— И, уже обращаясь к Яге, продолжила: — Ты главное, Ягоровна, не забудь: красная книга с блестящими железными уголками. И надпись — «Нечисть».— Не волнуйся, все запомнила, — отвечала Яга. — Ты лучше кулаки держи.— А это еще зачем? — удивленно пробасила правая голова.— На удачу.
x x x
Ровно в полдень царь Дормидонт вошел в залу и, кивнув присутствующим, занял место во главе огромного стола. На лавках с обоих сторон чинно восседали ближние бояре, воеводы и прочие влиятельные государственные лица. Многие уже были наслышаны об удивительной перемене, произошедшей с Государем, но не знали, к чему бы это и чем чревато лично для каждого из сидящих за столом.— Я вас пригласил к себе, чтобы обсудить положение в стране и о том, что делать будем, — негромким голосом начал царь. — По последним сведениям, вражеское воинство расположилось в Каменке и в любое время может двинуться на Царь-Город. Готовы ли мы защитить нашу страну, наш народ и нашу столицу?Из-за стола поднялся длиннобородый господин в довольно необычном наряде — военном кафтане, накинутом поверх собольей шубы.— Государь, позволь доложить, что славное воинство наше завсегда предано тебе и нашему Отечеству и…— По делу говори! — повысил голос царь и даже пристукнул ладонью по столу.— Это глава военного приказа, — шепнул Рыжий Серапионычу. Доктор сидел между Рыжим и князем Длинноруким. Обычный наряд Серапионыча, то есть мятый сюртук со съехавшим набок галстуком, ничуть не обращал на себя внимания разодетых в соболиные и прочие наряды царедворцев. На всей протяженности стола были выставлены вазы с фруктами и кувшины с разнообразными винами, наливками, водкой и пенными медами, и только перед Дормидонтом стоял жбан с квасом.Тем временем глава военного приказа немного дрожащим от царского окрика голосом говорил:— Утром наша дружина числом тысяча воинов выступила из Царь-Города и к завтрему должна достигнуть Каменки. И там дать сражение неприятелю. Однако, — тут он немного замялся, — однако нелегко нам придется, ежели князь Григорий и впрямь располагает неким потаенным оружием, о коем все мы немало наслышаны.— Да брехня все это! — перебил его Длиннорукий.— А тебе, княже, слова еще не давали! — рявкнул царь. И, вновь оборотившись к главе военного приказа, спросил: — А каково, понимаешь, настроение в войсках?Тот несколько смутился:— Правду сказать?— А то что же? — взъярился Дормидонт. — Мы тут не в бирюльки играем, а решаем участь нашего государства! Ну говори, не бойся, все как есть говори.— Если правду, то настроение в войсках не намного лучшее, чем в Боярской Думе, — одним духом выпалил глава приказа и с испугом уставился на Дормидонта.— М-да, — нахмурился царь. — Да ты садись. Князь Длиннорукий!— Слушаю тебя, мой Государь! — Градоначальник резво вскочил с места.— Это я тебя слушаю. Что сделано для укрепления столицы, буде войско неприятеля дойдет, понимаешь, до Царь-Города?— Ни в жисть не дойдет! — оптимистично махнул князь бебряным рукавом. — А коли приведет эдакая беда, то вся столица встанет на твою защиту, царь-батюшка, и я первый! Да ты же знаешь, как мы все тебя любим…Пока царь-батюшка и все, кто был за столом, внимали разглагольствованиям князя Длиннорукого, Рыжий подмигнул Серапионычу — мол, приступайте. Серапионыч с ловкостью фокусника-иллюзиониста извлек из внутреннего кармана платочек и деликатно высморкался. И никто не заметил, что при этом он что-то подлил из скляночки в чарку своему соседу Длиннорукому.Царь не прерывал речь городского головы, но слушал ее с нескрываемой усмешкой.Завершив свое эмоциональное выступление, князь наполнил чарку вишневой наливкой и вдохновенно провозгласил:— Так поднимем же чару за здравие нашего дорогого Государя, за процветание Отечества, и да провалятся все наши враги в тартарары!Пренебречь такою здравицей было никак нельзя, и все присутствующие наполнили свои чарки — кто вином, кто водкой, а кто и медовухой. Один лишь Дормидонт подлил себе немного квасу.Князь Длиннорукий привычным движением влил в глотку содержимое чары и вдруг, выпучив глаза, крепко закашлялся. Сидевший рядом с ним боярин в медвежьей шубе («Князь Святославский», шепнул Серапионычу Рыжий) вскочил с места и хлопнул соседа по спине. Тот перестал кашлять и с блуждающей усмешкой опустился на место.— Ну все, побазарили — и к делу, — негромко сказал царь. — Теперь ты, Рыжий.Рыжий неспеша поднялся с места:— Господа, военные действия вызовут, кроме всего прочего, проблемы с убитыми и ранеными. Им потребуется лекарская помощь, и с этой целью Государь пригласил Владлена Серапионыча, который поможет ценными советами по части медицинской помощи. — С этими словами Рыжий указал на доктора. Тот чуть привстал и раскланялся.— А, эскулап, и ты здесь? — добро глянул на Серапионыча царь. — Это хорошо, понимаешь…— А чего тут хорошего? — вдруг подал заплетающийся голос князь Длиннорукий. — Да вы только поглядите на этого эскулапа: такой же прохиндей, как сам Рыжий!— Князь, ведите себя прилично, — брезгливо бросил Рыжий Длиннорукому. Тот словно этого и ждал:— Кто бы говорил о приличии! Можно подумать, что это я, а не ты царевну… — Тут князь употребил не совсем пристойное слово, обозначающее то, что делал Рыжий с царевной.— Попридержи язык, нечестивец! — загремел царь, медленно подымаясь из-за стола. — Уймись, или покинь мой терем!— Наш Государь не выносит сквернословия, — радостно сообщил Рыжий Серапионычу. — Все, теперь князю крышка!А князь и не думал униматься.— Это еще вопрос, кому покидать твой терем, а кому оставаться, -продолжал он, бестолково размахивая короткими полными руками. — Я -столичный градоначальник, а эти все — кто они? Быдло! Жалкие, ничтожные людишки! Дай, царь-батюшка, я тебя обниму и поцелую! — С этими словами Длиннорукий, едва не свалив с лавки князя Святославского, сидевшего одесную царя, потянулся к Дормидонту, явно желая запечатлеть на его царственном лике пламенное лобзание. Однако Дормидонт вовремя уклонился, и князь угодил всей физиономией в жбан с квасом. Лишь теперь бояре пришли в себя и принялись стаскивать князя со стола.— Что вы себе позволяете! — вырываясь, кричал Длиннорукий. — Невежи, хамы, засранцы, как вы ведете себя с градоначальником!— Ты больше не градоначальник! — стукнул посохом по полу Дормидонт. — Убирайся вон, пока я не отправил тебя в темницу!— Ха-ха-ха, сейчас, — нахально заржал князь. — Да это я отправлю тебя в темницу! И вас всех отправлю в темницу, коли будет на то моя воля… — Неожиданно он вырвался из рук бояр и, вскочив на стол, пошел вприсядку, топча жбаны и чарки. Водка и пенные меды брызнули на роскошные боярские шубы. Но тут первое действие серапионычева эликсира подошло к концу, и князь свалился на пол, едва не зашибив одного из бояр.Дормидонт же, как ни в чем не бывало, опустился на свое председательское место:— О том, кто станет преемником Длиннорукого, я сообщу позже. А теперь продолжим наше совещание. Что имеет сказать глава сыскного приказа?Пал Палыч, скромно сидевший за дальним концом стола, поднялся и начал что-то докладывать о криминальной обстановке. Тем временем двое стрельцов, ухватив Длиннорукого за ноги, поволокли его из залы. Никто из присутствующих даже не посмотрел в ту сторону. А Рыжий украдкой сделал жест большим пальцем, что значило — молодец доктор, сумел разделаться с Длинноруким без яда и наемных убийц!
x x x
Баба Яга бочком с опаской зашла в огромный мрачный зал, полный дорогих гостей князя Григория. Сам князь в роскошном пурпурном одеянии стоял на возвышении подле трона и вещал:— … и тогда завтрашний день будет наш! — Публика внимала ему с воодушевлением. — Мы построим новый порядок!.. Тут вот некоторые говорят, что я не забочусь о народе, что он стал хуже жить…— Неправда! — возмущенно закричал кто-то из гостей.— А это правда, — поправил усы князь Григорий. — Да, у связи с подготовкой к справедливой освободительной войне благосостояние народа снизилось, однако я твердо заявляю: наш народ будет жить плохо, но недолго!Баба Яга, вполуха слушая речь князя, разглядывала гостей и наконец встретилась взглядом с Дамой В Черном.— Анна Сергеевна… — в ужасе прошептала Яга и осеклась.Но, похоже, Дама не обратила на нее особого внимания, и Яга поспешила прошмыгнуть в низенькую дверь.В библиотеке было сумеречно, тихо и пахло плесенью. Рядами на полках стояли тысячи книг. Яга растерялась.— Это же как иголка в стоге… — ошеломленно проговорила она.— Значит, будем осматривать все, — деловито подвел черту кот и лихо спрыгнул с плеча хозяйки. — Ты вдоль этой стенки. Я вдоль той.
x x x
Царевна Татьяна Дормидонтовна и боярин Андрей, сидя за летним столиком на веранде загородного царского терема, пили чай и обсуждали вопрос первостепенной государственной важности — вращается ли Земля вокруг Солнца, или наоборот?Гелиоцентрическую систему отстаивала Танюшка:— Конечно, Земля вокруг Солнца! Солнце большо-о-ое, а Земля в сравнении с ним совсем ма-а-аленькая, вот она и крутится. А если бы остановилась, то тут же на Солнце упала бы и сгорела.— Как же она упадет, когда мы внизу, а Солнце — наверху? -недоверчиво хмыкнул боярин. — Что-то ты, царевна, путаешь.— Ничего я не путаю! — стукнула кулачком по столу Танюшка. — Мне это сам Рыжий говорил. А уж он все знает!— Уж не знаю, что знает твой Рыжий, а я знаю только одно: мы стоим на месте, а кружится Солнце. Утром восходит с одной стороны земной тверди, а вечером с другой стороны заходит.— А ночью? — ехидно спросила царевна.— А ночью согревает дно земли.— Какое еще дно? Земля круглая!— Чего-чего? — Боярин Андрей даже подскочил на плетеном стуле.— Земля круглая, — уверенно повторила царевна. — То есть шарообразная.— Чушь! — заявил боярин Андрей. — Извини меня, дорогая царевна, но, слушая тебя, у меня создается впечатление, что ты бредишь.— Аналогично, — бросила царевна словечко, явно также почерпнутое из лексикона Рыжего. И выложила последний, самый веский аргумент: — Вот моего тятеньку, царя Дормидонта Петровича, все так и кличут: «Царь-батюшка, наше красное солнышко». И все вокруг него крутится. А иначе что он был бы за красное солнышко? А ты говоришь — Солнце вокруг Земли!Столь убедительный довод оспорить было бы довольно сложно, однако боярин Андрей не сдавался:— Ну ладно, давай спросим у народа. С кем он согласится, тот и прав.— Как это, у народа? — не поняла Танюшка.— Ну, у первого встречного. Выйдем на большую дорогу и спросим.— Да по этой большой дороге иногда по полдня никто не проходит и не проезжает.— Ну, ежели никого не дождемся, значит, оба неправы, — заключил боярин Андрей, — и будем считать, что и Солнце, и Земля вертятся вокруг Луны.— Ну так пошли скорее! — Царевна вскочила из-за стола и резво побежала по проселку, ведущему к тракту. Боярин Андрей двинулся следом.На дороге, как обычно, было безлюдно. На протяжении видимости не наблюдалось ни карет, ни телег, ни пешеходов.— Ну и где же твой народ? — не без доли ехидства спросила царевна.— Подожди немного, — ответил боярин Андрей. — Ты ж сама сказывала, что здесь не больно-то многолюдно.— А вот и народ! — обрадовалась Танюшка, вглядевшись в направлении Царь-Города.Вскоре и боярин Андрей увидал вздымавшуюся на дороге тучу пыли:— Ну, это, должно быть, пастух стадо гонит.— Нет, это воеводы гонят наше войско на князя Григория, — уверенно определила царевна. — Помню, тятенька что-то говорил об этом.— Ой, не к добру, — озабоченно нахмурился боярин Андрей.— А что, надо ждать, пока Григорьевские упыри войдут в Царь-Город? -запальчиво топнула ножкой царевна.— Да нет, конечно, просто я очень хорошо знаю, кто и как заправляет в нашем славном воинстве. На словах клянутся в верности Царю и Отечеству, а сами, навроде князя Длиннорукого, делают все, чтобы подорвать боевой дух и посеять в дружинниках зерна пораженчества.— Это как? — не поняла Танюшка.— Ну, засылают в войска своих людей, которые говорят, что, дескать, народ Белой Пущи — это наши братья, а князь Григорий имеет одну цель: установить в Кислоярском царстве справедливость и благоденствие. Как ты думаешь, Татьяна Дормидонтовна, отчего Государь с Рыжим так долго не отправляли войска в поход? А они просто-напросто боялись, что вся дружина вместе с копьями, мечами и пищалями при первой же возможности сдастся в полон и перейдет на сторону Григория!Тем временем дружина подошла настолько близко, что уже можно было различить и отдельных ратников, и обозы с боеприпасами и продовольствием, и воеводу на белом коне, и даже хоругвь, несомую высокорослым знаменосцем.— Пора уходить, — озабоченно пробормотала царевна. — А о том, кто вокруг кого крутится, потом спросим…— Некуда нам уходить, — покачал головой боярин Андрей. — Когда сюда явится Григорий, то уж никуда не сокроемся. Тебя доставят к нему «у койку», ну а меня повесят на одном суку с Рыжим.А дружина подошла уже совсем вплотную, и перед самым носом боярина Андрея воевода испуганно осадил коня.— Б-боярин Андрей, это ты? — пролепетал воевода, с ужасом уставясь на боярина.— А то кто же? — не очень вежливо ответил тот.— И царевна здесь? — еще более изумился воевода.— Да, царевна. Ну и что? — вступила в разговор Танюшка. — Али тебе не ведомо, что тут батюшкин загородный терем?— Д-да… Но тебя же убили? — дрожащим голосом продолжал воевода, вновь обернувшись к боярину Андрею.— Здесь царевна… Царевна тут… — пробежало по рядам воинов.Боярин же Андрей вовсе не отрицал, что его убили:— Да, меня загубили злодеи, супостаты, враги царя-батюшки и нашего славного Отечества, но я нарочно, назло им, встал из гроба, дабы не попустить поругания нашего царства-государства, дабы не отдать надежу нашу, царевну Татьяну свет-Дормидонтовну злому ворогу на лютую забаву!Голос боярина креп, и все больше дружинников начали прислушиваться к пламенной речи воскресшего покойника.— А ты не врешь? — спросил, однако, воевода, воспользовавшись недолгим перерывом в выступлении боярина.— Вот те святой крест! — выкрикнул боярин Андрей и, сорвав с себя «кооперативный» крест вместе с медной цепью, поднял его высоко над головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51