…
– Согласен. Сергей прав. Такие книги остаются с нами навсегда.
Михаил Андреевич Макаров: Сейчас я думаю, что нам повезло. Так получалось, что на какую квартиру мы бы ни переезжали, всегда жили рядом с заводом, а значит, и со стадионом. Из нашего окна виден был заводской стадион. Стадион ЗМК – завода металлоконструкций, где я работал. Вот детям и удобно было играть в футбол и в хоккей: стадион рядом с домом.
Условия у нас долго были плохие. Сначала жили в одной комнате в двухэтажном доме барачного типа. Тринадцать метров у нас тогда было. Потом, на расширение, дали хорошую комнату в пятиэтажном, рядом поставленном доме. И хотя, как и раньше, жили с соседями, радовались – комната была побольше, восемнадцать метров. У соседей двое детей, у нас четверо. Шума хватало. Но жили мирно.
Николай, брат Сергея, чемпион мира 1981 года : Хотите расскажу одну историю, связанную с увлечением Сергея хоккеем.
Когда мы жили в коммунальной квартире, а у соседей тоже были мальчишки, двое, ребята сделали себе маленькие клюшечки, игрушечные, вроде «сувенирных», которые сейчас выпускают перед чемпионатами мира, и ими гоняли, стоя на коленях, шайбу по квартире. Где играли? А у нас был большой общий коридор. Там и проводили свой «чемпионат СССР». Юра, средний наш брат, болел за «Спартак», Сергей всегда представлял интересы ЦСКА, кто-то из соседей играл за «Трактор», а брат его – за московское «Динамо». Расчертили и вывесили на всеобщее обозрение турнирную таблицу, куда заносили результаты всех матчей. Ребята не только выстругивали сами клюшки, но и соперничали в их раскраске. Писали на них такие же надписи, что были на клюшках мастеров, приезжавших в Челябинск. «Кохо», например. Играли этими клюшками только, повторяю, стоя и ползая на коленях. Иногда шайбу заменяли шариком от пинг-понга. Баталии были азартные, до ссор и слез. Сергей и здесь был заводилой – и в игре, и в спорах.
Потом отцу дали отдельную двухкомнатную квартиру, и игры в коридоре кончились. Оставался лед. И все бы хорошо, но мы росли, и семье было по-прежнему тесно в двухкомнатной квартире. Помню, лет до шестнадцати я спал с Сережкой на одной кровати – еще одну поставить было попросту негде.
Ведь нужны были и столы, чтобы мы делали уроки!
Отец : У меня образование маленькое, а вот сыновья получили дипломы – все трое закончили Челябинский институт физической культуры.
На коньках – с трех лет
Глава эта – не монтаж разных бесед с разными людьми. В апреле 1986 года, когда в Москве проходил чемпионат мира по хоккею, в сто ицу приехали и родители Сергея, и его брат, и однажды в субботу, когда у всех нас совпало свободное время, Макаровы приехали к автору, и начался долгий, неторопливый, к счастью, разговор о детстве и юности знаменитого хоккеиста. Диктофон не был спрятан, но скоро о нем все забыли.
Николай : Я начал заниматься хоккеем довольно поздно – если судить по нынешним временам или сопоставлять мой путь в спорте с тем, что прошел Сергей. Я начал в 10 лет. Наверное, потому, что и приятели мои, сверстники, тоже не записывались в спортивные секции. Довольствовались тем, что играли во дворе или на улице около дома, благо она была практически не проезжей. Гоняли шайбу или мяч клюшками, но играли без коньков, А когда отец смог купить на толкучке коньки с ботинками, то радость моя была ни с чем не сравнима.
Начинал старший, а затем к хоккею пристрастился и средний наш брат, Юрий. Он тоже играл в заводской команде, в группе своего возраста. Когда же я перешел уже в «Восход», сначала в молодежную, а потом и во взрослую команду, Юре подоспело время идти на медицинскую комиссию в военкомат, на приписку, и там вдруг у него нашли какие-то нелады в сердечно-сосудистой системе. Родители испугались, и Юра сразу отошел от хоккея. Года два он вообще не занимался спортом. Потом выяснилось, что ничего страшного у него не было и нет, но время он упустил, навыки игровые утратил, да и уверенность в себе, видимо, потерял. С тех пор средний наш брат не играет, только судит хоккейные матчи.
Отец : Юра не только хоккейный арбитр. Со спортом он связан тесно: работает председателем заводского спортклуба «Труд». А на заводе примерно три тысячи рабочих.
Николай : Да, вслед за Юрой и младший брат начал заниматься хоккеем. На коньки он встал раньше всех нас – в три года. Купили ему тогда детские коньки – у нас, в Челябинске, их называли «ласточки»…
Отец : Играл за настоящие команды – мальчиков, подростков, юношей. Мальчики начинали выступать в соревнованиях с семи лет, а нашего Сережу брали в команду уже в пять: он ни в чем не уступал семилетним мальчишкам.
Николай : В пять лет он владел коньками – без преувеличения – виртуозно…
Отец : Это было всем на удивление – приходили специально, чтобы посмотреть на этого «шкета». Верткий был мальчишка…
Николай : Самостоятельным был человеком. Умел постоять за себя, сколько его помню. Сергей никогда не был драчуном, но и в обиду себя не давал, особенно если задевали его самолюбие. Обидчивым, пожалуй, рос. Терпеть не мог поражений, никому не хотел уступать в игре. С точки зрения моего возраста, а я все-таки на десять лет старше, смешные ситуации случались. Если начинался во дворе матч, если собирались хоккеисты разного возраста – с шести до, скажем, шестнадцати, я был одним из самых старших, а Сережа неизменно самым младшим, то когда игра у команды, за которую играл Сергей, не складывалась, он мог смертельно обидеться. Ребенок ведь еще! Знаете, как бывает иногда у детей – поссорятся и – отдай мои игрушки: я с тобой не вожусь… Так и он. Отдайте, кричит, мою шайбу, вы играете нечестно.
Отец : Уж очень заядлый игрок был, на удивление всем, особенно соседям по квартире. Они-то его хорошо знали. Видели, что он готов играть столько, сколько согласны его товарищи. Одни уходили делать уроки или шли в школу, другие возвращались после занятий, а шестилетний Сережа играл и играл.
В еде неприхотлив был, как и сейчас. Что давали, что находил дома, то и хорошо. А если мальчишки во дворе ждут, игра ждет, то и вовсе некогда ему: когда еще мать суп или борщ сварит, что-то другое приготовит. Кусок хлеба отрежет, сахаром посыплет – и на улицу. «Сережа, поешь», – кричит мама, – а он: «Некогда, ребята уже ждут». Кусок хлеба во рту – и полетел.
Николай : Пошел Сергей в школу, но с хоккеем не расставался. Домашнее задание быстренько сделает, и во двор. Игру любил настолько, что вернуть его домой было невозможно. Тем более если уроки он сделал или сегодня суббота. Домой после игры еле доползал. Приходил в таком виде, что не было на нем сухого места: рубашки, свитер, штаны, шапка, ботинки – все такое мокрое, хоть выжимай. Мама, ругаясь, и делала это. Иногда не выдерживала, начинала кричать: «Опять промочил все, простуду накличешь, школу пропустишь, от всех отстанешь, вот я тебе!…» А он стоит, смеется – ну бей, бей меня, мне все равно не больно… Ну какая же мать даст шлепок такому смельчаку!… Чтобы не расстраивать маму, Сергей начал хитрить. Намучился поначалу я с ним. Он что делал… Наигравшись до одури, заходил в другой подъезд или прятался в нашем, развешивал всю одежду на батареях и сушил…
Искать приходилось подолгу. Мама пошлет меня привести Сережу домой, спрашиваю у ребят во дворе, где он, а они только плечами пожимают – ушел, мол, и давно: мы уже закончили игру. Бежишь на улицу, в соседние дворы – может, ему мало показалось, не наигрался еще, пошел куда-то, где нашлись партнеры… А он этажом выше притаился, сушится… И домой потому не спешит…
Отец : Стал Сергей постарше, пригласили его в команду Трубопрокатного завода – называлась она «Восход». Было тогда ему восемь или девять лет, не помню уже точно. В этом спортклубе были настоящие тренеры. Сереже все очень нравилось. Играл на первенство города, потом в чемпионате области, а затем пригласили его и в нашу знаменитую команду – челябинский «Трактор». В юношескую для начала команду. Много он там получил грамот и наград всяких.
«Хвостик»
Николай: Подожди, отец. Забежал ты вперед. Не спеши. До «Трактора» еще далековато. Пока он в самых младших командах играл.
Я почему все хорошо помню про брата?… Потому, что он был со мной неразлучен. Особого контроля за нами не было. Может быть, потому, что тревог мы не вызывали. На нас не жаловались. Ни соседи, ни школа. За ручку младших не водили с той поры, как они начинали ходить сами.
Семья у нас большая, четверо детей, и матери невозможно было отлучаться из дома надолго. Один уходит в школу, другой приходит. Четверых надо и накормить, и напоить, и обстирать, и, как говорится, обиходить. Отправить в школу, засадить за уроки. Молодой мама работала, а затем пришлось ей все же оставить работу. И отец работал один, тянул всю семью.
Вот мы с отцом рассказали, что Сережа при первой же возможности бежал на улицу играть в хоккей. Так это не потому, что он не был привязан к дому. Хоккей уж очень любил. А вообще он домашним был. Тянулся к родителям, к семье, к старшим братьям особенно. Он всегда стремился быть рядом, и, как старший, я хорошо помню, что где бы я ни был, Сережа неизменно крутился рядом с нами, с моими сверстниками. Мои товарищи называли его «хвостиком». Идем, скажем, на озеро купаться, Сергей тотчас же увязывается с нами. Раздеваемся. Народа много, мы и говорим, ты, мол, Сережа, посиди рядом с нашими вещами, посторожи, а мы вернемся – ты искупаешься. Только окунешься, вынырнешь, глядь, а он – рядом. Ты чего здесь, спрашиваю, кто же сторожит вещи, а он отвечает – зачем их сторожить, кто их возьмет? Трусы, майки – кому они нужны?…
Старался не отставать ни на шаг.
Сейчас, по прошествии времени, мне кажется, что общение с взрослыми на равных, а мы для него, несомненно, были взрослыми, было для него какой-то формой самоутверждения, приобщения к манящему миру старших.
Сережа был ненасытен в хоккее. Замечательная его выносливость и неутолимая жажда игры звали на лед. Ему все было мало, и оттого-то тренеры, с ведома врачей, позволяли ему играть больше, чем другим. И за команду своего возраста, и за старших. Тренеры боялись только одного – как бы большие его не обидели в игре, могут ведь толкнуть излишне грубо, умышленно зацепить малыша, могут и ударить. Сергей никого и ничего не боялся, да и догнать его на льду соперники не могли, он легко увертывался от них, ловко уходил от столкновений, тогда опасных для него. А в старших командах иногда такие «лбы» попадались, что страшновато за брата становилось: ростом он не вышел, а малыш – удобная мишень для демонстрации собственной удали.
Сергей играл за команды мальчиков и своего возраста, и следующей возрастной ступени. Сражался, бывало, и с теми, кто на три-четыре года старше его. Проводили все матчи тура в один игровой день, в воскресенье, с девяти утра. Сыграет он за свою команду и тут же – за следующую. А иногда, случалось, и еще за одну, если подходит тренер и просит помочь. Заводские команды небольшие, лишних игроков нет, и если кто-то заболеет, не может почему-либо сыграть (родители, например, наказали), то выручали младшие, проводя по два матча в день.
Не все было легко и спокойно. Подростки самолюбивы и безжалостны, и не каждому доставало понимания, что пацан против него играет совсем маленький, связываться с ним недостойно, но азарт в игре слепит, сбивает с толку, вот и начинали за ним порой просто охотиться. Помню такие случаи. К счастью, виртуозное владение коньками, а говорю сейчас, повторяю, о восьмилетнем Сереже, позволяло ему уходить от рискованных для него единоборств. Он просто ускользал от больших парней.
Домой приходил счастливый. Усталый, глаза ввалились, а буквально сияет счастьем. Спрашиваю, сколько ты забил сегодня, а он отвечает – за три игры штук под тридцать. Помню его рекорд – восемнадцать шайб за игру. Случалось, он обыгрывал всех в одиночку.
В той, первой его команде нашел он и друга, с которым дружит уже много лет. Леша Калинин. Он, правда, таких высот не достиг, но тоже играл потом в командах мастеров, во второй лиге. Они до молодежной команды с Сергеем вместе выступали.
Вместе росли.
Ребята из команды его любили, хвастались Сережей перед соперниками, одноклассниками, родителями.
Отец : Сергей готов помогать своим всегда. А качалось все это еще в детстве. Смотрит, туго дело в команде, собрал свои доспехи и помчался выручать друзей. Сил порой нет, не то что фуфайка – шлем мокрый. Снимет его, весь в поту, но с площадки не уходит…
Автор : Простите, перебью, вопрос есть. Вы сказали, как Сергей легко поднимался помогать друзьям, команде… Хорошо. Но не изменял ли он себе когда-либо?… Анатолий Владимирович Тарасов говорил несколько лет назад (с тех пор, конечно, прошло немало времени), когда Сергей уже был большим мастером, что по отношению к команде, игре Макаров не стал еще «колхозником», что он «единоличник». Верное ли это было замечание?…
Отец : Правда, так случалось. Когда он был мальчиком. И, наверное, потом, когда стал игроком сборной страны, коли тренер это заметил. Если он еще в детстве начал забивать голы, много голов, то, наверное, понятно, что он и сегодня старается не сдавать, старается, чтобы на его счету было побольше шайб. Может быть, какое-то время он и был, как говорится, «единоличником», поскольку только сам старался забить. Но сейчас у него и пасов много, даже больше, чем голов. Однако почему он старался забивать самолично? Игра такая была. Игра заставляла. Другой раз он даст пас, а партнеры шайбу потеряли. Сергей, значит, начинает ругаться, зачем я тебе отдал шайбу, мог бы, наверное, и сам забить. Он уверен в себе, привык на себя рассчитывать. А иначе получалась ерунда – он дал пас, а шайба в ворота не попала. Сережа в таких случаях очень переживал неудачу.
Ну а потом стал старше, начал понимать, что один-то в поле не воин, научился отдавать пасы…
Автор : Жажда гола – откуда она: стремление к победе своей команды или средство самоутверждения?…
Николай : Забить гол в нашей игре – самое главное. И не важно, какому сопернику: взятие ворот – цель и смысл игры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21