Мы видим, что В. Тихонов способствовал изрядному прогрессу в действиях, к примеру, защитника Касатонова, заигравшего в ЦСКА более жестко и решительно, нападающего Макарова, сумевшего преодолеть некоторую неуверенность и проявившего себя в ряде матчей самым острым нападающим команды (Другое дело, что Макаров не всегда находит общую игру с партнерами.)… Пожалуй, только один недостаток в деятельности ЦСКА заметен: тройке Балдерис – Жлуктов – Капустин, которой уделялось столько внимания, с которой связывалось столько надежд, два с лишним сезона, проведенных этими игроками бок о бок, словно ничего не дали».
Два чемпионата мира выиграны, выигран Кубок вызова, а ощущение тревоги не покидает и тренеров – с Тихоновым я виделся достаточно регулярно, и журналистов.
Утверждают, что год складывается так, как проведешь новогоднюю ночь.
Знаменитый кинорежиссер и его жена, столь же знаменитая киноактриса, без четверти двенадцать, когда во многих домах нарядные веселые компании усаживались за стол, чтобы проводить старый год, одевались потеплее, выходили из дома и быстро шли по набережной Москвы-реки. Они верили, что если под звон курантов, пусть и не слышимых здесь, у реки, они будут стремительно шагать вперед, то и на протяжении всего наступившего года суждено им будет идти вперед – в их творчестве.
Знакомый литератор без трех минут двенадцать поднимается из-за праздничного стола, проходит в соседнюю комнату и садится поудобнее за письменный стол. Днем он не закончил фразу – сейчас он легко допишет ее. Литератор верит – в течение всего года писаться будет так же легко.
Чудаки? А почему, собственно?
А у вас что, нет своих примет?
У хоккеистов сборной СССР отношения с Новым годом сложные. Чаще всего они встречаются в дальнем турне, за океаном, в США или Канаде, и разница часовых поясов – в Москве полночь, а в Монреале или Нью-Йорке всего четыре часа пополудни, и команда только собирается на матч, разница эта не то что сбивает с толку, но снижает тонус праздничного настроения.
Тогда, на рубеже 1979 и 1980 годов, настроение омрачала и игра. Не результаты матчей, хотя и они не радовали. В первую очередь именно игра.
Положим, при желании можно было бы найти утешение в том, что три матча из пяти армейцы все-таки выиграли. Сначала в Нью-Йорке, у «Рейнджере» 5:2 и «Айлендерс» – 3:2, затем, в последнем матче в Квебеке, – 6:4. Но были и поражения, ощутимые, болезненные – в Монреале проиграли 2:4, а в Буффало было и того хуже – 1:6.
Сергей выступал во второй тройке вместе с Жлуктовым и Балдерисом. Первое звено было в своем неизменном составе, в третьей тройке играли горьковчане, приглашенные в ту поездку, поскольку это была последняя проверка сил перед Олимпийскими играми. А компанию двум Сашам, Лобанову и Волчкову, составил Николай Дроздецкий.
Это был тот случай, когда шесть очков из десяти возможных, да еще завоеванные в трудных условиях, на чужих полях, не радовали. Скорее огорчали. И Тихонов говорил в Квебек-сити корреспондентам ТАСС: «В прошлом году наши ведущие хоккеисты одержали много славных побед: выиграли „Кубок вызова“, вновь стали чемпионами мира и Европы, завоевали Кубок европейских чемпионов, вышли победителями на турнирах „Руде право“ и „Известий“. Кое-кто, очевидно, почувствовал себя непревзойденным мастером, позволил себе психологически разоружиться. А это вещь недопустимая в большом спорте вообще и в большом хоккее в частности, где у нас имеются такие могучие соперники, как профессионалы НХЛ, сборные ЧССР, Канады, Швеции, Финляндии, США.
За зазнайство, несобранность нам пришлось расплачиваться поражениями, огорчительными как для нас – тренеров и игроков, так и для наших многочисленных почитателей…» И далее тренер сказал, что у нас он «отметил бы высокий уровень игры форвардов звена Жлуктова».
Макаров был, по оценке тренера, в числе тех, кто не подвел команду. И вполне понятно, что Сергей месяц спустя, снова отправился за океан – в Лейк-Плэсид, на XIII зимние Олимпийские игры.
Поначалу все в этом невзрачном поселке, куда съехались сильнейшие спортсмены десятков стран, у наших хоккеистов складывалось как будто неплохо. Крупные победы над такими соперниками, как, скажем, хоккеисты Голландии, в заблуждение не вводили, но и нервно, нелегко складывающиеся поединки, с канадцами и финнами, тоже особо не озадачивали игроков – так на чемпионатах мира бывало уже не однажды. Нервничали тренеры, однако хоккеисты их беспокойство не разделяли. Тем более что в финальную пульку наша команда прошла легче всех – набрали 10 очков из десяти возможных, у главных же соперников, финнов и канадцев, было по шесть очков, но поскольку финны матч у канадцев выиграли, то они и попали в финал.
А в параллельной, «голубой», подгруппе творилось что-то невиданное. Команда Чехословакии, которой наши хоккеисты опасались более всего, играла из рук вон плохо. Так плохо, что и в борьбу за медали включиться не смогла: ее потеснили хоккеисты Швеции и США.
Первый финальный матч. Со второй командой «голубой» подгруппы играет первая из «красной». С командой США наша сборная. С той самой американской командой, которую накануне турнира обыграли без особых хлопот 10:3.
Но рождается сенсация. Олимпийские чемпионы, безусловные фавориты и нынешнего турнира, советские хоккеисты проигрывают 3:4. После двух периодов наша команда вела 3:2, американцы казались донельзя уставшими, и исход встречи сомнений не вызывал ни у специалистов, ни у болельщиков: «каши укатали соперников». Но в третьем периоде, практически в течение одной минуты, американцы забросили две шайбы, и десяти минут, чтобы отыграться, Макарову (а он снова играл вместе с братьями Голиковыми) и его товарищам не хватило. И если матчи с финнами и канадцами спасти удалось, то теперь выкрутиться не сумели.
Серебряные олимпийские медали огорчали.
Рассчитывали не на такие награды.
Как оценили игру команды тренеры? Как оценили они ситуацию?
Прежде всего, рассказали, в чем просчитались они сами.
Спустя полтора месяца в «Советском спорте» Виктор Тихонов и Владимир Юрзинов отвечали на вопросы и письма, подчас и гневные, любителей спорта. Руководители команды, в частности, говорили: «…Следует признать, что мы, тренеры сборной СССР, запланировав… турне двух клубов в Северную Америку, допустили ошибку – следовало проводить встречи с профессионалами одной командой – сборной СССР.
Рассредоточение игроков сборной по двум клубам, каждый из которых должен был биться за победу с серьезными соперниками, связало нам руки. Следовало бы переформировать, например, по ходу игр с клубами НХЛ одно из звеньев ЦСКА, но мы не могли этого сделать – не хватало игроков… Так из-за нашей ошибки в планировании было упущено время…
Учитывая, что братья Голиковы с Макаровым успешно выступали на Московском чемпионате мира, со «звездами НХЛ», мы восстановили звено…
…К сожалению, настроение благодушия захватило не только многих любителей хоккея, но и ряд хоккеистов. В ответ на наши предостережения порой приходилось слышать: «Когда будет нужно, мы сыграем… Что нам любители – лучших профессионалов обыгрывали». И в том, что это благодушие так и не было до конца вытравлено, наша вина. Сколько мы с ним ни боролись, изжить его не удалось…
Ни Петров, ни Балдерис, которые обещали: «Когда будет нужно, мы…», в самый нужный момент – вспомните финал матча с американцами – ничего сделать не могли. Правда, сомнения в реальности таких «обещаний» Петрова, например, возникали у нас, тренеров, и раньше. И, скажем, в призе «Известий» мы вынуждены были перевести его на место крайнего нападающего, чтобы ему приходилось выполнять большой объем работы. Вероятно, следовало решительно сказать Петрову: «или – или…», но мы – это следует признать – такой решительности не проявили. Индивидуальные же показатели Петрова говорят сами за себя: он не забросил ни одной шайбы в матчах с финнами, канадцами, американцами.
Когда мы брали в сборную братьев Голиковых, не все специалисты были «за». Однако их стремление к борьбе, к острой игре, неуемное желание добиваться цели не могли не подкупать. И нам было приятно, что мы не ошиблись в братьях – достаточно вспомнить последние чемпионаты мира. Но в нынешнем сезоне и на Олимпиаде их было не узнать – куда что девалось. И будь у сборной хороший резерв, кто-либо из Голиковых мог бы остаться и за чертой олимпийского состава…
…За последние три года мы ввели в первую сборную СССР только двух молодых нападающих. Мало? Да, мало. Особенно учитывая, что нынешняя сборная – команда возрастная, что смена поколений неотвратима…»
Партнеры меняются
Сергей читал ту статью. О ней много говорили. Кто-то обиделся на тренеров, кто-то поддерживал их.
Не солоно хлебавши… Это ведь и про них, про него. Так называют похожие возвращения из дальних краев.
Надо было начинать все сначала.
Сергей видел – тренеры правы: смена поколений неотвратима. Но вот кого они имеют в виду? Ведь самый старший – вовсе не всегда самый слабый.
От Лейк-Плэсида до Сараево было четыре года.
Время вполне достаточное, чтобы подготовить команду как следует…
Время самое малое, чтобы создать новую команду.
Первый матч чемпионата страны, возобновившегося после олимпийского перерыва, ЦСКА проводил в Киеве, выиграли легко – 7:0, и партнерами Сергея были теперь Жлуктов и Балдерис. А Крутов, открытие Белой Олимпиады, тем временем получил тоже видное место – в первой пятерке. Играл вместе с Борисом Михайловым и Валерием Харламовым. Центральным нападающим. Правда, вскоре тренеры поменяли амплуа партнеров: центрфорвардом стал Харламов.
Менялось и звено Макарова. В апреле его партнером был Ирек Гимаев – он занял место Жлуктова, получившего травму.
Сергей однажды получил письмо, в котором курсант Высшего общевойскового командного училища имени Верховного Совета РСФСР Юрий Новиков спрашивал его, не считал ли он, со сколькими партнерами он сыграл в армейской команде и в сборной страны.
Сергей тогда подумал, что болельщик верно подметил, ну, скажем, особенность его спортивной биографии. Партнеров у него было много, почти столько же, как когда-то у динамовца Александра Мальцева.
На первый после Олимпиады и последний в том сезоне международный турнир, на Кубок Швеции, Макаров поехал игроком второй тройки – его партнерами стали Владимир Голиков и Николай Дроздецкий. В матче с командой Швеции, где победа была на стороне сборной СССР – 7:2, пять голов забили нападающие вновь созданного звена, а Сергея объявили лучшим игроком матча. Турнир тот наши мастера выиграли, и Тихонов, пожалуй, впервые дал Сергею самую высокую оценку: «Стабильно провел весь турнир нападающий Дроздецкий, доставивший вместе с Макаровым много хлопот соперникам. Если Макарова смело можно назвать на сегодня одним из сильнейших не только у нас, но и в мировом хоккее, то молодой Дроздецкий сумел хорошо его дополнить в этом звене».
Сергей знает – нынешний его тренер с похвалой не спешит. Семь раз отмерить, прежде чем отрезать – это как раз про него.
В игре, на тренировке, в отношениях хоккеиста с товарищами раньше всего замечает слабости. Про достоинства вспоминает реже.
И вдруг – «один из сильнейших в мировом хоккее».
Вот те на!
Похвала казалась тем более весомой, что о Николае сказано было как о молодом хоккеисте, удачно дополнявшем его, Сергея.
Значит, и вправду Виктор Васильевич им доволен, если так сказал. Коля-то ведь ровно на год старше его, Макарова – тоже родился в июне, но в 1957 году.
Завершал сезон Макаров в звене с Петровым и Капустиным. Что говорить, играть с такими мастерами было интересно и поучительно. Сергей моложе знаменитого центрфорварда на 12 лет, но в игре он об этом не вспоминал. Не было повода. Относились к нему как к равному.
Сезон закончился. Главное не удалось – о чем мечтал, к чему стремился. Олимпийским чемпионом не стал.
Станет ли?
Впрочем, судьба все-таки тогда расщедрилась. Решила подсластить пилюлю: журналисты, участвовавшие в двенадцатом по счету конкурсе еженедельника «Футбол – Хоккей», объявили его лучшим хоккеистом сезона.
Макаров стал восьмым игроком, удостоившимся этой чести – вслед за Анатолием Фирсовым, Виктором Коноваленко, Александром Мальцевым, Валерием Харламовым, Владиславом Третьяком, Хелмутом Балдерисом, Борисом Михайловым. Он набрал 156 очков, у второго, Владимира Крутова, было 68. Безоговорочный триумф. Из 69 спортивных обозревателей, принявших участие в голосовании, 43 в своих ответах первым назвали Сергея.
Новый лауреат был и обрадован, откровенно счастлив, и озадачен.
В общем, цену себе знал. Тем более после оценки тренера. Но расхваливать, поднимать в такой степени…
Через несколько дней ему исполнится 22 года, он молод, и по хоккейным меркам – тоже, он еще только учится, ему пока не все удается, и вдруг – такое… Первый хоккеист страны…
Впереди всех. Впереди самого Харламова. Недосягаемого идеала. Кумира.
Когда кто-то напомнил об этом, почувствовал себя неловко.
Хорошо ли все это? Он – и Харламов. Кто – где. А теперь вот – на всю страну…
Правильно ли это? Справедливо ли?
Точно знал только одно – получилось неловко, хотя и вины его в этом нет.
Но ведь после окончания того сезона он получил еще одну награду – «Золотую клюшку» лучшего хоккеиста Европы.
В тот раз Федерация хоккея СССР разослала 600 анкет, и к началу лета было собрано 426 ответов, присланных спортивными обозревателями, информационными агентствами, представителями национальных федераций.
В анкетах встречались имена 32 игроков. Причем в число 15 лучших попали 7 хоккеистов Советского Союза, 4 – из Швеции и по 2 спортсмена из Чехословакии и Финляндии.
Как и годом ранее, система подсчета была той же – 3 очка приносило первое место, два – второе и одно – третье.
Макаров собрал 550 очков, значительно опередив всех других хоккеистов континента. 384 очка было у Бориса Михайлова, 175 – у Валерия Васильева. Шведский хоккеист Мате Неслунд имел 166 очков, а финн Юкко Порвари – 163.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21