Уж они-то не упустят такой лакомый кусочек.
Я не колебался ни секунды. Необходимо сразу же отделаться от чемоданов. Я лишь не мог решить, как увезти их: на автобусе или в «ягуаре». Но, пожалуй, отъезд в «ягуаре» будет более подозрителен. Быстро закрыв дверь гаража, я открыл багажник и достал один из чемоданов. Он был большим и нести его было тяжело. Я спрятал его в автобусе и пошел за вторым. Я чуть было не надорвался, пока донес его до автобуса. Он был слишком тяжел, чтобы носить его в одиночку, но в конце концов я затащил в автобус и его. Я стал весь мокрый и задыхался, но времени на отдых не оставалось.
Я подошел к лестнице и подозвал жену:
— Анни, я хочу проверить тормоза. Проеду квартал. Двери гаража я запер.
— Хорошо, Гарри.
И я поехал. Толпа уже начала рассеиваться, но двое полицейских по-прежнему оставались на посту. Когда я выезжал, они наблюдали за мной. До тех пор, пока я не завернул за угол, я не мог спокойно дышать. Я проехал по Оксфорд-стрит и Осборну. Улица была пустынной, и за мной никто не следил. Неподалеку от Мирфилда, рядом со станцией метро, находилась свалка, и там я решил выбросить эти страшные чемоданы. В это время дня, да еще в воскресенье, там никого не бывает.
Я потратил на поездку около четверти часа и, как я предвидел, там никого не оказалось, но из предосторожности я немного поездил вокруг. Потом я вытащил чемоданы и протер их тряпкой, чтобы уничтожить отпечатки пальцев. После этого надел шоферские перчатки и столкнул чемоданы вниз. Я наблюдал, как они кувыркались по кучам мусора, пока не скрылись в груде тряпья. Я не обманывал себя: их скоро обнаружат, но уже не в моем гараже и уже не свяжут их со мной., Вскоре я вернулся на Игл-стрит: было около половины девятого. Потребовалось всего полчаса, чтобы избавиться от этих проклятых чемоданов. Уже въезжая в гараж, я заметил, как один из полицейских резко повернулся и пошел в контору. Закрывая двери гаража, я заметил Анни, стоящую на ступеньках.
— Гарри, иди скорее наверх!
Тревога в ее голосе потрясла меня. Я завернул последний болт и заспешил наверх. Анни уже поднялась в квартиру. Я нашел ее в гостиной. Она, видимо, плакала до моего прихода, и один лишь взгляд на нее испугал меня.
— В чем дело?
— Ты слышал о Билле?
— Билл!.. — у меня появилась противная дрожь в ногах. — Что ты имеешь в виду?
— Они… они его убили, Гарри.
— Не может быть — его там не было. Это опять тот репортер…
— Билл!.. — у меня появилась противная дрожь в ногах. — Я медленно опустился на стул.
— С чего ты взяла? Это ошибка.
— Мне сказали полицейские.
Сердце у меня замерло, а затем бешено застучало вновь.
— Полиция? Они были здесь?
— Приходили, — устало и безразлично сказала Анни. — Они пришли сразу после того, как ты уехал. Они хотели поговорить с тобой и расспросить тебя о Билле.
— Но Билл не мог возвратиться так рано. Это ошибка. Я сам усадил его в вагон поезда.
— Ах, Гарри! Думаешь, я стала бы говорить об этом, если бы это была неправда? Они убили Билла. Он мертв!
Я ошалело уставился на Анни. У меня потемнело в глазах. Но я взял себя в руки и надавил пальцами на веки. Головокружение прошло.
— Скажи мне, Гарри. Что ты сделал для этого ограбления? Я должна это знать!
Билл убит. Если бы я рассказал ему о своих подозрениях, то он остался бы жив. Анни что-то говорила, но я ее не слышал. У меня ныло сердце. Билла убили! Несмотря на все мои попытки и планы, они его достали.
— Гарри!!!
Я вздрогнул и поднял глаза на Анни.
— Оставь меня, Анни. Оставь меня, мне надо подумать. Все потом. Помолчи.
— Я обязана поговорить с тобой! — закричала она. — Ты что, не понял? Сюда приходила полиция! Они задавали мне вопросы, и я им говорила правду, потому что поверила тебе. Но теперь я не уверена, что это была правда. Понимаешь. Я могла сказать им что-то такое, что может тебе повредить. Ты должен выслушать меня.
— Что ты им сказала? — я увидел ее побледневшее лицо. — Что ты им сказала?
— Я сказала, что ты ходил туда прошлой ночью и относил чашку чая Гаррису. Они сначала хотели знать все о Билле, про этот телефонный звонок от врача, а затем спросили, не заходил ли ты в почтовую контору. И я сказала…
Я отступил на шаг от Анни.
— Гарри, ты ведь носил ему чай? Ведь ты за этим туда ходил, я это видела.
— Нет, я не давал ему чай. Я не видел его.
— Но ты говорил, что носил ему чай.
— Разве? Я не помню, чтобы так говорил. Я не дал ему чай: я его поискал, но не нашел.
Я не думал, что говорю. Все, о чем я мог думать, заключалось в словах «Билл мертв, и ты в этом виноват». Если бы я с самого начала предупредил его, а не думал лишь о себе и о своей шкуре, он бы остался жив. Анни в гневе сжала кулачки и воскликнула:
— Гарри! Ты меня обманываешь! Скажи правду хотя бы мне! Скажи мне ее, Гарри! Ты знаешь, что я тебя люблю и все для тебя сделаю. Что ты делал в конторе прошлой ночью?
Первый шок уже прошел, и я почувствовал, как во мне поднимается волна холодной, убийственной ярости против Дикса и его гнусной компании. Даже если это будет мое последнее дело в жизни, все равно я найду и убью его!
, — Гарри!
Я так взглянул на Анни, что она отступила назад.
— Не смотри на меня так. Что с тобой? О чем ты сейчас думаешь? Скажи мне.
Я спокойно сказал:
— Да, как раз теперь пора сказать тебе правду. Вчера я был на почтовой станции для того, чтобы вывести из строя сигнализацию почтового фургона, на котором ездил Билл, если хочешь знать.
Анни закрыла глаза, подняла руки к груди и застыла, потрясенная и неподвижная. Потом она внимательно посмотрела на меня.
— Зачем ты это сделал?
— Потому что у меня не хватило мужества отказаться, Анни. Вот почему я это сделал.
— Значит, это ограбление совершил Дикс со своими дружками?
— Да.
— И эта девица с ними?
— Да.
— Как ты мог!
— Я не сдержал своего слова, Анни. Когда ты уехала к матери, я пошел к ней. Дикс меня выследил. Если бы я отказался выполнить его требование и не повредил бы сигнализацию, он показал бы тебе доказательства моей неверности. А это очень некрасивые и грязные доказательства. У меня не нашлось бы сил смотреть тебе в глаза, если бы ты увидела это. Потому я и исполнил его приказ.
Крепко сжав свои кулачки, Анни присела, упершись в край стола.
— Я полагал, что избавил Билла от опасности. Я бы не сделал этого, если бы знал, что могу причинить ему вред.
— Значит, его мать здорова?
— Да. Я солгал, чтобы Билл покинул Лондон. До сих пор не знаю, почему он вернулся: ведь я сам посадил его в поезд.
— Но он все-таки вернулся, Гарри.
— Анни, я не жду, что ты меня простишь, но мне очень тяжело. Глория для меня ничто, это лишь тело и ничего больше. Все это было как наваждение.
Анни встала, подошла к окну и прижалась к стеклу головой.
— Что ты собираешься делать, Гарри?
— Я хочу разыскать Дикса. Тебе, пожалуй, лучше уехать к матери…
При этих словах она вздрогнула и повернулась ко мне.
— Почему ты хочешь найти Дикса? Пусть его ищет полиция. Тебе надо подумать о себе. Ты что, не понимаешь, насколько это серьезно?
— Ты имеешь в виду, что меня арестуют? Это я понимаю. Но сначала я разыщу Дикса.
В это время Анни заметила какое-то движение на улице и посмотрела в окно.
— Сюда возвращаются полицейские. Я присоединился к ней, но успел увидеть только двух полицейских в форме, входивших в гараж.
— Успокойся, дорогая, — мне захотелось обнять Анни, но я не посмел. — Не бойся. Я только спущусь и поговорю с ними.
Я прошел через комнату и стал спускаться по лестнице, не оглядываясь на Анни. Полицейские как раз стояли перед входом, когда я распахнул дверь.
— Мистер Коллинз?
— Да, вы не ошиблись.
— Я сержант Холлис из розыскной службы, а это констебль Дэвис. Я веду расследование ограбления почтового фургона Думаю, что вы можете помочь следствию. Я уже знаю, что вы были другом охранника Метса, убитого сегодня утром.
Я внимательно посмотрел на них: рослые, в одинаковых мешковатых костюмах, чуть грузные ребята. Сержант был помоложе. На его резко очерченном лице не выражалось ничего. Глаза были настороженные, но спокойные.
— Да, я был его другом.
— Мистер Коллинз, вам придется пройти с нами в участок Старший полицейский офицер хочет с вами побеседовать. Мне вдруг все стало безразличным.
— Мне нельзя надолго отлучаться из гаража. Может, он сам сможет сюда подъехать?
— У вас есть помощник?
Я колебался. Идти с ними мне вовсе не хотелось, но ведь они могли меня и не спрашивать, а потащить насильно в участок Не стоит их настораживать.
— Хорошо, за всем присмотрит жена.
— У нас машина. Вас потом привезут, это ведь ненадолго.
— Хорошо, я только предупрежу жену.
Я посмотрел на них:
— Может, вы хотите пройти со мной? Сержант позволил себе безразличную улыбку.
— В этом нет необходимости, мистер Коллинз. Когда я поднимался в квартиру, то думал, что если бы полиция меня подозревала, то они арестовали бы меня сразу. Анни ожидала меня на площадке.
— Полицейские хотят, чтобы я отправился с ними в участок, — сказал я, понизив голос. — Я скоро вернусь.
Анни смотрела на меня испуганными глазами. Чтобы ее успокоить, я выдавил из себя некое подобие улыбки.
— Они привезут меня потом обратно. Анни молча схватила меня за рукав, завела в столовую и прикрыла за нами дверь.
— Они тебя подозревают?
— Не думаю. Тогда они поднялись бы за мной. Не беспокойся, я скоро вернусь.
— Гарри, мы должны быть вместе! Я не оставлю тебя одного! То, что случилось, для меня ничего не значит. Нам предстоит борьба.
Мне показалось, что я ослышался:
— Но я причинил тебе столько горя!
— Не надо об этом. Я так боюсь за тебя! Подумай, что ты скажешь там. Я буду молиться за тебя!
Я крепко обнял ее и поцеловал в ледяные губы.
— Никого у меня нет в мире, кроме тебя, Анни. Я люблю лишь тебя и всегда любил только тебя.
Анни нежно прижалась ко мне, держа мою руку в своей.
— Все обойдется, девочка, — я снова обнял ее и слегка подтолкнул к двери, — я скоро вернусь. Я быстро спустился вниз.
— В дорогу, сержант.
Дорога в участок заняла несколько минут.
— Сюда, мистер Коллинз, — показал сержант, выбравшись из машины.
Он быстро провел меня вверх по лестнице к двери с красовавшейся на ней табличкой «Суперинтендант Дж. В. Роусон». Он взялся за ручку и распахнул передо мной дверь.
— Мистер Коллинз, сэр.
Я прошел в небольшой кабинет. Прямо передо мной находился стол, заваленный кучей бумаг Обстановку комнаты дополняли старое кресло у окна, стул, а остальное место было занято стеллажами со множеством полок За столом сидел широкоплечий мужчина, уже начинающий лысеть. Ему можно было дать от сорока до шестидесяти лет. Глаза у него были необыкновенно синими. Он встал, протянул мне руку, и его простое лицо осветилось улыбкой.
— Спасибо, что заглянули, мистер Коллинз. Прошу прощения, что оторвал вас от дел. Но это очень серьезный случай, и мы надеемся на вашу помощь.
— Помогу, чем могу.
— Садитесь! — он махнул рукой в сторону кресла и взглянул на Холлиса.
— Может, чашку чая, сержант?
— Пойду спрошу, сэр.
Когда Холлис вышел из кабинета, Роусон закурил сам и предложил мне сигарету.
— У меня, правда, нет спичек, — и он похлопал себя по карманам брюк.
— Пожалуйста, — я дал ему прикурить и бросил спичку в пепельницу, стоящую на столе.
— Вы не одолжите мне спичек, мистер Коллинз? Мне отсюда до ленча не выйти, а курю я помногу.
— Прошу, — протянул я ему коробок.
— Очень вам признателен. Благодарю. — Роусон положил спички в карман и ухмыльнулся. — Меня здесь зовут «попрошайка Роусон». Кажется, моя репутация от этого не страдает.
Я почувствовал себя спокойнее рядом с этим человеком.
— Чего не сделаешь, когда хочется курить.
— Да, да Итак, мистер Коллинз, Уильям Мете был вашим другом?
— Лучшим другом В войну мы вместе воевали. Я только что узнал о его гибели. Как это произошло?
В этот момент вернулся Холлис с двумя чашками чая Он поставил их на стол и вышел — Как это произошло? — Роусон пододвинул ко мне чашку чая. — Я вам сейчас объясню. Фургон ехал по Будлейн. Неожиданно перед ними остановилась какая-то машина. Трое в масках и с револьверами в руках выскочили из машины и приказали всем выйти из фургона. Мете нажал сигнал тревоги, но он не сработал. Служащие все вместе вышли из фургона. Один из бандитов держал их на прицеле, другой отгонял машину, а третий забрался в фургон. — Отхлебывая чай, Роусон нахмурил брови. — В этот, момент, когда бандиты занимались своим делом, Мете атаковал бандита, державшего их на прицеле. Водитель рассказывал, что Билл передвигался с такой быстротой, что бандит растерялся. Мете применил прием дзю-до и повалил его. Бандит ударился о бровку тротуара и был, по-видимому, сильно ранен. Тот, кто залез в фургон, выскочил из него и бросился к Метсу, но Билл и его сшиб с ног. Пока все это происходило, второй охранник перебежал улицу и принялся звать на помощь. Водитель, самый старший из них, остался на месте с поднятыми руками. Если бы он пришел на помощь к Метсу или не сбежал бы второй охранник, то попытка грабежа наверняка бы провалилась. Два бандита были выведены из строя: один частично, другой надолго. Хотя оставшийся бандит и был вооружен, но он бы растерялся, если бы охрана действовала сообща. К сожалению, Метсу пришлось драться с ними одному. У Метса было новое оружие. Это был пистолет, стреляющий специальной яркой и несмываемой краской. Он намеревался выстрелить из него в бандита и перебежал дорогу. Бандит крикнул, что будет стрелять, но это не остановило Метса. Он выстрелил краской в бандита, а тот в ответ прострелил ему голову. Водитель заявил, что лицо, шея и руки бандита были в синей краске. Водитель не помнил, что было дальше, — он потерял сознание. Вот как погиб ваш друг, мистер Коллинз. Очень храбрый парень! Не удивлюсь, если его наградят крестом святого Георгия.
Я смотрел на свои стиснутые кулаки.
— У вас имеется описание убийцы Метса?
— Большого роста в темном костюме и черной фетровой шляпе. Его теперь несложно будет отыскать. Благодаря Метсу, его теперь легко опознать.Дикс!!!
— У нас есть основания полагать, — продолжал Роусон, — что шайка некоторое время наблюдала за передвижением фургонов этой конторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16