Побагровев, он коснулся серой клавиши на столе. Невероятно уродливое кресло вылетело из шкафа и с ужасным скрипом запрыгало к посетительнице. Она глянула на пыль, скопившуюся на подушках.
– Тысячу раз спасибо, но лучше я постою. Полагаю, вы предлагаете путешествия с де– и рематериализацией…
– Дерематы? Ну конечно… Может, вы не заметили, что вошли в одно из агентств ГТК, самой крупной компании во вселенной. Поэтому я спрашиваю вас: где, как не здесь, вы найдете деремат?
К великому удивлению Тиксу, слова теснились у него на языке. Обычно он выдавливал несколько угрожающих слогов, предназначенных для испытания характера и настойчивости клиента. Большинство их почти тут же отступало и, не имея выбора, предпочитало потратить три недели жизни на судах регулярных рейсов, связывавших Двусезонье и остальные планеты Окраины.
– Отлично. Мне нужен один… деремат для переноса на Красную Точку. Полагаю, это в ваших силах?
– Красную Точку? – воскликнул Тиксу.
Опаловые губы посетительницы вновь тронула улыбка. Она выглядела спокойной, далекой, почти отсутствующей. Контроль эмоций был одним из главных принципов сиракузского воспитания. Лицо и жесты не должны были никогда выдавать чувств, тем более в присутствии незнакомых людей. Вытаращенные от удивления глаза Тиксу походили на бездну, открывавшуюся в пустоту его души.
– Я ожидаю ответа! Это возможно?
Тиксу ощутил в ее голосе нотку тревоги. А также услышал шорох живой ткани накидки, вызванный нервной дрожью ноги.
– Безусловно, возможно… Наши программы позволяют послать на любой из известных миров. Но… Простите, если я вмешиваюсь не в свои дела, что собирается делать такая женщина, как вы, на Красной Точке? Поймите, я впервые встречаю сиракузянку на Окраине и…
– Откуда вы взяли, что я прибыла с Сиракузы? – сухо оборвала она.
– Не раздражайтесь! – Тиксу раскинул руки. – Я не собираюсь ни шпионить за вами, ни обманывать вас! Я… немало постранствовал за свою жизнь и умею узнать сиракузянку, вот и все… Неужели вам неведомо, что говорят о Красной Точке?
– Я слышала многое, как и остальные. Но это ничего не меняет!
– В конце концов это ваше дело… У вас там семья? Кто-то может вас там принять? Судя по репутации планеты, для вас было бы лучше…
– Сколько?
Резкий тон не располагал к продолжению беседы. Тиксу подчинился и вновь облачился в жалкий фрак скромного служащего ГТК.
– Мадам, вы клиентка, а клиент во всем прав! Я только пытался оказать вам услугу…
Он пальцем коснулся клавиши консоли. Однако ему не удавалось подавить вихрь мыслей, перехлестывающих через плотину равнодушия и скуки. Он сожалел о своем неряшливом облике, о щетине на подбородке, о черных ногтях, которые пытался скрыть от взгляда собеседницы, пряча их в ладонях, о зубах, пожелтевших от красного табака Скоджа и мумбе, о влажности и окружающей грязи. Увидев грациозную и высокомерную сиракузянку, он вдруг осознал, насколько пусто его существование, как бездонна пропасть его падения.
На экране высветились цифры.
– Перенос до Красной Точки: пятнадцать тысяч стандартных единиц.
– Пятнадцать тысяч? Слишком дорого!
– Не думаю, что вы найдете дешевле в другом месте, – сказал Тиксу, пораженный тем, что сиракузянка опустилась до того, что оспаривала цену. – ГТК предлагает самые низкие цены во вселенной… В любом случае на Двусезонье нет другого деремата…
Глаза посетительницы вонзились в глаза Тиксу, который буквально пошатнулся от пламени в ее взоре.
– В данный момент я не располагаю такой суммой, – медленно выговорила она, выпуская слова, словно стрелы. – Однако необходимо, жизненно необходимо, чтобы я попала на Красную Точку! Вам понятно?
– Понимаю… понимаю, – пробормотал Тиксу, неловко пытаясь уйти от невероятного психологического давления своей собеседницы. – В таком случае садитесь на любой корабль.
– И речи быть не может! На перелет понадобится три недели, не считая опасности пиратства. Вы говорите, пятнадцать тысяч…
Она явно искала решение. Даже закусила нижнюю губу, которая побелела под нажимом зубов, покрытых голубоватым лаком. Дрожь ее ноги усилилась. Она явно испытывала трудности в контроле над собственными эмоциями, что говорило о глубине ее замешательства.
– Предлагаю вам восемь тысяч единиц, – наконец сказала она, превозмогая явное отвращение к тому, что опустилась до столь низкой торговли. – Остальное позже. И конечно, я оставлю вам личный отпечаток в знак признания долга.
– Увы, мадам, я не могу согласиться… – заявил оранжанин с примирительной улыбкой, в которой явно не хватало силы убеждения. И поспешно добавил, как бы оправдываясь: – Каковы бы ни были у вас причины предложить мне эту сделку, а, полагаю, причины вполне веские, я не могу себе позволить нарушить внутренний регламент Компании…
Стоило ему произнести эти слова, как из давно забытых тайников души послышался вкрадчивый голос. Почему служащий Оти, код МСО 12 А 2, вдруг озаботился внутренним регламентом Компании? Было ли это обусловлено обучением и профессиональной совестью или он просто хотел привлечь к себе внимание?
Он решил, что она уйдет, и уже сожалел об этом, но она не походила на обычных клиентов, и такой пустяк вряд ли ее обескуражил: она положила длинные узкие ладони, ладони художницы, на стол. Ее лицо опасно приблизилось к лицу Тиксу, и он едва не опьянел от аромата ее духов.
– Я знаю, вы подчиняетесь своему регламенту. Каждый из нас чему-то подчиняется. Но это путешествие необходимо! Необходимо! Пожалуйста, внимательно выслушайте меня не только ушами, но и сердцем, а не прячьтесь за регламентом. – Она чуть-чуть помолчала, глядя на Тиксу, привалившегося к спинке кресла. – Это путешествие необходимо не для меня. А для вселенной. Для всей вселенной! Конфедерация Нафлина в невероятной опасности. И это не имеет никакого отношения к регламенту… Надо, чтобы я немедленно отправилась в путь!
Ее ногти, покрытые серебристым лаком и остро заточенные по сиракузской моде, почти вонзились в столешницу. Тиксу чувствовал себя неуютно и вращался в кресле туда и обратно. Лампы вдруг брызнули снопом искр. Он ощутил покалывания в кистях и предплечье.
– Вселенная! Вы не церемонитесь со словами! Страховка Компании касается лишь личных вещей клиентов, но не вселенной!.. Особенно за восемь тысяч!.. Ниже самой низкой цены на рынке…
Повторяя эти слова, как плохо заведенный механический попугай, он прикидывал, каковы могут быть последствия скидки. Если он введет неверные данные в программу, деремат немедленно перестанет функционировать. Количество пассажиров, их пункт назначения, стандартная цена, способ оплаты – вся информация, относящаяся к деремату, поступала в центральную память зоны 1098-А. Полученную сумму следовало немедленно перевести на банковский счет Компании. Значит, оставалось всего две или три минуты на то, чтобы компьютеры провели подсчеты и обнаружили аномалию, два или три часа на то, чтобы контролеры центра управления взялись за изучение дела, и два или три дня, пока в агентстве не материализуется ринс.
Тиксу решил, что эта абсурдная игра в прятки с Компанией длится достаточно долго. Девушка давала ему прекрасную возможность покончить с бесславным пребыванием на этой планете вечного потопа. Почти весело он спросил:
– Вы сказали, восемь тысяч единиц?
– Почти… Это означает, что вы согласны?
Он попытался выдержать взгляд девушки, чьи глаза застыли всего в тридцати сантиметрах от его лица. Гиблое дело, но он мог позволить себе роскошь оказать услугу прекрасной сиракузянке, даже если та считала его последним из кретинов. К тому же история со спасением вселенной (от кого? от чего?) была намного интереснее лихорадочного бреда шахтеров.
– Вы знаете, я иду на огромный риск, фальсифицируя деремат…
Побежденный Тиксу, делая хорошую мину при проигрыше, пытался подчеркнуть важность своего поступка, героического поступка безвестного служащего, который с высоко поднятой головой расстается с карьерой за одну женскую улыбку. Она не выразила никакого восхищения. Он опустил глаза.
– Итак, за восемь тысяч мы имеем право на двойное путешествие – вы на Красную Точку, а я к неприятностям. Я, конечно, могу взять ваши отпечатки в знак признания долга, но это мало что меняет…
В сине-зелено-золотых глазах сиракузянки вспыхнули огоньки. Счастливая улыбка осветила ее лицо. В голове Тиксу возник образ белого цветка с синим пестиком. Он вдруг спросил себя, сколько же времени он не целовал женщину. Блеклые губы потаскух из бара не располагали к страстным поцелуям.
– Когда я могу отправиться?
– Как только пройдете медицинское обследование. Хотя Компания предоставляет вам специальную услугу, без медицинского контроля не обойтись… Видите кабинку?
Точно следуйте инструкциям на шаровом экране. Давайте договоримся: если психоконтролер не даст согласия, машина тут же остановит клеточное опознание. И как ни важно ваше путешествие для нашей дорогой Конфедерации…
Она не обратила никакого внимания на слова Тиксу и буквально полетела к кабинке, отделенной от главного помещения стеклянной дверью. Оранжанин набрал код включения психоконтролера.
У него было ощущение, что он совершает монументальную глупость. Использование деремата с нарушением правил ГТК считалось самым большим грехом. Теперь ему грозили не только внутренние санкции, но и уголовное наказание и внесение в Индекс раскатта. Он проклинал свою собственную глупость: он позволил обвести себя вокруг пальца, как последний из чужаков – так презрительно называли уроженцы Сиракузы всех, кто родился на других мирах.
И одновременно ощущал себя счастливым мальчишкой. Счастливым, что покончил со всей этой канителью, счастливым, что разделался с регламентом, счастливым, что подчинил действия своим мыслям. Красные лампочки психоконтролера погасли одна за другой. На экране справа вспыхнул черно-зеленый треугольник: пассажирка была физически способна перенести разложение и воссоздание клеток и ДНК. Тиксу был опечален: он уже не мог отменить свое решение. Ведь присутствие этой девушки, далекой и недостижимой, разбудило в глубинах его существа смутное чувство возврата к жизни. Она заставила его вспомнить о женщинах-алхимиках из древних легенд родной планеты, которые превращали угрюмые пустыни в плодородные земли. Явившаяся из далекого мира, столь же удаленная от него, как миры Центра от Окраины, она оказалась первым лучиком солнца в его нескончаемой зиме.
Через несколько мгновений она уже стояла перед ним. Ее окружал серо-голубой ореол: она слишком поспешно покинула кабину, и психоконтролер не успел рассеять световое поле обследования. Она действительно очень спешила.
– Все готово?
– Почти все, – нехотя ответил Тиксу. – Остается отрегулировать… финансовую проблему… Назовем это для удобства регулированием!
Юмор служащего, жалкий юмор того, кто теряет все, ее не тронул. Она достала радужную сумочку, инкрустированную рубинами, из внутреннего кармана накидки.
– Отдаю вам все. Сиракузские деньги, которые я не успела поменять на стандартные единицы. Проверьте: это соответствует восьми тысячам единиц.
– Я вам верю, – выдавил Тиксу.
Он совершал уже не первую непоправимую ошибку и в глубине души был этим доволен: у него всегда были нелады с межпланетным обменом.
– Ах да, я едва не забыл: у нас деремат очень древней модели, если не сказать совершенно устарелый…
– Но он работает?
В голосе путешественницы вновь появились нотки беспокойства.
– Да, но проблема в другом… Он обладает некоторыми недостатками, которые устранены в новейших моделях… Поймите, Двусезонье расположено далеко от всех и…
– Что за недостатки?
Он опять ощутил тяжесть ее взгляда. И покраснел до самых волос. По его лбу и шее побежали струйки пота. Горячие ручейки от подмышек текли по коже, делая липкой рубашку.
– Он запрограммирован на перенос человеческих клеток. Только человеческих клеток. Иными словами, он перенесет только ваше тело. Ваша одежда за вами не последует. И никакой другой предмет… Все, что необходимо для путешествия – сумочка, чемодан, наличные деньги, – останется тут. Вот почему я спрашивал, знаете ли вы кого-нибудь, на чей адрес я мог бы запрограммировать вашу рематериализацию.
Девушка молчала. Чувствовалось, что она боролась сама с собой: на лбу появилась глубокая вертикальная складка, и вновь предательски задрожала нога. Целомудренные сиракузянки никогда не снимали одежд в присутствии посторонних, а тем более облеган. Белизна их кожи была одним из главных канонов Церкви Крейца и сиракузской эстетики, а потому они избегали того, чтобы лучи звезд солнечного типа попадали на их драгоценную эпидерму. Охваченный безумной надеждой задержать ее на минуту, на час, на сутки, Тиксу жестко добавил:
– Вы появитесь на Красной Точке столь же обнаженной, как и в день своего рождения, мадам! А ведь эту планету не стоит рекомендовать для посещений…
Она окинула его таким презрительным взглядом, что он пожалел о сказанном.
– Я там никого не знаю, – глухо пробормотала она, – Вернее, не знаю, где живет человек, с которым должна встретиться.
– Весьма… печально.
– Полагаю, других возможностей нет…
– Есть! Отказаться от этого путешествия. Или немного подождать, чтобы подготовиться к нему. Если хотите, я вам помогу…
– И речи быть не может!
Он понял, что ему не поколебать решимости собеседницы. Он набрал код, соответствующий трехмерной карте столицы Красной Точки. По экрану побежали залитые красным светом улицы и руины зданий.
– Я сам никогда не был на Красной Точке, – сказал он. – Но знаю, что за пределами столицы нет ничего, кроме пустынного континента. Думаю, вы не хотите оказаться обнаженной и без воды в пустыне, где шестьдесят пять градусов по Цельсию… На этой карте видны разрушенные здания в южном квартале города…
. Он повернул экран в ее сторону.
– По документам, в этих руинах живут лишь бродяги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74