- Взяв машинописную копию записей Уэбба, он с
недовольным видом помахал бумагой в воздухе. - Вроде этой вот галиматьи. -
Он задумчиво посмотрел на погруженного в невеселые мысли Грэхема. - Ведь
это ваши подозрения заставили нас броситься в погоню, а за чем - одному
Богу известно. За ними хоть что-нибудь стоит?
- Нет, .- признался Грэхем. - Ничего. Пока не удалось обнаружить
никаких фактов, на которых можно было бы построить мало-мальски
правдоподобную версию. Откопать побольше деталей - вот моя задача.
- Где же?
- Я собираюсь повидать Фосетта, которого Уэбб упоминает в своих
записях. Он наверняка сможет рассказать кое-то интересное.
- Вы что, знаете Фосетта?
- Даже не слышал о нем. Но доктор Кертис, сводная сестра Уэбба, может
устроить нам встречу. Я хорошо знаком с доктором Кертис.
Тяжелые черты Сангстера медленно расплылись в усмешке.
- Насколько хорошо? - поинтересовался он
- Не так хорошо, как хотелось бы, - ухмыль-
нулся в ответ Грзхем.
Вот оно что! Сочетаете приятное с полезным? - Сангстер небрежно махнул
рукой. - Что ж, желаю удачи. Как только откопаете нечто более существенное,
чем одни подозрения, мы сразу же подключим к делу Федеральное бюро
расследований
- Посмотрим, что получится. - Грэхем уже подошел к двери, когда
раздался телефонный звонок Держась одной рукой за дверную ручку, другой он
снял телефонную трубку, положил ее на стол, переключил усилитель.
На экране засветилось лицо Воля. Он не мог видеть Грэхема, который
находился за пределами угла обзора камеры, и поэтому говорил, обращаясь к
Сангстеру.
- Похоже, что Уэбб страдал чесоткой.
- Чесоткой? - в замешательстве переспросил Сангстер. - С чего вы
взяли?
- Он разукрасил йодом всю левую руку, от локтя до плеча.
Какого черта? - Сангстер бросил умоляющий взгляд на безмолвствующего
Грэхема.
- Понятия не имею. С рукой вроде- бы все в порядке. У меня такая
версия: или у него была чесотка, или он таким образом удовлетворял свои
художественные наклонности. - Суровое лицо Воля искривила скупая умешка -
Вскрытие еще не закончено, только я подумал, что стоит сообщить вам об
этом. Если вы сдаетесь, я готов вам загадать не менее дурацкую загадку.
- Кончай, парень, - обрезал его Сангстер.
- У Мейо тоже была чесотка.
- Ты что же, хочешь сказать, что он тоже разрисовал себе руку?
- Ну да, йодом, - злорадно подтвердил Воль. - Левую - от локтя до
плеча.
Зачарованно глядя на экран, Сангстер сделал долгий глубокий вдох
- Благодарю, - сказал он. Повесил трубку и с тоской посмотрел на
Грэхема.
- Я пошел, - сказал тот.
На лице у доктора Кертис было строгое профессиональное выражение
спокойной уверенности, которое Грэхем предпочитал игнорировать Еще у нее
была копна непокорных черных кудрей и приятная округлость форм, коими он
восхищался столь неприкрыто, что это неизменно выводило ее из себя.
- Весь последний месяц Ирвин вел себя очень необычно, - проговорила
она, подчеркнуто стараясь сосредоточить внимание Грэхема на цели его
визита. - Он не захотел мне довериться, а ведь а так старалась ему помочь
Боюсь, он принял мой интерес за проявление женского любопытства В прошлый
четверг его и без того странное состояние еще больше обострилось: он уже не
мог скрыть, что чего-то опасается. Я стала бояться, что он на грани
нервного срыва, и посоветовала ему отдохнуть.
Что же из произошедшего в тот четверг могло так его встревожить?
- Ничего, - уверенно ответила она - Во всяком случае, ничего такого,
что могло бы столь серьезно на него повлиять и совсем вывести из
равновесия. Конечно, его очень опечалила весть о смерти доктора Шеридана, и
все-таки не понимаю, почему же.
- Простите, - перебил ее Грэхем, - а кто такой Шеридан?
- Старый приятель Ирвина, английский ученый. Он умер в прошлый
четверг, насколько мне известно, от сердечного приступа.
- Еще один! - вырвалось у Грэхема.
- Не поняла, - большие черные глаза доктора Кертис удивленно
распахнулись.
- Это я так, к слову, - уклончиво ответил Грехем. Потом подался
вперед, на его худощавом лице появилось решительное выражение. - Нет ли у
Ирвина друга или знакомого по фамилии Фосетт? - спросил он.
Ее глаза распахнулись еще шире:
- Как же, доктор Фосетт. Он врач, практикует в Государственной
психиатрической клинике и живет там же при ней. А что, он имеет какое-то
отношение и смерти Ирвина?
- Ну конечно, нет. - Грэхем отметил явное замешательство, омрачившее
ее обычную невозмутимость. Он почувствовал искушение воспользоваться им и
задать ей еще несколько вопросов. Но какой-то неуловимый подсознательный
сигнал, какое-то смутное предчувствие опасности удержали его. Повинуясь
внутреннему импульсу и при этом ощущая себя круглым дураком, он продолжил
беседу.
- Наше ведомство проявляет особый интерес к работе вашего брата, и в
связи с его трагической кончиной нам еще предстоит кое-что выяснить.
По-видимому, его слова удовлетворили доктора Кертис, и она протянула
ему прохладную ладонь:
- Всегда рада вам помочь.
Он так долго не отпускал ее руку, что ей пришлось самой прервать
рукопожатие.
- Вы и так помогаете, постоянно укрепляя мою моральную устойчивость, -
укоризненно произнес он.
Попрощавшись, Грэхем сбежал по лестнице, соединявшей двадцатый этаж,
где располагалось отделение хирургии, с уровнем "воздушки" - скоростного
шоссе, протянутого на мощных опорах в трехстах футах над землей.
Полицейский гиромобиль с визгом притормозил у клиники и остановился
как раз в тот момент, когда Грэхем достиг подножия лестницы.
Из бокового окна показалась голова лейтенанта Вола.
- Сангстер сказал мне, что вы здесь, - объяснил ой. - Вот я и заехал,
чтобы вас прихватить.
- Что новенького? - спросил Грэхем, залезая в длинную машину. - Вид у
вас, как у ищейки, взявшей след.
Кто-то из ребят обнаружил, что свой последний телефонный звонок и
Мейо, и Уэбб адресовали одному и тому же ученому мужу по фамилии Дейкин. -
Воль нажал на рычаг акселератора, и мощная двуместная машина рванулась
вперед; тихонько запел спрятанный под капотом гироскоп. - Так вот, этот
Дейкин живет на Уильям стрит, как раз по соседству с вашей берлогой. Вы его
знаете?
- Как самого себя. Да и вы должны его знать.
- Я? С какой стати?
Воль крутанул рулевое колесо, с обычной для полицейских бесшабашностью
одолевая поворот. Гиромобиль устойчиво держал курс,- седоков же резко
швырнуло в сторону. Грэхем ухватился за поручень. Когда лейтенант пулей
обогнал четыре машины, мчавшиеся по воздушке, водителей чуть не хватил
столбняк, и они еще долго ошарашенно глазели вслед.
Переведя дух, Грэхем спросил:
- Когда полиция отказалась от муляжей при изготовлении слепков?
- Да уж лет пять, - Воль решил щегольнуть своей осведомленностью. -
Теперь мы снимаем отпечатки стереоскопической камерой. Чтобы получить
рельефные отпечатки на волокнистых материалах, их снимают в параллельных
лучах света.
- Знаю-знаю. Но почему теперь стали применять именно этот метод?
- Потому что он удобнее и к тому же абсолютно точен.
- Его стали использовать с тех пор, как был открыт метод измерения
глубины стереоскопического изображения при помощи... Фу ты, черт - бросив
на спутника смущенный взгляд, он закончил - При помощи стереоскопического
верньера Дейкина.
- Вот именно. Это и есть тот самый Дейкин. Наше ведомство
финансировало его работу. И довольно часто за свои денежки мы имели
неплохие результаты.
Воль воздержался от дальнейших высказываний и целиком сосредоточился
на управлении Уильям стрит стремительно приближалась Ее небоскребы
напоминали шагающих навстречу великанов.
Сделав крутой вираж, сопровождавшийся отчаянным визгом покрышки
заднего колеса, гиромобиль скользнул с воздушки на спиральный спуск н стал
с головокружительной скоростью отсчитывать витки.
Так же стремительно они вылетели на нижний уровень. Воль выровнял
машину и сказал:
- Хороша карусель - как раз по мне!
Грэхем проглотил подобающую реплику, уже готовую сорваться с языка.
Его внимание привлек стройный корпус приближающегося гиромобиля, длинный и
низкий, отделанный бронзой и алюминием. Он молнией промчался им навстречу
по Уильям стрит, проскочил мимо, со свистом тараня воздух, взлетел по
пандусу к спирали, по которой они только что спустились Когда он проносился
мимо, зоркие глаза Грэхема уловили бледное, осунувшееся лицо и застывший
взгляд, устремленный вперед сквозь лобовое стекло машины.
- Вот он! - отчаянно крикнул Грэхем. - Скорее, Воль, - это же Дейкин!
Воль резко рванул руль, разворачивая гиромобиль на месте, потом врубил
мощное динамо. Машина прыгнула вперед, нырнула в узкую щель между двумя
спускающимися мобилями и бешено устремилась вверх по пандусу.
- Он опережает нас на шесть витков, сейчас будет наверху - подгонял
Грэхем.
Понимающе хмыкнув, Воль налег на рычаги, и быстроходная полицейская
машина стремительно полетела вверх по спирали. На пятом повороте перед ними
вырос допотопный четырехколесный автомобиль. Занимая середину желоба, он на
скорости тридцать миль с трудом одолевал подъем. Воль устроил
импровизированную демонстрацию подавляющего преимущества двух
полноприводных колес над четырьмя. Яростно ругаясь, он вильнул, прибавил
газу и обошел драндулет на скорости пятьдесят миль предоставив водителю
трястись себе дальше.
- Как гигантская серебряная пуля, гиромобиль вылетел со спирали на
воздушку и, распутав стайку частных машин, оставил их далеко позади. Ба
спидометре было уже девяносто.
Сверкая бронзой и алюминием и опережая их на полмили, объект
преследования с ревом взял подъем и возглавил гонку.
- Так мы все батареи угробим! - проворчал Воль, нажимая на рычаг
экстренной мощности.
Гиромобиль прибавил скорость. Стрелка спидометра задрожала на отметке
сто. Гироскоп под капотом гудел, как рой рассерженных пчел. Сто десять.
Круглые стойки ограждения воздушки слились в один сплошной забор. Сто
двадцать.
- Рампа главной развязки! - предупредил Грэхем.
- Если он сиганет с нее во весь опор, то пролетит футов сто, не
меньше, - пробурчал Воль. Прищурившись, он напряженно всматривался вдаль. -
Гироскоп обеспечит ему ровное приземление, да только шины все равно не
спасет. Одна-то уж наверняка лопнет. Ведь он гонит, как одержимый!
- Потому-то и ясно, что дело тут не чисто. - Центробежная сила
заставила Грэхема задержать дыхание. Они обошли еще одну четырехколесную
колымагу. В эту краткую долю секунды ее водитель все же успел жестами
выразить свои чувства.
- Нужно запретить всей этой рухляди выползать на воздушку, - ворчливо
заметил Воль. Взгляд его был устремлен вперед. Сияющий контур преследуемой
цели бешено мчался по плавной кривой, подводящей к главной развязке. - Мы
отыграли сотню ярдов, но он жмет на пределе, к тому же у него спортивная
модель. Можно подумать, что за ним кто-то гонится.
- Мы, например, - сухо вставил Грэхем. Не спуская глаз с зеркала
заднего обзора, он прикидывал в уме вероятность того, что Дейкина
преследует ктото еще, кроме них. От кого же все-таки пытается спастись
Дейкин? В кого стрелял Уэбб, так бесстрашно встретивший смерть? Что
погубило Бьернсена и отчего Лютер испустил дух, бормоча что-то несусветное?
Он прервал свои бесплодные размышления и отметил, что позади никакой
погони нет. Потом, увидев над прозрачной крышей кабины какую-то темную
тень, поднял глаза. Над ними, вращая винтами, завис полицейский вертолет.
Всего ярд отделял его колеса от верха мчащегося гиромобиля.
Несколько секунд обе машины шли вровень Воль начальственным жестом
указал на полицейский знак на капоте, потом выразительно махнул в сторону
бешено несущейся впереди машины.
Пилот показал, что все понял; вертолет взмыл вверх и прибавил
скорость. Перевалив через высокие крыши, машина с ревом устремилась вперед,
отчаянно пытаясь срезать поворот воздушки и перехватить Дейкина у развязки.
Даже не сбросив газ, Воль взял поворот на скорости сто двадцать. Шины
жалобно взвизгнули, преодолевая боковое сопротивление. Грэхем тяжело
навалился на дверцу, на него всем своим весом обрушился Воль. Центробежная
сила не давала им пошевелиться, а гироскоп из последних сил пытался
удержать машину в вертикальном положении. Все же шины не выдержали и
гиромобиль выписал головокружительную двойную восьмерку. Он подпрыгнул, как
краб, всего на волосок разминувшись с еле тащившейся развалюхой, прорвался
между двумя гиромобилями, оторвал крыло у подпрыгивающего авто и врезался в
ограждение.
Воль, как рыба, хватал воздух ртом, пытаясь вдохнуть Он кивком указал
на рампу, где воздушка нависала над другим шоссе, пересекаясь с ним под
прямым углом.
- Боже правый! - выдохнул он. - Вы только взгляните!
С их точки казалось, что впереди, ярдах в четырехстах от них, вершина
рампы врезается прямо в крошечные оконца дальних зданий. Машина Дейкина
находилась как раз в центре возвышения, над ней беспомощно висел
полицейский вертолет. Но мчащийся гиромобиль, миновав подъем, не скрылся из
глаз, как можно было ожидать при обычных обстоятельствах. Казалось, он
медленно парит в воздухе - между его колесами и вершиной рампы виднелся ряд
оконных проемов. На какое-то томительное мгновение он застыл в таком
подвешенном положении чуть пониже вертолета, как будто бросив вызов закону
всемирного тяготения. Потом с такой же сверхъестеетвенной медлительностью
исчез из вида.
- Спятил! - выдохнул Грэхем, отирая испарину ео лба. - Окончательно и
бесповоротно!
Он до отказа опустил боковое стекло. Оба напряженно и тревожно
прислушивались Из-за рампы донесся пронзительный скрежет раздираемого
металла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30