По поручению коллектива два наших комсорга – комсорг сборной СССР Анатолий Фирсов и комсорг команды Игорь Ромишевский довольно серьезно беседовали с Полупановым, и эта беседа не прошла как будто бесследно.
Хотя… Хотя, готовя сейчас второе издание книги, размышляя о том, что писалось два года назад, я с некоторой тревогой думаю о Викторе. Идет время, растет его популярность (совершенно заслуженно!), и у Полупанова, как мне кажется, опять начинает проявляться нехорошая черточка – самоуверенность, грозящая перейти в самовлюбленность. Досадно, что Виктор не слишком внимательно выслушал критику товарищей и тренеров.
Я пишу об этом не для того, чтобы еще раз осудить Полупанова. Виктор – парень неплохой. Но за молодыми хоккеистами, сверстниками Полупанова, необходимо следить особенно строго. В. целях, так сказать, профилактики.
Кстати, гораздо труднее решать эти проблемы в том случае, когда нескромность появляется у ведущих мастеров.
В таких случаях я стараюсь немедленно сбить спесь с автора гола. Я благодарю его за успех, но тут же объясняю, как, каким образом он мог сыграть лучше и забросить шайбу раньше, проще, быстрее, без какого либо риска ошибиться. Сознаюсь, что это совсем не просто: ведь в ЦСКА играют большие мастера. А иногда я иду по другому пути: благодарю за заброшенную шайбу не автора гола, а партнеров, которые создали ему для этого благоприятную возможность. Надо, чтобы все поняли: успех – это заслуга всего звена.
Но вернемся к нашему матчу.
Игра начинается с центра, молодые ребята идут в очередную атаку, и здесь происходит неприятный случай. После броска Полупанова шайба попадает в лицо защитника «Крылышек». Анатолия Рыжова. Рыжов падает, закрывает лицо. Ему помогают встать, подводят к нашей команде (сюда, ближе), и Алексей Васильев оказывает Рыжову помощь. Хорошо, что бросок был не силен Полупанов подъезжает к Рыжову, извиняется.
Хорошая традиция нашего спорта! Если в пылу борьбы спортсмен нечаянно причинил боль сопернику, он всегда подойдет и попросит прощения, поможет пострадавшему.
Рыжов покидает поле.
Период заканчивается.
В перерыве предлагаю выступить капитанам звеньев: В. Кузькину, О. Зайцеву и А. Фирсову (он заменяет сегодня в этой роли А. Рагулина).
Нашим главным капитаном – капитаном всей команды в сезоне 1965/66 года стал прекрасный защитник, бывший комсорг ЦСКА Виктор Кузькин. По совместительству Виктор стал капитаном и сборной СССР; фотография Виктора с двумя призами – чемпиона мира и чемпиона Европы, – завоеванными нашими ребятами в Любляне, обошла все газеты. Виктор – хоккеист своеобразный. Пожалуй, в этой темпераментной, темповой игре не сыщешь второго такого олимпийски спокойного спортсмена. Вывести Кузькина из себя невозможно. Каюсь, мы несколько раз умышленно «провоцировали» Виктора, стараясь увидеть его хотя бы раз рассерженным, разгорячившимся. Тщетно. Не помню, кто именно из судей сказал, что Кузькина с поля удалить практически невозможно, ибо он никогда не «нервничает», эти слова точно отражают суть характера нашего защитника. Виктор – человек уважаемый в коллективе, у него нет недругов, к нему все относятся с симпатией.

Кузькин играет тактически вполне зрело, хотя обычно первый период проводит не в полную силу: он медленно втягивается в игру. По уровню своей теоретической подготовки, по серьёзности отношения к игре, к тренировкам, к сохранению спортивной формы Виктор служил примером молодым хоккеистам. В первом издании книги глагол «служил» стоял в настоящем времени. И это было справедливо. Но… хотя с тех пор прошло немногим более года, я вынужден дописывать и исправлять эту главу.
Много хвалебного сказано в книге о капитане ЦСКА и сборной СССР, точнее – бывшем капитане Викторе Кузькине. Не хочу теперь промолчать и о его большой ошибке: я имею в виду нарушение Кузькиным и Мишаковым спортивного режима, их недостойное поведение в общественном месте.
Мне не хочется сглаживать проступок Виктора. Он навес удар престижу нашего хоккея: ведь его вина усугубляется тем, что Кузькин был не просто рядовой, заурядный хоккеист, но игрок сборной команды. Ее капитан. Он многое потерял в глазах любителей спорта, болельщиков, мальчишек. Он нанес им моральный удар.
Виктор считался большим мастером, достигшим немалых высот хоккейного искусства, он был одним из лидеров этого спорта в нашей стране – тем более обиден и непростителен его проступок.
По просьбе тренеров ЦСКА Федерация хоккея дисквалифицировала Кузькина до конца сезона и лишила звания заслуженного мастера спорта. Человек, которому многое воздается, строже других должен быть наказан за свои грехи.
Читатели могут спросить: где же наша последовательность, почему спустя несколько месяцев те же тренеры ЦСКА начали ходатайствовать о прощении Кузькина, о его возвращении в хоккей?
Не думаю, что у нас в числе воспитательных мер есть одно лишь наказание. Разве может быть так – наказание, наказание, наказание… Наш метод воспитания складывается из творческого сочетания и применения в разных случаях по-разному дозированных наказания и прощения. Проступок может быть и прощен спустя какое-то время, если для этого есть основания. Мы обязаны предоставлять человеку, однажды ошибившемуся, возможность полностью восстановить свое доброе имя.
И вот когда мы почувствовали, что Кузькин полностью понял свою ошибку, все увидел и пережил, осознал – не на словах, в глубине души, искренне – свою вину, то обратились в Федерацию с просьбой считать дисквалификацию Кузькина условной и разрешить ему снова выступать в составе ЦСКА. Где же он должен был доказывать, что стал иным, если не там, где набезобразничал? И снова, я убежден, правильно поступила наша Федерация, разрешив Кузькину вернуться в большой хоккей.
Что бы там ни говорилось, а за тринадцать лет наших выступлений на чемпионатах мира мы не только семь раз завоевали титулы чемпионов мира, но и воспитали хороших людей из тех хоккеистов, кто когда-то своим шероховатым характером причинял нам немало беспокойства. Сила общественного воздействия – едва ли не самый могучий рычаг воспитания молодых людей.
Но пусть не подумает Кузькин, что мы можем быстро забыть о его проступке. Мы простили, но не забыли. Мы хотим учить на этой истории других. И не случайно и в ЦСКА и в коллективе сборной спортсмены так внимательно следили весной за Виктором: он подорвал веру в себя, и товарищи больше не могли относиться к нему (хочу верить – пока, до определенной поры) с прежним доверием.
Капитаны других звеньев – Олег Зайцев и Александр Рагулин. Два сильных защитника, оба уравновешенные (хотя и не столь спокойно-рассудительные, как Кузькин), авторитетные спортсмены. Хоккеисты, которые имеют полное моральное право вести за собой своих товарищей. Кстати, напомню, что два наших капитана не только офицеры Советской Армии, но и студенты, а третий – Рагулин – уже получил высшее образование. И это очень важно и хорошо, ибо, глядя на капитанов, тянутся к знаниям и новички команды.
(Сейчас капитаном нашей команды избран Вениамин Александров, и его помощниками – Анатолий Фирсов и Олег Зайцев)
Я люблю слушать капитанов. И, что греха таить, частенько прошу их выступить и тогда, когда им этого совсем не хочется. Мне кажется, что в таких выступлениях растет активность капитанов, утверждается их ведущая роль в команде, идет негласная, незаметная учеба вожаков коллектива. А ведь по уровню своих знаний капитан обязан ближе всех стоять к тренеру…
Но вернемся к нашему матчу. Мне кажется целесообразным оставить и во втором издании книги те реплики тех капитанов, что были в первом издании.
Кузькин считает, что надо перейти на прессинг, бороться за шайбу по всей площадке. Четче действовать в своей зоне.
Добавление у меня одно. Прошу наших «классиков» особенно не мудрить. Играть немного проще, но непременно добавить игровой страсти.
Капитан второго звена Олег Зайцев коротко бросает:
– Меньше болтать на поле надо…
Капитан третьего звена Анатолий Фирсов более многословен:
– Почувствовали, что переигрываем, и стали мало предлагать себя, пасовать. Мне кажется, что слишком длинно водим, появилась непонятная жадность к шайбе.
Борис Павлович Кулагин, тренер команды, делает замечание Полупанову и Викулову: – Очень много на себя берете. Отрезали Фирсова от игры. Он на вас работает, а вы его на голодном пайке держите.
В чем дело? Такая уверенность молодых в своих силах? Или неуважение к товарищу, который им так много помогает?
Третий период начинает тройка Викулов – Полупанов – Фирсов. Это наша традиция: каждый период открывает новое звено.
Преимущество в три шайбы не может не сказаться на игре и той и другой команд. «Крылышки», как мне кажется, смирились с мыслью о поражении. А наши незаметно для себя расслабились, почувствовав, что исход игры в общем-то предрешен.
Первая смена. Уходит с поля молодежная тройка. Снова атакуют армейцы. Кузькин мчится к воротам соперников, врывается в угол поля. Его у синей линии «страхует», Локтев.
– Играй, я останусь!
Шайба на половине поля соперников. Боюсь, что наш вратарь размагнитится. Прошу Моисеева, который выходит на лед, сказать Толстикову, чтобы тот двигался в воротах, имитировал отдельные приемы.
На поле – «система». Вихрь атак. Неразбериха.
Александров кричит Мишакову:
– Женя, не суетись!
Иванов доволен действиями Ионова.
– Хорошо, Толя!
Вообще Эдуард, пожалуй, был самый говорливый хоккеист в команде. Когда играла его пятерка, все время слышался голос Эдика.
Период заканчивается безрезультатно.
5: 2. Победа. Обычная. Одиннадцатая подряд.
Ребята уходят в раздевалку.
Обхожу всех. Благодарю за игру.
Хоккеисты, продолжая обсуждать матч, уходят в душ. У раздевалки ребят ждут жены, родные, друзья.
Прощаемся.
Но хотя матч окончен, мы к нему возвращаемся еще раз. По сложившейся традиции, собираясь в день очередной календарной встречи на «установку», тренеры проводят анализ действия всей команды и каждого спортсмена в отдельности в предыдущем матче.
Из чего мы будем исходить, разбирая действия хоккеистов? Критерий один – насколько умело, полно и творчески выполняли спортсмены полученное задание. Но, выставляя оценки за матч с командой «Крылья Советов», мы учитывали и то, что это была последняя игра перед встречами с сильными коллективами Чехословакии, Швеции и Канады. Однако в таком матче ребята не показали всего, что могли, и мы с Борисом Павловичем не очень щедры на отметки. В. Викулов, Э. Иванов, А. Фирсов получили по «четыре», В. Александров и К. Локтев – по «четыре с минусом», В. Брежнев, В. Полупанов, Н. Подкопаев – по «три с плюсом», В. Кузькин, А. Альметов, И. Ромишевский, О. Зайцев, Е, Мишаков, Ю. Моисеев, Н. Толстиков – по «три», А. Ионов – «три с минусом».
Средний балл довольно невысок. И это не случайно – ребята не показали себя в игре. Меня всегда это настораживает – недооценка противника может дорого обойтись команде. К сожалению, так и получилось. Встречаясь с «Крылышками» еще раз в апреле 1966 года, мы им проиграли.

О МОЕЙ ПРОФЕССИИ
ТРЕНЕР: СПЕЦИАЛИСТ, ПЕДАГОГ, РЕЖИССЕР, ПСИХОЛОГ…
Каждый ли хоккеист может стать тренером?
Должность тренера сложна и ответственна. Но, как говорят, не боги горшки обжигают. И я полагаю, что тренером может стать почти любой опытный хоккеист, при некоторых, правда, непременных условиях? если он готовится к тренерской работе долгие годы, если еще в молодости мечтает стать тренером, старательно накапливает материал, продолжая играть, уже ставит себя на место руководителя спортивного коллектива. Постоянно учится и думает о будущей своей деятельности. Умеет анализировать работу тренера. Формирует в эти годы собственное тренерское кредо: взгляды на учебно-тренировочный процесс, на отношение к разным по характеру хоккеистам; вырабатывает свое понимание тактики игры, умеет быстро схватывать то, что происходит на поле, способен обобщать, делать выводы.
Тренер постоянно связан с воспитанием молодых людей, и если он, не дай бог, не любит своего дела, то вред, который он принесет людям, будет поистине неизмерим.
Спортсмены, как правило, с большой охотой, с видимым удовольствием идут на тренерскую работу, тем самым они продолжают сдою жизнь в любимом виде спорта.
В конце сезона 1965/66 года мы проводили на тренерскую работу нашего выдающегося хоккеиста Константина Локтева.
Это был праздничный вечер. Второй; финальный матч на Кубок страны между столичными армейцами и динамовцами завершал сезон. Москва расставалась с хоккееем.
Хорошая традиция торжественных проводов, хоккеистов, родившаяся в начале сезона, когда мы прощались с Николаем Сологубовым, получила прекрасное продолжение 27 апреля 1966 года, в день последнего выступления Константина Борисовича Локтева.
Армейцы попросили своего товарища быть в этом матче их почетным капитаном. И именно Локтев получил как капитан Кубок СССР, именно он принял главный приз советских хоккеистов? приз, который вручается команде-чемпиону. Именно Локтев опустил, флаг чемпионата.
В тот вечер было много добрых слов благодарности большому хоккеисту. Вручая подарки, ему желали успехов в тренерской работе представители ведомств и организаций, тренеры и хоккеисты «Спартака», «Динамо», «Крыльев Советов». От товарищей по команде подарок Косте преподнесли его великолепные партнеры Саша Альметов и Веня Александров. Их долго не отпускали фоторепортеры: может быть, в последний раз представилась возможность сфотографировать вместе трех замечательных гроссмейстеров хоккея.
27 апреля Константин Локтев получил не только десятую (!) золотую медаль чемпиона СССР, но и приз лучшего нападающего страны.
По традиции команда-победительница получает право совершить круг почета. Эта традиция не была нарушена 27 апреля. Но получила некоторое «дополнение» – капитан команды не скользил по льду впереди своих товарищей: они несли его на руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32