Решив испробовать новое изобретение, механик посмотрел на солнце и увидел только неясное светлое пятно. Все детали, которые должны были прилегать к коже, он обмотал тончайшим шелком. К этому он добавил пару обтянутых шелком наушников на тот случай, если затычки в ушах будут раздражать Юлию.
Иризис тоже была занята делом, хотя и не говорила, чем именно. Ниш торопился, чувствуя, что время проходит, а приговоры все еще висят над ними обоими.
Несколько раз на дню они заглядывали в комнату чувствительницы. Юлия проспала почти весь день, а к вечеру они обнаружили, что девушка, накинув на себя рубашку, расхаживает по комнате и разговаривает сама с собой.
– Вероятно, она замерзла, – заметила Иризис, как только они вышли из комнаты. – Через пару часов Юлия снова сбросит с себя одежду.
Поздно вечером Ниш зашел в мастерскую Иризис узнать, как идут дела. Она держала на весу пару панталон из тончайшей ткани великолепного голубоватого оттенка.
– А я-то весь день работал, – насмешливо протянул Ниш.
– Можно подумать, я не работала, – огрызнулась Иризис.
– По-моему, панталоны тебе маловаты. Ты несколько переоценила свою стройность.
– Это для Юлии, идиот! – Иризис протянула одежду Нишу. – Как ты думаешь, подойдет?
Ниш сжал пальцы, но ткань выскользнула из рук, словно масло.
– Осторожнее, Ниш!
– Очень красивая ткань, – заметил Ниш, поднимая с пола брюки.
Ему ни разу не приходилось держать в руках такого мягкого и нежного на ощупь материала.
– Из чего ты их сшила?
– У дядюшки Баркуса в запасе было несколько бобин паутины для каких-то целей, о которых все забыли после его смерти. Я нашла хорошего ткача и из полученной ткани сшила два комплекта одежды для Юлии. Она сможет надевать их на голое тело, а поверх носить обычную одежду.
– Ткань из паутины?
– Это паук-могильщик. Его нити очень мягкие, но намного прочнее шелка. Не думаю, что кто-нибудь сможет разорвать ткань.
– Ты полагаешь, Юлия сможет это носить?
– Ей придется. Не может же она отправиться в горы голой.
– Кто сказал, что она отправится в горы?
– А где еще мы сможем отыскать Тиану?


ГЛАВА 21

На следующее утро Ниш и Иризис обнаружили, что вернулись к исходной точке своих изысканий. Юлия во время сна сбросила маску и была разбужена Ниг-Гу, пришедшей с завтраком и распахнувшей дверь настежь. Чувствительница испустила пронзительный визг, а испуганная женщина не нашла ничего лучше, как шлепнуть свою подопечную. Юлия тут же ударилась в истерику и вытащила из ушей затычки. К тому времени, когда Ниш, услышав визг с другого конца завода, прибежал в комнату, Юлия уже впала в состояние оцепенения. Ниг-Гу трясла ее за плечи и громко ругалась. Не успел Ниш оторвать служанку от ее жертвы, у дверей образовалась толпа любопытных рабочих. Они громко обменивались непристойными репликами, безо всякого стеснения разглядывая обнаженную сумасшедшую.
– Выпроводи их отсюда, – попросил он Иризис, прибежавшую следом за ним.
– Что ты собираешься предпринять? – спросила Иризис, едва переводя дыхание.
– Еще не знаю!
Ниш вытолкал всех ротозеев, закрыл дверь и запер на засов. В этот момент за дверью раздался голос его отца.
– Я это предвидел! – вещал Ял-Ниш. – Это пустая трата времени, я знал, что вы ничего не добьетесь!
– У нас не было возможности показать, чего мы добились, – ответила Иризис сладчайшим голодом, специально предназначавшимся для разговоров с мужчинами, от которых ей надо было чего-то добиться. – Завтра утром вы удивитесь…
– Ну ладно, – сердито ответил Ял-Ниш. – Но если… Говорящие отошли от двери, и Нишу не удалось услышать окончание разговора.
– Юлия, – окликнул он девушку так ласково, как только мог.
Ответа не последовало, но Ниш услышал, что чувствительница раскачивается взад и вперед и при этом что-то бормочет. Он принялся ходить по комнате, пока не обнаружил на полу сброшенную маску. Потом под ногами хрустнули ушные затычки. К тому времени всякий шум за дверью уже прекратился. Ниш решил, что может поговорить с Юлией в ее излюбленном убежище. Он тихо, но не крадучись направился в дальний угол.
– Юлия, – прошептал Ниш, – я нашел твою маску. Хочешь ее надеть?
Чувствительница закачалась еще быстрее, глаза оставались плотно зажмурены.
– Юлия, я здесь.
Он осторожно приблизился и протянул руку, легонько коснувшись пальцем ее щеки. Раскачивание только усилилось, и Ниш побоялся, что девушка опрокинется. После его прикосновения из горла Юлии вырвался стонущий звук, и Ниш поспешно отошел назад.
– Юлия, а ты можешь увидеть меня? Ты видишь меня мысленным взором?
Она покачала головой. Ниш присел на корточки и потер небритый подбородок. Юлия замерла. Юноша не брился уже несколько дней, и из-под его пальцев раздался тихий скребущий звук.
– А ты различаешь мой запах?
Юлия замолчала. Ниш мог поклясться, что на ее лице промелькнула едва заметная улыбка.
Может быть, это его шанс? Она и раньше упоминала о его запахе.
– Чем от меня пахнет, Юлия? Снова эта почти неуловимая улыбка.
– Приятно, – едва слышно заговорила Юлия, имитируя его голос. – От тебя пахнет добротой – мускусом, пряностями, металлом и машинным маслом.
Ниш был польщен и одновременно осознал, что нашел подход к чувствительнице. Если уж она различает людей по запахам, придется воспользоваться ее доверием. И еще он понял, что девушка ему определенно нравится. Он очень хотел рассмотреть ее при свете дня. Краткие мгновения, когда он мог видеть ее при случайном свете, только дразнили его воображение.
Ниш потер маской свое лицо, потом засунул ее под рубашку и подержал несколько минут под мышкой. Когда он вынул шелковый лоскут и поднес к собственному носу, никакого запаха, по его мнению, не было.
Но все же Ниш вытянул руку и приблизил маску к лицу Юлии. Девушка улыбнулась, взяла и прижала ее к себе, при этом не переставая принюхиваться совершенно по-собачьи. Потом она приложила шелк к глазам, едва слышно вздохнула и попыталась завязать тесемки на затылке. Маска упала. Юлия попробовала снова с тем же результатом. Девушка захныкала. Ниш вложил свои пальцы ей в ладонь, тогда Юлия поднесла их к носу, глубоко вдохнула и позволила Нишу завязать маску. Своими пальцами она повторяла каждое его движение. Когда узел был закреплен, чувствительница оттолкнула руки Ниша, сняла маску и завязала сама. После этого она довольно усмехнулась.
Ниш уселся на корточки и решил подождать, что будет дальше. Интересно, насколько они продвинутся в своих отношениях? Юлия сидела у стены на расстоянии вытянутой руки. Он ощущал ее заинтересованность и любопытство, но вместе с этим и сильный страх. Как помочь ей избавиться от привычных опасений и тем самым спасти самого себя?
Постепенно Ниш погрузился в невеселые размышления о своих бедах, об угрозе отправки на фронт. Он непроизвольно застонал и качнулся вперед, потом назад. Если он и копировал поведение чувствительницы, то почти бессознательно. Тихим стоном он выражал свое одиночество в море неудач.
Юлия повернула голову. Ниш продолжал покачиваться, сознавая при этом, что девушка пристально изучает его. Что она предпримет дальше?
Она очень осторожно наклонилась вперед, прикоснулась пальцем к щеке Ниша и медленно убрала руку. Ниш вздохнул. Юлия замерла, склонив голову набок. Потом она потерла ладонями лицо, погладила волосы, провела по груди и животу. Наконец она свела ладони и поднесла к самому лицу Ниша.
Свершилось маленькое чудо. Она доверяла ему, как никогда никому не доверяла. Ниш понюхал ее пальцы. Запах Юлии был едва различим, поскольку после заточения в подземелье Фламмаса она приобрела привычку мыться, как только представлялась возможность. И все же Ниш уловил восхитительный запах чистоты и свежести. Он прижался носом к ее ладоням, глубоко вздохнул и поднял голову. Тогда Юлия медленно развернула ладони и тихонько толкнула его к двери. Ниш послушался и встал, чтобы уйти. Им предстоял еще долгий путь до полного взаимопонимания, но первый шаг уже сделан.
Ниш отпер замок, но не успел он открыть дверь, как за спиной раздался голос Юлии.
– Я буду носить твою маску, Ниш. И я помогу вам отыскать пропажу.
– Спасибо, – прошептал в ответ Ниш.
В мастерской ремесленников Ниш рассказал Иризис о последних событиях, с трудом скрывая ликование.
– Теперь она мне доверяет, – сказал он напоследок. – Она обещала помочь в поисках Тианы.
Иризис не выказала той радости, которой ожидал Ниш. Более того, слушая рассказ об эпизоде с обнюхиванием, она откровенно нахмурилась.
– Словно кобель и сука во время течки, – фыркнула Иризис. – Давай лучше займемся делом.
Они начали с защитных очков, настолько легких, насколько позволяли материалы и мастерство Ниша. Большие овальные пластины из затемненного стекла вставлялись в оправу из серебряной проволоки и цеплялись за уши, как обычные очки для чтения.
Юлия осторожно надела очки, прошла взад и вперед по комнате и тут же сняла их.
– Не могу, – сказала она, потирая уши и переносицу.
Первая попытка оказалась неудачной. Ниш забрал очки и протянул ей наушники. Юлия примерила обновку, повертела головой и улыбнулась. Это была ее первая по-настоящему открытая улыбка, хотя и мимолетная.
Теперь очередь дошла до одежды. Чувствительница пробежала пальчиками по блузе, нащупана высокий ворот и нахмурилась. Все же она надела блузу, расправила ее, выгнула спину и взвизгнула:
– Она царапается! Она исцарапала мне всю кожу! Она в одно мгновение сорвала одежду и бросила ее в ведро с водой для умывания. Потом застыла на месте, потирая живот, плечи и грудь. В это время вошла Иризис:
– Что здесь происходит?
Ниш забрал ведро, защитные очки и оставшуюся одежду и вышел в коридор.
– Ну что ж, хоть наушники ей подошли, – утешил он себя и рассказал Иризис о том, что произошло.
– Я все проверяла, – обиженно произнесла Иризис. – Все швы надежно спрятаны, нигде не торчит ни одной нитки.
– Если она говорит, что одежда колется, значит, так оно и есть, – сказал Ниш. – Может, лучше посоветоваться с ткачом?
– Хорошая мысль, – согласилась Иризис.
Они повернули к выходу, миновали цистерны с запасом воды, торопливо прошли мимо бойни и направились к отдельно стоящим хижинам, в которых жили люди, занятые подсобными работами, не связанными с производством кланкеров.
– Доброе утро, мастер, – поздоровалась Иризис, заглядывая в дверь. – Вы не очень заняты?
– Я всегда занят, – буркнул в ответ мертвенно-бледный мужчина с искривленной ногой.
Он занимался тем, что разбирал путаницу узелков и нитей на одном из своих ткацких станков.
– Только взгляните! Эти чертовы подмастерья! Всех их мозгов не хватит на то, чтобы заполнить череп одного идиота. Что вам надо?
– Мы пришли посоветоваться относительно этой ткани из паутины.
Иризис объяснила, что произошло.
– О женщины! – сердито вздохнул он. – Постойте-ка. Там где-то оставались обрывки нитей.
Ткач порылся в куче мусора, вытащил кусок нити и помял ее в своих скрюченных пальцах. Ниш решил, что в этот момент сам мастер больше всего напоминает паука.
– А вы стирали одежду?
– Нет, – ответила Иризис. – Я думала, вы это сделали.
– Я вам не прачка! – Ткач рассердился еще больше. – Вот и ответ на ваш вопрос. Это сырой шелк. На нем сохранились остатки слюны паука.
– А как от них избавиться?
– Откуда мне знать? Я никогда не занимался паутиной. И впредь не собираюсь, столько возни было с этим материалом. – Он сердито ткнул пальцем в станок с испорченными нитками. – Стирайте в теплой воде самым мягким мылом. И никакого щелока! И не вздумайте перегреть воду, иначе одежда будет впору лишь мышонку.
– Благодарю вас, – сказала Иризис.
– Подумаешь, – проворчал ткач и отвернулся к своему станку, все еще сердито качая головой.
– Очаровательный малый, – заметил Ниш, как только они оказались за дверью.
– Все в порядке. Он хорошо знает свое дело, просто не любит женщин. И не без причины, я полагаю.
Ниш не стал спрашивать, и Иризис промолчала. Они оставили одежду Юлии в прачечной, подробно объяснив прачкам, что от них требуется. После этого Ниш вернулся на свое рабочее место и заменил дужки очков на широкую тесьму с пряжкой. Все детали он обмотал лоскутками паучьего шелка, предварительно выстирав их с мылом.
Почти все послеобеденное время он провел в комнате Юлии, наблюдая, как она расхаживает по комнате в маске и наушниках. Несколько раз она терпеливо надевала очки вместо маски, но каждый раз снимала через пару минут. Было очевидно, что девушка предпочитает ничего не видеть, лишь бы не испытывать неудобств.
Ниш старался сохранять спокойствие. Он хотел, чтобы Юлия привыкла к его присутствию. Дверь в коридор теперь оставалась открытой, пропуская свет, а стражники в обоих концах коридора отгоняли любопытствующих.
Ниш с удовольствием наблюдал за чувствительницей. Юлия была невысокой, но вполне сформировавшейся девушкой, ее стройная фигурка сильно отличалась от пышных форм Иризис. Кожа, не знавшая солнца, была нежной, как у новорожденного младенца. Юлия расхаживала перед ним абсолютно голой, и Ниш ощутил некоторое возбуждение.
«А почему бы нет, – подумал он. – Она вполне взрослая. Может, физическая близость еще больше укрепит ее доверие? Иризис об этом знать вовсе не обязательно». Мысли Ниша и дальше развивались в этом приятном направлении, пока он не заметил, что походка Юлии стала несколько беспокойной, она нередко с тревогой оглядывалась на Ниша.
Неужели она чувствует его настроение? Ниш торопливо поддернул брюки и увидел в дверях высокий силуэт. Он вышел навстречу Иризис.
– Она сегодня держится гораздо лучше, только никак не привыкнет к очкам.
Иризис смерила его с ног до головы неприязненным взглядом, словно догадалась о недавних грезах наяву.
– Ее одежда высохла, – отрывисто бросила она.
Ниш протянул было руку, но Иризис обошла его и направилась прямо к Юлии. Чувствительница попятилась до самой стены и подняла руки, словно защищаясь от новой угрозы.
– Она царапается!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87