https://wodolei.ru/catalog/vanni/Radomir/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


«Жаль, – можно было то и дело услышать по дороге со стадиона, – что против „Динамо“ не выступит ни „Славия“, ни „Спарта“. Вот это был бы футбол!»
Матч с чехословацкими ветеранами мне запомнился еще и тем, что нам впервые довелось играть при искусственном освещении. Было это на Страговском стадионе в Праге.
Приятно, конечно, было слышать о своей игре хорошие отзывы, но хотелось помериться силами с более серьезными соперниками, с теми, кто играет в футбол по-современному.
Загадка «дубль-ве» оставалась нами все еще не разгаданной.

Глава 3. Сигнал к атаке
22 мая 1936 года наш футбол пережил как бы свое второе рождение. В этот день стартовал первый чемпионат СССР среди клубных команд. Прозвучал сигнал к атаке новых футбольных вершин.
Вопрос о проведении такого турнира, который стал бы традиционным, давно витал в воздухе. У многочисленной армии советских футболистов практически не было выхода на всесоюзную арену, а следовательно, и веских стимулов для повышения мастерства. В первенствах страны, которые проводились от случая к случаю (к 1936 году их состоялось всего пять), участвовало лишь ограниченное число сборных. Товарищеские встречи клубных команд различных городов мало что давали, поскольку подлинного накала и напряжения – «борьбы вовсю» – в этих играх не было и не могло быть. В такой ситуации футболу грозил застой. И вот наконец долгожданное решение о проведении чемпионата принято.
Так начался главный этап развития советского футбола.
Как говорится, лиха беда начало. Не будем с вершины лет строго судить организаторов первого всесоюзного турнира. Видимо, по неопытности запланировали они провести в 1936 году сразу два чемпионата – весенний и осенний, каждый в один круг.
Сейчас все знают, что однокруговая система розыгрыша первенства ставит участников в неравные условия и не дает полной и объективной оценки выступлению команды.
Для начала в группу «А», в которой оспаривалось звание чемпиона, были включены 7 команд: четыре московские («Динамо», «Спартак», «Локомотив», ЦДКА), две ленинградские («Динамо», «Красная заря»), одна киевская («Динамо»). Были еще группы «Б» (7 клубов), «В» (8) и «Г» (5). В первом чемпионате участвовали представители 13 городов.
Судя по всему, и группы комплектовались наспех, и число участников определялось, что называется, в последний момент. Уже на следующий день после открытия первенства в «Красном спорте» наряду с хорошими словами о нем была высказана и справедливая критика: «Календарь игр намного запоздал, составы команд были утверждены за день или в день игр. Тренировка многих команд могла бы дать еще больший результат, и класс игры советских футболистов мог бы повыситься еще более, если бы команды заранее знали свой состав и с кем им придется играть».
Кто бы тогда мог подумать, что и сейчас эти замечания будут звучать злободневно?…
Все врут календари?
Как любим мы повторять: «Сильные клубы – сильная сборная!». Ну а все ли мы делаем для того, чтобы так было на самом деле?
Чемпионат – это главное соревнование года в любой стране, культивирующей футбол. И только у нас к нему проглядывает порой легкомысленное отношение.
В положении о нашем первенстве обязательно записывается, что оно проводится с целью:
– повышения класса игры команд мастеров;
– выявления чемпиона и сильнейших команд СССР;
– пропаганды футбола в стране.
Между тем календарь игр чемпионата, в котором должны быть предусмотрены оптимальные интервалы для полноценной учебно-тренировочной работы и четко увязаны вопросы выступлений сборной и клубов в международных соревнованиях, давно уже стал у нас притчей во языцех. Расписание матчей сплошь и рядом перекраивается, отчего у команд неожиданно создаются длительные перерывы в лучшее для футбола летнее время года, а наверстывать им упущенное приходится в слякоть или мороз. В накладе остаются и футболисты и зрители.
Можно ли при таких условиях говорить всерьез о повышении класса игры клубов и о пропаганде футбола?
Нередко можно услышать о том, что те или иные перемены в календаре делаются в интересах сборной СССР, по просьбе ее тренеров, задумавших вдруг провести лишний товарищеский матч или дополнительный сбор. Аргумент вроде бы убедительный.
На основании своей богатой тренерской практики я, однако, давно убедился в том, что для игроков сборной выступления в матчах всесоюзного первенства гораздо полезнее, чем товарищеские встречи с посредственными зарубежными клубами или длительные учебные сборы. Не говорю уже о том, что сам факт участия всех лучших футболистов страны в чемпионате создает обстановку здоровой, открытой конкуренции и повышает общий интерес к этому турниру.
Каждый клуб испытывает законную гордость, когда его представителей приглашают в сборную СССР. Авторитет такого коллектива в глазах любителей футбола возрастает.
Однако между клубами и сборной периодически намечаются серьезные противоречия. Я имею в виду стихийно возникающие подчас ситуации, когда в разгар чемпионата лучших игроков созывают в сборную, в связи с чем клубы вынуждены проводить ряд матчей в явно ослабленном составе. В результате они не показывают настоящих своих возможностей, теряют драгоценные очки, что искажает их истинную позицию в турнирной таблице. Все это снижает интерес к игре у футболистов, тренеров, поклонников команды. Получается парадоксальная вещь: клубы, которые подготовили игроков для сборной, страдают от этого, а те, кто не подготовил, только радуются происходящему. Идет игра не по правилам!
Только четко составленный и строго соблюдаемый календарь сезона (без переносов, изменений, уточнений и т. п.) может способствовать повышению класса команд мастеров, к чему ежегодно призывают составители положения о проведении первенства и Кубка страны. Только в этом случае у нас могут быть созданы действительно сильные клубы, а следовательно, и сильная сборная, ибо для успешной деятельности тренеру как воздух необходимо знать точное и неизменное расписание выступлений своей команды в будущем сезоне, с тем чтобы загодя спланировать с учетом последних достижений спортивной науки всю учебно-тренировочную работу. Без этого рост мастерства футболистов невозможен.
Уроки Квашнина
Начался первый клубный чемпионат СССР, и миллионы любителей футбола во всей стране мгновенно по примеру шахматных болельщиков, которые с большим вниманием следили в ту пору за всеми крупными международными соревнованиями, обзавелись турнирными таблицами и с большим удовольствием стали над ними священнодействовать. Интерес к футбольному первенству был огромный. В весеннем чемпионате каждая из команд провела шесть встреч. Матчи с участием московского «Динамо» посмотрели тогда 210 000 зрителей (в среднем по 35 000). Для игр клубных команд цифра эта выглядела тогда впечатляющей.
Как известно, динамовцы Москвы стали первыми чемпионами Советского Союза, выиграв все шесть матчей весеннего первенства, установив тем самым своеобразный рекорд, побить который к нынешние времена практически невозможно. Провести победную серию из шести встреч в общем-то было не так сложно. Тем более что команда в ту пору у нас была очень сильная, прежде всего по подбору игроков. Достаточно напомнить, что вся наша пятерка нападения входила в сборную СССР. Два года подряд мы уверенно побеждали в чемпионате Москвы.
Перед сезоном 1936 года наш состав еще более усилился. Центральным полузащитником стал играть Евгений Елисеев, футболист достаточно известный, входивший в сборную СССР. Перешел он в «Динамо» из ленинградского «Балтзавода», а вообще к футболу приобщился в Москве, где выступал за «Трехгорку». Это был игрок умный, техничный, с хорошим ударом.
Появился у нас новичок и на правом краю нападения – Михаил Семичастный из ЦДКА. Он был из числа тех, про которых говорят – спортсмен до мозга костей. Отличный лыжник, легкоатлет, один из первых у нас игроков в ручной мяч, баскетболист… Увлекался он, кстати, охотой и, как все охотники, был неистощим на всякого рода небылицы, рассказывая которые свято верил, что] так на самом деле все и было. В команде пользовалась особой популярностью одна из них – о том, как его тесть пошел в сильный мороз с рогатиной на медведя. «Прижал тесть зверя к дереву, – рассказывал Семичастный, – и так простояли они несколько часов, после чего медведь… замерз и рухнул замертво на снег».
Семичастный был быстрым и очень настырным нападающим. Ему только дай мяч, а он уж прорвется к воротам. И головой, надо сказать, играл хорошо, особенно на опережение соперника.
В преддверии чемпионата и в ходе его мы проводили серьезную подготовку, значительно повысив объем и качество занятий. Бегали кроссы, занимались разными видами легкой атлетики, много упражнялись с мячом. И это заметно улучшило класс команды.
Тренировал московское «Динамо» в ту пору 39-летний Константин Павлович Квашнин, человек, замечу, интересный и оригинальный. До революции он стал чемпионом России по борьбе и вообще был разносторонним спортсменом. Боксер и тяжелоатлет, акробат, баскетболист, волейболист… Отлично играл в хоккей и футбол. Травма колена рано прервала его футбольную карьеру, а вот в хоккее он выступал за московское «Динамо» вплоть до 1936 года в роли играющего тренера. Под его руководством в том сезоне мы выиграли также и первый хоккейный чемпионат СССР среди клубных команд.
Квашнин был хорошим тренером-практиком, он четко и грамотно организовывал занятия, умел настроить команду, но особенно мне нравились теоретические дискуссии, которые Константин Павлович с большим энтузиазмом вел при разборе игр. Каждый должен был встать и объяснить ему, почему он на поле действовал так, а не иначе. Квашнин считал себя сторонником комбинационной игры и охотно поощрял творческие поиски футболистов в ходе игровых упражнений и в матчах, но сурово отчитывал за всякие, как он говорил, цирковые трюки, которые идут; во вред коллективным действиям, объединяя их общим понятием «мудрствование лукавое». Эту его точку зрения я полностью разделял и в дальнейшем, став тренером, так же строго судил игроков за действия, которые, быть может, внешне и были эффектны, по пользы команде не приносили.
Творческие диспуты Квашнина сыграли большую роль в тактическом воспитании команды, они будоражили мысль, заставляли игроков постоянно думать о том, как правильнее сыграть в той или иной ситуации. В те времена, мне думается, и сформировался стиль игры динамовской команды, основанный прежде всего на том, что футболист, владеющий мячом, должен немедленно сделать передачу партнеру, если тот находится в более выгодной для развития атаки позиции. И не одно поколение динамовцев Москвы следовало этому стилю. Не просто было, скажем, футболисту со стороны, даже очень сильному, сыграть в нашей команде. Когда в 1945 году московское «Динамо» пригласило в поездку в Великобританию такого мастера, как Всеволод Бобров, ему поначалу пришлось туго, поскольку партнеры, несмотря на всю его именитость, тут же по-простецки выговорили ему за передержку мяча и попытки взять игру на себя в те моменты, когда они занимали лучшее положение для ведения атаки. Бобров чуть поворчал, по перестроился, и это сразу пошло на пользу команде.
Квашнин не уставал повторять: «Играть нужно как по нотам!». Он был большой любитель музыки и виртуозно, во всяком случае на профессиональном уровне, играл на балалайке, выступал даже с сольными номерами в концертах художественной самодеятельности в Колонном зале Дома Союзов. У него в связи с этим своя теория существовала: «У кого есть музыкальный слух, тот с мячом тоньше обращается!». Я запомнил это его высказывание и стал наблюдать за другими футболистами, сопоставляя одно и другое качество. Первый же такой опыт меня поразил. Во время предсезонного сбора на юге я неожиданно для себя выяснил, что у нашего знаменитого капитана Федора Ильича Селина начисто отсутствовал музыкальный слух. Мы жили в доме отдыха, где иногда по вечерам проходили танцы. Селин приходил на них вместе с нами и просил кого-либо из товарищей: «Когда заиграют фокстрот, скажите мне. Это единственный танец, который я умею танцевать». Тогда я стал внимательно смотреть за ним на поле и в общем-то убедился в том, что хотя он и был большим футболистом, но с мячом все-таки обращался не так изящно и ловко, как, скажем, другие наши динамовцы – Сергей Ильин и Сергей Иванов. С тех пор я стал сторонником теории Квашнина.
Впоследствии от Сергея Сальникова я слышал такую историю. В 1947 году он играл в «Спартаке», и Борис Андреевич Аркадьев пригласил его поехать в составе ЦДКА в Чехословакию. Едут они по Праге в автобусе, все молчат, только на заднем сиденье кто-то очень чисто насвистывает потихоньку популярную оперную арию. Потом наступает тишина. Неожиданно Аркадьев спрашивает: «Кто это свистел?». Все оборачиваются и видят смущенного Севу Боброва, который, покраснев, признается: «Я, Борис Андреевич». Пауза. Затем Аркадьев громко, с характерным для него легким заиканием изрекает: «Я так и знал, что это кто-то из тех, кто ловко управляется с мячом!». Судя по всему, и Аркадьев разделял теорию Квашнина.
Ну а почему же, спросите вы, московское «Динамо» не выиграло осенний чемпионат страны? И команда по-прежнему хорошо подготовлена была, и не зазнались вроде бы. С будущим чемпионом – московским «Спартаком» – сыграли вничью – 3:3, причем по ходу встречи вели 2:0 и 3:2, а в конце пропустили гол с 11-метрового. Исход борьбы в турнире (в нем уже участвовало 8 команд) решил единственный наш проигрыш в чемпионате – московскому «Локомотиву». У этого матча была некоторая предыстория.
Летом 1936 года после окончания весеннего первенства московское «Динамо» в срочном порядке было командировано в Чехословакию для проведения ряда товарищеских матчей, о которых я рассказывал несколько ранее. Там, кстати, в одном из отелей произошла забавная история.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43


А-П

П-Я