Затем Лидия признала, что я еще не совсем безнадежно пропащий субъект, а я скромно пожал плечами, давая понять, что возражать не собираюсь. Потом Лидия сказала, что я спас ей жизнь. Поскольку сам я так не считал, я правдиво ответил, что я так не думаю. Если я и вытащил ее из передряги, то лишь потому, что сам в нее и затащил.
- Не знаю я, что мне делать, Харви, - понуро сказала Лидия. - Сам посуди - за что бы я ни бралась, все выходило мне боком.
Я кивнул. Я и сам придерживался того же мнения.
- Мой отец был моей последней опорой в жизни. Кроме него, у меня никого не оставалось. Ты ведь знаешь, Харви, какая участь постигла?
Я снова кивнул.
- Значит, ты понимаешь, насколько я ненавижу Сарбайна?
- Для меня ненависть - такое же неизведанное чувство, как любовь, сказал я. - Так уж я устроен. Можно считать, что это мой врожденный порок.
Вдруг Лидия начала мелко-мелко дрожать. Я предложил ей попить кофе, но она помотала головой.
- Я хочу выпить, Харви.
- Что ж, я не прочь составить тебе компанию. Давай рванем куда-нибудь.
- У меня никак не выходит из головы этот человек в подземке. Что ты собираешься предпринять, Харви? Не следует ли тебе позвонить в полицию и сообщить о случившемся? Или сходить самому?
- Я и сам ломаю голову из-за этого, - сказал я.
- И эта парочка, на глазах у которой мы выбрались из туннеля... Они наверняка нас запомнили и могут обратиться в полицию. Им ведь ничего не стоит нас опознать, да?
- Это как пить дать. Особенно в том случае, если дело попадет в лапы Ротшильда.
- Может быть, тебе стоит позвонить ему?
Я пообещал, что позже непременно позвоню ему, но потом это обещание вылетело у меня из головы. Шаг за шагом, мы все больше и больше сближались с Лидией, и уже очень скоро все остальное перестало нас интересовать.
Все остальное - это кроме нас самих. Мне трудно сказать, влюбились ли мы друг в дружку, да и был ли любой из нас еще способен полюбить. Каждый из нас довольно долгое время провел в своей одиночной келье, и вдруг случилось так, что мы перестали быть одинокими. Поразительно, но сблизило нас трагическое происшествие в туннеле подземки. Мы вдвоем спаслись от неминуемой гибели; мы как будто заново родились и обрели новую жизнь; новизна и свежесть ощущений чувствовались уже во всем.
Мы прошагали всего несколько кварталов по Шестой авеню, двигаясь по направлению к бару отеля "Скелтон", когда Лидия внезапно спросила меня, сколько времени мы провели в подземке.
- Не знаю. Минут десять-пятнадцать.
- Нет, мне кажется - гораздо больше, - сказала Лидия.
- Думаю, что нет...
Тогда она взяла меня за руку, а точнее - просунула свою худенькую ручонку в мою лапу и стиснула пальцы. Пальчики у нее были изящные, но сильные. Да и вся Лидия была такая: с виду маленькая и хрупкая, но взрывная, как туго натянутая пружина; маленький и очаровательный комочек безрассудной отваги.
- Харви, - вдруг спросила она. - Ты - одинок?
- В каком смысле?
- Как и я. Ведь у меня совсем никого нет. Знаешь, когда мой автомобиль ухнул в пруд, мне показалось... Ты знаешь про этот случай?
- Да.
- А ты - настоящий проныра, да? От тебя ничего не скроешь. Верно, Харви?
- Профессия такая.
- Значит, тебе все про меня известно? Про машину, про колледж и про колье?
- Может быть, почти все.
- Ладно. Так вот, когда машина ухнула в пруд, мне показалось, что я потеряла последнее родное существо, которое у меня еще оставалось. И потом, когда я заметала за собой следы, это чувство просто оглушило меня. Не то, чтобы я так любила свою машину, но мне вдруг страшно захотелось забраться в нее и свернуться калачиком - не знаю, может, это сродни тому, как кого-то тянет назад, в материнскую утробу... Что ты об этом думаешь, Харви?
- Не знаю, - честно признался я. - Такие мысли меня никогда не посещали.
- Никогда? неужели у тебя вместо сердца - камень, Харви? Я ведь спросила, одинок ли ты? Знаешь, что я имела в виду? То, что родители мои погибли, и я осталась одна-одинешенька на всем белом свете. Вот и все.
- Мой отец покончил с собой, - сказал я, помолчав. - Ты этого от меня ждала?
- Как ты можешь такое говорить!
- А что мне еще говорить? У меня ведь вместо сердца камень. Посмотри правде в глаза: Сарбайн не убил твоего отца. Как и моего. Но вот нас с тобой он убить собирается - это факт.
Мы уже подошли к отелю. Лидия выдернула ручонку из моей ладони и воскликнула:
- Ну и свинья же ты!
- Ну вот. Минуту назад ты была в меня влюблена, а теперь выясняется, что я свинья.
- С какой стати тебе втемяшилось, что я была в тебя влюблена?
- Что ж, будем считать, что мне показалось. Ладно, это не главное. Сейчас, прежде чем мы зайдем в бар и, возможно, напьемся, мы должны решить, как быть дальше. Я имею в виду предстоящую ночь. У меня есть квартира, но вполне вероятно, что там нас караулит Сарбайн или один из его цепных псов. А где-то переночевать нужно. Я предлагаю взять здесь пару номеров...
- Нет!
- Слушай, не упрямься.
- Я не хочу!
- Пораскинь мозгами, - терпеливо увещевал я. - Я вовсе не собираюсь тебя соблазнять. Я ведь сказал - два номера. Я даже не буду просить, чтобы они примыкали друг к другу.
Лидия посмотрела на меня исподлобья, но не ответила.
- А куда тебе еще деваться?
Она пожала плечами, потом кивнула.
- Хорошо. Возьми два номера. Только тебе ведь придется заплатить вперед?
- Наверное.
- Сейчас я без гроша, но на моем банковском счету лежит вполне достаточная сумма, чтобы не умереть с голоду. Я хочу, чтобы ты это понял.
- Я понял, - согласился я. - Отныне - все расходы пополам. Идет?
- Заметано.
Я прошагал к стойке портье и заказал два номера, пояснив, что Лидия доводится мне сестрой, и поэтому мы хотели бы жить раздельно. Лидия, услышав мои слова, метнула на меня красноречивый взгляд, давая понять, что если она и мечтала о чем-нибудь меньше, чем стать моей возлюбленной, так это о том, чтобы сделаться моей сестрой. К сожалению, наша внешность настолько не внушал портье доверия, что даже на раздельные номера он не клюнул. Изучив мой помятый вид и перепачканную одежду, а также приняв к сведению отсутствие какого бы то ни было багажа, он выразил сомнение, что в отеле остались свободные номера.
- Послушайте, - сказал я. - Сейчас уже слишком поздно, а я слишком устал, чтобы с вами препираться. Вы отлично знаете, что половина номеров в вашем занюханном отеле пустует. Выбирайте: либо я устрою вам крупный скандал, либо нас мирно проводят нас в наши номера?
Портье что-то пробурчал, но уступил. Мальчишка-коридорный проводил нас на пятый этаж, где нам выделили два номера по соседству. Я вручил ему десятку, чтобы он принес сигареты и сдачу, а сам сказал Лидии, что хотел бы принять душ и привести себя в порядок. И посоветовал ей сделать то же самое.
Коридорный вернулся, когда я заканчивал соскребать с себя грязь. Отдав мне сигареты и сдачи, он ехидно проехался по поводу того, что столько грязи не видел во всем Нью-Йорке.
- А вы, юноша - нахал, - сказал я. - Между прочим, перепачкался я, ползая на брюхе по подземке, чтобы спасти даму. Понятно?
Юнец прохрюкал нечто невразумительное, а я дал ему доллар на чай и он убрался восвояси.
Я причесался, выбрался в коридор и постучал в дверь Лидии. То ли смеясь, то ли плача, она сказала, что дверь не заперта. Войдя, я увидел, что Лидия лежит на кровати и хохочет.
- Поделись со мной своей шуткой, - попросил я.
- Ты ее не оценишь, Харви. Ты вообще какой-то несуразный. Взять, например, то, что с нами случилось в метро. Зачем ты вообще туда сунулся? Это же было верхом идиотизма.
- Да, глупо все вышло, - согласился я.
Лидия села, вытерла слезы и поинтересовалась, случалось ли мне вообще когда-либо что-либо находить?
- Что за дурацкий вопрос?
- Я имею в виду бриллиантовое колье - это ведь не первое твое задание, верно? Тебе приходилось уже отыскивать украденные вещи? Хоть раз?
Вместо ответа я спросил:
- Выпить хочешь?
- Да. Есть, между прочим, одно преимущество в том, когда долго проработаешь горничной - ты незаметно для себя становишься покладистой.
- Это ты-то покладистая? Ха!
- Выслушай меня и попытайся понять то, что я хочу до тебя донести. Когда со дня на день варишься в одном котле, слушаешь дурацкие разговоры хозяев, беспрекословно выполняешь самые идиотские указания, а сама разыгрываешь деревенскую дурочку, которая даже пикнуть не смеет, тут уж поневоле приходится забыть про гордость и...
Я схватил Лидию за руку и плюхнулся на кровать рядом с ней.
- Конечно же! - воскликнул я. - Это именно...
- Что - конечно?
- Ты ведь в течение восьми месяцев слушала все, о чем они говорили?
- А что мне оставалось? Я им прислуживала.
- Ты им прислуживала. И внимательно слушала?
- Ну, иногда.
- Теперь я прошу тебя подумать. Ты не слышала, чтобы они хоть раз упомянули фамилию фон Кессельринг?
- А кто это? Какой-то немецкий генерал?
- Я не знаю, кто он такой. Я хочу только знать, слышала ли ты хоть раз это имя?
- Не знаю, - неуверенно протянула Лидия. - Нужно подумать. А вообще это забавно...
- Что?
- Неужели Сарбайны - немцы?
- С чего это ты взяла? - изумленно спросил я. - Или просто так спросила?
- Должно быть, что-то из разговоров навело меня на эту мысль, только я сейчас не помню - что именно.
- Пойдем выпьем, - предложил я. - Беда в том, что сегодня нам с тобой слишком досталось. Опрокинем по рюмочке - и станет легче.
Мы спустились в бар. Лидия заказала сухое мартини, а я предпочел виски со льдом. Не могу сказать, чтобы этот напиток доставил мне удовольствие - я слишком устал, чтобы получить удовольствие от спиртного, но, в соответствии с разработанным планом, виски полагалось меня расслабить. А вот Лидия, похоже, и в самом деле расслабилась. Мартини пришелся ей по вкусу.
- Бедный Харви, - вздохнула она. - И чего ты таким уродился? Эх, до чего вкусный коктейль! Жаль, право, что я не могу в тебя влюбиться.
- И мне жаль.
- А что заставило тебя стать частным сыщиком?
- Я не... Слушай, Лидия, давай не будем цапаться.
- Я вовсе не хотела тебя обидеть, Харви. Мне это и в самом деле интересно. Почему?
- Потому что мне было нужно устроиться на работу.
- И ты ответил на объявление в газете?
- Совершенно верно.
- Закажи мне еще коктейль, Харви.
- Пожалуйста, но только учти: я не люблю пьяных женщин. Не говоря уж о детях.
- По-твоему, я - ребенок, Харви? Остальные, значит, женщины, а я ребенок?
- Угу.
- Мне двадцать три года, Харви, и я давно уже не играю в бирюльки. Поэтому закажи мне мартини и не пререкайся.
Я взял ей второй коктейль. Пригубив мартини, Лидия устремила на меня виноватый взгляд и произнесла:
- Знаешь, Харви, порой ты бываешь довольно мил. И даже мне нравишься. Это правда, что твой отец наложил на себя руки?
- Да.
- Я очень тебе сочувствую. Кстати говоря, ведь это в какой-то мере даже роднит нас с тобой. Интересно, может ли это отразиться на наших детях?
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ну, ведь рано или поздно мне же придется выйти замуж, не так ли? Господи, до чего одинокой я себя чувствовала на этом паршивом месте! За восемь месяцев - ни одного свидания! Ни единого!
- А чем ты занималась в свои выходные?
- В кино ходила. Понимаешь, Харви, я больше не хочу оставаться одинокой. Ты способен это понять?
Я кивнул.
- И еще, Харви...
Мне пришлось улыбнуться. Как бы Лидия меня ни злила, когда она улыбалась, мне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ. Мне никогда еще не доводилось видеть такую искреннюю девичью улыбку и, сами понимаете не мог же я сидеть с кислой физиономией, когда мне так улыбались.
- Я рада, что ты улыбаешься, Харви, - продолжила она. - Пусть сейчас у тебя в карманах гуляет ветер, но ведь, найдя колье, ты получишь целых пятьдесят тысяч. Да?
- Если найду.
- Пятьдесят тысяч долларов, Харви. Ты поделишься со мной поровну?
- Нет, это слишком жирно, - покачал головой я. - Тебя немного заносит, детка. Сперва ты крадешь колье, затем позволяешь Сарбайнам его отобрать и при этом еще рассчитываешь на половину вознаграждения...
- И да и нет, - сказал Лидия.
- В каком смысле? Разве ты только что не попросила половину?
- Но ведь это мое колье! - воскликнула Лидия.
- Нет, не твое. И ты прекрасно это знаешь. Оно принадлежит Сарбайну по закону. Может, ты это имела в виду, говоря, что не похищала колье?
- Нет, - сказала Лидия. Она уже прикончила второй коктейль и начала говорить медленнее, с расстановкой. - Нет, Харви, я имела в виду совсем не это.
- Но ты признаешь, что спрятала колье в кусок сала?
- Нет, Харви. Нет. Все гораздо сложнее и запутаннее, чем ты думаешь.
- Понимаю. Допустим, что это так. Тогда скажи мне вот что, Лидия... Только ответь начистоту...
- Почему ты продолжаешь называть меня Лидией?
- Я уже привык к этому имени.
- Но ведь вы познакомились только сегодня. Я имею в виду - сегодня утром. Когда ты успел привыкнуть?
- Послушай, Лидия, я хочу задать тебе очень важный вопрос. Всякий раз, как я пытаюсь тебя спросить, ты меня перебиваешь...
- Даже, если на мне женишься, то будешь звать меня Лидией?
- Что?
- Я по-прежнему останусь для тебя Лидией?
- Это не имеет отношения к делу. Я еще не собираюсь на тебе жениться. Я только пытаюсь задать тебе один-единственный вопрос.
- Так и быть - спрашивай, - великодушно согласилась Лидия. - И не обращай на меня внимания - я чуточку захмелела. А можно мне взять еще мартини?
- Нет.
Она укоризненно покачала головой.
- Я не хочу, чтобы мною командовали - ни ты, ни Сарбайн, ни...
- Ты меня спросила, и я ответил - нет. Теперь выслушай меня внимательно, Лидия. Ты устроилась на работу к Сарбайнам только для того, чтобы украсть колье. Я прав?
Она изучающе посмотрела на меня, потом мило, совсем по-детски, улыбнулась.
- Ты прав, Харви.
- Но ты надеялась сыграть по-хитрому?
- Да, я рассчитывала провести их. Не забывай, Харви - это мое колье. Они обманом выманили его у моего отца. Провернули жульническую махинацию и обрекли человека на смерть...
- Нет, детка, это уже не твое колье. К тому же, я абсолютно убежден, что Сарбайны намеренно подстроили тебе ловушку. Тебе не приходило в голову, что они уже сразу раскусили твою игру и поняли, кто ты такая?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21