Кости, кажется, не пострад
али, впрочем, теперь это уже не имело значения. Фонарь отлетел далеко в сто
рону, но не разбился и не погас. Дубров хотел до него дотянуться, однако ре
зкая боль в пояснице вновь опрокинула его навзничь. Собравшись с силами,
он оперся на руки и сел, превозмогая боль, пронзившую теперь уже все его те
ло. Оставалось только отвернуть пробку…

Когда наконец глаза Ротанова вновь обрели способность что-либо различа
ть, он увидел сидящего на песке Дуброва. Песок, на котором тот сидел, показ
ался Ротанову не совсем обычным. Он был значительно темнее остального пе
ска, и это темное пятно плотным кольцом опоясывало мощный ствол трескучк
и, опершись о который сидел Дубров. Казалось, что весь песок вокруг него об
ильно посыпали черной сажей. Но это было еще не все. Внимание Ротанова был
о направлено на Дуброва, а все, что произошло затем, заняло не более нескол
ьких секунд. Все же боковым зрением он заметил, что песок словно бы шевели
тся под Дубровым, будто на него волнами налетала рябь от ветра, хотя никак
ого ветра здесь не было. Фонарь, который в первое мгновение ослепил Ротан
ова, валялся в нескольких шагах от Дуброва и освещал его руки, рюкзак и ниж
нюю часть лица. Их разделяло теперь не больше двух метров, и Дубров, несомн
енно, увидел высунувшегося из зарослей Ротанова. Нехорошо усмехнувшись,
он медленно поднес к губам стеклянный пузырек.
Ч Не делайте этого! Ч крикнул Ротанов и, оттолкнувшись обоими ногами, б
росил свое тело вперед. Но было уже поздно. Склянка выпала из рук Дуброва,
плотные маслянистые капли жидкости стекали по его щекам. Секунду они, не
двигаясь, смотрели в глаз друг другу. Постепенно лицо Дуброва начало бле
днеть, кожа словно бы становилась прозрачнее. Одновременно Ротанову пок
азалось, что вся его фигура приобрела какую-то странную мешковатость. Ис
чезли плечи, подбородок безвольно свесился на грудь. На глазах у Ротанов
а одежда Дуброва стала съеживаться, словно она превратилась в оболочку п
роколотой футбольной камеры, из которой выходил воздух.
Через минуту одежда лежала рядом с рюкзаком бесформенной пустой кучей. Ф
онарь отбрасывал на песке резкие тени. Ротанову показалось, что он сходи
т с ума. Он бросился к одежде и схватил ее, словно надеялся что-то удержать.
Потом выпустил куртку осторожно, словно она была стеклянной. Перевернул
штаны и заглянул в пустые ботинки, будто надеялся обнаружить там разгадк
у бесследного исчезновения Дуброва. Вся обратная дорога слилась для Рот
анова в бесконечный хлещущий поток ветвей и листьев. Когда он добежал на
конец до ограды, одежда на нем висела клочьями, а на исцапаранной коже выс
тупили капельки крови. Теперь придется пройти полный цикл дезинфекции и
профилактики… Куда он так спешил? Его руки сжимали рюкзак. Прежде чем уйт
и, он механически сунул в него одежду Дуброва. Он не верил больше собствен
ным глазам, и единственная трезвая мысль помогала ему сейчас сохранить р
ассудок. Все, что он видел, могло быть лишь галлюцинацией, навеянной ядови
тыми испарениями трескучек… Ноги сами собой принесли его к коттеджу, в к
отором жил Дубров. В ответ на звонок автомат любезно отодвинул перед ним
дверь тамбура. Обычно это означало, что хозяин дома…
Дубров лежал в постели. Увидев Ротанова, он стремительным движением подн
ялся на ноги. Так встает человек, еще не успевший заснуть и лишь за минуту
до этого прилегший в постель. Так встает человек, привыкший к постоянном
у ожиданию опасности. Не скрывая иронии и неприязни, Дубров пристально р
азглядывал стоявшего на пороге Ротанова.
Ч Чему обязан столь неожиданным вторжением?
Ч С вами ничего не случилось?
Ч Как видите. А что должно было со мной случиться?
Ротанов уже взял себя в руки.
Ч Зачем вы выходили из поселка час назад?
Ч У вас галлюцинации, инспектор. В период цветения шаров это бывает.
Ч Может быть, вы будете утверждать, что это не ваша одежда? Ч Ротанов выв
алил из рюкзака на пол подобранные в зарослях тряпки. Дубров встал и расп
ахнул шкаф. На плечиках в строгом порядке была развешана обычная рабочая
одежда колонистов. Ротанов не мог определить, вся ли она на месте, но это н
ичего не меняло. История начинала смахивать на какой-то чудовищный фарс.


2

Сразу за поселком речная долина, раздвинув цепочку из невысоких холмов,
исчезала, растекалась вширь, полностью терялась в песчаных и каменистых
нагромождениях пустыни. Голубовато-зеленый цвет почвы не радовал глаз,
выглядел мертвым.
Приземистое тело вездехода, накрытое выпуклым прозрачным колпаком, пер
евалило через гребень последнего холма и погрузилось в бескрайнее до са
мого горизонта марево реанской пустыни. Кроме водителя, в кабине сидели
Ротанов и Крамов. Кондиционеры работали нормально, и все же каким-то непо
нятным путем ощущение удушающей жары проникало в кабину. Разговаривать
не хотелось. Слова будто запекались на губах. Казалось, вездеход не движе
тся, он словно стал частью пустыни, вплавился в ее поверхность, намертво и
навсегда, даже толчки и тряска не могли развеять этого ощущения. Гидравл
ические рессоры работали с полной нагрузкой. Первозданное лицо планеты
так и не пересекли дороги, сделанные руками людей. Хаос, неупорядоченный
тысячелетней работой воды, царил на Реане. Вода здесь была, но так глубоко
, что на поверхность не проникала. Она отсутствовала везде, кроме одного-е
динственного места. В долине трескучих шаров.
Вообще говоря, Ротанов хорошо знал, что такие странные исключения из пра
вил только кажутся случайным капризом природы. За ними почти всегда стои
т неизвестная людям закономерность.
Одна-единственная живая долина, один-единственный холм с этими развали
нами на всей планете, а остальное вот эта пустыня… Тут было над чем задума
ться. Вчерашнюю историю с Дубровым Ротанов старался загнать в подсознан
ие, вычеркнув из мыслей. Она мешала ему работать, мешала сосредоточиться
и, непроизвольно врываясь в строгий ход его рассуждений, изнутри взрывал
а все построения. Полное отсутствие логики могло означать лишь одно Ч н
а поверхность выплыла какая-то ничтожная часть неизвестной и сложной си
стемы, думать об этом сейчас было бесполезно. В галлюцинации он не верил. И
оставалось лишь накапливать новые факты.
С каждым километром, приближающим их к цели, характер пустыни менялся. Сп
рятались под песчаными наносами выходы скальных коренных пород, исчезл
и трещины и выбоины, дорога стала ровнее. В конце третьего часа на горизон
те появился холм. Ротанов сразу же узнал его по фотографии, хотя самих раз
валин отсюда еще не было видно. На фоне фиолетового неба Реаны даже издал
и этот единственный на сотни километров равнины холм казался величеств
енным, и не нужно было обладать особой фантазией, чтобы представить, как с
трого и пропорционально выглядели бы на нем зубчатые стены, ныне почти и
счезнувшие под тысячелетними пластами пыли.
Восхождение на холм началось задолго до того, как они приблизились к нем
у вплотную. Холм состоял из широких пластов древнего песчаника, наслоенн
ых друг на друга и представляющих собой некое подобие лестницы с многоки
лометровыми ступенями. Переход со ступени на ступень был довольно плаве
н, порой было трудно заметить, когда вездеход преодолевал очередной подъ
ем. Наверно, сверху все это природное сооружение походило на стопу блино
в различной величины. Самый маленький блин лежал на вершине. До него оста
валось не менее двух километров, когда Ротанов попросил остановить маши
ну и вышел наружу. Всплеск раскаленного воздуха был похож на удар, и все же
он снял маску и вдохнул воздух Реаны. Здесь, вдали от цветущих трескучек,
это было вполне безопасно, хотя горячий воздух и обжег ему легкие. Теперь
он смог полнее ощутить обстановку этого места, его настроение. Ему хотел
ось сделать это прежде, чем они увидят развалины. Минуты три он стоял непо
движно, слушая такую ватную и плотную тишину, какая бывает лишь в космосе,
даже дыхание ветра не нарушало ее сейчас. Ротанов повернулся спиной к ве
здеходу и ушел в сторону от проложенной им колеи. Ему хотелось вычеркнут
ь из пейзажа все внешнее, искусственно привнесенное людьми. И тогда ему п
оказалось, что тишина и ощущение мертвого покоя в этой пустыне были, пожа
луй, слишком полными и от этого чуть театральными.
Последние километры уже не вызывали в нем никакого интереса. До самых ра
звалин он сидел, откинувшись на подушках и нахмурив свое скуластое лицо,
рассеченное глубокими складками обветренной кожи. Наконец, подняв цело
е облако пыли, вездеход затормозил возле развалин. Как и предполагал Рот
анов с самого начала, развалины не произвели на него особого впечатления
. От стен почти ничего не осталось, а то, что осталось, было скрыто под слоем
песка. Неудивительно, что их проглядели во время разведки планеты.
Они привезли с собой универсального кибера, я теперь водитель торопливо
навинчивал на него необходимые приспособления. Надо было расчистить пе
сок метра на два в глубину, чтобы обнажить кладку. Ее характер, размеры бло
ков, качество цемента могли немало рассказать опытному археологу. Ротан
ов не был археологом, но в каких только ролях не приходилось выступать ин
спекторам внеземных поселений! Их знания были универсальны, а мнение цен
илось зачастую выше мнения экспертов, возможно, потому что обширная прак
тика работы на удаленных планетах освобождала их мысли от готовых шабло
нов и стандартов.
Наконец кибер был готов приварить к работе. Со своими навесными лопатами
и скребками он стал похож теперь на большого жука, распустившего крылья
и вставшего на задние лапы. Водитель подключил к нему кабель питания, и жу
к решительно двинулся вперед, повинуясь командам выносного пульта. Рабо
та требовала осторожности, и пришлось отказаться от автоматической про
граммы.
Постепенно лопаты кибера углублялись в песок, отбрасывая его назад и в с
тороны. Траншея вдоль холмика, обозначившего стену, становилась все глуб
же. Неожиданно мотор кибера противно заурчал. Кибер рванулся в сторону и
вдруг стал стремительно погружаться в песок, словно проваливался в каку
ю-то трясину.
Ч Выключите его! Ч крикнул Ротанов, но водитель и сам уже догадался это
сделать. В полной тишине, с остановившимися двигателями кибер продолжал
погружаться. Вокруг него образовалась небольшая воронка, казалось, песо
к под машиной просыпался в какую-то внутреннюю полость. Водитель раздви
нул лапы кибера как можно шире, стремясь заклинить машину в провале. Это е
му удалось, кибер остановился, и теперь в немом молчании они смотрели, как
песок вокруг машины продолжает просачиваться, утекает как вода, постепе
нно обнажая стены трещины. Впрочем, это была не трещина. Уже сейчас можно б
ыло различить правильный прямоугольник отверстия, ведущего куда-то вни
з.

Помещение напоминало ящик. Три метра ширины и два высоты. Когда кибер сня
л со стены толстый слой грязи и включил дополнительное освещение, кто-то
заметил, что одна из стен не совсем обычна. Она была сложена маленькими во
сьмигранными блоками, плотно пригнанными друг к другу и почти не поддава
вшимися разрушительной работе времени. Даже в том месте, где стена обруш
илась, внутренняя часть блоков сохранилась. Восьмигранные призмы, сдела
нные из какого-то очень твердого белого материала, уходили в стену на всю
ее толщину. Несмотря на необычность кладки, Ротанов отнес ее к рэнитовск
ому периоду, и только когда кибер начал чистить соседнюю стену, они замет
или наконец, что при определенном боковом освещении ровный белый цвет бл
оков начинал меняться…
Им потребовалось не меньше часа для того, чтобы протянуть дополнительны
е кабели и установить по бокам стены все осветители, какие только нашлис
ь на вездеходе. Водитель снаружи замкнул рубильник и спросил, все ли в пор
ядке. Но ему никто не ответил. Они стояли рядом, плечом к плечу и не могли пр
оизнести ни слова. Казалось, минуты текли как тысячелетия, смотревшие на
них сквозь эту стену… Еще раньше, до того, как включили освещение, Ротанов
с помощью радиоизотопного анализатора определил возраст материала, из
которого были сделаны призмы. Едва он нажал кнопку, как в окошечке прибор
а зажглись цифры: пятьдесят тысяч лет.
Картина проявлялась постепенно, как фотография, по мере того, как водите
ль регулировал свет. Многое зависело от места расположения источников и
от силы света каждого из них. Когда удавалось найти нужный угол и отрегул
ировать силу света, где-то в глубине шестигранников, а иногда у самой пове
рхности их цвет едва заметно менялся, словно какой-то невидимый художни
к трогал их мягкой цветной пастелью. Границы между различными цветовыми
оттенками были нечетки, расплывчаты, и потому картина не имела определен
ных сюжетных контуров, это был просто набор цветовых пятен. Но в их сочета
нии угадывалось скрытое настроение, какой-то музыкальный, неполно выраж
енный тон. И чем дольше Ротанов всматривался в эти цветные пятна на стене,
тем яснее понимал, что это не абстракция, что на стене изображено нечто вп
олне конкретное. Они просто еще не поняли, не нашли способа понять, что име
нно хотел им поведать неведомый художник через тысячелетия… Отчего-то Р
отанова не покидала уверенность, что картина адресована именно им, что о
на, возможно, несет какую-то важную информацию. Это было нелепое предполо
жение, но совсем недавно он столкнулся на этой планете с еще более неверо
ятным фактом…
Ч Мне кажется, картина не в фокусе, Ч сказал водитель.
Ч Как вы сказали? Не в фокусе?!
Ч Я хотел сказать, она не резка, размыта, наверно, время…
Ч Нет. Вы сказали «не в фокусе»! Ч Ротанов на секунду задумался.
1 2 3 4 5 6