Дверь в маленькую гостиную, куда старушка внесла поднос с ужином, была теперь плотно закрыта. Марти не испытывала желания нарушать покой молодой хозяйки, хотя все время гадала, почему та вернулась с верховой прогулки сама не своя. А ведь она уже думала, что все наладилось после свадьбы, что Иен стал счастливее и сильно влюблен в свою молодую жену.Нет ли связи между поспешным отъездом маркиза и странным поведением леди Монтегю? Марти не хотелось верить, но какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что так оно и есть. Она горестно покачала головой, решив, что задавать вопросы не ее дело.Вернувшись в гостиную через полчаса, старушка увидела, что Мереуин все сидит за маленьким столиком, подперев рукой подбородок и глядя прямо перед собой.– Это все, что вы съели? – спросила Марти, бросая взгляд на нетронутые блюда. – Ни к чему же не притронулись!Мереуин с трудом поднялась и натянуто улыбнулась:– Я не хочу, Марти. Который теперь час?– Минуло девять, миледи.– Пожалуй, пойду в постель.У дверей она обернулась с выражением нерешительности на бледном лице:– Как вы думаете, маркиз сегодня вернется?Марти сокрушенно, вздохнула:– Не знаю, ваша милость. – И обнадеживающе добавила: – Может, завтра приедет.– Надеюсь, – почти прошептала Мереуин.Медленно поднимаясь по лестнице, она вернулась мыслями к Уильяму Роулингсу, о котором неотступно думала целый день. Мереуин никак не могла понять, почему Уильям упорно твердил, будто приехал спасти ее от нежеланного, по его мнению, брака. Уверенная, что угроза посадить его в тюрьму заставит Роулингса молчать, она, однако, не могла не думать о причинах его странного поведения. Как он мог склонять ее к бегству, зная, что она ненавидит его?Мереуин содрогнулась от омерзения. Сомневаться нечего – он сумасшедший, и ей следует вздохнуть с облегчением и не бояться, что он станет угрожать их с Иеном счастью. Почему же тогда, размышляла она, входя в спальню, ей ничуть не легче? Чем объяснить не покидающее ее чувство тревоги? Может, ее беспокоит необычный утренний отъезд Иена? Как только он будет дома, она быстро забудет об Уильяме Роулингсе и об их непонятной и неприятной встрече.Тишина объяла поместье Равенслей с наступлением ночи, Лягушки лениво квакали в садовом пруду, в высокой траве стрекотали кузнечики, Один за другим гасли огни в главном крыле здания, в помещениях для прислуги, наконец, уже только луна освещала бледным светом розоватые кирпичи, рассеивая чернильную тьму. Лакей задул последние свечи в большом вестибюле и широко зевнул, но тут поворот ключа в парадной двери заставил его обернуться. Тяжелая дверь широко распахнулась, и единственная свеча в руке лакея смутно осветила высокую фигуру, в которой слуга с облегчением узнал лорда Монтегю.– Милорд! – воскликнул он, семеня навстречу хозяину. – Мы вас не ждали до завтра.Поднятая над головой свеча осветила лицо маркиза, и лакей шарахнулся, потрясенный застывшим на нем диким выражением.Темные волосы лорда Монтегю были растрепаны, плащ, и сапоги заляпаны грязью, но больше всего пугали горевшие мрачным огнем глаза и мучительно искривленные губы.– Моя жена в постели? – спросил лорд Монтегю, и от этого голоса у слуги екнуло сердце.– Да, милорд. То есть я думаю, она уже удалилась к себе.– Я буду у себя в кабинете. Принесите бутылку бренди.– Слушаюсь, милорд. – Лакей бросился исполнять приказание, думая, что ему сильно повезет, если удастся уйти живым от этого грозного чудовища.Что за дьявольщина приключилась с маркизом? Молодой человек испуганно поморщился. Слово «дьявольщина», как нарочно, лезет на язык, ибо хозяина в таком вот виде нетрудно принять за самого сатану.Крепко спавшая Мереуин не слышала, как приехал муж, хотя конюшни располагались прямо под ее покоями и окна были открыты. Она провалилась в сон, желая хоть, на время освободиться от терзавших ее целый день сомнений и страхов. Только когда двери спальни с треском распахнулись, она разом проснулась и села, сонно вглядываясь в освещенную лунным светом огромную фигуру.– Иен? – окликнула Мереуин, уверенная, что это не может быть никто иной.Ответа не последовало. Вспыхнула искра от удара кремня, замигало пламя свечи, стоящей на туалетном столике. Мереуин соскочила с кровати, зашлепала босиком через комнату, путаясь в подоле длинной прозрачной ночной рубашки. Маркиз стоял спиной к ней, глядя в туманную тьму за окном, и она запнулась, не дойдя нескольких шагов, чувствуя неладное.– Иен? – повторила она и тут же испуганно отшатнулась от повернувшегося к ней перекошенного злобой страшного лица.– Что случилось? – Мереуин быстро шагнула вперед, поборов страх и желая только утешить его, если в Лондоне стряслось нечто ужасное.Почувствовав запах бренди, она в нерешительности, остановилась. Он пьян? Почему он так странно держится? Мереуин сделала движение в его сторону, но Иен предостерегающе поднял руку:– Стойте на месте.Голос звучал ясно и отчетливо, приказ не вызывал сомнений. Мереуин тут же повиновалась.– Т-ты так неожиданно уехал, – начала было она, пристально вглядываясь в безжалостное лицо. – Я беспокоилась…– Вам знакомо вот это? – хрипло спросил маркиз, игнорируя ее слова, и ткнул ей в лицо невесть откуда взявшийся лист бумаги.Мереуин взяла бумагу онемевшими пальцами и отошла к столику, поближе к свету. Одного взгляда было достаточно, чтобы узнать ее письмо к Уильяму Роулингсу. Руки ее задрожали, и листок плавно спланировал на пол.– Вижу, узнали. – Тон маркиза был зловеще спокоен.– П-потому что это п-писала я.– По какой-то причине оно пришло сюда нынче утром, и я поскакал в Лондон, чтобы встретиться с этим типом Роулингсом. Как видите, Мереуин, это имя мне знакомо. Помните вечер у Кэролайн Хамфрис, когда вы заявили, будто видели человека, похожего на бывшего счетовода вашего брата? – Мереуин умоляюще протянула руку, но Иен безжалостно продолжал: – Объяснения ваши меня не устроили, и я попросил у Кэролайн список гостей. Список, естественно, ничего мне не объяснил, но, получив это письмо, я вспомнил, где уже видел это имя. Я долго гадал, что вы скрыли от меня в тот вечер. Теперь знаю.Лицо Мереуин вспыхнуло от негодования.– Почему утром вы не попросили у меня объяснений? Почему поехали в Лондон искать его?Маркиз глухо застонал, и Мереуин увидела, как на его скулах заиграли желваки.– Потому что хотел убить мерзавца. Неужели вы думали, будто я поступлю по-другому, узнав, что мне наставляют рога?– О нет, Йен! Нет! Это ужасное недоразумение! Я могу объяснить! – Она в панике бросилась к нему, но жуткий хриплый голос заставил ее остановиться.– Прочь, женщина! Предупреждаю, не прикасайтесь ко мне, или я вам шею сверну!Мереуин никогда прежде не слышала такой ненависти в его голосе, и ей стало плохо, голова закружилась, пришлось ухватиться за спинку стула.– Вы не понимаете, – прошептала она, уже зная, как нелегко будет его переубедить. – Уильям Роулингс…Иен заскрипел зубами, услышав это имя, и резко отвернулся, чтобы не видеть ее лица.– Домоправительница сказала мне, что он неожиданно уехал в Шотландию, но мне почему-то с трудом в это верится. Поэтому я так быстро вернулся. Это письмо, мадам, было послано с целью выманить меня из дому, чтобы вы могли свободно наслаждаться его обществом?– Нет, конечно! – воскликнула Мереуин и внезапно сообразила, что цель пересылки письма в Равенслей вполне могла быть именно такой.Иен моментально почувствовал ее колебания. Сильные руки оторвали ее от пола, его лицо вдруг оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица.– Какого же дурака вы из меня сделали! Должен признать, ваша месть оказалась намного искуснее любого моего замысла! Прикрыть свидание с любовником его отъездом из Лондона – гениально! Полагаю, во время той небольшой прогулки в гавань вы с удовольствием провели пару часов в объятиях мистера Роулингса?Он встряхнул ее, как куклу, серо-стальные глаза пылали яростью.– А потом, после нашей свадьбы, изображали любовь ко мне, как последнего дурака, заставили открыть вам свое сердце, чтобы вдоволь посмеяться, радуясь, до чего ловко меня провели! Боже, какое богатое воображение!Несмотря на страх и боль, Мереуин понимала, что должна как-нибудь убедить его, рассказать правду, пока он не задушил ее или не переломил надвое. Она никогда еще не видела мужа в такой ярости, но ужас перед его гневом все-таки был меньше страдания, причиненного сознанием легкости, с какой он усомнился в ее любви.– Иен, пожалуйста, выслушай меня, – задыхаясь, выдавила Мереуин. – У меня никогда никого не было, кроме тебя, никогда! Мужчина, которого ты считаешь моим любовником, на самом деле преступник, пытавшийся меня шантажировать!Иен резко отпустил ее, она рухнула на пол к его ногам и услышала над головой хриплый хохот.– Я уже получил доказательства, что вы умная и находчивая стерва, так что буду настороже. С того дня, как мы встретились, вы задумали так или иначе уничтожить меня. Что ж, миледи, – голос его вдруг ослаб, – поздравляю вас! Вы преуспели!Носок сапога больно уткнулся ей в бок, когда маркиз через нее перешагивал, громко хлопнула дверь в его спальню, порыв ветра задул свечу на туалетном столике, и комната погрузилась во мрак. Мереуин лежала, глотая слезы. Охватившее ее отчаяние боролось с нарастающим гневом. Наконец гнев одержал верх, и Мереуин поднялась на ноги, шепча сквозь зубы проклятия. Она заставит его выслушать себя и сама выскажет этому пьяному, дикому болвану все, что о нем думает, даже если для этого придется его связать!– Иен Вильерс, я требую, чтобы вы меня выслушали! – прокричала она, врываясь в его комнату. Но маркиза там не было. Мереуин растерянно оглянулась и в бешенстве закусила губу. Силы небесные, куда он подевался? Может, внизу, в кабинете, заливает горе бренди? Гнев Господень, ему так просто не отделаться!Не заботясь, что поднимет на ноги весь дом, Мереуин ринулась вниз, по лестнице. Волосы развевались у нее за спиной, ночная рубашка взлетала над босыми ногами. Как она и предполагала, он был в кабинете, глотая бренди прямо из бутылки. Встретивший ее взгляд был полон такой ненависти, что Мереуин споткнулась и замерла на пороге.– Иен, нам надо поговорить…– Говорить больше не о чем. – Голос его звучал спокойно и холодно. – Я еду в Лондон.– Сейчас? – изумленно спросила она. Серо-стальные глаза смотрели с презрением.– Вы, миледи, завели любовника, и я не намерен лишать себя подобного удовольствия. Если меня кто-нибудь спросит, я буду у леди Камерфорд.Сердце Мереуин пронзила боль, и она молча стояла, устремив на него взгляд широко распахнутых синих глаз. Он злобно выругался, увидев в этих глазах неприкрытую муку, швырнул бутылку в камин, где та разлетелась фонтаном блестящих осколков. Метнулся к двери, почувствовав, как маленькая ручка вцепилась в рукав, с силой стряхнул ее и бросился прочь, не обращая внимания на летевшие вслед сдавленные рыдания, хоть они и разрывали ему душу.В конюшне было темно. Конь стоял в стойле и встретил хозяина приветственным ржанием. Конюх, похоже, отправился спать, и Иен сам распахнул дверь чулана и вытащил седло.Жеребец слишком устал, чтобы еще раз проделать путь до Лондона, так что маркиз выбрал другую лошадь и стал седлать ее.– Иен, подожди!Маркиз выругался, услышав донесшийся из темноты тихий, сдавленный голос жены, сунул ногу в стремя, взлетел на широкую спину коня и выехал из темной конюшни во двор. Мереуин, запрокинув голову, пыталась поймать его взгляд. Щеки ее были залиты слезами, огромные синие глаза потемнели от горя.– Пожалуйста, не езди к ней, – умоляла она, хватаясь за стремя дрожащими руками. Лошадь всхрапнула и шарахнулась в сторону, заставив хрупкую фигурку в белой ночной рубашке метнуться следом.– Поздно, миледи. Вам следовало подумать о последствиях, прежде чем пускать Уильяма Роулингса к себе в постель.Он наклонился, схватил сильными пальцами тонкое запястье, приблизил к ней искаженное гневом лицо.– Он удовлетворяет вас лучше меня? Заставляет визжать от страсти? – Кровь бросилась ей в лицо. – Что ж, я займусь с Элизабет тем же самым, и можете быть уверены, моя дорогая, не лишу ее ни одного из тех наслаждений, которые доставлял вам.– Что ты сказал? – прошептала Мереуин. – На самом деле ты никогда меня не л-любил?– Любил? – Иен рассмеялся сквозь зубы. – Я собирался лишь переспать с вами, дорогая, и, воспользовавшись своим умением, влюбить вас в себя. Теперь дело сделано, я достиг главной цели – завладел вами и заполучил прядильни.Он крепко держал Мереуин за руку, не давая уйти, а она смотрела в серые глаза, которые совсем недавно сияли любовью, а сейчас были полны презрения и ненависти. Ей казалось, еще секунда, и она не выдержит.– Так т-тебе нужны были только п-прядильни?– Я всегда думал о них в первую очередь, – жестоко сказал Иен. – Каждое слово, когда-либо сказанное вам, каждый поступок были рассчитаны на достижение этой цели. – Он улыбнулся, однако улыбка на окаменевшем лице больше напоминала оскал. – Влюбившись в меня, миледи, вы значительно облегчили эту задачу.В ее молчании, в вырывающемся из полуоткрытых губ хриплом дыхании было нечто, заставившее его выругаться и резко отдернуть руку. Не сказав больше ни слова, он дал шпоры коню, и огромное животное рванулось вперед, едва не сбив Мереуин с ног. Иен бросил последний взгляд на хрупкую фигурку жены, стоящей в лунном свете с покорно опущенной головой, а потом тьма поглотила ее.Маркиз гнал и гнал коня мимо темных домов и ферм, низко пригибаясь к седлу и не обращая внимания на собак, с лаем бросающихся под ноги коню. Вот уже остались позади Кингстон и Ричмонд, а Иен все не мог успокоиться, раздираемый противоречивыми чувствами.Но постепенно злость стала уступать место отчаянию. Перед его мысленным взором встало прелестное личико Мереуин с широко распахнутыми, полными горя глазами. Хотя Иен вновь и вновь твердил себе, что она предала его, бросившись в объятия другого, прежняя ярость не возвращалась.Перед отъездом из Равенслея маркиз был полон решимости найти утешение в объятиях Элизабет, но теперь эта мысль вызывала лишь отвращение, и он вынужден был признать, что ему нужна только одна женщина, которая любила его всем сердцем, ничего не требуя взамен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55