Но он продолжал кричать:
– Это не миф! Это правда!
Его никто не слышал. Болезнетворный свет становился сильнее, он как вода заливал горло. А Кеттрик все бежал по улицам города и кричал. Он знал, что его никто слышит, потому что все жители уже мертвы, что Роковая Звезда смела всех, как наводнение.
Он проснулся от того, что Чай пыталась успокоить его.
Все еще в паутине сна, он думал, что Роковая Звезда там, в конце пирса, и от ужаса он вздрогнул, боль рассекла его бок. Большая ладонь Чай убаюкивала его. Сон постепенно отступал. Кеттрик прижимался к теплому живому телу Чай и дрожал от облегчения. Роковая Звезда – это был всего лишь закат, зажегший пространство под пирсом.
– Не волнуйся, Джонни! Это только миф.
Откуда этот сон? Нечистая совесть?
Теперь уже не имеет значения. Это только сон.
Солнце село. Наступила ночь. Он был голоден. Положив руку на плечо Чай, Кеттрик сказал:
– Пойдем посмотрим, что значит умереть.

6

Они двигались, как привидения в саванне темноты, стараясь выбирать те деловые районы города, где уже закончилась дневная жизнь, и где было меньше освещения и прохожих. Ночью, в типичном местном одеянии на некотором расстоянии Кеттрик мог сойти за дарвана. А присутствие огромного силуэта Чай рядом с ним не вдохновляло на сближение. Тхеллы, получеловеческие существа, были достаточно известны в этих краях, их основной функцией была обычно работа телохранителей, и с ними не очень-то хотели бы связываться.
Чай спросила, куда они идут.
– В дом друга.
– Сери?
– Нет. Не Сери.
– Почему? Сери – друг.
– Да... ответил Кеттрик.
Теперь шок прошел. Голова кружилась от голода и незалеченных ран, но он уже мог достаточно четко и спокойно соображать. Он не был полностью уверен в том, что взрыв был попыткой убить его и двоих тхеллов. Ему не хотелось в это верить, как не хотелось верить в то, что его давнишний партнер и друг мог так запросто пойти на убийство. Эта теория не опиралась на достаточные улики и мотивы.
С другой стороны, в его положении нельзя было рисковать.
– Я говорил тебе, что нарушил закон, Чай. Если я вернусь к Сери опять, его тоже посадят в клетку.
Он услышал как она вздохнула в темноте.
– Я пойду с тобой, Джон-ни. Сери плохой без Киту.
Их взяли на службу вдвоем, и Кеттрик понимал, что ей не хотелось бы возвращаться домой одной. Да и таков был обычай тхеллов: менять жилище, когда один из них умирает.
Потом Чай добавила:
– Никого не любить, только ты.
Эти слова глубоко тронули его.
– Я отправлю тебя домой, Чай. В твой родной мир.
– Нет, – она покачала своей гладкой головой. – Я идти с тобой.
– Ладно, – сказал он, – пойдем со мной. – Потом добавил на родном языке: – Могло быть и хуже.
Он был рад, что она была рядом, когда они шли по грязным аллеям, огибавшим Аут Квотер. Он был бы сейчас не в состоянии отразить даже просто нападение какого-то хулигана, охотящегося за мелкой монетой, бутылкой выпивки или щепотки наркотика. В сопровождении Чай он в целости и сохранности вышел на более широкие и светлые улицы.
Теперь он наоборот стремился в толпу. В Аут Квотер в Ри Дарва землянин не был в диковинку, если конечно, не встретить кого-то знакомого. Здесь можно было встретить людей со всей частей Хайдаса и десяток другой из запредельных миров – людей, гуманоидов, всех видов, размеров и цветов кожи, в разнообразных одеяниях, и в обычных местных костюмах. Были такие, которые более или менее постоянно жили в Тананару, связанные с тем или иным видом деятельности, легальной или не совсем, и предпочитающие многоязычную анонимность Аут Квотера самому городу дарван.
Смешение архитектурных стилей поражало так же как и людской коктейль. Возводя здания каждая группа жителей стремилась к стилю, считающемуся практичным в их собственном понимании, так что там были и улицы с башнями и куполами, с усеченными пирамидами, кругами, квадратами, пятиугольниками, огромными серыми массивами неопределенной формы, обмазанные и окрашенные во все цвета, который только мог произвести солнечный спектр.
Кеттрику всегда нравился этот район. Он знал его как свои пять пальцев. Он вел Чай по кишащим улицам, мимо магазинов и базаров, где никогда не гасли огни, мимо увеселительных заведений, где предавались всем грехам, известным сорока породам рода человеческого, где солнечный свет никогда не допускался в театры и игорные залы, в другие потайные помещения, куда не пускали никого, кроме представителей определенной расы, которые и были теми избранными, кто знал, что происходило внутри. Кеттрик давал волю своему воображению, представляя себе самые невероятные и экзотические сцены и картины, которые скрывали эти стены, зная при этом, что в большинстве случаев, это были собрания престарелых людей, потягивающих свой национальный напиток и наслаждающихся песнями своего барда, или же занимающихся не менее невинным и безумно скучным ритуальным времяпровождением, предписанным их вероисповеданием.
Было много закусочных, наполнявших ночь сочными ароматами своих кухонь. Чай останавливалась возле некоторых из них, и хотя Кеттрик знал, что она должно быть голодна даже больше чем он сам, у него не было мелких денег, а неприятности с крупными никак не входили в его планы. Он пообещал, что скоро она получит пищу, и она охотно продолжала идти вперед.
В одной части этого района здания были главным образом коническими чудовищами с наружными лестницами, в которых имелись бесчисленные выходы – в целом такое строение походило на что-то среднее между вавилонским зиккуратом и голубиным гнездом. И они так же гудели, как голубиные гнезда. Голосами, смехом и острыми как осколки обрывками музыки – национальной и популярной, которую обычно играют на домашних вечеринках. Национальные мелодии казались Кеттрику довольно неприятными, он предпочитал современную музыку, потому что ее можно было слушать, не принуждая себя к этому.
Кеттрик нашел здание, которое искал, и начал взбираться по лестнице, преодолевая сильную слабость в ногах.
Теперь, оказавшись здесь, он уже не мог больше подавлять мучившую его мысль. А что если Бокер уехал... ушел, его могли выслать из страны, посадить в тюрьму, убить, он может быть сейчас на борту корабля где-то за пределами Созвездия. Что делать тогда? Вернуться к Секма и сдаться?
От одной этой мысли его почти физически затошнило. Он решительно продолжал двигаться вперед, наверх через груды мусора и маленьких странных животных, которые визжали и шипели, разбегаясь из-под их ног при виде Чай. Однажды он покачнулся и почти было потерял равновесие, но Чай поддержала его. Он плотно сцепил зубы и продолжал идти, проклиная Бокера, который выбрал себе жилище на десятом этаже, как будто эти проклятия могли заставить его оказаться дома.
На десятом этаже он обнаружил невысокую круглую дверь, за которой когда-то жил Бокер. Она была отворена навстречу теплому ночному воздуху. У Кеттрика едва хватило сил на то, чтобы хотя бы постучать, потом он пригнулся и вошел. Чай следовала за ним на всех четырех, чтобы не наткнуться на притолоку.
Три синекожих ребенка встали из-за стола, выпучив глаза и руками усердно запихивая еду в рот. Голубокожая женщина с пышной грудью с копной белых волос, струившихся по спине уронила бокал с вином на колени и вскочила с криком, отряхивая свою юбку и не сводя глаз с двери.
Голубокожий мужчина сидел спиной к Кеттрику. У него была внушительная серебристая грива, уложенная так, что волосы спускались по центру голову и падали на затылок. Он был обнажен, если не считать пару засаленных шортов. Тело его выглядело приземистым и сильным. Через бугры накачанных мускулов левого плеча пробегала белая змейка шрама, на мочке левого уха как капля крови блестел красный камень.
Кеттрик сказал:
– Бокер!
Он произнес это как любовник, встретивший наконец свою возлюбленную. Волна облегчения обдала его с ног до голову. Он почувствовал, как Чай подхватила его и помогла сесть в кресло. Потом последовали долгие разговоры, Бокер сунул ему в руки бокал вина и Кеттрик жадно выпил. Детишки забились в дальний угол комнаты и на сводили глаз с гостей, главным образом, с Чай. Женщина говорила что-то, но на нее никто не обращал внимания. Бокер отчаянно ругался, его зубы при этом сверкали, а серебряная грива колебалась как у встревоженного скакуна.
– Откуда ты свалился, Джонни? За тобой гонятся? Что случилось? Что тебе нужно? Где-нибудь спрятаться? Или убить пару клиентов, или то и другой?
Он говорил громко, чтобы сгладить свое удивление, он наливал вино Кеттрику, но взгляд его был явно встревоженным.
– У тебя вид, будто ты сражался с сетианским солдатом.
– Он же ранен, – вмешалась женщина по имени Педа. – Дай ему передохнуть.
Она подошла к Кеттрику, не спуская своих желто-золотистых глаз с больной серой тхеллы.
– Привет, Джонни. Позвать доктора?
– Я нелегально здесь. Не надо доктора.
– Где болит?
Он показал на саднящий бок.
– Но я умираю от голоду. Дайте сначала что-то поесть.
– Это только раздует тебе ребра, – сказала она спокойно и ощупала его. Кеттрик понял, что женщина права.
– Тогда хоть покормите Чай. Мы долго плавали и почти не спали.
– Что она ест? – спросил Бокер.
Кеттрик засмеялся.
– Не думаю, чтобы она была слишком разборчива. – И на ее собственном языке он обратился к Чай. – Еда, отдых. Мы в безопасности.
– Хорошо, – ответила она и присела возле стены. Бокер принес ей еды и она принялась жевать не спуская внимательного взгляда с Педы, которая перевязывала бок Кеттрика.
Сделав перевязку, Педа разрешила ему поесть. Кеттрик разговаривал с Бокером на французском языке, который не понимала Чай, он рассказывал о своей встрече с Сери и о том, что случилось потом.
– Я не был уверен, и не мог быть уверенным, Но я не мог доверять ему тоже.
– Мудрый, – сказал Бокер. Они с Кеттриком повстречались в одном из внешних миров, когда Кеттрик был еще молодой и неопытный. Бокер дал ему тогда несколько ценных советов по поводу браконьерский нападений на заповедники, потом они помогали друг другу выбираться из одной ловушки прямо из-под носа патруля, и с тех пор они стали друзьями. Через некоторое время Бокер заменил пропавшего с его корабля шкипера, и они вместе совершили много рейсов, особенно незадолго до ссылки Кеттрика.
– Ты должен был со мной на этот раз, – сказал Кеттрик, – по крайней мере, я так рассчитывал. Если ты конечно, не слишком остепенился.
Бокер рассмеялся:
– Нет, я все еще продолжаю заниматься этим, Джонни. Это не так занимательно, как тогда, когда ты был здесь, да и мальчики из Международной Коммерции поумнели, но там и сям еще можно разыскать спокойную бухточку, чтобы ограбить местное население.
Он выпил много вина, но был не пьян, а просто возбужден. Его глаза горели, маленькие черные уголки на грубом лице. Бокер встал и начал мерить шагами комнату, распрямляя плечи и хлопая себя ладонями по голым ногам.
– Белое Солнце, да? На черта тебе, парень, эта «Ласточка» Сери? За эти деньги я возьму тебя в зубы как щенка и полечу туда сам!
У Кеттрика затеплилась надежда.
– У тебя есть корабль?
Серебряная корона затряслась в свете лампы. Блеснули белоснежные зубы.
– Смотря что ты называешь кораблем. Если пузатое ржавое подобие корыта можно считать кораблем, то он у меня есть. И при этом заметь, что я владею не всей этой красоткой, а лишь третью ее. Глеван и Хурт совладельцы, а еще точнее мы все втроем владеем закладом на нее. Но приземлиться она может, по крайней мере, ей всегда это удавалось.
Кеттрик поинтересовался:
– Глеван и Хурт. Они тоже не изменились?
Хурт был голубокожим Хлакраном как сам Бокер, у которого он служил помощником столько, сколько Кеттрик знал их обоих. Глеван был инженером из Питтана, небольшой темнокожий уродец, работающий с Бокером последнее время. Именно их и имел в виду Кеттрик, когда говорил о собственной команде.
– Они пойдут на это?
– Если не пойдут, – значит, их пора пристрелить. Миллион кредитов. Ах, мы так были близки к этому!
– Ты был на волосок от провала тоже.
– Мне не впервой, Джонни. И наверное, не в последний раз. Да это стоило бы делать даже за просто так, чтобы утереть нос Секма. Правда?
– Ты лучше найди ребят, чтобы знать точно, – сказал Кеттрик. Он испытывал неловкость от того, что не мог рассказать всего Бокеру, но Секма внушил ему, что никому нельзя доверять, даже тем, кому он доверился бы в своем собственном деле, поэтому он успокаивал себя тем, что любые действия по поводу Роковой Звезды никак не отражались на этой истории с Белым Солнцем.
Он был искренне намерен сделать то, о чем говорилось... завершить прерванную сделку на миллион кредитов, которую он начал с криннами. И он собирался сделать это прямо под носом Секма и уйти безнаказанным.
Ему пришло в голову, и уже не в первый раз после взрыва, что было лучше, чтобы Секма считал его погибшим тоже. Тогда уже никто не будет разыскивать Джонни Кеттрика.
Бокер болтал что-то на своем языке по передатчику, наверное с Хуртом. Потом он снова обратился к Кеттрику.
– Он переговорит с Глеваном. Они придут сюда через пару минут. Я только сказал им, что это очень важно.
– Хорошо. – Джонни помедлил. – Бокер, ты ничего не слышал о том, что взорвалась моторная лодка Сери?
– Ты не помнишь, Педа? Она слушает все новости. Любит сплетни.
– Ни слова не было, – сказала Педа. – Я бы запомнила.
Кеттрик и не предполагал, что будет сообщение. Если бы это было преднамеренное убийство, то все понятно... Но даже если это несчастный случай, Сери не стал бы обнародовать то, что в его лодке был Кеттрик.
Но тут возникала сложность. Секма знал, что Кеттрик должен был встретиться с Сери, и он будет ожидать вестей с той стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25