Мурашки побежали по коже. Она не могла двинуться. И вряд ли смогла бы сказать хоть слово. Она не могла даже проглотить комок, застрявший в горле. Страх сковал ее, во рту все пересохло. Но на этот раз не из-за страха перед ним, а из-за страха за него.
По траве и папоротнику Дейн выехал на Персивале к краю дороги и стал ждать. Как и раньше, Персиваль первым почуял приближение экипажа. Еще до того, как Дейн уловил отдаленное громыхание колес, Персиваль насторожил уши. Дейн крепче ухватился за поводья. Поправив маску, он натянул шляпу по самые брови. В нужный момент его голос эхом разнесся в чистом и хрустком ночном воздухе.
— Кошелек или жизнь!
Дейн соскользнул с крупа Персиваля. Как только его ноги оказались на земле, он спокойно подошел к дилижансу.
— Брось ружье и пистолет в кусты, — приказал он кучеру. — А теперь подними руки! Выше, старина.
Кучер трясся и бормотал о пощаде. Он сделал то, что ему было сказано. Дейн заглянул в багажное отделение. Черт, там не было никакого мешка! Он рванул дверь дилижанса.
— С вашего позволения, прошу всех выйти.
Кто-то вытолкнул — и.очень грубо — из дилижанса троих пассажиров. Кто-то тот, кто остался внутри. Женщина. Мать с ребенком. Он бегло взглянул на них. И вдруг тревога охватила его. И сердце на миг остановилось. «Джулианна! Что она здесь делает?»
Она неотрывно смотрела на него. Глаза ее были широко раскрыты и смотрели на него как-то странно. В них было отчаяние. Они умоляли о чем-то, заклинали… Появилась еще одна фигура.
Это был Роксбури. В его руке был пистолет, направленный прямо в грудь Дейна. Роксбури улыбался.
— Магпай! — сказал он бесстрастным голосом. — Я надеялся, что мы когда-нибудь встретимся.
Как только экипаж лишился своих пассажиров, до смерти напуганный кучер схватился за вожжи. Щелчок кнута — и дилижанс, подпрыгивая, скрылся за поворотом.
Лицо Роксбури исказилось от ярости. Он отвратительно выругался. Женщинам он крикнул:
— Стойте, где стоите, все вы! Дейн хохотнул.
— Ну, Роксбури, неужели кучер только что умчался с вашим добром?
Потрясение отразилось на лице негодяя.
— Кто ты, дьявол тебя подери? — потребовал он. — Трус, покажи свое лицо!
Дейн сорвал с себя маску. У Роксбури задрожали губы.
— Гранвилл! — выдохнул он. — Так это вы?! Дейн презрительно улыбнулся.
— Вы, кажется, удивлены? Но вы попались, Роксбури. Сам премьер-министр знает об этом деле.
— Босуэлл скорее всего.
В голосе Роксбури чувствовалось раздражение.
— Да, она слышала ваш разговор с ее мужем. Мы уже знали, что замешан кто-то из министерства внутренних дел. Но мы не знали, кто стоит за всем этим.
— Болтливая дрянь. — Эти бесстрастно произнесенные слова прозвучали как проклятие. — Так… вы замаскировались под разбойника, грабителя. Скорее всего вы и Толбот придумали это, чтобы провести свое расследование?
Их разделяло всего каких-то десять шагов. В лунном свете тускло блестели стволы пистолетов. Три женские фигурки — справа от Дейна и слева от Роксбури — не двигались.
— Чего я действительно не понимаю, так это почему именно вы, Роксбури? Почему вы занялись подделкой денег?
Роксбури дотронулся до повязки на глазу.
— Нельсон приобрел по крайней мере титул и славу, мне же не так повезло. Меня отправили в отставку, и мне пришлось собирать пожитки. Однако я никогда не изменял королю и короне.
— Тогда почему?
— Ну, хватит! Подумайте, дружище. Едва ли я одеваюсь так же хорошо, как вы.
Глаза Дейна сузились.
— Что вы хотите этим сказать? Роксбури злорадно улыбнулся.
— Причина была у вас под рукой. Вы трогали ее. Она у всех под носом, но никто даже не подозревает о ней.
Дейну вспомнились слова Филиппа. «Я ищу кого-нибудь, чье материальное положение заметно упрочилось, человека, который начал бы по-другому одеваться. Который начал бы делать покупки не по средствам».
Внезапно он понял.
— Статуэтка в кабинете? Откуда она у вас?
— Старый друг во Франции, хорошо знакомый с помощником хранителя музея. Он, как и я, считает, что ему не помешают лишние деньги.
— Дафна Стирлинг, — констатировал Дейн. Глаза Роксбури сузились.
— Надо же! Должен признать, что я вас недооценивал, но уверен: власти поблагодарят меня за то, что я избавил их от Магпая.
— Вас схватят. Вы, конечно же, знаете об этом.
— От свидетелей можно избавиться. Толбот узнает о несчастном случае, как это было с Босуэллами. А теперь достаточно болтовни, Гранвилл. Бросьте на землю свое оружие.
Глаза Дейна блеснули.
— И не подумаю.
Прежде чем Дейн сумел остановить его, Роксбури метнулся в сторону. Дейн не успел выстрелить.
Роксбури схватил ребенка и прижал к своей груди.
Дуло его пистолета теперь было прижато к виску ребенка.
Мать девочки закричала:
— Аннабелла! Девочка захныкала.
Взгляд Роксбури сверлил Дейна.
— Делайте, как я сказал! — рявкнул он.
Ярость и страх владели Дейном. Ему хотелось внезапным броском добраться до Роксбури и вцепиться ему в горло, а в животе засел страх.
— Хорошо. Хорошо! — Он медленно отбросил в правую сторону пистолеты, сначала один, потом другой. Они упали с глухим стуком. — Отпусти ребенка.
Роксбури выпустил маленькую девочку. Ее мать с плачем опустилась перед ней на землю и прижала малышку к своей груди. Джулианна не двинулась с места. Дейн чувствовал ее ужас.
Он заговорил:
— Вы действительно такое чудовище, Роксбури? Если вы собираетесь убить меня, не делайте этого на их глазах. Сделайте это в другом месте.
— Как пожелаете, — галантно ответил Роксбури. — Я пощажу их чувства. — Он указал подбородком на ствол вяза, к которому был привязан Персиваль. — Туда, возле коня. Смотрите на меня и отступайте назад.
Дейн перевел взгляд на Джулианну. На долю секунды их глаза встретились. В ее громадных глазах он увидел панику, они были почти безумными. С высоко поднятыми руками он начал отступать назад.
— Достаточно! — рявкнул Роксбури. Выплывшая из-за облаков луна озарила все молочным сиянием.
Роксбури улыбался. Его палец ласкал спусковой крючок, а голос стал просто медоточивым.
— Вы ведь понимаете, что я собираюсь получить большое удовольствие?
Роксбури так и не увидел, как сзади возникла тень, но Дейн видел. Всего лишь на мгновение его взгляд переместился куда-то за плечо Роксбури.
— Стреляй, — сказал он мягко. — Стреляй!
Глава 21
Раздумывать было некогда. Бояться было некогда. Просто думать о том, что делаешь, было некогда.
И уж совсем некогда было колебаться, даже в мыслях или в сердце…
Искры и пламя вырвались из ствола пистолета. Тишину ночи разорвал грохот, усиленный ее безмолвием. Звук выстрела эхом отозвался на верхушках деревьев. В воздухе повисло облачко дыма.
Роксбури упал лицом вниз, не издав ни звука.
Дейн, встав на колено, склонился над ним, щупая пульс, поднялся.
Джулианна так крепко сжимала пистолет в своей руке, что ему пришлось силой разжимать ее. Он сунул пистолет в карман брюк.
Колени у Джулианны ослабли. Она бы упала, но он успел подхватить ее и прижать к себе. Его голос тихонько журчал у ее лба.
— Теперь успокойся.
Джулианна не могла оторвать взгляд от тела Роксбури.
— Он?..
— Да. Как ты, котенок? С тобой все хорошо? Она, вздрогнув, кивнула.
— Боже мой! — сказала она ошеломленно. — Боже мой, Дейн. — Протянув руку, она дотронулась до его щеки. — Он собирался застрелить тебя. Он бы… — Ее горло сжалось. Она была не в силах произнести это вслух. Тело ее содрогнулось.
Дейн обхватил ее за голову. Волосы ее рассыпались. Нежно проведя рукой по каштановому водопаду волос, он сказал:
— Моя смелая, моя смелая девочка!
Ее тело как-то обмякло. Дейн крепче обхватил ее. Джулианна зажмурила глаза и прижалась к нему. Объятие было почти безысходным и одновременно утешающим. Им нужно было прийти в себя, успокоиться. Нужно было тепло, которое могло дать только это прикосновение.
Ровный стук копыт заставил их поднять головы. Филипп и двое других мужчин уже соскакивали со своих коней.
— Я слышал выстрел, — сказал Филипп, бросаясь к ним. — Кто-нибудь пострадал?
— Нет, — ответил Дейн. — Но здесь с нами женщина и маленькая девочка, кто-нибудь должен позаботиться о них.
Филипп сделал знак одному из прибывших с ним мужчин.
— Мне следовало бы знать, что я упущу самое интересное! — Филипп взглянул на тело Роксбури и присвистнул. — Хороший выстрел, старина.
— Нет, — сказал Дейн, поднимая бровь. — Не я. — Он отступил назад и кивнул в сторону Джулианны.
Филипп удивленно вскинул голову:
— Превосходный выстрел. Может быть, нам стоит убедить ее присоединиться к нам?
Ответом ему был испепеляющий взгляд. Филипп вздохнул:
— Значит, нет.
Дейн опустил руки на плечи Джулианны.
— Джулианна, — произнес он почти сурово, — хоть я и благодарен тебе за то, что спасла мою жизнь, хотелось бы мне знать, как ты оказалась в этом дилижансе?
Джулианна закусила губу и посмотрела на Филиппа. Глаза у Дейна сузились. Он переводил взгляд с одного на другого. Филипп откашлялся.
— Это довольно длинная история. Но в моем офисе заперта женщина, за которой следит оставленный мной человек. — Он сделал паузу. — Мне кажется, вам нужно встретиться с ней.
До рассвета было еще далеко.
Она сидела на скамье в узком коридоре министерства внутренних дел. Там уже находились и Себастьян с Джастином. Себастьян сел на край скамьи, а Джастин стоял, привалившись плечом к стене. Их уведомили о ночных событиях. Часом раньше Дейн, Филипп и еще один сурового вида высокий мужчина по имени Барнаби вошли сюда с противоположного входа.
Трое в коридоре не знали, что сейчас происходило в той комнате. Сам воздух, казалось, накалился. И это была не столько натянутость, неловкость… сколько ожидание.
В той комнате была их мать. Мать, которую они не видели и о которой ничего не слышали двадцать четыре года.
Они ждали.
Дверь со скрипом отворилась. Первым вышел Филипп, слегка улыбаясь, за ним следовал Барнаби. Дейн был последним.
Двое первых мужчин прошли по коридору дальше, а Дейн остановился перед тремя Стерлингами. Джастин повернулся к нему, а Себастьян и Джулианна поднялись на ноги.
Себастьян первым нарушил неловкое молчание:
— Что происходит?
Было видно, что Дейн находится в нерешительности.
— Пожалуйста, не старайтесь щадить нас. Будет лучше, если вы скажете нам правду.
— Она явно знала о схеме использования фальшивок, придуманной Роксбури, поэтому ей могут быть предъявлены очень серьезные обвинения. Но тот факт, что она сама пришла сюда, говорит в ее пользу.
— Она знает, что мы здесь? — спросил он.
— Да, знает.
— Мы бы хотели видеть ее. Он кивнул.
— Она сама просила о встрече с вами. Но, боюсь, в вашем распоряжении будет только несколько минут до того, как Барнаби вернется за ней.
Дейн открыл дверь, и Себастьян прошел внутрь. За ним вошла Джулианна, последним шел Джастин.
Она сидела за маленьким столиком, сложив перед собой руки в белых перчатках. Она была маленькая и хрупкая, но в ее живых зеленых глазах было что-то резкое, а в манере держаться — нечто, свидетельствующее о жадности к земным благам.
Молчание повисло в комнате. Казалось, оно будет длиться всегда.
Его нарушила Дафна.
— Ну, — беспечно сказала она, — все это довольно неловко. Вы не находите? Я никак не думала, что мы снова встретимся при таких обстоятельствах.
— Скорее можно предположить обратное: вы вообще не думали, что мы когда-нибудь встретимся снова, — спокойно сказал Себастьян.
Он совсем не собирался уличать ее, а просто излагал факты.
— Да, — сказала она, поднимая брови. — Это правда, не думала.
Она была по крайней мере честна.
— Вы выглядите на редкость хорошо. Вы все. Тогда Джастин задал ей вопрос, который был у них у всех на уме:
— Мы думали, что вы умерли. Все эти годы… Почему вы так и не вернулись?
Ее улыбка стала растерянной.
— О, но я не могла. Ни за что на свете! Не могу сказать, что я не думала о вас, всех троих, но ваш отец и я… он подавлял меня. И… я такая, какая я есть. Я знаю, что не идеальная. Но он никогда не мог смириться с этим. Мы просто истерзали бы друг друга. Мы уничтожили бы друг друга. И однажды я ушла из дома… Раз я поступила так, значит, я не могла не сделать этого. Джеймс Роксбури понимал меня так, как никогда не мог понять ваш отец. Но когда он утонул, ну… У меня вдруг появился шанс начать жить заново, навсегда стать другой женщиной. Не могла я вернуться назад, не могла оглянуться назад. И я не оглядывалась. Да, порой я хотела вас видеть. Порой задумывалась… Но я знала, что о вас позаботятся. У вас были ваши няни. Вы были друг у друга, а у меня не было никого. И мне надо было идти вперед. Если я хотела быть счастливой, то должна была сама позаботиться о себе.
Странно, но Себастьян понял ее. Может быть, потому что он был самым старшим. Может быть, потому что он помнил ее такой, какой она была. Это было легкомысленное, прекрасное создание.
Он не видел, как тень легла на лицо Джастина, сидевшего с опущенной головой. Вдруг Джастин поднял голову.
— Подождите, — сказал он тихо. — Я не думал об этом долгие годы. Но вот вы здесь, и… я хочу задать вопрос, ответ на который можете дать только вы.
Она слушала его, склонив голову набок.
— Не секрет, что в вашей жизни были другие мужчины. Джеймс Роксбури, человек, за которого вы вышли замуж во Франции. Нетрудно предположить, что могли быть и другие, до них.
Она не спешила ни соглашаться, ни отрицать. Джастин продолжал более резким тоном:
— В ту ночь, когда умер отец, я пытался узнать у него. Пытался узнать, как это случилось, что его жена ушла от него к любовнику. Может быть, он не был моим отцом или… отцом любого из нас, но он должен был навсегда остаться с вашими детьми, не зная, являются ли они его собственными. Он не знал.
— В самом деле? — Улыбка искривила ее губы. — Всегда в дураках, не так ли?
Себастьян бросил на Джастина обеспокоенный взгляд. Джулианна перестала дышать.
— Так как? — продолжал Джастин. — Был ли Уильям Стирлинг нашим отцом? Или мы не его дети? Все мы. Кто-нибудь из нас. Один из нас.
В дверь постучали. Она открылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29