Но это еще не все. Из своих личных запасов я объявляю призы трем лучшим группам. Группе, завоевавшей первое место, подарю автоматический гранатомет АГС-17. За второе место – снайперскую винтовку СВД с ночным прицелом, за третье место – ящик с комплектом минно-взрывных средств. Кроме того, в течение месяца буду отслеживать результативность боевых действий своих выпускников. Группа, показавшая наилучшие результаты, в полном составе отправится на отдых в Советский Союз!
Из всех командиров оперотрядов только два офицера против, остальные за.


Глава 6. Достум

Через месяц знакомимся с Абдул Рашидом Достумом, в ту пору еще полковником. «Достум» – псевдоним, что означет «друг». Так его прозвали в северных провинциях за справедливость. Он в числе первых шести выдающихся военнослужащих получил звание Героя Афганистана. Достум – Робин Гуд Востока. В ту пору мы с ним были внешне очень схожи.
Достум желает прислать на обучение в школу сразу три группы. Я пытаюсь возразить, что придется урезать квоты другим провинциям. Он отмахивается:
– Мы же братья. Помоги!
Он нисколько не сомневается, что путевку в Союз завоюют его разведчики-узбеки и хочет отправить их на отдых в Фергану.
– У нас в северных провинциях много пришлых узбеков из СССР, бывших басмачей. Старики тоскуют по родине, мечтают быть похоронены на земле своих предков. Их дети, воспитанные на рассказах отцов и дедов, спят и видят, как бы побывать там. В их сознании Фергана – рай земной! Если ты сумеешь отправить их туда, лучшей награды им быть не может.
– Ладно, я доложу об этом руководству.
Беседуем с Достумом на смеси узбекского и киргизского языков. Окружающие афганские оперработники, не понимая нас, заметно нервничают. Достум, не меняя тона и выражения лица, замечает:
– Смотри, как они бесятся, собачьи дети! – и хохочет.
Через некоторое время афганское руководство подсунуло мне в школу нового преподавателя, как потом выяснилось, прекрасно владеющего русским и узбекским.
Прошло два с половиной месяца после памятного разговора, как сразу две разведгруппы Достума отличились в боях. Одна группа под Кандагаром, откуда уже были выведены советские войска, ночью вклинилась между двух группировок моджахедов, нанесла удар и сбежала. Моджахеды до утра молотили друг друга, положив много народу. Другая группа на севере страны захватила крупный караван с оружием. Таким образом, обе группы отправились в полном составе в вожделенную Фергану. Последний раз я связывался с Достумом через посредника в 1993, когда он увяз в кровопролитных боях под Кабулом. Но об этом в другой раз.
В 5 Главном управлении МГБ мы завели подробную картотеку на всех выпускников школы. В анкетах не только установочные данные и фотографии. Фотографировал и печатал снимки я сам. Такие дела никому доверять нельзя. Там были данные о росте, цвете глаз, знании языков, наличии родственников за рубежом и т. д.
Мы готовились к выводу Советских войск из Афганистана, из числа обученных бойцов нужно было комплектовать группы для длительного оседания, закладывать для них тайники с оружием.

Глава 7. Сшибка с замполитом оперативного полка

У меня очередное ЧП: курсант-мундель подобрал на полигоне неразорвавшийся боеприпас, затем, испугавшись, отбросил в сторону. Взрыв! Его сильно посекло. Перепало и окружающим. Пострадавшего эвакуировали. Я пошел в штаб пообедать.
Командир полка с тяжелым ранением лежит в госпитале, начштаба – на боевых. Поэтому во главе стола восседает замполит. Мне наливают суп, ставят тарелку с пловом, дают ложку и вилку. На тыльной стороне своей левой кисти замечаю торчащий осколок. Выковыриваю вилкой. Ранка начинает кровить. Зализываю языком. Образуется чистое пятно светлой кожи, остальная часть остается грязной. Ничего. Это – "техническая грязь" – смесь оружейной смазки с пылью и пороховой копотью. Руки в полку я уже давно перестал мыть, поскольку арычная вода кишит микробами. Принимаюсь за суп. Афганцы доедают свой плов и продолжают неспешную беседу. Косятся на мои слегка дрожащие руки. Стресс еще не совсем прошел, на душе муторно.
Замполит закончил трапезу, отламывает полбуханки и начинает вытирать хлебом руки. Затем вытирает стол. Меня начинает колотить:
– Слушай, Явор, а ты задницу тоже хлебом подтираешь?
Наступает гробовая тишина. Явор медленно поворачивается ко мне:
– Я Вас не понял.
Я повторяю вопрос. Лицо замполита заливает мертвенная бледность:
– У Вас своя культура, у нас, афганцев, своя…
Я взрываюсь:
– Какая к черту культура? Мы все, здесь сидящие, – мусульмане. Хлеб для нас святое дело! Если бы мой дед Абдулла увидел такое – прибил бы на месте!
Явор ловит ртом воздух, остальные офицеры съежились и рады бы провалиться сквозь землю.
Явора знаю с 1983 года. Тогда он был еще робким юношей с красивыми глазами теленка. В 1985 году подключился к кампании против разведроты полка, что привело к дезертирству ее командира, прекрасного офицера, моего ученика «Инженера». Это лишь усугубило мое неприязненное отношение ко всем замполитам, как афганским, так и советским.
– Кажется, ты собираешься поступать в военно-политическую академию имени Ленина? А когда ты был последний раз на боевых? – продолжаю я.
На следующий день Явор возглавил батальон, отправляющийся на плановую операцию.
Через три дня, вечером сижу на крыше КПП свесив ноги. Курсанты полковой школы играют в альпинистов-парашютистов: карабкаются на стену, бегут по ее гребню и спрыгивают вниз на песок с высоты примерно трех метров. Батальон возвращается с боевых. Запыленные машины останавливаются у ворот. Пехота спешивается.
Солдат загоняют в глубокий карьер неподалеку от нас. Явор сверху произносит пламенную речь! Этот спектакль устроен явно для меня.
– Академии тебе все равно не видать, – думаю про себя.

Глава 8. Террористы Афганского Президента

Тыловые страсти

В 1988 году в 5-м главном Управлении МГБ было создано самостоятельное 59-е (военное) управление, которое возглавил мой старый друг генерал Сыдык. Старшим советником к нему назначен полковник Иванов. Я перешел к нему в подчинение. 59-е управление курирует все территориальные оперативные батальоны МГБ Республики Афганистан. Работы – непочатый край. Нужно заниматься не только обучением батальонов, но и материально-техническим обеспечением и боевым задействованием. Видимо? нужно немного остановиться на тыловых проблемах. Афганские силовые министерства подпитывались оружием и боеприпасами по каналам аналогичных советских министерств и ведомств. Не знаю? по чьей вине, но за все девять лет войны мы так и не сумели толком наладить нормальное снабжение 5-го УМГБ. Мы с завистью наблюдали, как выкатывает на боевые полк Царандоя: колонна новеньких автомашин ЗИЛ-131 с добротно экипированными солдатами в стальных касках, в арьергарде-грузовики с полевыми кухнями, сухим пайком и дровами. Оглядываемся на свое войско и видим невообразимую картину: впереди единственный уцелевший БТР-60ПБ, за ним – трофейный автобус «Мерседес», громадный КРАЗ, несколько ГАЗ-66. С техники гроздьями свисают бойцы в самой живописной одежде. Но зато на крыше автобуса под развевающимся знаменем гордо восседают разведчики, а на всю округу из магнитофона «Шарп-777» гремит воинственная афганская песня! Впрочем, воевали наши подопечные неплохо, о чем свидетельствует большое количество трофеев.
Нехватка патронов уже давно приняло хроническую форму. Вот опять нечем воевать и придется идти на поклон к советникам МВД. Прихватив литр жидкой валюты, заезжаем в их резиденцию:
– Братаны, одолжите до следующей получки два миллиона патронов!
– Ты же в прошлом месяце одалживал и до сих пор не рассчитался?
– Это было давно и неправда…
– Ладно, наливай. Поможем родному КГБ.
С аналогичными просьбами приходилось обращаться и к армейским советникам.

Идея министра безопасности

Однажды Сыдык как бы между прочим поведал о том, что получил устное распоряжение министра МГБ сформировать подразделение по борьбе с терроризмом. Меня это несколько озадачило. Почему министр отдал устное распоряжение? Уж чему, а бюрократизму афганских партнеров мы научили. Ни одно даже маломальское решение без бумажки сверху не обходилось. И потом уже девять лет МГБ и МВД Афганистана борются с бандитизмом и терроризмом. Чего им еще надобно? Поделился мыслями с Ивановым:
– Видимо? партнеры, в связи с предстоящим выводом Советской армии хотят иметь в своем распоряжении универсальное специальное подразделение, способное заниматься как контртеррором, так и… террором! Может случиться так, что завтра в Кабуле власть перейдет к коалиционному правительству, сформированному из представителей минимум восьми политических партий, в том числе семи оппозиционных. Все они захотят разместить в городе собственные вооруженные отряды. Если между ними вдруг вспыхнет крупная драка – Кабулу конец. Поэтому лучше заранее договориться об ограничении военного присутствия в городе численностью до батальона. Политические разборки между партиями тогда в основном приобретут характер тайной войны.
Иванов соглашается и дает мне санкцию заняться этой проблемой. Но не все так просто. Восток – дело тонкое. Сперва договариваюсь с генералом Сыдыком о двух лекциях для руководящего состава управления. Тема и содержание занятий секретны, записывать ничего нельзя. Первая лекция посвящена тактике диверсий и террора, вторая – контртеррору. Сыдык доволен, теперь он знает? что делать? и отправляется на доклад к министру.
Через некоторое время министр МГБ обращается к руководителю Представительства КГБ с просьбой подключить товарища Бека к этой работе.
Наш главный начальник спускает указание шефу. Шеф отдает мне официальное распоряжение. Теперь все нормально, тылы прикрыты. Можно приступить к работе.
Представляю Сыдыку оргштатную структуру спецбатальона, для конспирации названного учебным. Генерал считает, что батальон следует включить в состав формируемой Президентской гвардии: и к верхам поближе и зарплата в пять раз выше. О'кей! Теперь главное определиться с кандидатурой на должность комбата. После долгих дебатов останавливаем свой выбор на заместителе командира оперативного полка Хошале. Сыдык просит предусмотреть в Гвардии генеральскую должность для него самого. Согласен. В структуру Президентской гвардии врезается еще один кружочек: место для генерала, заместителя командующего по "общим вопросам", который будет курировать один-единственный «учебный» батальон! Иванов утверждает это решение как вполне разумное.

Президентская гвардия

Президентская гвардия Наджибуллы в первоначальном проекте должна была насчитывать 17,5 тысяч бойцов. По сути это был полнокровный армейский корпус, состоящий из 5 бригад: трех боевых, одной охранной и одной обеспечения.
Как известно, в КГБ командиров и советников корпусов не готовят. Это прерогатива военного министерства. Поэтому в Представительство КГБ пригласили военного специалиста из аппарата Главного военного советника по фамилии, кажется, Филатов. Ознакомившись со структурой гвардии, генерал-майор Филатов возмутился. Он не мог взять в толк, зачем нужен какой-то учебный батальон с генералом-куратором, когда штатами и так предусмотрен целый учебный полк?
На что полковник Иванов спокойно пыхнул сигаретой:
– А Вам, товарищ генерал, и не надо этого понимать. Занимайтесь, пожалуйста, своим делом.

Хошаль

Поздно ночью в дверь моей квартиры постучали. Пришел Хошаль. Пока жена собирала на стол, мой друг обиженно молчал. Наконец не выдержал:
– Товарищ Бек, что я тебе плохого сделал, почему ты сослал меня в учебный батальон?
Выясняется, что ему предлагают генеральскую должность командира корпуса Гвардии, а тут такое унижение. Как же князь Хошаль посмотрит в глаза своим соплеменникам?
Разворачиваю перед ним структуру батальона, и начистоту рассказываю о его истинном предназначении. Числиться в Гвардии он будет исключительно из-за высокой зарплаты. Во всем остальном – совершенно самостоятельное подразделение. Может случиться так, что в день «Х» будет подчиняться лично Президенту, минуя Сыдыка и даже командующего.
Подразделение будет состоять из управления батальона и трех рот: спецназначения, транспортно-технической и учебной. Численность – 350 бойцов. В роте спецназ – 9 групп по 16 человек. Группа разбита на 4 экипажа по 4 бойца. Каждый экипаж получит по автомашине «Джип», на которые будем ставить тяжелые виды вооружений. В группе – ДШК, АГС-17, безоткатное орудие, 82-мм миномет. Кроме того имеется: ПКС, СВД, бесшумные автоматы, РПГ-7, огнеметы «Шмель», минно-взрывные средства, радиостанции, АКМ, пистолеты и т. д. Короче говоря, на каждого бойца приходится по несколько разнообразных стволов, предназначенных для выполнения конкретных задач. Одних «Джипов» в батальоне 36 штук.
Хошаль сопит, но еще не сломлен:
– А как же со званием? Ведь я уже давно хожу в полковниках.
– Извини и пойми, генерала дать не могу. Для командира батальона даже полковник– слишком жирно. Поработай полгода, подготовь себе замену. А там, глядишь, перейдешь в бригадиры и получишь большую звезду.
Накидываю сверху белую «Волгу». Их в гвардии всего две, на одной будет ездить командующий, на другой он. Окончательно кладу его на лопатки, поведав, что будем потихоньку набирать женский взвод!
Хошаль закатывает глаза, о чем-то думает, потом заявляет:
– У меня есть кандидатки.
– Побойся Аллаха, давай сначала сформируем основные структуры!
– Нет, женский взвод важнее. Доступ туда будем иметь только мы с тобой.
Ударили по рукам.

Битва с тыловиками

Наезжаю на советника управления тыла МГБ:
– Сколько «Джипов» предусмотрено для гвардии?
– 54 машины.
– Забираю все в учебный батальон!
Советник отчаянно защищается. Жалуется моему начальству. Разразился скандал. Сообща они уламывают меня оставить гвардейцам хотя бы 18 автомашин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53