- У нас еще остаются любительские радиостанции, которые нужно
проверить, - с кислым видом напомнил Лимингтон. - Мы уже взялись за дело.
Эти чертовы радиолюбители обожают засесть где-нибудь на горной вершине или
в непроходимых джунглях. Вечно выберут самые паршивые места
- Разве нельзя вызвать их по радио?
- Почему же, можно - с таким же успехом я могу звать жену, которая
куда-то ушла. Они выходят на прием, когда им заблагорассудится. - Открыв
ящик стола, он извлек листок бумаги и протянул его Грэхему. - Вот,
поступило как раз перед вашим приходом. Может, это что-то значит, а может,
и нет. Вам оно что-нибудь говорит?
- Сообщение "Юнайтед Пресс", - прочитал Грэхем, быстро пробегая
глазами текет. - Профессор Фергюс Мак-Эндрю, ученый-атомщик, пользующийся
международной известностью, загадочно исчез сегодня утром из своего дома в
Керкинтиллохе, Шотландия. - Он бросил быстрый взгляд на бесстрастно
застывшего Лимингтона и возобновил чтение: - Исчез в неизвестном
направлении во время завтрака, который так и остался недоеденным, даже кофе
не успел остыть. Миссис Марта Лесли, его пожилая экономка, считает, что
профессора похитили витоны.
- Ну как? - спросил Лимингтон.
- Не убит, а похищен! Вот что странно! - Сыщик нахмурился, обдумывая
новость - Скорее всего, он не слишком-то много знал, иначе умер бы за
завтраком, а не исчез. Но зачем его похищать, если он никому не угрожал?
- Это и поставило меня в тупик! - Единственный раз в своей жизни,
полностью подчиненной дисциплине, Лимингтон позволил себе дать волю
чувствам. Он стукнул кулаком по столу и громко сказал: - С самого начала
этого идиотского дела мы постоянно путаемся в клубке нитей, каждая из
которых приводит либо к мертвецу, либо к человеку, который уже превратился
в нелюдь. Всякий раз, когда мы устремляемся в погоню, нас уже поджидает
свежий труп. Всякий раз, протягивая руку, мы ловим пустоту. Теперь они
начали убирать улики. Даже трупа не осталось! - Он щелкнул пальцами. - Взял
- и исчез! Чем же все это кончится? И когда этот конец наступит? Если
наступит вообще, разумеется?
- Конец наступит, когда последний витон исчезнет с лица Земли или
когда погибнет последний человек. - Грэхем помахал сообщением "Юнайтед
Пресс" и переменил тему. - Должно быть, у этого Маю-Эндрю ум, типичный для
современного талантливого ученого мирового масштаба.
- Ну и что?
- На этот раз они не ограничатся исследованием его ума, как они делали
раньше. Они разберут весь его интеллект по винтику и выяснят, как там все
крутится. Я не вижу, зачем еще им могло понадобиться его похищать, вместо
того, чтобы убить, как обычно. Сдается мне, что витоны чем-то обеснокоены,
может быть, даже напуганы, вот они и взяли его в качестве подходящего
объекта для своей суперхирургии. - Яркий блеск в его глазах поразил
собеседника. - Они решили получить средние данные, чтобы оценить
вероятность. Их уверенность пошатнулась, они хотят выяснить, что их
ожидает. Взвесив силу интеллекта этого Мак-Эндрю, они вычислят, насколько
велика вероятность того, что нам удастся обнаружить истину, которой они так
боятся.
- А потом? - шепотом спросил Лимингтон.
- Мы подозреваем, что Падилья что-то нашел, - в результате
целенаправленного поиска, а может быть, и случайно. Но нужно допустить и
другую возможность: он попал пальцем в небо, и убрали его только для того,
чтобы сбить нас с толку, направить по ложному следу - в Южную Америку. -
Грэхем встал, возвышаясь над столом шефа. - И если я не ошибаюсь, это
похищение означает две вещи, - сказал он, сопровождая свои слова
энергичными жестами.
- Какие же?
- Первое: что существует смертельное для витонов оружие, которое
только и ждет, чтобы мы его нашли, если, конечно, у нас хватит на это
силенок. Витоны уязвимы! - Он помолчал, потом закончил, тщательно взвешивая
каждое слово: - И второе: если они, покопавшись в мозгу Мак-Эндрю, придут к
выводу, что у нас хватит разума такое оружие найти и изготовить, то сделают
все, чтобы этого не допустить, причем молниеносно. И тут начнется кромешный
ад!
- Можно подумать, что он еще не начался! - заметил Лимингтон, сделав
широкий жест рукой. - Вы что, можете вообразить что-нибудь более отчаянное,
чем та ситуация, в которой мы находимся сейчас?
- Уж лучше известное зло, чем неизвестное, - парировал Грэхем. -
Сейчас мы хотя бы знаем, что происходит. А кто знает, что они затевают?
Если они изобретут еще какие-нибудь козни, Бог свидетель, нам придет
конец!
Грэхем промолчал. Он весь ушел в тревожные раздумья. Один человек,
ныне покойный, приписал ему экстрасенсорное восприятие. Возможно, дело в
нем, а может быть, предчувствие, но только он знал, что надвигается новый
ад, притом куда более страшный.
Стояла тьма, такая глубокая и зловещая, которая мыслима только в
городе, когда-то сиявшем мириадами огней. Кроме мимолетных отблесков
гиромобилей, которые, приглушив свет фар, светлячками пролетали по
выщербленным каньонам Нью-Йоркских улиц, ничто не оживляло густого,
давящего, непроглядного мрака.
Кое-где мерцали зеленоватым светом ограждения из деревянных столбиков,
покрытых светящейся краской, предупреждая водителей об огромных воронках,
оставленных взорвавшимися ракетами. Кисловатый запах войны был силен как
никогда - запах вздыбленной земли и разрушенных коммуникаций, битого
кирпича и перемолотой плоти.
В верхней части города, на Шестой улице, Грэхем увидел маленький
красный огонек, раскачивающийся из стороны в сторону, и притормозил. Машина
замедлила бег и остановилась; он вышел.
- В чем дело?
Из угольной тьмы выступил молодой офицер.
- Извините, мистер, нужна ваша машина. - Он молча подождал, пока
Грэхем предъявит удостоверение, потом сказал: - Ничего не могу поделать,
мистер Грэхем, мне приказано реквизировать все машины, следующие мимо.
Что ж, не буду спорить. - Грэхем вынул из
гиромобиля теплое пальто и закутался в него. -
Придется пройтись пешком.
- Мне искренне жаль, - проговорил офицер. - В западном районе
случилось что-то серьезное, нужны все машины, которые удастся достать. - Он
обернулся к двум солдатам в грязно-зеленой форме, еле видным в темноте. -
Отгоните машину на станцию. - Когда они отъехали, он нажал на кнопку
красного фонарика и подал сигнал очередному проезжающему гиромобилю.
Быстрым шагом Грэхем шел по дороге. Его окружали покосившиеся стены,
кое-где укрепленые деревянными подпорками. На другой стороне улицы в
мрачном унынии высились страшные развалины некогда оживленных деловых
кварталов.
На площади, замыкавшей улицу, обосновалась батарея противовоздушной
обороны. Грэхем молча прошел мимо. От безмолвных фигур в железных касках,
облепивших длинные задранные к небу стволы, веяло настороженностью. Они
были обречены выполнять свой бесполезный долг. Все их пушки, хитроумные
взрыватели ближнего действия, еще более хитроумные приборы управления огнем
не могли тягаться с ракетами, намного опережающими скорость звука.
Максимум, на что они могли надеяться, - это случайная управляемая бомба или
безумный азиат - камикадзе, решившийся на почетное самоубийство. Других
вариантов не было.
За площадью, на полуразрушенной крыше, шатко угнездился пост
подслушивания вместе с радиолокатором. Квадратные раструбы поста были
бесцельно устремлены на запад, полусферическая антенна радара с деловым
видом, но без особой пользы вращалась вокруг своей оси. Даже не видя,
Грэхем знал: где-то между постом на крыше и пушками застыли у приборов
управления огнем еще более напряженные, безмолвные фигуры, ожидающие
нечеловеческого воя, который возвестит о приближении какого-нибудь объекта,
летящего достаточно медленно для того, чтобы его обнаружить, а при удаче и
сбить.
На какой-то миг над Скалами вспыхнуло яркое розовое зарево, вслед за
ним прокатился грохот взрыва. Вверх по Гудзону пошла мощная приливная
волна. Еще мгновение, и следующая вспышка возникла выше по реке, близ
Хэверстроу. Потом все смолкло.
Но только не на улице. Из глубины, прямо из-под ног, доносились
странные неумолкающие звуки, как будто кто-то глодал землю мощными
челюстями. Ба протяжении мили одинокого пешехода неотступно сопровождало
это подземное "хрум-хрум-хрум".
Там, глубоко внизу, ниже всех подземных этажей города, гигантские
бериллиевые челюсти вгрызались в породу, прокладывая артерии нового, более
безопасного города, недоступного для бомб и ракет.
"Когда все это кончится, - подумалось Грэхему, - бывшая подземка
превратится в наземную железную дорогу".
Повернув налево, он увидел в окружающем мраке более плотное темное
пятно. Неясный силуэт находился на другой стороне улицы и торопливо
приближался, громко позвякивая металлическими подковками.
Они почти поравнялись и должны были вот-вот разминуться, когда из
набухшего темного облака, незаметного в кромешной тьме, вылетел шар
холодного голубого света. От его внезапной яростной атаки спасения не было.
Почуяв близкую гибель, смутно различимый во мраке человек завертелся
волчком и издал леденящий душу вопль.
Грэхем отступил туда, где тень была поглубже, его зоркий взгляд
отметил поразительную быстроту нападения. Шар заплясал вокруг своей жертвы,
озарив ее тусклым, мертвенным светом. Было видно, как тонкие сверкающие
нити щупальцев вонзились в тело несчастного. Витон выпустил пару колец,
которые призрачным ореолом рассеялись в воздухе. Еще миг - и светящаяся
тварь взмыла ввысь, унося с собой обмякшее тело.
Еще одного человека тем же манером схватили на пустыре, ярдов через
двести дальше, по дороге. Проходя мимо остова многоквартирного дома, Грэхем
видел, как охотник и его добыча пересекли открытый участок. Гротескно
удлиненная тень пешехода, высвеченная бледным сиянием шара, стремительно
неслась впереди. Бег жертвы был столь неистов, как будто она спасалась от
порождения ада. Человек несся огромными неуклюжими скачками, из сдавленного
ужасом горла вырывались невнятные обрывки слов.
Переливающаяся голубая бестия нависла над жертвой, образовав вокруг ее
головы дьявольский нимб. Потом раздулась, поглотив беглеца вместе с
последним отчаянным воплем. Перед тем, как подняться в небо с добычей,
витон выпустил два светящихся кольца.
Третьего и четвертого схватили на Дрекслер авеню. Они успели заметить
пикирующие голубые мол-. нии. Один бросился бежать. Второй упал на колени,
скрючился в жутком поклоне и закрыл голову руками. Бегущий что-то хрипло
выкрикивал. Живот трясся, по ногам текло, вопли звучали, как стенания
обреченной на заклание жертвы. Коленопреклоненный оставался в той же позе,
как будто молился своему идолу. Но идол, как и все боги, не внял молитвам.
Обоих схватили одновременно. Оба разом вскрикнули, разом вознеслись в
небеса - и еретик, и истово верующий, и грешник, и праведник. Витоны никому
не оказывали предпочтения, никого не миловали. Они сеяли гибель так же
неумолимо, как торговцы смертоносным бактериологическим оружием.
Лоб Грэхема покрывала обильная испарина. Он крадучись проскользнул по
дорожке к дверям больницы Самаритэн. Перед встречей с Гармонией он отер со
лба пот и решил ничего не рассказывать о трагических событиях, свидетелем
которых он оказался.
Она, как всегда, выглядела сдержанной и спокойной. Во взгляде глубоких
темных глаз ему почудилась какая-то убаюкивающая безмятежность. Однако они
видели его насквозь.
- Что случилось? - спросила девушка.
- Случилось? С чего вы взяли?
- Вид у вас взволнованный. К тому же вы только что вытерли лоб.
Вытащив носовой платок, Грэхем еще раз отер испарину и спросил:
- Откуда вы узнали?
- Он у вас еще влажный. - В глазах ее мелькнула тревога. - Витоны
снова гнались за вами?
- На сей раз не за мной.
- За кем же?
- Это что, допрос? - осведомился он.
- В кои-то веки вы вышли из себя! - сказала она, защищаясь.
Я всегда выхожу из себя, когда разговариваю с вами. - Он на время
выбросил из головы гнетущие мысли и одарил ее призывным взглядом. - Я приду
в норму, когда немножко привыкну к вам, когда мы будем видеться чаще.
- В каком смысле?
- Вы прекрасно понимаете, в каком.
- Уверяю вас, что не имею ни малейшего понятия, на что вы намекаете, -
холодно произнесла она.
- На свидание, - подсказал он.
- На свидание! - Она воздела глаза к потолку. - Подумать только, он
явился назначать свидание! И это при том, что творится вокруг. - Она села
за свой стол и взялась за ручку. - Вы, должно быть, совсем рехнулись,
мистер Грэхем. День добрый, и всего хорошего.
- Сейчас не день, а ночь, - напомнил он и, притворно вздохнув,
добавил: - Ночь, так и созданная для любви.
Доктор Кертис громко фыркнула и углубилась в свои бумаги.
- Ладно, - сдался он, - вижу, мне опять дали отставку. За последние
дни я к этому уже привык. - Давайте поговорим на другую тему. Что вы
узнали?
Она отложила ручку.
- Я ждала, пока вы придете в себя. Ведь я уже несколько часов хочу вас
видеть.
- Ей-богу? - он радостно вскочил с места.
- Не обольщайтесь, - она жестом велела ему сесть. - Все очень
серьезно.
- Господи, а со мной-то разве все не серьезно? - изрек он в
пространство.
- Ко мне на чай заходил профессор Фармилоу.
- Что же вы такого в нем нашли, чего недостает мне?
Умение себя вести, - отрезала она.
Он поморщился, но промолчал.
- Кстати, очень милый старик. Вы его знаете?
- Так, немного, а теперь и вовсе знать не желаю, - он изобразил на
лице ревность и презрение. - Тихий вечерок с седеньким козликом? Кажется,
он чем-то занимается у Фордэма - тропическими бабочками или еще какой-то
ерундой.
- Между прочим, он мой крестный отец. - Она произнесла эти слова с
таким выражением, как будто они объясняли все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30