Чего еще могла бы она пожелать?Так удалось ли ему поймать на крючок Джорджа Ланкастера?И даже еще более важный вопрос: если удалось, что почувствует она?Разочарование. Чем больше она думала о Джордже Ланкастере в своем фильме, тем сквернее становилось у нее на душе. Однако, как постоянно повторял Оливер Истерн, весьма неоригинально переиначивая давно избитую строку Гертруды Стайн: «Звезда есть звезда». Она быстро оделась в жакет «Кальвин Клейн», джинсы из магазина готовой одежды, шестидолларовую рубашку с открытым воротом и в двухсотдолларовые ковбойские сапоги.Такая смесь шла ей, особенно когда она отбросила назад свои пышные волосы и заплела их в тугую косу.Завтракать она не стала, но тут же побежала к своему видавшему виды «Фольксвагену». Нийл все время настаивал, чтобы она обзавелась новой машиной, но «Фольксваген» отвечал всем ее требованиям. Он не бросался в глаза, и она могла ездить по городу не привлекая к себе внимания, а именно этого она и хотела.Актеры. Еще двадцать сегодня. Может, тот, который ей нужен, именно тот, войдет к ней в кабинет и вживе воплотит человека, которого придумала она.Черт! До чего увлекательно готовить съемки! Самое интересное и волнующее из всего, чем ей доводилось заниматься.Сотворение фильма! Оно входит в плоть и кровь. И они с Нийлом вместе… Какое сотрудничество!Тихонько улыбаясь, она включила мотор и поехала в свою приемную.
– Почему ты не достал мне экземпляр чертового сценария? – орал Росс в трубку. – Господи, Зак! Я же прошу не места за столом на Тайной Вечере! Мне нужен какой-то паршивый сценарьишко. Девяносто хреновых страниц, переплетенных вместе!По-моему, задача самая простенькая! – Сердито барабаня по стеклянному столику возле бассейна, он выслушал ответ, который сводился к тому, что «Люди с улицы» хранятся под замком.И ни у кого нет экземпляра, ну просто ни у кого!Только у Джорджа Ланкастера, и Тони Кертиса, и Кирка Дугласа, и Сейди Ласаль, и у черт знает кого еще! У половины дерьмового Голливуда, не иначе.Росс со злостью брякнул трубку на рычаг. Это он, крупнейшая звезда, гоняется за ролью в хреновом фильмишке, да еще написанном какой-то бабой. И он даже не видел сценария! Да что с ним такое? Или он теряет рассудок вместе с волосами?Эта мысль погнала его в панике в павильон у бассейна. С чего он взял, что теряет волосы? Ничего подобного. С чего? Ну, может, самую чуточку. Совершенно незаметно. Во всяком случае, достаточно просто зачесывать их по-другому, и будет незаметно.Он рассматривал свое отражение в зеркалах павильона.Росс Конти. Кинозвезда. Все еще красив, сукин сын. Только он и Пол Ньюмен сумели сохраниться полностью. Все остальные не сумели – разжирели, облысели, сделали губительные косметические операции, носят скверные накладки. Правда, Синатра выглядит неплохо с пришитой своей шевелюрой. И не потерял органчика в груди, утомленно-пресыщенного тона, от которого все девчонки смазывали свои трусики. Росс успокоенно вернулся к бассейну.В стеклянных дверях гостиной стояла Элейн, точно в раме.Элейн. Его жена. Для старой бабы она выглядит неплохо. Надо отдать ей должное: умеет следить за собой, не пьет, не спит направо и налево, не делает из него дурака.– Детка, – сказал он нежно. – Сделай для меня одну вещь.Она оглядела его с головы до ног. Да, явное брюшко. Особенно заметное из-за мадрасских шортов, которые ему приспичило надеть.– Росс, я сделаю для тебя все, что ты захочешь, – ответила она даже еще нежнее. – Если обещаешь опять заняться гимнастикой.Он разыграл удивление и похлопал себя по животу.– По-твоему, мне это требуется?– Это требуется всем, кто старше двадцати пяти лет.– Что это еще за «старше двадцати пяти лет»?– Реальный факт, любимый мой. Чем становишься старше, тем усерднее надо трудиться, чтобы не утратить форму.– Чушь!– Святая правда.– Чушь.– Так что же тебе от меня нужно? – сказала она со вздохом.Он почесал подбородок и скосил знаменитые синие глаза.– Позвони Мэрли Грей. Достань экземпляр нового сценария Нийла – ну, того, о котором мы говорили.– А Зак разве не может достать?– Зак капли молока из коровы не выдоит, даже если ты всунешь сосок ему в руку.Элейн кивнула. Наконец-то он согласился с ее мнением.– Мне нужна Сейди Ласаль, – вдруг выпалил Росс.Нет, он, бесспорно, согласился с ее мнением.– Ты хочешь, чтобы я попробовала это устроить? – сказала она медленно.– По-твоему, ты сумеешь? – спросил он, оживляясь.Она улыбнулась.– Ты же всегда говорил, что я всего добьюсь, если серьезно захочу.– Вот и хорошо! Захоти, чтобы Сейди Ласаль стала моим агентом и чтобы я получил экземпляр чертового сценария.Элейн улыбнулась еще шире. Она больше всего любила преодолевать трудности.– Росс, милый, заказ принят.Он улыбнулся в ответ.– Элейн, милая, ставлю на тебя!Вот оно – супружеское счастье!– Я купила тебе подарок, – прожурчала она, протягивая шелковый галстук, который украла утром.Это ему понравилось. Он улыбнулся до ушей.– Никогда не забываешь о звезде, а?– Никогда, Росс, – кивнула она. – Никогда.
В «Мейврике» было не протолкнуться. Шесть рядов у стойки, музыка диско рвет уши.Бадди заходил сюда в последний раз очень давно – еще до Гавайев, еще до жирненького Макси Шолто. При мысли о Шолто его передернуло. К счастью, он опомнился, когда еще было не поздно. Дружок Бадди больше не клюнет на наркотики и оргии.Они только для полных неудачников. Попросить работу у Тряпичника – это одно, но Макси Шолто – совсем-совсем другая фигня.– Бадди! Рад тебя видеть! Где ты прячешься?Он приветственно махнул бармену, а потом ответил:– Да нигде. То тут, то там. Что слышно?– Все то же. Дела идут хорошо. Знаешь про «Хилл-стрит блюз?»У меня там реплики были, усек? Реплики!Н-да? То-то он все еще торчит за стойкой!– Куинс тут?– Где-то там, сзади.– Спасибо.Он пробрался вдоль толпы у стойки, а потом через толпу танцующих и пошел вдоль кабинетиков, выглядывая Куинса.Он увидел его в окружении девочек. Их было три.Куинс. Высокий. Черный. Красивый. И к тому же хороший актер. Они занимались вместе у Джой Байрон.– Э-эй! – сказали они хором и шлепнули ладонью о ладонь.– Садись, – сказал Куинс. – Присоединяйся к обществу.Бадди примостился на конце кожаной банкетки, а Куинс кивал на девочек:– Вот это моя Луэнн. Ее сестра Цыпочка. И верная подруга Шелли.Луэнн была роскошной шоколадной блондинкой. Цыпочка была поминиатюрней, потемнее и с зубами, за какие убить можно. Шелли была Шелли, девочка у бассейна, очень даже ничего в тонком гимнастическом трико и тонкой юбочке внахлестку.– Э-эй! – сказал он. – А мы знакомы.– Э-эй! – ответила она. – Бадди Хадсон. Мистер Женатик.А где твоя старуха?– Бадди? Женатик? Ну, до этого нам не дожить! – засмеялся Куинс.– Уже дожили, – кивнула Шелли.Куинс недоверчиво вздернул брови и ухмыльнулся Бадди.– Чего молчишь? Скажи им, что это вранье.Бадди насупился. Такое его собачье счастье – напороться на мисс Болтунью. Весь день невезучий. А теперь еще и ночь.– Ну, я женат. Так что?Куинс захохотал.– Вот уж не думал, что ты когда-нибудь вляпаешься. Как же это вышло? – Он хлопнул себя по лбу. – Понял! Понял! Ей восемьдесят три, денег куры не клюют, а сердце ни к ч-е-е-рту. Угадал?Бадди насупился еще больше. Он ведь сбежал от Ангель, чтобы развеяться.– Ну, да, да! Угадал. Только ей не восемьдесят три, а под девяносто. Больше в моем вкусе, ясно?Куинс задохнулся от хохота.– Узнаю Дружка Бадди. Никогда своего не упустит!– Как насчет бути? – спросила Цыпочка, дергаясь в такт голосу Донны Саммерс.– Извиняюсь! – вмешалась Шелли. – Я первая пригласила.Толкнув Бадди в бок, она заставила его встать, выскользнула из-за столика, закинула руки ему на шею и увлекла на запруженное людьми пространство, предназначенное для танцующих.– Восемьдесят три, это надо же! – протянула она насмешлив во. – Двадцать и красотулька. Я ее видела у бассейна. Чего ты ее прячешь?Он пожал плечами.– И не прячу вовсе.– Не заливаешь? Тогда где же она?– А тебе для чего? Или ты розовая?Она резко прижалась к нему пахом.– Тогда бы, мальчик, я скреблась у твоей двери, чуть ты ушел бы. Такой кусочек ты держишь под замком!Он оттолкнул ее и начал извиваться. Он хоть сейчас может давать уроки Траволте – до того он ловкий, чувственный и весь разболтанный. Аллан Карр, войди, посмотри на меня!Шелл повторяла все его движения. Она тоже была хороша.Ему стало весело. Он не танцевал давным-давно, а если партнерша во всем тебе соответствует, ощущение возникает то еще.Они остановились, когда совсем изнемогли. Когда по рукам и груди Шелли заструились ручейки пота.– Хм-м-м-м, – произнесла она раздумчиво, – а ты хорош!– Ты тоже.Они пошли назад к столику, – Надеюсь! Я же профессионал.– Профессионал в чем?– Профессиональная танцовщица. – Она холодно посмотрела на него и обернулась, здороваясь с откуда-то взявшимся парнем, который сидел рядом с Цыпочкой. – Йер, лапушка, как сошло?Йер лапушка был молод, красив, с нервно бегающими глазами. Он пожал плечами.– Обычное дерьмо. Ну, ты представляешь.– Конечно, – сочувственно сказала она. – Но вы же не знакомы? – Они покачали головами, рассматривая друг друга. – Бадди Хадсон – Иерихон Кранч, – добавила Шелли, как светская хозяйка дома.Бадди нахмурился. Наверное, от громкой музыки он оглох.Иерихон Кранч! Что за имечко? Точно сектант-проповедник Славный Амос!Бегающие глазки Иерихона обшарили его всего.– Вы актер?– А в чем вы меня видели? – быстро спросил Бадди.– Ни в чем. Я тоже актер.– А-а! В чем снимались?Иерихон быстро перечислил несколько известных телевизионных программ, потом облизнул губы и добавил:– Но у меня намечается стоящая роль. И думаю, я ее получу.– Какая роль? – спросил Бадди, сразу настораживаясь.»Иерихон напустил на себя таинственный вид.– Не могу сказать.– Телевизионный сериал?– Ничего подобного.– Реклама?– Не-а.– Тогда что же?– Фильм. Первоклассный. – – Телевизионный?– Не-а. Настоящий.– А название?Иерихон сощурился.– Так я тебе и сказал! Чтобы ты побежал пробоваться? Ничего не выйдет. Да и вообще контракт у меня на мази. Сучка, которая набирает актеров, вся просто исходит от нетерпения взять меня. – Он сильно осклабился. – Усек?Да, Бадди усек. А жлоб не проговорится. Он вспомнил Ангель. Она даже и не думала его пилить. Просто заговорила в скверную минуту, когда за душой у него осталось всего сорок два доллара – и никакого способа раздобыть еще. Пособие по безработице? Нет уж! Справки, анкеты, бумажки всякие – это не для него. Так он всегда считал, не начинать же теперь! , – Мне пора, – сказал он, вставая. Пробрался сквозь толпу и вздохнул полной грудью, когда вышел на улицу.Шелли вышла следом за ним.– Подвезешь меня? – сказала она.Он оглядел ее и решил, что она может оказаться полезной.– Само собой. Моя машина дальше по улице.Она зашагала рядом с ним. От нее слабо пахло потом и сильно пряными духами.– Какие танцы ты исполняешь? – спросил он.– Художественные, – ответила она.– Стриптизерка?– Одна из лучших.– Скромности тебе не занимать.– А иди ты! Я правда одна из лучших и горжусь этим.Они подошли к машине, он сел за руль и открыл правую дверцу.– А ты актер, – заявила она, усаживаясь поудобнее. – Я могла бы сразу догадаться.– Один из лучших, – быстро сказал он.Она рассмеялась.– Да уж! Потому-то ты и ездишь на этой рухляди.– Она довозит меня, куда требуется. Я за рекламой не гонюсь.– Не по карману, а?– Ничего, справлюсь.Она вытащила из сумочки сигарету с марихуаной и закурила.– Вот что я тебе скажу, – начала она и предложила ему затяжку, но он мотнул головой. Кому надо, чтобы полицейские остановили их в такой час? – Из тебя получится потрясающий стриптизе?. Тело блеск, и ты умеешь двигаться.Он расхохотался.– Ну ты даешь!Она осталась серьезной.– Что тут забавного? Платят хорошо, и мужчины занимаются этим теперь наравне с женщинами.– Я актер. Я же тебе сказал.– Чем это мешает тебе раздеваться и брать за это деньги?– Ты, конечно, скажешь, что Сильвестр Сталлоне сделал карьеру этим способом?– Вот именно. Или ты не читаешь скандальную хронику?– Этим грязным газетенкам верить нельзя. Ну, а твой приятель Банч… Кранч… Стена Иерихонская. Он раздевается?– В голом виде на него и задаром смотреть не станут. Сутулые плечи, кривые коленки, и в хлебной корзинке всего ничего.Он подрабатывает как официант – на голливудских вечеринках.Думает, так его откроют.А, к черту! Бадди забрал у нее сигарету, глубоко затянулся и потом небрежно сказал:– Вдруг да и открыли? С ним же вот-вот контракт заключат.– Брось! Неужели ты поверил? Да если Йер подаст сандвич Джонни Карсону, он всех оповестит, что его вот-вот пригласят в» Вечернее шоу «.– Значит, никакого фильма вообще нет?– Он ходил представляться.– Для какого фильма?Она тихонько засмеялась.– Хочешь подставить ему ножку?Он осторожно загнал машину на стоянку, удобно расположенную против их дома.– Мы живем в свободной стране.– Тебе виднее.– Так что это за фильм?– Зайдем ко мне нюхнем. От снега у меня всегда память улучшается.Он подумал об Ангель. Красивая. Невинная. Ждет его.Потом он подумал о паршивых сорока двух долларах.– Ладно. Почему бы и нет?
Джина Джермейн имела агента, менеджера, секретаря, гримера-художника, парикмахера, бухгалтера, советника по вкладам, преподавателя драматического искусства и двух бывших мужей, – и всех их надо было содержать. Все они в чем-то он нее зависели.Ей было тридцать три года – двадцать девять для прессы. Блондинка – крашеная, а не естественная. Хорошенькая, с круглыми, чуть выпуклыми глазами, вздернутым носиком и людоедским ртом, полным острых, белых, безупречных зубов. На Западном побережье Америки были тысячи девушек таких же хорошеньких, как Джина Джермейн. Но вот тело превращало ее в нечто особенное. Длинные точеные ноги, поджарая задница, двадцатидюймовая талия и огромная грудь. Тридцать девять упругих пышных дюймов с большими бледно-шоколадными сосками.
Звездой Джину Джермейн сделали ее потрясающие груди. В девятнадцать лет она попала на страницы» Плейбоя «, и ее немедленно открыл Голливуд.» Сейчас же пошлите за ней!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74