Белоснежная блузка с изящной вышивкой выгодно оттеняла смуглость гладкой кожи.Но, насколько Николь могла судить, Изабелле не хватало огня. В ней не было ни капли той самоуверенности, которая, по мнению Маркуса, являлась неотъемлемой чертой всех, кто родился в Венесуэле.― Я поняла, что ты владеешь испанским? — обратилась Изабелла к Николь на родном языке.― Достаточно, чтобы можно было объясниться. А ты говоришь по-английски?― Да, — по-английски ответила Изабелла. — Мы рады приветствовать тебя в нашей стране, не так ли, Маркус?Что это еще за «мы»? — с неприязнью подумала Николь.― Я тоже рада быть здесь Венесуэла — очень красивая страна.― Ты еще ничего не успела увидеть — Маркус решил вступить в разговор — Мы непременно это исправим.― Я лучше подожду, когда вернется Патрисио. Мне неудобно отнимать твое время, — ответила Николь, заставляя себя смотреть Маркусу прямо в глаза — Мне кажется, твой брат очень расстроится, если ему не удастся показать мне Каракас.― Это его просто убьет, — со смехом подтвердил Эдуардо — Маркус, с твоей стороны было вообще жестоко посылать Патрисио в Гуаяну именно сейчас, когда у нас гостит Николь.― Скорее необходимо, — спокойно ответил Маркус и поменял тему. — Сегодня утром я видел Хосе Риоса, он беспокоился из-за своей работы.― Ему ни о чем не нужно беспокоиться, в том, что произошел несчастный случай, он не виноват, — заметил Эдуардо.Женщины в это время стали обсуждать предстоящий прием.― После сиесты я покажу тебе свое свадебное платье, — обратилась к Николь Леонора. — Надеюсь, ты привезла с собой что-нибудь подходящее для такого случая?― Конечно, — ответила та и вновь обратилась к Изабелле. — С удовольствием познакомлюсь с твоими родными.― Тебе не придется долго ждать. Ты сможешь встретиться с моими родителями уже сегодня вечером на приеме.Похоже, вечером ожидается что-то грандиозное В уме Николь сделала быстрый смотр имеющихся у нее нарядов. За исключением того зеленого платья, которое она надевала прошлым вечером, и туалета, в котором собиралась пойти на свадьбу Леоноры, остальная одежда в ее гардеробе не подходила для столь торжественного приема. Что ж, раз Леонора не позаботилась заранее предупредить ее о том, что в Лас-Веридас собираются устраивать приемы еще до свадьбы, то ей придется одолжить Николь что-нибудь из своих туалетов.Было уже больше трех, когда встали из-за стола. Продолжительная верховая прогулка соответствующим образом сказалась на аппетите Николь: она съела гораздо больше того, что обычно съедала за обедом, и, пожалуй, несколько увлеклась поданным к столу легким вином. И теперь чувствовала, как ее потихоньку начинает развозить.Маркус пошел проводить Изабеллу к машине, на которой та приехала. Леонора и Эдуардо, предварительно посоветовав Николь должным образом воспользоваться наступающей сиестой, удалились к себе наверх. Николь с пониманием отнеслась к их совету, присмотрев для отдыха удобное плетеное кресло, стоявшее на террасе. Судя по тишине, опустившейся на дом, слуги также решили последовать примеру хозяев.Николь сама не заметила, как задремала. Проснулась она неожиданно, почувствовав, как кто-то опустился на ручку кресла. Не дав ей окончательно прийти в себя, Маркус, быстро перегнувшись, ухватился за другую ручку, нависая над полулежащей в кресле Николь.— Зачем… — все, что успела пролепетать Николь, прежде чем губы Маркуса закрыли ей рот поцелуем.На этот раз его губы были нежными, они не требовали — ласкали, обезоруживая Николь, заставляя ее полностью отдаться поцелую. Безотчетным движением она запустила руки в волосы Маркуса, наслаждаясь их шелковистостью. Его руки потянулись к ее груди, уверенные пальцы быстро расстегивали пуговицы рубашки. Тело Николь содрогалось под его прикосновениями. Ей не удалось сдержать стон, когда Маркус, отогнув край кружевного бюстгальтера, принялся ласкать ей грудь. У Николь не было от него секретов, Маркус безошибочно находил самые чувствительные зоны на ее теле. Желание, которому невозможно было сопротивляться, накрыло Николь горячей волной. Только бы он не останавливался, только бы его пальцы продолжали ласкать, исследовать, пробираясь в самые сокровенные уголки, обладать…Раздавшийся в кухне звон посуды заставил Николь очнуться. Что же она позволяет с собой делать! Это какое-то безумие! Она уперлась руками в грудь Маркуса, пытаясь оттолкнуть его, разорвать сковавшее их объятие.― Пусти!― Но почему? — Он тяжело дышал от возбуждения. — Ты же хочешь, чтобы это произошло. Почему мы не можем удовлетворить наше желание? Возможно, здесь не самое удобное место, но мы могли бы подняться к тебе в комнату или ко мне.— Мы никуда не будем подниматься! — Николь тщетно пыталась вырваться. Одного взгляда этих карих глаз было достаточно, чтобы растопить даже самое холодное сердце.— В какие игры ты опять пытаешься играть? — Маркус не собирался так просто ее отпускать.― Я не играю, поверь мне. Я… просто увлеклась.― И это то объяснение, которому я должен поверить?― Я никогда не хотела, чтобы наши отношения заходили так далеко, тем более…― Но до сих пор ты не предпринимала попыток остановить меня, — резко перебил он.― Я уже сказала: я увлеклась. — Николь решила, что немного лести не помешает, и изменила тактику: — Перед таким мужчиной, как ты, трудно устоять.Какое-то время Маркус молча наблюдал за ней, как бы прикидывая, что на самом деле может скрываться за ее словами.― Не так уж и трудно, как оказалось, — спокойнее произнес он. — Должен признаться, я тоже немного увлекся. Злость очень хороший раздражитель.― Я не хотела тебя злить.― А по-моему, как раз наоборот. Тебе доставляет удовольствие противоречить мне. К женщинам, которые любят играть с мужчинами в такие игры, у меня один подход.― К Изабелле тоже? — неожиданно для себя поинтересовалась Николь.― Изабелла исключение. Ей никогда и в голову не придет сказать мне что-нибудь поперек.Николь показалось или в его голосе действительно послышалась скука?― Ну, тогда из нее получится просто идеальная жена.― Очевидно, — последовал безразличный ответ.К пяти часам дом стал оживать, но Николь, так и не решив, как ей вести себя с Маркусом, не спешила покидать свою комнату. Леонора, заглянувшая к падчерице около шести, нашла ее все еще валяющейся на кровати.― С чего это ты решила здесь затаиться? — поинтересовалась она. — Я заварила чай и уже больше получаса дожидаюсь в гостиной.― Извини Тебе следовало предупредить меня заранее В любом случае после такого обеда я вряд ли смогла бы съесть хотя бы кусок!― Чай пьют, — последовал ответ Леоноры. — Ты думаешь, я стала бы возиться с сандвичами и кексами! И потом, ты так и не ответила на мой вопрос.— Похоже, я выпила слишком много вина за обедом. — Николь импровизировала на ходу. — Кстати, по поводу сегодняшней вечеринки, — ей показалось, что самое время сменить тему. — Судя по всему, ожидается что-то грандиозное, а у меня нет ничего подходящего из одежды.— Ничего, подберем тебе что-нибудь из моих вещей.Уже выйдя из комнаты Николь и направляясь по коридору в сторону своей спальни, Леонора поинтересовалась:— Ты ведь не пытаешься избегать Маркуса, не так ли?― С чего это ты взяла? — Николь постаралась, чтобы голос звучал как можно спокойнее.― Судя по тому, как вы вели себя за столом, я бы сказала, что между вами определенно что-то происходит. От Эдуардо это тоже не укрылось. Он дал мне попять, что ему еще никогда не доводилось наблюдать Маркуса в таком бешенстве — за обедом он едва сдерживался.Николь пожала плечами:― Должно быть, жара совсем его доконала.― Но что это за жара? Похоже, этим утром вы хорошо прокатились.― Да, и поэтому мне просто необходимо было подольше отдохнуть. Я больше года не сидела в седле.― Разумеется, ведь Скотт, насколько мне известно, верхом не ездит.Николь пропустила замечание мачехи мимо ушей. У Скотта есть недостатки, но в том, что она забросила верховую езду, его вины нет.Вечерние платья занимали целую секцию в гардеробе Леоноры. Среди них были модели, выполненные ведущими дизайнерами Европы.— Выбирай. — Леонора широким жестом указала на аккуратно развешенную одежду. — Некоторые платья были куплены еще для круиза, но большинство мы покупали уже вместе с Эдуардо. В Каракасе первоклассные магазины.Она вынула эффектное серебристое платье и протянула его Николь.— Думаю, это прекрасно подойдет к твоим волосам. Да и фигура у тебя подходящая. Примерь Вот тут и туфли к нему.Николь сняла с себя рубашку и брюки и аккуратно натянула платье, предложенное Леонорой. Встав на каблуки, она повернулась к мачехе спиной, чтобы та застегнула молнию.— Тебе придется снять лифчик. Он здесь явно лишний.Николь послушно сняла лифчик. Повернувшись к зеркалу, она испытала шок, встретившись глазами со своим отражением. С высоким воротом, закрывающим шею спереди, сзади платье оставляло открытой спину до талии, обтягивая фигуру словно вторая кожа и лишь чуть-чуть расширяясь от колен книзу, чтобы можно было двигаться с относительной свободой.― Я не смогу в этом пойти! — выдохнула Николь.― Но почему? Ты выглядишь на миллион долларов!― Да, но чувствую себя Жанной д'Арк, — запротестовала Николь.― Не думаю, что кому-нибудь придет в голову сжечь тебя па костре. Разве что это будет костер желания. Поверь мне, в этом платье ты очаруешь любого мужчину. Жаль, Патрисио не сможет увидеть тебя сегодня — и все по вине Маркуса!― Патрисио будет не единственным, кто не сможет увидеть меня в этом платье. Я не собираюсь в нем никуда идти! Не могла бы ты подыскать мне что-нибудь менее… в общем, что-нибудь другое.― Нет, даже не думай об этом. Либо ты идешь в этом, либо больше ничего от меня не получишь.― Ну что ж, тогда я надену то зеленое платье, в котором была прошлым вечером.― Нет, только не это. Пойми, дорогая, эти люди принадлежат к высшему обществу. Они должны быть уверены, что я им ни в чем не уступаю. Если ты не хочешь надевать то, что я для тебя выбрала, лучше не ходи на прием вообще. Достаточно просто притвориться нездоровой.― Очень хорошо, я именно так и поступлю, — со злостью ответила Николь, возмущенная тем, что ее собственная одежда, оказывается, не слишком хороша для таких людей, как Пераца!― Николь, — Леонора явно успела пожалеть о том, что предложила подобный вариант, — ну не будь такой упрямой! Эдуардо так хочет представить нас обеих своим друзьям. В этом платье ты выглядишь потрясающе! Почему ты так противишься тому, чтобы показать себя во всей красе?Прежде всего потому, что не хочу дразнить Маркуса, подумала Николь. Платье было слишком откровенным.Все же руки Николь инстинктивно потянулись к волосам, убирая их в высокую прическу.― Превосходно! — Леонора даже зааплодировала от восторга. Уверенная в собственной привлекательности, она позволяла себе быть щедрой на похвалы другим. — Николь, я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее. Если ты выйдешь замуж за Патрисио, то…― Не стоит на это рассчитывать. — Николь была непоколебима. — Не знаю насчет Патрисио, но у меня к нему нет никаких чувств.― Они могли бы появиться. Патрисио очень привлекательный молодой человек.― Одной привлекательности мало, чтобы захотеть выйти замуж. — Николь, изогнувшись, попыталась расстегнуть платье, но молния зацепилась за ткань. — Не могла бы ты мне помочь выбраться из этого наряда?― Только если в обмен ты дашь мне слово, что наденешь его сегодня вечером. Иначе продолжай мучиться дальше.― Но я испорчу тебе платье!― Порть. — Леонора пожала плечами. — Оно стоило целое состояние, но какое это имеет значение!Глядя на мачеху с плохо скрываемой яростью, Николь сквозь зубы процедила:― Так и быть, я надену это чертово платье, только помоги мне сейчас из него выбраться.― Так-то лучше. — Леонора с победоносным видом сняла с Николь наряд и повесила его на плечики. — Я зайду к тебе вечером, чтобы помочь одеться. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я прислала для этой цели кого-нибудь другого, — лукаво добавила она. — Пусть тебе не нравится Патрисио, но есть еще Маркус. Правда, с ним справиться не так-то просто, но он стоит того, чтобы попотеть.Если не считать вечернего туалета, в который она не могла облачиться без посторонней помощи, Николь была готова к половине девятого. Оставалось дождаться Леонору, чтобы та помогла ей с платьем. Пока же Николь набросила на себя легкий халатик и вышла на балкон. Послеобеденная жара сменилась вечерней прохладой, и на воздухе было чудесно.Из нескольких комнат, расположенных в верхнем этаже противоположного крыла дома, только одна была освещена. Распахнутое окно открывало взору большую часть внутреннего убранства комнаты.За исключением полотенца, обернутого вокруг бедер, на мужчине, неожиданно появившемся в окне, больше ничего не было. Должно быть, он только что вышел из душа — на его смуглой коже еще поблескивали капельки воды. Никогда прежде Николь не доводилось видеть настолько развитый мужской торс. Мускулистая грудь была покрыта темной курчавой порослью. Должно быть эти завитки мягкие и шелковистые, подумала Николь.Словно почувствовав, что за ним наблюдают, мужчина поднял глаза. Немедленно повернуться и уйти с балкона — вот первое, что пришло Николь в голову. Но было поздно — Маркус уже заметил ее, и такое поведение выглядело бы как бегство. Николь чувствовала, с какой бешеной силой заколотилось сердце, на какой-то момент от этого звука у нее даже заложило уши, но она все же заставила себя выдержать его взгляд. Долгих двадцать секунд прошло, прежде чем она, стараясь вести себя как можно естественнее, повернулась и, не торопясь, ушла в комнату. К тому времени, когда Леонора зашла к ней, чтобы помочь с платьем, Николь уже удалось справиться со своими эмоциями. Пусть Маркус не думает, что она способна потерять голову лишь от одного взгляда на его полуобнаженное тело.На Леоноре было длинное черное декольтированное платье, эффектно подчеркивающее белизну кожи и стройность фигуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17