Их всех уничтожат. Такое решение. Так у них получилось.
____________________
Он нашел среди них этого старика. Он не главный… Среди них нет главных… Они не главные… Но их слушают, этих раввинов.
____________________
Спит… этот ребенок уснул. Дорогое дитя… Спи, солнышко… Чтобы сон твой был сладким…
____________________
Ну слушай же!… Слушай!…
____________________
- Смерть ждет нас, говоришь ты… Да, для смерти держат нас. Мы знаем… Бог Наш, Бог Наш - мы здесь, и мы готовы к Воле Твоей… Бог Наш…
____________________
Сколько еще… еще… Этот человек, от которого пахнет кровью, что он хочет от меня?… Я уже не прошу жизни, как могу я просить об этом? когда уже я столько прожил и когда уже все решено, как я могу просить?!… Сколько еще… еще… но… но… что он хочет?!., я - старый человек, зачем мне его слова?… Но… но… а вдруг?…
____________________
- И вот, говоришь ты, нас отведут на арену, где будут львы, которым мы предназначены. Что же, львы… Мы в пасти льва… Печально, как я понимаю. Да, я понимаю, что ничего хорошего от львов не будет… Я должен радоваться, что это львы?…
- Ну, да! Львы убивают быстро. Медведи или дикие собаки делают это медленнее и мучительнее. Но львам нужно помочь.
- Человек, может, я плохо слышу?., плохо понимаю?., нужно помочь львам, чтобы они быстро съели нас?…
- Все правильно! Именно это!
____________________
Хорошее дело!… Помочь львам поесть, чтоб они сдохли, чтоб они подавились!… Бог отцов моих!… Воистину, мы в пасти льва…
____________________
- Так ты говоришь… Быстро… А так… медленно… С хорошим предложением ты пришел… в удачную минуту… Ты всем такое счастье несешь, чело… Как тебя? ты сказал?…
- Венатор. Охотник.
- Да-да. Охотник…
- Нет. Нет. Только вам.
Ни христианам, ни варварам - мне бы в голову не пришло им это сказать.
- Почему охотник?… Почему?… Ты молчишь.
____________________
Вот был день… И еще есть день…
____________________
Боже Боже Боже
____________________
Почему мне?… Что же сделал я?… Почему…
____________________
- Объясни, венатор, скажи свои мысли, скажи, может быть, Бог даст нам силы помочь львам в их непростом и, видимо, неприятном деле.
- Слушай внимательно.
Львы не нападут на вас сами. Это - необученные, не людоеды. Но если они не нападут, будет так, как я уже сказал.
- Я хочу понять, охотник. Я хочу понять львов, раз они здесь обитают.
- Считается, что голодный зверь - злобный. Я видел таких на арене. Они ложились у ног обреченных им и сдыхали от голода. Голодная кошка - просто более слабая. Заставить ее есть, если она отказывается, тяжело. Даже это. Но вот, представь, открытую арену, рев зрителей - пойми, как это невероятно сложно, напасть… пойми! на неведомую еду.
- Я попробую понять, чтобы наши враги были такими понятливыми. Говори, охотник. Я вижу, ты любишь свое дело. Это - непростая работа.
- О-о, ты понимаешь! Мало таких, как ты!… Но тут ничего не сделаешь. Слушай же. Нельзя замирать без движения. Эти львы - неопытные, они не заметят вас, потому что охотятся по запаху на зебр… антилоп… У человека другой запах, поэтому вы для них не добыча. Они сейчас даже не знают, что вас можно съесть. Мы поможем. Накроем вас шкурами зебр и антилоп. Но слушай. Нельзя стоять неподвижно, но, если вы будете кричать и бегать, вы испугаете львов - они очень нервные, да.
- Не стоять, не кричать, не бегать - не дышать, потому что львы нервные. Я понял, Я понял. Всю жизнь можно учиться. До самой смерти.
- Не перебивай. Времени мало.
- Как ты прав, охотник. Но говори, ибо короток век человеческий.
- Они охотятся в безлунные ночи. Причем убивает всегда львица. В общем, они могут испугаться вас, вместо того чтобы съесть, из-за любой мелочи. Значит, стойте спокойно. Пусть кто-то отойдет в сторону. Начнет слегка двигать руками, и немного раскачиваться. Но не сильно, чтобы не напугать. Не толпитесь. Когда они поймут, что вы живые и не опасны, они нападут.
- Львица… Почему львица?… Женщина. Пусть женщина…
____________________
У него налитые кровью глаза, он страшен, но, видимо, что-то есть хорошее и в охотниках, и во львах и львицах… Нет, в тех… в тех - нет.
____________________
- Да, я не знаю, охотник, что тебе сказать. Я не знаю, насколько хорошо я понял, как сумею объяснить, поймут ли меня. Не знаю, что у нас получится. Кто мог думать, что львам так трудно угодить. Мы будем стараться. Ты же, будь здоров. Как мог, ты пробовал помочь. У тебя большое сердце: ведь ты любишь и людей, и животных.
____________________
Боже Боже Боже
____________________
Львы были в крови… Они убили всех… Убили быстро…
Безумный, дикий рев толпы… Львам было страшно. Они метались по арене, метались…
Женщины на трибунах вонзали себе в лица ногти, хохотали в истерике… Кто-то бил кулаками по мрамору сидений, разбивая их в кровь… Император подал сигнал.
Эфиопские лучники под удары барабанов выдвинулись на балконы. Сверкали черные тела, умащенные оливковым маслом. Развевались белые страусовые перья на их головах. Глухо гудели барабаны. Они подняли луки одновременно. Зазвенели тетивы. Свист стрел пробил вой толпы. Львов перебили быстро. Быстро.
Худшие из черни прорвались на арену… Они пили кровь из луж на песке… Лакали ее и на лицах их было наслаждение.
____________________
Петроний устал бояться. Это прошло так же, как и пришло. Он забыл о своем испуге - омерзительное зрелище вышибло все. Он презрительно скривился и сказал принцепсу. - Эти сборщики лохмотьев наслаждаются своим кровавым карнавалом.
- Тебе не нравится, Гай?… Подожди, еще не все, подожди, Арбитр, мы постараемся и тебе угодить…
____________________
Арену готовили к следующему зрелищу. Император улыбался: - Ты будешь удивлен, Арбитр, я думаю, что это зрелище будет забавным и развлечет тебя.
Петроний улыбнулся тоже. Жизнь уходила. Тут ничего нельзя было сделать. Он успокоился. Было много счастья. Счастья?… Много приятного было… И все… Что бы ни было. Он пропустил вопрос.
- Сколько мне лет?… Цезарь, я - старый. Да… Вероятно, старый…
Он увидел еще одну улыбку властелина мира - легкую… снисходительную…
- Ты не старый, Гай. Ты давно живешь. Долго.
____________________
На арене установили деревянную корову. Появилась женщина. Она была обнажена. Служители копьями загнали ее вовнутрь хитроумного сооружения… привязали ремнями… Из мнимой коровы виден был только зад привязанной.
- Ты помнишь историю Пасифаи, Арбитр?…
- Жена царя Крита великого Миноса, возжелавшая быка, велела изготовить пустотелую деревянную корову, вошла в нее… И бык, обманувшись, овладел царицей. Пасифая родила Минотавра - чудовище с телом человека и головой быка.
- Именно, Гай. Мы не знаем, родит ли эта матрона нового маленького минотаврика, но посмотрим, как это будет делать с ней бык. Великий миф - это будет поучительно.
- Цезарь, а кто она - эта новоявленная критянка?
- Что-то, вероятно, жуткое. Она приговорена к смерти. Но так гораздо театральнее.
Появился бык. Его подманивали к цели. Запах… запах притягивал его. Там был и какой-то другой… Что-то было еще… Шум отвлекал… Но запах… Глаза быка налились кровью. Ему помогли служители…
Принцепс заинтересованно комментировал инсценировку мифа.
- Великий царь был мудр. Но это ему не помогло. При чем тут мудрость. Тут надо… А вот бык. Бык - молодец. Да, мудрость… Арбитр, в чем может помочь мудрость?… Миносу она явно не помогла. Хм-м… Помнишь Сенеку?… О, какой мудрец!… Был. Я припоминаю Речи сосланного на Балеарские острова Публия Суиллия. Как это остроумно звучало: «Благодаря какой мудрости, каким наставлениям философов Сенека за какие-нибудь четыре года близости к цезарю нажил триста миллионов сестерциев?» Бесполезная вещь, оказывается. Возможно, мораль?… А, Гай?
- Что же есть мораль? И где она? Император велик - и, наверное, это - и мораль, и мудрость Рима.
- Ты льстишь мне?
- Вовсе нет. Это - правда.
- Хе-хе… Да, волей нашей семьи стоик Сенека, прелюбодей, осужденный за любовную связь с дочерью Германика Юлией Ливил-лой, был признан образцом морали. А почему бы и нет?
- Видишь, Цезарь, я говорю правду, но запах ее сродни запаху деревянной коровы.
- Всего лишь, Гай?
- Что я могу, принцепс?
- Судя по всему, бык уже кончает, Арбитр.
- С Пасифаей?
- И с ней тоже, ибо короток век человеческий.
____________________
Ибо… Ибо… Мой роман в отличие от быка, я, вероятно, не… О чем я?… Какой роман?… И жаль, но… Красный - царский - цвет. Это безвкусно. Я бы сказал - неизящно. Красиво… Когда красиво… А когда?…
____________________
- Послушай. Петроний, у меня возникла мысль… Рим… Звучит как-то так… А если, например… Нерополь! А?
- По-гречески, цезарь, по-гречески…
- Арбитр, месяц нероний в Нерополе?…
- Чудно, государь, и все пусть будет пурпурно-красного цвета.
- Х-ха… Я думаю, что ни один из моих предшественников не знал, какая власть может быть в руках принцепса. Какая сегодня в моих руках. Да, Гай?…
- Мне рассказали, цезарь, что Дат, актер из ателланы, поет песню, в которой есть слова: «Будь здоров, отец, будь здорова, мать». При этом он сделал вид, что ест, а потом плывет. В конце же, показывая рукой на сенат, пропел: «К смерти путь ваш лежит.»
- Тебе понравились слова? Или исполнение?… Скучно тебя слушать, Арбитр, ты скучен.
____________________
Икар летел на огромных крыльях. Он летел!… Маленький человечек был испуган - его сумасшедший крик-кри-ик! - не сумел смутить цирк, не смог поразить цирк, не заглушил цирк…
- Всех обманули… Всех, но не Рим. Вот он - Икар. Ну, и что?… Ему дали возможность летать, а он вопит в великом Риме на весь мир. Посмотри, Арбитр, вот лучи солнца Рима - посмотри же, Гай - и где крылья Икара?…
На опилках лежало то, что вопило, летало… Еще недавно проносилось на могучих крыльях… Раздавленная изуродованная масса… Сухие красно-черные опилки.
____________________
- Миф красив, Цезарь.
- А это?
- Здесь мало изящного.
- Забавно ты говоришь, сенатор. Вот что. В заговоре Сцевина многое еще неоткрыто, но твои рабы… Твои рабы, арестованные… Знаешь ли, что они говорят?… Народ меня любит - о эта любовь римского плебса - как меня любят! - но кто любит тебя?… Ты можешь подумать о любви до завтрашнего утра. Если нужно будет, тебе окажут помощь. Центурион!
- Мне хватит ночи, император.
____________________
Громадный стол сверкал, блестел.
- Дуче! Клара Петаччи.
Муссолини кивнул. Она вошла. Дверь закрылась. Стук ее туфель. Легкая походка. Запах волос.
- Ты опять плохо себя чувствуешь? Ты зеленый. Что говорят врачи?…
____________________
Какая разница, что кто говорит?… Плохо… Все плохо… Я чувствую, что конец. Звуки аккордеона… повороты танца… Аккорд… Аккорд… Я устал жить… Что она думает обо мне?… Я повернусь к ней лицом… или лучше в профиль?… Что она думает?… Запах волос… Он сводит с Ума… Но почему-то нет сил… или есть…
____________________
- Рим будет великим городом. Я добьюсь этого. Нет ничего важнее, чем воля к власти. О-о, Ницше, еще он, заметил это! Моя воля сильнее всего!
Ты видишь, я откровенен. Я уничтожу старые постройки, я построю новый вечный город!
Он жестикулировал в своем сером мундире, махал руками… кричал… Он завораживал - она молчала и слушала… эта речь… впивающиеся в нее, раздевавшие, глаза… эти великие слова… Родина… Рим… Италия… Она возбуждалась все больше и больше - глаза еe засверкали… дыхание стало частым…
____________________
- Живи опасно! - он встал.
- Римляне, как и все итальянцы, развращены - но победа придет! Действие, убийство обеспечат ее!
Он кричал - о, это был восторг! - он кричал о свободе, о победе… он приближался к этой женщине, не отрывавшей от него влажных глаз…
Дуче сжал зубы, выпятил подбородок. «Она безумно меня любит - меня все любят… Рим у моих ног… да, я вершу судьбы!»…
____________________
- Важнее всего дать народу веру - пусть верят - потом это может стать реальностью!
Петаччи соскользнула со стула, подползла к нему…
____________________
Телефон звонил долго. Он, не выдержав, снял трубку, прикрывая ее, сказал вниз: - Тихо - тихо… - затем, не вслушиваясь и не понимая, что ему говорят, прокричал: - Природные, языковые и расовые границы Италии - это не понять германцам!…
Он дернул ее за волосы, закрыл глаза и с трудом выговорил: - Свобода воли - вот что нас отличает… Но дисциплина, повиновение - важнее всего.
____________________
Они оба молчали. Клара смотрела на Бенито с обожанием. «Как это здорово, - думала она, - это преступление - не быть сильным - это - фантастика!»…
Дуче, опустив голову, уперся застывшим взглядом в пол; замер на какое-то время и вдруг тихо оказал:
- Меня убьют. Я бросил вызов миру, и это оказалось мне не по силам. Я презирал других людей, и теперь они платят мне тем же… Меня убьют… Рим похоронит нас, как и императоров… Меня, мой дух не понимают и не поймут. Это - смерть…
____________________
Огромное черное небо со сверкающими звездами было над четырехногим. Он знал, что небо такое. Оно было таким и осталось. Или и оно?… И над ним?… Неужели и ему нужен отец?…
Какие-то медицинские инструменты звякали за спиной; центурион тупо глазел на Петрония, не отрываясь ни на мгновение и ничего не понимая; какие-то женщины рыдали - смерть вошла в дом и ждала.
____________________
Смерть-смерть-смерть. Все-е. Все. Я много раз смотрел на обреченных в цирке. - Почему они не сопротивляются? - думал я. Вот как думал я. Если бы на их месте… Оказывается, это… Иначе… Не так. Вот меч на стене. Всего один безмозглый центурион. И сомнительные слова, обрекающие меня… Может, он пошутил, не так выразился - я не понял его!… Я!… Я не обречен. Действительно. Ты уже мертв. Вот секрет арены. Ты мертв. И роман не окончен. Какой роман?! О чем я?… Лучше, лучше… Пожалуй… Сме-е-ерть… Бедный козленок - я блею, как он, с тем же успехом. Сме-е-ерть. Жизнь - это наслаждение. Да? А смерть?… А если тоже?… Тоже насладиться. Насладиться всем, чем можно? В последний ра - ааз. В последний раз… Сме-е-ерть… Какой дивный вкус у смерти - совершенно неповторимый - спасибо, императору за заботу - какая прелесть - это насилие - слава диктатуре! Слава…
____________________
Он смаковал эти фразы. Эти последние фразы, которые он напишет. Это было чудесно! - Как это звучит, милая?…
- Сейчас… Вот: «…Притворившись, будто ей необходимо сходить в храм для того, чтобы принести Богам обеты, она ушла, а прелестнейшую дочку…»
- Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17