– Худшее что могло бы случиться – разрушение «Энтерпрайза» и потеря всей команды.
– Мне это кажется логичным, – согласился Кирк, наслаждаясь реакцией которую он точно заметил и которую Спок попытался скрыть, когда он использовал слово «логично». – А теперь доставьте мне удовольствие…
– Но это происходит весьма регулярно с другими людьми на этом корабле, – перебил его Спок.
Теперь руки вулканца были почти возле боков, и их дрожь заметно уменьшилась, когда изменился угол наклона. Без сомнений время пришло , подумал Кирк. Я определенно раскусил его .
– Тогда у вас не возникнет затруднений сказать мне, какой мог бы быть худший исход моего решения самому вести партию приземления на Диморус.
Глаза Спока сузились. И это действие подсказало Кирку, что его офицер по науке идентифицировал ловушку.
– Полная потеря партии приземления.
– Пять человек, – сказал Кирк. – Из четыреста восемнадцати.
– В то время, – согласился Спок, или так интерпретировал его тон Кирк, – на корабле было четыреста двенадцать.
– Итак, – сказал Кирк, ожидая момента триумфа, – если я правильно понял ваш аргумент…
– Я поправил вас на случай какого-либо недоразумения.
– Спасибо, мистер Спок.
Кирк вытер лицо полотенцем, поняв, что его офицер по наукек использовал ту же стратегию, что и он: сбивать оппонента с толку, делая неподходящие заке идентифицировал ловушку.
л уверен как из нее выскочить.
бы неверным?
трелмечания. Кирк пользовался ей с большим эффектом на полях лакросса в Академии. Хотя его комментарии были более прямолинейными и обычно затрагивали происхождение его оппонентов. Кирк перебросил полотенце через плечо и продолжил.
– Подведем итоги. Вы полагаете, что было приемлемо рисковать уничтожением корабля и команды, и в то же время недопустимо рисковать жизнями пятерых членов этой команды.
Спок издал терпеливый вздох, как родитель, в десятый раз объясняющий что-то своенравному ребенку.
– Капитан, вы были одним из тех пяти. В самомом деле, не встань лейтенант Митчелл на пути у отравленного дротика, брошенного диморанцем, весьма вероятно что вы были бы уже мертвы.
– Гэри не умер.
Хотя он был близок к этому, и Кирк это знал. В настоящий момент его лучший друг покинул «Энтерпрайз» для прохождения шестинедельного лечения от ядовитого токсина. Недавно Кирк выяснил у медицнского управления Звездного флота, что пройдет по меньшей мере еще два месяца, прежде чем Митчелл очистится и вернется к своим обязанностям.
– К счастью лейтенант Митчелл не разделяет вашей аллергии на многие инопланетные белки.
Кирк вздохнул. То что обещало стать интересным соревнованием, быстро опускалось до бессмысленного препирательства по несущественным деталям.
– Мистер Спок, важно то что я не умер. И трелорианцы не напали, когда опустились наши щиты.
– Тот факт что не было отрицательных результатов не изменяет начальные условия любого из сценариев.
Кирк мог и не говорить насколько это удачно для него. Игра окончена. Он победил.
– В точку, мистер Спок.
Спок открыл рот словно чтобы что-то сказать, потом уставился на Кирка с выражением замешательства.
– Вы согласились со мной?
Кирк был удивлен вопросом.
– Нет, это вы соглашаетесь со мной.
– Нет, я этого не делал.
– Вы только что сказали это.
– Я сказал, что факт того что вы преуспели в обоих примерах не изменяет того факта, что в начале были возможны неблагоприятные исходы.
– Что и является моим аргументом, мистер Спок. Неблагоприятные исходы были возможны в обоих случаях. Риск существовал. Имеет ли значение вовлекает ли этот риск одного человека или четыреста?
Спок выпустил свои гири и они поплыли к палубе.
– Эти вопросы важны для других трехста девяносто девяти человек.
– Мистер Спок, вы готовы утверждать, что жизнь одного человека на борту «Энтерпрайза» важнее чем жизнь другого?
Теперь уже Спок выглядел несколько оскорбленным.
– Этого требует логика.
Он начал вращать плечами как делал Кирк, хотя опять же намного медленнее.
– Здесь логика не применима.
Выражение крайнего ужаса на лице Спока было едва замаскировано.
– Логика применима всегда.
– Поясните.
Спок достал свое собственное полотенце с места возле стойки с гирями, куда он его аккуратно положил.
– Если умрет ваш старшина, миссия корабля не изменится. Если умрете вы…
– Вы примете командование, пока из Звездного флота не прибудет новый капитан, и миссия корабля не изменится. А если будет потеряно судно, его место займет новое. А за ним другое. Такова природа того, что мы делаем, мистер Спок. – Кирк скрестил руки. – Ни один человек не важнее миссии. И ничья жизнь не важнее другой жизни. Не на моем корабле.
И без того прямая ле.
спина Спока стала еще прямее, если такое было возможно, словно вулканец заставлял себя больше ничего не говорить. Через несколько мгновений Кирк не выдержал.
– Что еще?
– Капитан, вы самый важный человек на этом судне. И никакой логический аргумент не может доказать обратного. Следовательно по этому вопросу больше нечего сказать.
Спок вытер лицо полотенцем.
– Нечего сказать потому что вы согласились со мной? Или нечего сказать, потому что я тупоголовый мул?
Спок оторвался от своего полотенца, словно соблазненный сказать что-то другое, нежели то, что он сказал в конце концов.
– Я не согласен с вами.
Кирк был удивлен тем в какой степени он наслаждался замешательством Спока. Не потому что Спок был смущен, а потому что это была честная эмоциональная реакция. Под этим безликим фасадом в конце концов оказался реальный человек, и Кирк осуществил свой план, чтобы открыть его.
– Что оставляет…?
Кирк сказал это как можно невиннее. Но Спок явно был не настолько глуп, чтобы поддаться провокации и назвать своего командира ?тупоголовым мулом?, независимо от того насколько точной он считал эту характеристику.
– Что оставляет перед фактом, – сказал Спок, – что вы эрудированный, способный командир, чья страсть к своему кораблю и команде заслуживает всеобщего уважения тех, кто служит на корабле.
– Я восхищаюсь вашей дипломатичностью, мистер Спок.
– Спасибо, капитан.
Спок снова свернул свое полотенце, затем посмотрел на двери словно тонко пытаясь напомнить Кирку, что у них есть другие обязанности. Но Кирк с ним еще не закончил.
– Еще одна вещь, мистер Спок.
– Что именно, сэр?
– После всего что мы только что обсудили, чувствую был бы оправдан вывод, что вы уверены, что я хороший капитан, достойный уважения своей команды.
– Бесспорно.
Кирк вздохнул, потом умышленно задал Споку вопрос, ответа на который он не знал.
– Тогда давайте вернемся к обсуждению, которое было раньше: почему вы хотите уйти из моей команды?
Ответ Спока был прост. И поразил Кирка.
– Я не хочу уходить, капитан.
– Мистер Спок, вы заполнили запрос о переводе.
– Моя просьба о переводе логически не приравнивается к моему желанию покинуть судно.
– Но вы запросили перевод?
– Да.
Кирк отбросил все размышления о тонкостях или стратегии и бросил свои карты на стол.
– Почему?
– Согласно плану моей карьеры, я достаточно времени провел служа на корабле.
– Мистер Спок, что может быть там такого хорошего для офицера по науке?
– Лично для меня – перевод на исследовательскую станцию Звездного флота на планете с генетическим разнообразием примерно на четыре с половиной года. Следующие пять лет должность преподавателя Академии, затем мисия по научному обмену Федерации на десять-двадцать лет в зависимости от времени путешествия туда и обратно к выбранной культуре. Профессорство в совместном научно-исследовательском институте вроде лаборатории реактивного движения на Земле или института Кокрейна на Альфе Центавра на период не больше еще двадцати лет. Затем инструкторские командировки на разнообразные колониальные заставы, пока я не буду вынужден уйти в отставку по состоянию здоровья или пока не умру.
Кирк был неуверен, была ли его реакция на эту декламацию восхищенной или же опасливой. Как кто-то мог распланировать свое будущее в таких деталях? Он сам был неспособен представить грядущий день, проведенный на «Энтерпрайзе». Уж не говоря о последующих днях.
– Мистер Спок, – сказал он, – я совершенно вас не понимаю.
– Да, сэр, кажется вы не понимаете.
Шах и мат , решил Кирк. А потом зазвучала общая тревога и снова началось соревнование.

Глава 14

БАДЖОР, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 55596.3
– Вы действительно спорили об этом со Споком? – недоверчиво спросил Пикард.
Кирк посмотрел на своего друга через обеденный стол. Они сидели под тентом около кухни. Был поздний день, лагерь был все еще безлюден, но они сумели найти несколько лишних пакетов с пайками и теперь поглощали похожие на галеты штуки бледно золотистого цвета, которые на вкус были несколько солоноваты.
– Мы со Споком спорили довольно долго, – сказал Кирк.
– Именно об этом? О степени риска? Это же основной элемент вулканских суждений. Фундамент непреодолимых основ логики Сурака.
– Просветите меня, – сказал Кирк.
Он не понимал, как Пикард может утверждать, что знает больше него о чем они со Споком спорили много лет назад.
– Джим, вы спорили о том, перевешивают ли потребности большинства нужды меньшинства.
Кирк оперся о спинку своего хрупкого лагерного стула, и скрипящий звук, который тот издал, казалось мог сравниться с оцепенением, которое ползло по его спине. Пикард был прав.
– Или одного, – медленно добавил Кирк.
Почему он не понял этого раньше?
– Вы выглядите удивленным, – заметил Пикард.
Кирк бросил наполовину съеденную галету на измятую обертку пакета с пайком.
– Знаете что Спок делал тогда?
Пикард пожал плечами.
– Был хорошим первым офицером?
– Он заставил меня думать как вулканцы.
– А в этом есть что-то неправильное?
Кирк решительно кивнул.
– Да. Я пытался заставить его стать более человечным. Я имею ввиду, я знал что он похоронил свою человеческую половину глубоко внутри, и я пытался заставить его выпустить ее.
Пикард скрестил руки.
– Что требовало от Спока повернуться спиной к тысячелетнему вулканскому наследию и его собственной личной философии.
Кирк нахмурился.
– Я знаю что это было неправильно, Жан-Люк. Я отказался от этой идеи сразу же, как только узнал Спока. Как только мы стали друзьями.
– А сейчас вы поняли, что он делал тоже самое по отношению к вам?
Кирк покачал головой.
– Я не хоронил внутри себя вулканскую половину. Но за все эти годы… Я оглядываюсь назад и думаю о том, как мы обычно спорили. А когда на борт прибыл Маккой… Жан-Люк мы пол-ночи разговаривали ни о чем, спорили, и продолжали делать это. Ночь за ночью.
– Джим, – спокойно сказал Пикард, – зная вулканцев как знаю их я, гарантирую вам, что с точки зрения Спока вы не спорили ?ни о чем?.
– Это я понял только что. Спок… – Кирк вскинул руки. – Он учил меня. Этот сын…
– Вулкана, – с усмешкой сказал Пикард. – Судя по результатам, он кажется проделал отличную работу. По крайней мере с вами. Я не знаю адмирала Маккоя достаточно хорошо, чтобы делать выводы, насколько хорошо «обучение» Спока сказалось на нем.
Кирк рассмеялся.
– О нет. Спок спорил с Маккоем не для того, чтобы научить его чему-то. Это он делал только для развлечения. Маккой постоянно попадался на приманку, а у Спока их всегда был наготове целый запас. Они все еще делают это.
– Но не вы и Спок?
Кирк покачал головой, все еще удивленный своим открытием.
– Не совсем так. – Кирк потер руками лицо, словно освобождаясь от паутины, которая все эти годы делала его слепым. – Вы правы. Он действительно проделал со мной отличную работу.
Пикард посмотрел на то, что осталось от его съедобной субстанции, и присоединил ее к отставленной на обертке Кирком.
– А насколько хорошую работу проделали с ним вы?
Кирк надолго задумался об этом. Он перевел взгляд с Пикарда на тень от тента, и на пустынный лагерь снаружи. Теперь ткань палаток-пузырей едва двигалась. Дневные ветры стихли с приходом сумерек. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь отдаленным шепотом спокойных волн на невидимом берегу, и криком кружащихся чаек.
– Спок нашел то, что хотел, – наконец сказал Кирк.
Он вспомнил прошлое, их давнее столкновение с Виджером. Спок взглянул в зеркало абсолютной логики, и обнаружил, что ее отражение его не привлекает. В тот момент он нашел равновесие между человеческой и вулканской половинками, которое так долго искал.
– Благодаря вам? – спросил Пикард.
Кирк покачал головой.
– Я был там ради Спока. Я поддерживал его. Дружбой. Но я не думаю, что на подобные вопросы кто-то может вам дать ответы. Вы должны найти их для себя сами.
Глаза Пикарда загорелись, и Кирк не знал почему.
– Звучит как еще одно подтверждение мудрости Главной Директивы.
Кирк закатил глаза.
– Вы никогда не отступаете, не так ли?
– А вы?
– Профессиональный сдвиг.
Кирк достаточно засиделся. Его ноги онемели так же как и спина, но он заставил себя вскочить так, словно был готов снова выброситься из орбитального челнока. Пикард остался непревзойден, и тоже грациозно поднялся со своего стула, и это при том, что Кирк знал: он был в том же болезненном состоянии что и он сам.
– Итак, почему прозвучали общая тревога? – спросил Пикард. – Вы вышли из облака?
Кирк мысленно вернулся к миссии.
– Вышли, но причина тревоги была не в этом.
Пикард терпеливо ждал.
– Мы вошли в контакт с нашими первыми конкурентами: толианцами. По крайней мере мы вошли в контакт с тем, что осталось от их корабля.
– Подпространственный импульс повлиял на них так катастрофически?
Кирк нахмурился, вспомнив изображение на видовом экране. Зернообазный корпус толианского корабля, медленно кружащийся на фоне далеких облаков разлома, тянущий за собой спирали блестящих обломков. Уже тогда Кирк знал, что обломки, сияющие ярче остальных, содержали в себе раздробленные тела кристаллических толианцев, которые были командой корабля. Когда Кирк и Спок прибыли на мостик, Скотт и Келсо уже просканировали пространство на предмет выживших, но никого не нашли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42