Еще в тренировочном лагере на Земле он заведовал столовой и еда, приготовленная им и его подчиненными, всегда была выше всяких похвал. В экспедицию Валлоне попал благодаря своему зятю, Майклу Альто, механику из бригады Росселини.
– Фредди, как с горячей пищей?
– Обижаете, Адам, – улыбнулся толстяк, – мы работаем не покладая рук с самого начала. Мы разгрузили электроплиты и духовки в числе самых первых, готовим из привезенных запасов, получается очень неплохо, – Валлоне поцеловал кончики пальцев и потряс ими в воздухе, – но я не буду много хвалиться. Тони и Сальваторе уже выпекли две партии хлеба, так что могу уверить всех, что первый обед мы подадим не позже чем, через полчаса.
– Прекрасно, Фредди, вы настоящий виртуоз, мольто белло, – Адам слегка поклонился шеф-повару.
Растроганный Валлоне слегка театральным жестом прижал руку к пухлой груди и засеменил обратно, с улыбкой рассыпая по сторонам свои «извините» и «простите».
– У кого-нибудь есть вопросы? – спросил Адам. – Нет? Тогда мне хотелось бы рассказать вам о том, что нужно сделать в первую очередь. Во-первых, помимо включения защиты, мне нужна подробная карта окрестностей в радиусе пятидесяти километров от Башни. Где Криди-младший?
– Здесь, мистер Фолз, – Джек прошел вперед.
– В твоем распоряжении три мини-дирижабля, Джек. Мне нужно, чтобы ты как можно скорее начал аэрофотосъемку. По поводу фотокамер и связи дирижаблей с землей обращайся к мистеру Варшавски, по поводу газа-наполнителя – к мистеру Ли. Мне нужно, чтобы изображения с камер на дирижаблях сразу же передавались в вычислительный центр. Сейчас – одиннадцать часов дня. Попробуй успеть до темноты, заход местного солнца – в восемнадцать двадцать семь.
– Постараюсь, – кивнул Джек.
– Картографирование мне нужно для того, чтобы приступить ко второй фазе устройства периметра. По нашему плану, мы должны охватить приличный кусок леса для собственных нужд – для выпаса скота и лесозаготовок. Люк, – обратился Адам к Ферье, – завтра или послезавтра тебе и твоим ребятам нужно будет приступить к работе.
– Только прикажи, Адам, – довольно потер руки Ферье, раздался звук, как будто наждачной бумагой проводят по оштукатуренной стене – мозоли на руках Ферье были твердыми, как дерево.
– Надо создать внешний периметр в виде квадрата, в центре которого будет башня. Для этого нужно прорубить просеки в лесу шириной, как минимум в двадцать метров. Потом мы протянем по этим просекам еще одну линию ограждения и в нашем распоряжении будет достаточно жизненного пространства. Мы будем защищены двойной линией обороны и сможем приступить к капитальному строительству и нормальной жизни.
– Вот это толково придумано, Адам, – довольно сказал Джек Криди-старший. – Может, еще и участки для посева выделим?
– Конечно, Джек, конечно, – улыбнулся Адам, – нужно сеять и пшеницу, и рожь, и овощи посадить бы не мешало…
– И деревца садовые было бы неплохо высадить, – мечтательно протянул Криди-старший, – а еще я хотел сою посадить, и ячмень.
– Ячмень, – протянул Ричард, поглаживая подбородок, – никак Джек-старший уже по пивку истосковался?
– Точно, истосковался, – довольно захохотал Криди-старший, хлопнув Ричарда по плечу, – хорошее пиво никому еще не мешало.
Все рассмеялись и Адам добавил:
– Только перед тем, как об урожае мечтать, Джек, надо бы над расчисткой поработать. Я хочу привлечь всех гражданских, не задействованных в общем плане работ, для помощи ребятам Ферье, пусть помогают лес валить.
– Это можно, – согласился Криди-старший, – не знаю, как остальные, а я лично по работе соскучился. Солдатики-то охранять будут или самим надо позаботиться?
– Будем охранять, Джек, не волнуйся, – также тихо, как и в начале совещания, сказал Майкл, но Криди услышал и кивнул.
– Хочу еще попросить гражданских, чтобы после того, как устроятся в палаточном городке, помогли в разгрузке первого транспорта – сказал Адам.
– Сделаем, – сказал Криди-старший.
– Тогда все, – сказал Адам и подошел к Майклу, внимательно рассматривающему свои ботинки.
– Прекрати киснуть, – сказал Адам, дождавшись, пока совещающиеся разошлись по своим делам, – сейчас же прекрати. Мне помощь нужна, а ты мне никак не помогаешь, Майк.
Фапгер поднял голову и попытался улыбнуться:
– Все, старший, я уже перестал. Просто все как-то неправильно получилось, – он устало махнул рукой.
– Как получилось, так и получилось. Все, забыли, ладно?
– Ладно.
– Хорошо, теперь выдели роту для охраны, пусть сена для живности накосят.
– Так точно, – Майкл улыбнулся, хотя улыбка вышла какой-то натянутой, – разрешите идти?
– Давай…
Лагерь постепенно приобретал вид упорядоченного муравейника. Никто, кроме самых маленьких колонистов, не остался без работы. Одна за другой росли холмики палаток, шла выгрузка спальных мешков и одеял – на Лимбе только-только началась весна, по ночам было еще холодно.
Мужчины покидали палаточный городок, поцеловав жен и детей, и становились на разгрузку транспортов. Женщины подвешивали гамаки внутри палаток, расставляли легкую походную мебель и уже, наверное, начинали жалеть, что нельзя было взять красивые занавески, чтобы завесить окошки. Врачи развернули полевой госпиталь – огромную палатку с красным крестом на боку и теперь вносили внутрь койки, матрацы и оборудование. Электрики протягивали черные толстые кабели в лоснящейся оплетке изоляции, ставили распорки, подвешивали к временным опорам изоляторы. Фермеры огораживали участок для загона скота, разделяли коров и лошадей, пинками подгоняли свиней. Над лагерем раздавались звуки, на протяжении тысяч лет бывшие привычными для человеческого уха – звуки строящегося города: стук молотков, визг пил, удары железа о железо, и звуки деревни: мычание коров, блеяние овец, кудахтанье кур.
Услышав звонкое петушиное «кукареку», многие женщины, неуверенным взглядом обводя брезентовые «стены», говорили вполголоса:
– Ну вот, вроде бы, и дома…
Майкл приказал сменить вторую роту первой и отправил солдат в столовую, дав каждой роте по полчаса на обед. Третья рота уже закончила установку защитной сетки и осталась в охранении. Есть Майклу не очень хотелось, но что-то поесть ему нужно было и он пожевал галеты из сухого пайка, хлебнул воды, лежа на траве и внимательно наблюдая за лесом. Теперь лес уже не казался Майклу безмятежным, теперь он знал, что лес скрывает врагов.
Майкл все время мыслями возвращался к беременной самке, никак не мог избавиться от страшной картины, все время с назойливой настойчивостью возникающей перед глазами. За все время службы Майклу не доводилось убивать женщин и он был благодарен судьбе за это. Всю жизнь Майкл привык воевать с мужчинами, по тем или иным причинам взявшим в руки оружие. Он всегда думал, что женщинам не место на войне, что война – это работа для мужчин, часто Майкл не понимал, зачем одним людям убивать других, но воевать он умел. Просто воевать с людьми было проще, там все знакомо – у твоего врага две руки и ноги, его голова похожа на твою, твой враг может разговаривать, пусть и на незнакомом языке, но его слова – это не рычание. У твоего врага в руках – обычное оружие, а не когти и зубы.
«Это несправедливо, – говорил сам себе Майкл, – ты убивал волков на расстоянии, они наверняка не понимали, что убивает их. Это жестоко – убивать ни в чем не повинных животных, жестоко и неправильно». Майклу хотелось выпить, и не просто выпить, а напиться в дым, пить до тех пор, пока телу сначала не станет легко-легко, потом пить до тех пор, пока голова не станет тяжелой, как бревно, а потом пить, чтобы не думать о том, что сегодня он убил животных, даже неспособных ответить ему, пить до тех пор, пока тяжелый сон позволит не думать о сегодняшнем бое.
Ему до того хотелось выпить, что он чувствовал вкус водки во рту, чувствовал, как холодная обжигающая жидкость стекает по пищеводу в желудок и наполняет тело знакомым теплом.
Но пить было нельзя и Майкл отпил воды, прополоскал рот и сплюнул. Вытащил сигарету из портсигара, щелкнул зажигалкой и закурил. После трех глубоких затяжек ему стало легче и он стал терпеливо ждать, пока первая и вторая роты вернутся с обеда.
Вместе с повеселевшими от сытной еды его парнями пришли двадцать фермеров с косами и граблями.
– Привет, – Майкл поднялся с травы, – вас Криди прислал?
– Ага, – вперед вышел хмурый невысокий мужчина, – ты Фапгер?
– Да, – Майкл посмотрел на него, – извини, забыл, как тебя зовут?
– Джексон, – мужчина протянул ему руку и Майкл крепко пожал ее в ответ.
– Пойдем, что ли? – спросил Майкл и, не дожидаясь ответа, прокричал:
– Первая рота – сменить третью роту! Вторая рота – охранять периметр! Третья рота – в столовую и быстро обратно! Ким, за старшего!
– Понял, – громко ответил Ким Ли и подошел к Майклу.
– Ты хочешь идти в лес? – глаза Кима внимательно смотрели в глаза Майкла.
– Да, – твердо ответил Майкл, отвечая на незаданный вопрос в глазах Кима.
– Да не волнуйся, ты так, Ким, я в порядке, – рассмеялся Майкл, заметив озабоченность заместителя, – просто мне надо выйти в лес. Хочется, знаешь ли, подышать свежим воздухом.
– Ладно, – спокойно ответил Ким, ничем не выдав своего волнения, – веди себя хорошо.
– Обязательно. Первая рота – ко мне!
Дождавшись, пока все солдаты первой роты встанут в строй перед ним, Майкл проверил, есть ли в стволе карабина патрон.
– Проверить оружие – идем в лес. Наша задача – охранять людей. Первый взвод – слева, второй – справа, третий смотрит за нашим тылом. Интервал движения – два метра, переговоры вести на третьем канале. Бойцов с термооптикой попрошу быть предельно внимательными и немедленно оповещать о приближении посторонних.
Майкл повернулся к фермерам.
– Ко всем гражданским просьба – никакой самодеятельности, не уходите в лес поодиночке.
– А если отлить приспичит? – улыбаясь, спросил долговязый парень.
– А ты, что, такой стеснительный, что не можешь отлить в чисто мужской компании у всех на виду?
– Нет, – смущенно ответил парень под хохот соседей.
– Вот и ладно. Джексон, говори куда идти.
– Вон, маленько влево, я полянку вижу, вроде бы ничего полянка, – уверенно сказал пожилой фермер, прищурив глаза.
– Пошли!
Для удобства в защитной сетке каждого сектора были предусмотрены передвижные ворота, представляющие собой две стандартные панели проволочного забора, установленные на металлические платформы на колесах. Электрики под охраной солдат уже устанавливали распределительный щит у ворот и подключали к ограде силовые кабели.
На самом деле «полянка» оказалась большим лугом неправильной овальной формы, с северной стороны к полянке примыкал бурелом – несколько десятков поваленных деревьев сплелись засохшими ветвями, образовав естественное укрепление, преодолеть которое смогла бы только белка. Лес был похож на земной – раздавался щебет птиц, в высокой – по колено и выше – траве, пробегали какие-то шустрые маленькие зверьки, похожие на крыс, почувствовав приближение людей, во все стороны разлетались насекомые, подобные нашим кузнечикам. В тени деревьев Майкл заметил мелькание крыльев бабочек. По всей поляне росли желтые цветы, похожие на мать-и-мачеху, наполнявшие воздух слегка приторным ароматом.
Не верилось, что в шестидесяти метрах отсюда еще три часа назад взрывались гранаты и лилась кровь.
Один из фермеров, такой же пожилой, как и Джексон, на ходу провел широкой ладонью по верхушкам растений:
– Эх, хорошая трава!
Майкл, шагавший рядом с ним, улыбнулся и сказал:
– Мы один раз в Колумбии работали, так там тоже один говорил: «Хорошая трава».
– Ну? – фермер, хитро прищурившись, посмотрел на Майкла.
– Ну, он так говорил, когда мариахуану в самокрутку набивал. Пыхнет раз-другой и говорит «Хорошая трава».
– Не знаем, не употребляли, – засмеялся фермер. – Но, если ты интересуешься, могу поискать.
– Спасибо, не надо, я лучше табачок. Не желаешь? – Майкл протянул портсигар.
– Нет, не курю, но все равно, спасибо.
– Ну, что, начнем с богом, – остановился Джексон на краю «полянки».
– Эй, армейские, – крикнул Майкл, – оцепили полянку и смотреть во все глаза!
Наверное, это было странным зрелищем – люди косят траву посреди луга, окруженные вооруженными солдатами, пристально вглядывающимися в лес, готовыми в любой момент отразить нападение. Люди, равномерными взмахами кос рассекающие зеленый ковер, и солдаты с автоматами, нацеленными в неповинные деревья. Картина, в которой одни работают, другие охраняют, скоро станет привычной как для людей, так и для тех, кто будет с ненавистью и болью смотреть на непрошеных гостей…

* * *

…Я не отправился к нашему логову в холмах на севере, мы с моим другом Касом решили остаться вблизи Башни. Мы хотели отомстить убийцам, наша ненависть была такой жгучей, что мы не могли думать ни о чем другом. Кас отправился на юг, старательно обходя Черную выжженную Пустошь вокруг Башни, чтобы чужаки не могли его почуять. Я же вернулся к тому месту, на котором чужаки убивали нас. Я чуть не потерял рассудок от боли, терзавшей мое сердце, когда полз, крадучись, в тени деревьев, припадая к земле, как ночной пожиратель падали. Я, сейр, гордый и сильный, был вынужден уподобиться дождевому червю…
Запахи, окружавшие место смерти, причиняли мне боль. Запахи крови, смешавшейся с развороченной землей, запахи рваных ран, запахи смерти смешивались с незнакомыми резкими ароматами, – это были тоже запахи смерти, но не такой смерти, к какой мы привыкли. Сейры могли умереть от рогов или копыт не в меру смелого мойли или оленя, защищавших свое стадо. Это были запахи знакомой мне смерти. Сейры могли умереть от старости. У стариков свой запах, запах тела, которое медленно готовится к смерти. Иногда яссы рожали мертвых детенышей, это были запахи еще не родившейся жизни и преждевременной смерти.
Все это были запахи смерти, знакомой мне. Мы принимали такую смерть как данность. Деревья вырастают из крохотного семечка, потом едва заметной слабой травинкой тянутся к солнцу, покрываясь твердеющей от года к году корой, деревья растут, стареют, гниют внутри и постепенно умирают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40