Однако на большинстве фотографий он был изображен рядом с красивой женщиной с сияющим лицом и в изящной соломенной шляпке. Нетрудно было догадаться, что это была его новая жена. А в самом центре хорошо освещенной ротонды стояла большая фотография в серебряной рамке. Подойдя поближе, я поняла, что это — их свадебное фото, сделанное на фоне Дворца изящных искусств, расположенного в самом центре города.
Именно в этот момент в холл вошел Николас Дженкс. Я сразу узнала его, поскольку просмотрела уже немало фотографий. Он был высокий, более стройный, чем я предполагала, в белой рубашке с широко расстегнутым воротником и в изрядно потертых джинсах. Однако больше всего меня интересовала его короткая с проседью рыжая борода.
— Извините, что заставил вас ждать, инспектор, — произнес он с мягкой улыбкой на губах. — Пока не прочитаю утреннюю почту, чувствую себя не в своей тарелке. — Он протянул руку и, заметив мой интерес к свадебной фотографии, еще шире улыбнулся. — Похоже на сцену из «Свадьбы Фигаро», не правда ли? Откровенно говоря, я не люблю шумных церемоний, но Чесси сказала, что если не увидит меня в смокинге и в кругу светских друзей, то ни за что на свете не поверит в искренность моих чувств.
Странно, но на первый взгляд этот человек производил довольно приятное впечатление. Он был красив, аристократически воспитан и к тому же прекрасно держал себя в руках. Теперь понятно, почему многие женщины были от него без ума. Он указал на широкий кожаный диван.
— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, мистер Дженкс, — начала я, погружаясь в мягкую кожу.
— Да, да, мой помощник уже предупредил, что речь пойдет об убийствах молодоженов. — Он развел руками. — Ужасные события, других слов просто не нахожу. К счастью, они пробуждают в нас не только отчаяние и гнев, но и благородное сочувствие.
— К жертвам, — многозначительно добавила я, снова посмотрев на свадебную фотографию.
— Знаете, инспектор, в наше время почти каждый человек так или иначе, рано или поздно становится жертвой, — не смутившись, ответил он. — Но в расчет приходится брать только те соображения, которые бродят в воспаленном мозгу убийцы. Кстати, многие люди считают эти жуткие убийства актом возмездия. И не просто возмездия, а гнусной мести со стороны психически нездорового человека. Или результатом тяжелых сексуальных расстройств, но в правильности последнего предположения я не уверен.
— Мистер Дженкс, а каково ваше мнение на этот счет? — спросил Крис тоном благоговеющего перед знаменитостью почитателя.
Тот указал на сервировочный столик.
— Хотите что-нибудь выпить?
Мы решительно отказались, а я открыла сумочку, вынула папку, положила ее на колени и вновь вспомнила слова Рота о том, что ни в коем случае не следует давить на него и уж тем более выражать в его адрес открытое подозрение.
А хозяин тем временем налил себе большой стакан чаю со льдом и уселся напротив нас.
— Если судить по той информации, которую я прочитал в наших газетах, все эти убийства представляются мне формой изнасилования, причем на почве маниакального бреда невинности. Во-первых, его жертвами всегда становились невесты до первой брачной ночи. А во-вторых, его действия были направлены на то, чтобы люди потом долго не могли забыть этого кошмара. Другим словами, он наносил удар по самым священным основам нашего общества. Лично я рассматриваю эти убийства как последовательный акт очищения.
— К сожалению, мистер Дженкс, — сказала я, стараясь не обращать внимания на этот бред, — мы пришли к вам вовсе не для того, чтобы выслушивать ваши профессиональные суждения. У нас есть к вам конкретные вопросы на которые хотелось бы получить столь же конкретные ответы.
Дженкс откинулся на спинку кресла и изобразил крайнее удивление.
— Это прозвучало как-то чересчур официально.
— Ну, это вам судить, — недовольно поморщилась я и положила перед собой портативный магнитофон. — Не возражаете, если я запишу нашу беседу?
Он подозрительно посмотрел на меня, хитро прищурился, а потом махнул рукой, будто его это совершенно не волновало.
— Итак, мистер Дженкс, — начала я, нажав на кнопку записи, — я хотела бы вернуться к этим ужасным убийствам. Вам известно о них что-нибудь такое, о чем еще не писали в газетах?
— Что именно? — встрепенулся он, нервно заерзал, но быстро овладел собой. — Нет, нет, ничего такого мне не известно.
— Вы знаете, что недавно в Кливленде было совершено третье убийство молодоженов? На прошлой неделе?
— Да, я читал об этом в газетах. К вашему сведению, я прочитываю каждый день пять-шесть газет.
— А вы не обратили внимания на то, кто именно стал последней жертвой убийцы?
— Какая-то парочка из Сиэтла, если не ошибаюсь, — спокойно отреагировал Дженкс. — По-моему, кто-то из них занимался организацией концертной деятельности.
— Жених, — подтвердила я, внимательно наблюдая за ним. — Джеймс Воскул. А невеста некоторое время проживала в Сан-Франциско. Ее девичья фамилия Когут. Вам о чем-нибудь говорят имена этих людей?
— Нет, а почему вы спрашиваете?
— Значит, вы никогда не встречались с ними? — продолжала допытываться я. — И весь ваш интерес к этому делу объясняется лишь болезненным любопытством?
Он впился в меня пронзительным взглядом, словно готовился проглотить без остатка.
— Именно так, мадам. Болезненное любопытство является неотъемлемой частью моей профессии.
Я открыла папку и вынула оттуда верхнюю фотографию. Дженкс играл с нами так, как привык это делать раньше, когда оставлял на месте убийства таинственные знаки, своеобразные ключи к разгадке.
— Это может освежить вашу память, — сказала я, небрежно швырнув фотографию на стол. — Это Кати Когут, та самая невеста, которую убили совсем недавно в Кливленде. А рядом с ней, если не ошибаюсь, вы.
Глава 76
Николас Дженкс медленно взял фотографию и недоуменно уставился на нее.
— Да, это я, — наконец произнес он. — Очень хорошая фотография, но, моя дорогая, я не могу вспомнить, при каких обстоятельствах фотографировался с этой женщиной. Подскажите, откуда у вас она?
— Это было сделано в Сан-Франциско во время презентации фильма «Колючая проволока».
— Ах да, — глубоко вздохнул он, как будто действительно вспомнил эту презентацию.
Я пристально наблюдала за Дженксом и видела, как он лихорадочно ищет нужный ответ. Он, определенно, очень умен и к тому же превосходный актер.
— Знаете, инспектор, на таких тусовках я обычно знакомлюсь с огромным количеством людей. Именно поэтому я так не люблю многолюдных мероприятий. Вы говорите, что это та самая женщина, которую убили в Кливленде?
— Да, и мы очень надеялись, что вы непременно узнаете ее.
Дженкс покачал головой.
— Нет, не помню, к сожалению. У меня слишком много почитателей и мало желания помнить о каждом из них. Даже о такой симпатичной особе, как эта.
— Ну что ж, — ехидно улыбнулась я, — неизбежные издержки популярности. — Я взяла у него фотографию, некоторое время смотрела на нее. А потом снова показала ему. — И тем не менее я вынуждена вернуться к этой особе, мистер Дженкс. Поразительно, что вы не помните ее. Во всяком случае, не выделяете из числа сотен других поклонников. — С этими словами я вынула из папки счет на оплату телефонных переговоров компании «Нортуэст Белл» и протянула ему. — Надеюсь, свой номер телефона вы можете узнать?
Дженкс взял копию квитанции и тупо уставился на нее.
— Да, это мой телефон, — неохотно признался он.
— Она звонила вам, мистер Дженкс, минимум три раза за последние несколько недель. А в последний раз она разговаривала с вами двенадцать минут. Я обвела кружком этот счет. И это было буквально за три дня до свадьбы, на которой Кати убили вместе с мужем.
Дженкс растерянно заморгал, а потом снова взял у меня фотографию. На этот раз он вел себя совсем по-другому. Он был нарочито серьезен, вдумчив и предусмотрительно уступчив.
— Да, инспектор, — сказал он с глубоким вздохом, — признаю свою ошибку. Но мне было так горестно слышать об этой трагедии. А она была так мила в последнее время, так надеялась на успех. Я виноват, что невольно ввел вас в заблуждение. Конечно, это было глупо с моей стороны. Я действительно знал Кати, мы познакомились в тот самый вечер, когда фотографировались. Мне довольно часто встречаются весьма привлекательные особы, которые производят неизгладимое впечатление. Кати была одной из них. Если говорить откровенно, то и я сам могу иногда производить на людей аналогичное впечатление. К сожалению.
В этот момент мне вдруг захотелось перегнуться через стол и врезать по его физиономии, чтобы сбить гнусную спесь. Теперь я была абсолютно уверена, что он виноват во всех этих трагедиях, но совершенно откровенно издевается над нами, насмехается, чувствуя свою полную безнаказанность. Черт бы побрал этого ублюдка!
— Значит, вы признаете, мистер Дженкс, — вмешался Роли, — что у вас действительно была связь с этой женщиной?
— Да, но только не в том грязном смысле, который вы пытаетесь мне приписать, — спокойно отреагировал тот. — Кати относилась к категории женщин, которым нужно утвердиться в этой жизни и удовлетворить свои мнимо духовные потребности посредством общения с людьми творческих профессий. Она сама хотела сочинять, и ей казалось, что ничего сложного в этом нет. Кати глубоко заблуждалась. Если бы это было так просто, мы бы все имели на полке множество бестселлеров, разве не так?
Мы с Роли благоразумно промолчали.
— Мы несколько раз говорили с ней и даже встречались, но не более того. Еще раз повторяю, что было бы глупо с моей стороны отрицать этот факт.
— Значит, вы выступали в роли своеобразного наставника? — высказал предположение Роли.
— Да, что-то в этом роде, — охотно согласился Дженкс. — Вы выбрали подходящее слово.
— А в тот субботний вечер, когда ее убили в Кливленде, — я наклонилась вперед, не в силах больше контролировать себя, — вы тоже были ее так называемым наставником?
Лицо Дженкса мгновенно превратилось в серый непроницаемый гранит.
— Это смешно, инспектор. Потрудитесь подыскать более соответствующие выражения.
Я снова открыла папку и протянула ему снимок, который сделали с видеопленки во время свадьбы.
— Это было зафиксировано видеокамерой непосредственно перед началом свадебной церемонии. Вы узнаете себя, мистер Дженкс?
Тот даже глазом не моргнул.
— Да, вполне похоже на меня, — спокойно сказал он. — И я бы признал себя в этом человеке, если бы действительно был там в тот вечер, что я самым категорическим образом отрицаю.
— Хорошо, а где вы были в тот субботний вечер?
— Насколько я понимаю, — сказал он, сохраняя удивительное спокойствие, — вы подозреваете меня в совершении этого преступления?
— Об этом говорят совершенно очевидные факты, — с трудом сдерживала я себя. — Кати Когут рассказала обо всем своей сестре и самым близким подругам. Нам известно, мистер Дженкс, как вы обращались с ней, в результате чего она вынуждена была покинуть Сан-Франциско и уехать в Сиэтл. Нам также известно, что ваши отношения продолжались вплоть до того трагического дня, когда Кати была убита.
Я замолчала и неотрывно следила за реакцией Рыжей Бороды. В холле воцарилась гробовая тишина.
— Меня не было в Кливленде в тот вечер, — твердо заявил он, тщательно выговаривая каждое слово. — Я был здесь, в своем доме.
Я не выдержала и выложила ему всю цепочку событий, начиная от бутылки шампанского «Кло дю Месниль», оставленной убийцей в отеле «Гранд Хайатт», до того момента, когда полицейские обнаружили в туалете два трупа с пулевыми ранениями из пистолета девятого калибра, зарегистрированного на его имя.
Выслушав меня, Дженкс громко рассмеялся.
— Надеюсь, вы не собираетесь строить свое обвинение только на этих сомнительных данных, инспектор? Я купил это шампанское бог знает когда. — Он пожал плечами. — Даже не помню, где оно сейчас находится.
— Но вы можете нам его продемонстрировать? — деликатно поинтересовался Роли, после чего спокойно объяснил, что на самом деле мы проявляем к нему величайшее уважение и всего лишь просим показать, что шампанское в целости и сохранности.
— Кроме того, мы хотели бы получить у вас образец вашей рыжей бороды, — добавила я через минуту.
— Что? — Он посмотрел на меня так яростно, что у меня даже мурашки по телу пошли.
Вероятно, именно с таким взглядом столкнулась бедная Мелани Брандт в последние минуты своей жизни. Да и Кати Когут видела эти ужасные глаза в тот момент, когда он наставил на нее ствол пистолета.
— Полагаю, — опомнился Дженкс через секунду, — что наша удивительная и полная романтических догадок беседа подошла к концу. — Он протянул руки вперед. — Либо вы меня увозите с собой и предъявляете официальное обвинение, либо я попрошу вас покинуть мой дом. Обед уже готов, и я не намерен тратить время на пустую болтовню.
— Да, у нас тоже есть важные дела, — ответила я. — Нам еще предстоит проверить ваше алиби и провести экспертизу вашего пистолета.
— Разумеется, я не считаю вас бездельниками, — промолвил Дженкс, поднимаясь с кресла. — Желаю удачи и прошу без стеснения обращаться ко мне в любое время, но только через моего адвоката.
Я собрала все фотографии и положила их в папку. Мы с Роли встали и направились к выходу.
В этот момент в холл вошла ослепительная блондинка, которую я сразу же узнала по многочисленным фотографиям. Она была необыкновенно красива, стройна, величественно-грациозна и вообще производила впечатление неземного чуда. У нее была белоснежная кожа, прекрасные золотистые волосы, яркие и в то же время мягкие глаза аквамаринового цвета. А двигалась она как профессиональная танцовщица, поражая совершенством своих форм и изяществом фигуры, что еще больше подчеркивалось облегающими брюками из тонкого материала и яркой майкой с красиво оформленным логотипом «Найк».
— Чесси! — воскликнул Дженкс. — Это офицеры из полицейского департамента Сан-Франциско. А это моя жена, — повернулся он к нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43