Вокруг него громоздились книги и бюсты, свитки и пергаменты, и целая коллекция запыленных каменных экспонатов, - возможно, останки некоей угасшей цивилизации.
- Потрясающая штука, правда? Это мистер Томас Вэйн Скарлетт - для близких друзей и домочадцев просто Том. Вне всякого сомнения, самый прославленный из владельцев "Итон-Вейферз", и притом один из первых. Его дядя, мистер Вэйн Итон - вон там висит и его портрет, поскромнее, - как раз и построил дом в первоначальном варианте; с тех пор его значительно расширили и увеличили. Сам же Том Скарлетт процветал лет этак триста назад. Однако подробнее обо всем об этом мы поговорим завтра, - объявил мистер Банистер с видом несколько загадочным.
Шаркая ногами по полу, подошел престарелый слуга, тучный, седобородый и лысый, с огромными любопытными глазищами.
- А! Миттон, - улыбнулся мистер Банистер. - Знаете, у нас ведь еще гости! Это - профессор Тиггз из Солтхеда, а это - его коллеги, доктор Дэмп и мистер Киббл; а это - мисс Мона Джекc и мисс Нина Джекc, и при них горничная; и вот еще мистер Хиллтоп, тоже из Солтхеда. Нам понадобится несколько комнат... пожалуй, ряд апартаментов вдоль боковой галереи, сразу над усыпанной гравием аллеей. Из той части дома вид открывается просто великолепный; да там и наиболее удобно.
Слуга кивнул и отбыл инструктировать горничных.
- Мы дадим вам слегка прийти в себя, прежде чем накроют на стол. После путешествия столь волнительного немного отдохнуть вам явно не помешает. И, уж разумеется, сегодня вечером - никаких дел! Выспитесь хорошенько, а завтра, после завтрака, я, если позволите, созову вас на своего рода консилиум, и мы общими усилиями попытаемся разрешить нашу небольшую проблемку.
Такому плану все только порадовались. Вскоре Миттон уже проводил гостей в отведенные им комнаты. В просторных покоях, приготовленных для сестер Джекc - заставленных диванами и оттоманками, от пола до потолка обитых панелями из резного дуба, с дорогими гардинами, и старинными портретами, и лампами с мягким, приглушенным светом, - мисс Нина сняла капор, в сопровождении Сюзанны направилась прямиком к туалетному столику и принялась придирчиво разглядывать себя в зеркале. В результате пережитого язык у нее, по всей видимости, развязался; в течение дня, в дилижансе, она сделалась просто-таки говорлива, как если бы вновь стала самой собой самой собой, так сказать, допикеринговских времен. Теперь, усевшись перед зеркалом, девушка весело щебетала о том о сем: и какое сильное впечатление произвел на нее мистер Гарри Банистер, и его великолепная усадьба, и его великолепные слуги, и великолепные комнаты. Мисс Мона, наблюдая за сестрой с мягкого дивана, ко всему этому отнеслась весьма неодобрительно, размышляя про себя, в то время как Нина занималась туалетом, о том, что сестра ее и впрямь стала прежней - чересчур прежней.
Ах! Откуда же ваше неодобрение, мисс Мона? Не вы ли навязали сестре эту поездку, чтобы развеять ее печаль и меланхолию? А теперь, когда, по всей видимости, цель достигнута, к чему удивляться, к чему горевать, если ваша сестра вернулась к вам такой, какой была всегда? Неужто вы и впрямь верили, что она может измениться?
- Он страх как хорош собой, ты не находишь?
- Да, наверное, по-своему, - отозвалась мисс Мона несколько уклончиво. - Во всяком случае, весьма эффектен.
- А разве это не одно и то же? - осведомилась ее сестра, отворачиваясь от зеркала с видом, яснее слов говорившим, что ответ на этот вопрос один, и только один.
- Красота бывает разная, - негромко проговорила Мона.
- Кроме того, он баснословно богат, - продолжала мисс Нина, накладывая тени на веки. Сюзанна вовсю хлопотала вокруг хозяйки, пытаясь расчесать ее локоны, что мисс Нину явно отвлекало. - Право, Сюзанна, понятия не имею, что ты здесь вообще делаешь. Не понимаю, зачем я только тебя терплю. Как всегда, Мона, во всем виновата ты. Но, возвращаясь к мистеру Банистеру... Как ты думаешь, он женат? Как тебе показалось: да или нет?
- Вот уж не знаю. Полагаю, что нет, поскольку о жене он не упомянул ни словом, и никакой миссис Банистер нас не представили. Но, может статься, мы познакомимся с ней за ужином.
- На моей памяти он не женат, - предположила Сюзанна, отвлекаясь от своих обязанностей.
- Ах, плутовка, да на твоей памяти он никогда и не женится! воскликнула мисс Нина, игриво хлопнув горничную по руке, на что Сюзанна отреагировала взрывом бурного веселья. - До чего жаль будет, если при нем и впрямь обнаружится супруга! - И мисс Нина вновь погляделась в зеркало с видом слегка удрученным.
- Да ведь тебя этому джентльмену только что представили, - напомнила сестра. - И что же? Ты во власти нового увлечения - так быстро?
- Ах, Мона, Мона, - ответствовала мисс Нина, качая головой. Маленькая моя сестренка, порою ты бываешь просто невыносима! Даме полагается блистать в обществе, разве ты не понимаешь, а для этого даме необходимо отчетливо представлять себе ситуацию - знать в точности, как себя держать и каковы ее шансы. Таковы правила этикета; этого от нее ждут. И "увлечение", пользуясь твоими же словами, здесь абсолютно ни при чем!
- А что, цыпленочек вы мой, коли жена у него - сумасшедшая, вот он и прячет ее от посторонних глаз, запирает на ключ где-нибудь в глубине дома! - лукаво прыснула Сюзанна.
- Ах, гадкая ты, противная плутовка! - рассмеялась Нина, снова хлопнув горничную по руке. - Да ты сегодня разошлась не на шутку!
- А заодно и романов твоих начиталась, - добавила мисс Мона.
- Только потому, что мистер Банистер хорош собой, богат, живет в роскошной усадьбе и в здешних краях считается за принца... право же, Мона, как мало ты знаешь жизнь! Сдается мне, что если в нашем доме кто и злоупотребляет чтением, так это ты. В конце концов, всем известно, что в чрезмерном количестве книги парализуют ум, приковывают внимание к таким занудным, никому не нужным предметам, как существительные, глаголы и инфинитивы, и причастия прошедшего времени, и неопределенные артикли, - и к людям, которые никогда не существовали, и к событиям, которых не было и быть не могло! Все это, при отсутствии повседневного светского общения, загружает мозг чужеродными понятиями, так что человек полностью утрачивает способность мыслить самостоятельно.
- Я предпочитаю видеть в книгах старых друзей, тех, что никогда не умрут и не изменятся. Они тебя не бросят, держатся с тобой на равных и всегда обращают к тебе привычное, честное лицо. Что до тебя, - добавила мисс Мона, ибо в голову ей пришел новый аргумент, - так не тебя ли возможно упрекнуть в чрезмерной приверженности к хандре и меланхолии?
- Право же, Мони, лучше бы не напоминать мне об этом.
- Говоришь, мистер Гарри Банистер xopoш собой и богат. Что, он так же красив, как мистер Пикеринг? Уж там-то о богатстве речь не шла!
- Мистера Пикеринга красавцем никто бы не назвал, а...
И мисс Нина прикусила язычок, понимая, что сама себя выдала.
- Да полно тебе, все и так ясно как белый день, разве нет? многозначительно улыбнулась мисс Мона. - Отец был прав. Мистер Пикеринг тебе совершенно не подходил - не говоря уже о том, что и тебе на него было наплевать. Он тебе безбожно льстил всеми доступными способами; кроме того, он изрядно попутешествовал на своем веку и осыпал тебя подарками. Кроме того, он имел несчастье поверить, когда ты сказала бедняге, что любишь его - что немедленно поставило его в исключительное положение по отношению к обычным твоим поклонникам.
- Право же, Мона, понятия не имею, о чем ты, - отозвалась сестра, помолчав немножко и лукаво потупившись. В следующее мгновение мисс Нина вновь принялась прихорашиваться с удвоенным усердием. Сюзанна столь же ревностно взялась отвлекать госпожу, ибо возиться с ее прической еще не закончила.
- Я на иное и не рассчитывала, - промолвила мисс Мона, подвигаясь на самый краешек дивана. - А когда мистер Пикеринг завербовался на "Лебедь" из-за того что ты его так жестоко обидела, - ты протестовала не потому, что он уезжал, а потому, что ты при этом лишалась его ухаживаний, и подарков, и прочих комплиментов в адрес своей ненаглядной персоны.
- Остерегись, Мона! Ты ровным счетом ничего не знаешь о подобных вещах - ни понаслышке, ни по опыту, вот и не говори о них.
- А когда ты увидела его в следующий раз - в тот вечер под окном, в тумане, отлично зная, что он мертв, - твоя больная совесть наконец-то одержала верх над тщеславием!
- Удивляюсь, сестра, что ты вообще знаешь о подобных предметах?
Последовала новая пауза; мисс Мона глядела в пол и размышляла над превратностями жизни.
- Почему ты не вышла замуж за Джорджа Керла? - с любопытством осведомилась она.
При этом вопросе ее сестра вздернула прелестный подбородок и расхохоталась.
- Замуж за дедулю Керла? За занудного старого болвана? Да ты шутишь!.. О, наверняка лет сто назад он и впрямь был очарователен! Право же, Мона, мистера Керла я никогда не любила - ни на минуту! Откуда у тебя подобные мысли?
- Ты и мистера Пикеринга не любила.
- Хорошо, мистера Пикеринга я не любила, - кивнула мисс Нина, слегка утомленная подобной настойчивостью. - Вот тебе, получи! Я все сказала. Ты довольна? Я никогда не любила мистера Пикеринга. Никогда, никогда. Но он мне очень и очень нравился. - И девушка порывисто вскочила на ноги. - Право же, сестричка, на что ты только тратишь время? Поторопись, приведи себя в порядок. К ужину опаздывать никак нельзя. В конце концов, это неучтиво.
И мисс Нина с достоинством выплыла из комнаты, оставив мисс Мону наедине с Сюзанной. Горничная пару раз хмыкнула и фыркнула, на нее глядя, но не проявила ни малейшего желания посодействовать девушке в сборах.
- Да, конечно, - проговорила Мона про себя, усаживаясь перед туалетным столиком на место сестры. Она глядела в зеркало на четко очерченное овальное личико и глаза, похожие на луны, гадая про себя: что, если в словах Нины есть некая доля правды? "Помудреть мы еще успеем", - гласит старая пословица. В сознании девушки вихрем проносился поток несвязных мыслей, сплетаясь в причудливую мелодию самоанализа.
Пробудил ее от грез перестук падающих капель. Не сразу поняв, в чем причина, Мона глянула в сторону окна. И тотчас же в ее памяти всплыло предсказание мистера Хиллтопа, ибо откуда ни возьмись полил промозглый дождь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30