https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/tyulpan/
Он наклонился над женщиной и пригляделся. Она была сильно испачкана в грязи. Уличная девка, которая напилась до бесчувствия? А может, это уловка, рассчитанная на то, что он наклонится поближе, а она вытянет у него из кармана кошелек?Он осторожно встряхнул ее – и тотчас отдернул руку. Черт, забыл перчатки на сиденье в карете. Впрочем, это уже не важно.– Мистрис! – громко окликнул он женщину. – Проснитесь, вставайте!Она осталась неподвижной.Странное чувство охватило его. Он уже не остерегался, ощущение скрытой опасности исчезло. Но тут он глянул на свою руку. Кончики пальцев были мокрыми, но не от дождевой воды. От другой жидкости – густой, темной и пахучей.Он со свистом втянул в легкие воздух и выругался. Двигаясь почти машинально, повернул раненую женщину на бок.– Мистрис, – настойчиво повторил он. – Вы меня слышите?Она чуть-чуть пошевелилась и застонала, когда он приподнял ей голову. Сердце у Себастьяна радостно забилось. Она без сознания, но жива!Из-за темноты, до нелепости громоздкого плаща и соответствующего ему по величине капора он не мог толком разглядеть ее лицо, но понял, что к ней возвращается сознание. Когда глаза ее открылись, Себастьян поспешил предупредить:– Не двигайтесь. И не пугайтесь.Губы ее приоткрылись. Долгим, бесконечно долгим взглядом она изучала черты его склоненного к ней лица. Потом сделала еле заметное движение головой и прошептала:– Вы исчезнете, да?Себастьян растерянно моргнул. Он не знал, каких слов ожидал от нее, но уж только не этих.– Ни в коем случае.– Значит, вы мне снитесь. – К его величайшему изумлению, маленькая ручка поднялась и коснулась его губ. – Потому что ни один мужчина в мире не может быть таким красивым.Странная улыбка промелькнула на его губах.– Вы еще не видели моего брата, – заговорил он, но фраза осталась неоконченной, потому что ресницы у девушки затрепетали и глаза закрылись. Себастьян успел поддержать ее голову, иначе она стукнулась бы о неровные камни мостовой. В следующее мгновение он встал на ноги и, держа девушку на руках, повернулся к карете. – Джимми! – рявкнул он.Но Джимми уже угадал его намерения.– Слушаюсь, милорд.Ступенька опущена, дверцы кареты открыты. Себастьян забрался внутрь, уложил свою ношу на сиденье. Джимми заглянул в карету:– Куда прикажете, милорд?Себастьян молча смотрел на неподвижную девушку. Господи, да ведь ей необходим врач! Он подумал об Уинслоу, их семей ном докторе, но тут же вспомнил, что Уинслоу уж год как живет в деревне. А ездить сейчас по городу в поисках врача бессмысленно…– Домой, – мрачно произнес он. – И поживее, Джимми.
Не Стоукс, а Джастин отворил входную дверь фешенебельного городского дома Себастьяна.– Ну-ну, – протянул он. – Поздненько мы нынче, уж не…Тут он оборвал речь при виде брата, держащего на руках женщину, но вовсе не того сорта, за какими он обычно ухаживал. Скорее она относилась к тому сорту дам, какой предпочитал Джастин.С ее насквозь мокрого, обвисшего плаща натекла лужа на великолепно натертый паркет. Голова ее покоилась на руке Себастьяна, лицом женщина уткнулась в его пальто.Джастин уставился на брата изумленно-недоверчивым взглядом:– Черт побери, Себастьян…– Она ранена, Джастин. Истекает кровью.– Боже милостивый! В нее стреляли?– Не знаю, – отрывисто бросил Себастьян. – Давай отнесем ее наверх. В желтую комнату.Стараясь идти в ногу, братья поднялись по лестнице, миновали лестничную площадку и зашагали по коридору.– Так что же, черт побери, случилось?– Я обнаружил ее распростертой на мостовой одной из улиц в Сент-Джайлзе. Джимми едва на нее не наехал.– В Сент-Джайлзе? Ты?! – С этим изумленным восклицанием Джастин отворил дверь спальни.– Да, – бросил Себастьян, удостоив брата весьма выразительным взглядом.В эту минуту в спальне появился дворецкий; все еще облаченный в ночное одеяние, он остановился у порога, потирая грудь.– Милорд, не нужна ли моя помощь?– Принесите горячую воду и чистые полотняные бинты, – приказал Себастьян. – И поскорее, Стоукс.Он опустил свою ношу на постель и принялся ее разглядывать. Девушка вся промокла и дрожала, лицо у нее было бледное, как снег. Чтобы добраться до его городского дома, понадобилось небольшое время – всего около четверти часа, но она снова потеряла сознание и пока не приходила в себя. Это встревожило Себастьяна.Особенно после того, как он обнаружил, что она беременна.– Попробуем выяснить, откуда идет кровь, – сказал он и снял с головы раненой ее нелепый капор.Густые и длинные золотистые волосы каскадом упали на подушку.Он отвел кудри в сторону и склонился над девушкой. Взялся за мокрые, перепутанные завязки ее плаща и брезгливо поморщил свой патрицианский нос. Совершенно изношенное одеяние цветом своим напоминало мутные воды Темзы.– Господи, что за вонь! – Себастьян принюхался. – От нее пахнет рыбой и табаком…– Да, – согласился Джастин. – А еще прокисшим элем и каким-то жиром. Просто ядовитая смесь, верно?Себастьян проклинал свои неуклюжие пальцы. Наконец он справился с завязками, выдернул плащ из-под спины девушки и отшвырнул его подальше на пол.– Осторожнее, – предупредил его Джастин. – Она, мне кажется, в интересном положении.– Да.Себастьян окинул быстрым взглядом неподвижное тело. Судя по размеру ее беременного чрева, бедняжка должна вот-вот родить. И еще: бросается в глаза несоответствие этого живота и узеньких плеч. Себастьян нахмурился. С ее наружностью определенно что-то не так. Теперь, когда с нее сняли плащ, живот выглядел каким-то… бугорчатым.Это было подозрительно. Ткнув пальцем в этот непонятный живот, Себастьян почувствовал, что он очень мягок. Себастьян крепко сжал губы и просунул руки под обрывки того, что когда-то было платьем.Джастин стоял позади и смотрел через плечо брата; сначала Себастьян вытянул из-под платья спутанный шнур, потом вытащил измятую подушку и бросил все это на пестрый обюссонский ковер рядом с мокрым и грязным плащом.– О Боже! – воскликнул потрясенный Джастин. – Она вовсе не…– Вот именно, – подтвердил старший брат. Последовала долгая, томительная пауза, затем прозвучали слова Джастина:– Какого дьявола женщине надо притворяться, что она беременна?– Это просто уловка, – предположил Себастьян, недовольно хмыкнув. – Шнур и подушка помогали ей прятать накопленные деньги.– Накопленные деньги, – машинально повторил Джастин.– Она воровка, Джастин.– Но там ничего не спрятано!– Ты думаешь?Себастьян заметил, что в руке девушки что-то есть. Он попытался разжать пальцы, но девушка не позволила, еще крепче сжав их.– Мое, – пробормотала она. И повторила: – Мое!Приложив усилие, Себастьян добился своего и увидел на раскрытой ладони ожерелье. Он даже не посмотрел на этот предмет сколько-нибудь внимательно – просто сунул себе в карман со словами:– Бог знает что! Я притащил к себе в дом воровку.– Перестань, – запротестовал Джастин. – Не мог же ты оставить ее валяться на мостовой. Ее могли затоптать чьи-нибудь лошади. Если это может послужить тебе утешением, знай, что я поступил бы точно так же.– Неужели у тебя появились зачатки совести?– Как знать? Может, я последую твоему примеру и начну вести респектабельный образ жизни, хоть и не могу себе представить ничего более скучного.Все, кто хорошо знал эту парочку, знали также их манеру постоянно подтрунивать друг над другом. Пока они так болтали, Себастьян продолжал стаскивать с бесчувственной девушки оставшуюся одежду. Но тут Джастин выпалил:– Посмотри, ведь в нее не стреляли, а пырнули ножом!Себастьян осмотрел рану с неровными краями; кровь уже успела подсохнуть. Если девушке повезло и острие ножа всего лишь скользнуло по ребру, тогда рана не смертельна, а кровотечение скоро прекратится.Стоукс принес горячую воду и бинты, поставил поднос на столик у кровати. Себастьян сложил бинт в несколько слоев. Взяв раненую одной рукой за худенькое плечо, повернул ее на бок и прижал к окровавленному месту сложенную материю. Очень скоро предательское ярко-красное пятно проступило на поверхности ткани. Себастьян чертыхнулся и усилил давление.Девушка дернулась и застонала, и этот стон болью отозвался во всем теле Себастьяна. Несчастная повернула голову, глаза ее были открыты, и она смотрела Себастьяну прямо в лицо. Они умоляли, ее глаза. В них сверкали золотистые искорки – необычные, как он отметил про себя, – искорки жизни. Девушка была совсем молодой, не старше двадцати лет, решил Себастьян.Усилия его не пропали даром: кровь скоро начала униматься. С помощью Джастина он наложил на рану сложенную во много раз чистую ткань и крепко прибинтовал.Только после этого Себастьян позволил себе вздохнуть свободно. Кончиком салфетки старательно и бережно стер со щек раненой грязь.– Она страшно бледна, – произнес Джастин.– Я вижу, – ответил Себастьян, который и в самом деле обратил внимание на эту мертвенную бледность не только лица, но и всего тела девушки. Ее сложение было хрупким, руки маленькие, изящные, ножки стройные, с изысканно красивой ступней, точь-в-точь как у их с Джастином сестры Джулианны. – Я же думал, что ее надо показать врачу, – произнес он как бы про себя.Но Джастин отозвался:– Любопытно, где бы ты нашел врача в такое время суток? – Он положил ладонь брату на плечо и пожал его. – Кроме того, я полагаю, что в отличие от меня из тебя мог бы выйти отличный врач. – Тон его дальнейших слов сделался более оживленным. – Ты же у меня герой, перевязывал раненых на поле битвы. Полагаю, ты куда более опытный врач, чем многие другие медики.Себастьян не выразил ни согласия с этой оценкой, ни несогласия. Он гордился тем, что смог послужить отчизне во время войны с Наполеоном, однако, вернувшись в Англию с Пиренейского полуострова, он задвинул свои военные воспоминания в такие глубины сознания, откуда их очень нелегко было извлечь. И никак не думал, что его умение может когда-нибудь пригодиться, да еще где – в собственном доме!Себастьян осторожно перевернул пациентку на спину.Полная, ничем не нарушаемая тишина длилась и длилась. Видимо, вначале оба мужчины были чересчур ошеломлены происшедшим, чтобы внимательно рассматривать незнакомку. Но теперь они смотрели на нее как зачарованные. Ничего не поделаешь. Никуда от этого не денешься.Джастин попробовал высказать то, что невозможно было выразить словами…– Ты помнишь те коралловые розы в саду Терстон-Холла? – шепотом спросил он. – Их еще так любит Джулианна. Помнишь? Название этого сорта, кажется, «восход солнца». – Еще секунда молчания. – У нее соски того же цвета, что те розы.Себастьян рывком накинул простыню девушке на грудь.– Джастин! Умоляю тебя! Ведь она больна!– А я не слепой. И ты, смею сказать, тоже.Себастьян устремил на брата угрожающий взор.– Если можно, я предпочел бы лечить ее без твоих распутных пояснений.– Иначе говоря, ты хочешь, чтобы я удалился?– Вот именно, – очень серьезно изрек Себастьян. – Но вели Стоуксу принести еще горячей воды. И мыло. А Танзи пусть принесет одну из ночных рубашек Джулианны.– Слушаю, милорд. Но поскольку меня изгоняют, я хотел бы предложить один совет.Себастьян взглянул на брата вопросительно.– Стоило бы предложить Стоуксу спрятать драгоценности, – с нажимом заговорил Джастин. – Стоило бы также запереть входную дверь. Видишь ли, в доме у нас уличная девка. Она может запросто ограбить нас или перерезать спящим глотки прямо в постелях.Себастьян вспыхнул, но не успел ответить: Джастин рассмеялся и захлопнул за собой дверь.Себастьян снова наклонился над пациенткой. Ясно, что Джастин воспринимает ситуацию как комическую. Проклятие, но ведь он-то не нуждается в напоминании, что притащил в дом воровку… в свой собственный дом, Господи!Но он не мог до конца убедить себя в этом. Глава 3 Четыре раза пробили большие часы в ореховом футляре, когда Себастьян проходил через отделанный мрамором вестибюль к себе в кабинет; звук затерялся в пустоте под высоким куполом потолка. О присутствии Джастина в доме легко можно было догадаться по острому запаху манильских сигар, которые тот курил постоянно.Джастин обернулся, когда вошел брат, и тотчас встал со своего места у камина. Он пересек комнату и взял со столика на изящных ножках графинчик с бренди. Себастьян тем временем устроился в кресле за письменным столом. Джастин вручил ему графинчик. Учитывая события этой ночи, сделать глоток бренди не мешало бы. Себастьян и сделал этот глоток – большой и обжигающий.– Ну как там она?– Рана оказалась не такой глубокой, как я предположил вначале, – устало проговорил Себастьян и потер колючий подбородок, рассеянно подумав, что надо бы побриться. – Она скоро поправится.– Отлично. – Джастин легкой походкой подошел к креслу напротив брата. – Признаться, мне чрезвычайно хотелось бы узнать, с чего это тебя занесло в Сент-Джайлз. Это последнее место, где я стал бы тебя искать.– Уволь меня от твоего сарказма, Джастин. Когда я уезжал к Фартингейлам, Стоукс сообщил мне, что ты намерен провести вечер за игрой, а когда я уехал от Фартингейлов, то заглянул в клуб «Уайте», полагая, что найду тебя там. Гидеон сказал, что ты отправился в Сент-Джайлз, в один из тамошних так называемых клубов, – ответил Себастьян с нескрываемым неодобрением.– И ты поехал меня выручать? – со смешливой искоркой в глазах спросил Джастин.– Примерно так.– Я взрослый мужчина, Себастьян, и не нуждаюсь в том, чтобы ты контролировал каждый мой поступок.– Сент-Джайлз – опасное место, – возразил Себастьян. – Уверен, что ты об этом знаешь.– Знаю. Но за исключением некоторого количества невероятно скверного вина, мною выпитого, и гораздо большего невезения в игре, ничего особенного со мной не произошло в тамошнем кабаке.Видит Бог, Джастин вечно противился строгостям отца или попросту пренебрегал его замечаниями еще в большей степени, чем их капризная и своевольная мать. И все трое детей – Себастьян, Джастин и Джулианна – понимали, что опереться могут только друг на друга. Но если жизнь чему-то и научила Себастьяна, то главным образом тому, что человека невозможно «выстроить» по шаблону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Не Стоукс, а Джастин отворил входную дверь фешенебельного городского дома Себастьяна.– Ну-ну, – протянул он. – Поздненько мы нынче, уж не…Тут он оборвал речь при виде брата, держащего на руках женщину, но вовсе не того сорта, за какими он обычно ухаживал. Скорее она относилась к тому сорту дам, какой предпочитал Джастин.С ее насквозь мокрого, обвисшего плаща натекла лужа на великолепно натертый паркет. Голова ее покоилась на руке Себастьяна, лицом женщина уткнулась в его пальто.Джастин уставился на брата изумленно-недоверчивым взглядом:– Черт побери, Себастьян…– Она ранена, Джастин. Истекает кровью.– Боже милостивый! В нее стреляли?– Не знаю, – отрывисто бросил Себастьян. – Давай отнесем ее наверх. В желтую комнату.Стараясь идти в ногу, братья поднялись по лестнице, миновали лестничную площадку и зашагали по коридору.– Так что же, черт побери, случилось?– Я обнаружил ее распростертой на мостовой одной из улиц в Сент-Джайлзе. Джимми едва на нее не наехал.– В Сент-Джайлзе? Ты?! – С этим изумленным восклицанием Джастин отворил дверь спальни.– Да, – бросил Себастьян, удостоив брата весьма выразительным взглядом.В эту минуту в спальне появился дворецкий; все еще облаченный в ночное одеяние, он остановился у порога, потирая грудь.– Милорд, не нужна ли моя помощь?– Принесите горячую воду и чистые полотняные бинты, – приказал Себастьян. – И поскорее, Стоукс.Он опустил свою ношу на постель и принялся ее разглядывать. Девушка вся промокла и дрожала, лицо у нее было бледное, как снег. Чтобы добраться до его городского дома, понадобилось небольшое время – всего около четверти часа, но она снова потеряла сознание и пока не приходила в себя. Это встревожило Себастьяна.Особенно после того, как он обнаружил, что она беременна.– Попробуем выяснить, откуда идет кровь, – сказал он и снял с головы раненой ее нелепый капор.Густые и длинные золотистые волосы каскадом упали на подушку.Он отвел кудри в сторону и склонился над девушкой. Взялся за мокрые, перепутанные завязки ее плаща и брезгливо поморщил свой патрицианский нос. Совершенно изношенное одеяние цветом своим напоминало мутные воды Темзы.– Господи, что за вонь! – Себастьян принюхался. – От нее пахнет рыбой и табаком…– Да, – согласился Джастин. – А еще прокисшим элем и каким-то жиром. Просто ядовитая смесь, верно?Себастьян проклинал свои неуклюжие пальцы. Наконец он справился с завязками, выдернул плащ из-под спины девушки и отшвырнул его подальше на пол.– Осторожнее, – предупредил его Джастин. – Она, мне кажется, в интересном положении.– Да.Себастьян окинул быстрым взглядом неподвижное тело. Судя по размеру ее беременного чрева, бедняжка должна вот-вот родить. И еще: бросается в глаза несоответствие этого живота и узеньких плеч. Себастьян нахмурился. С ее наружностью определенно что-то не так. Теперь, когда с нее сняли плащ, живот выглядел каким-то… бугорчатым.Это было подозрительно. Ткнув пальцем в этот непонятный живот, Себастьян почувствовал, что он очень мягок. Себастьян крепко сжал губы и просунул руки под обрывки того, что когда-то было платьем.Джастин стоял позади и смотрел через плечо брата; сначала Себастьян вытянул из-под платья спутанный шнур, потом вытащил измятую подушку и бросил все это на пестрый обюссонский ковер рядом с мокрым и грязным плащом.– О Боже! – воскликнул потрясенный Джастин. – Она вовсе не…– Вот именно, – подтвердил старший брат. Последовала долгая, томительная пауза, затем прозвучали слова Джастина:– Какого дьявола женщине надо притворяться, что она беременна?– Это просто уловка, – предположил Себастьян, недовольно хмыкнув. – Шнур и подушка помогали ей прятать накопленные деньги.– Накопленные деньги, – машинально повторил Джастин.– Она воровка, Джастин.– Но там ничего не спрятано!– Ты думаешь?Себастьян заметил, что в руке девушки что-то есть. Он попытался разжать пальцы, но девушка не позволила, еще крепче сжав их.– Мое, – пробормотала она. И повторила: – Мое!Приложив усилие, Себастьян добился своего и увидел на раскрытой ладони ожерелье. Он даже не посмотрел на этот предмет сколько-нибудь внимательно – просто сунул себе в карман со словами:– Бог знает что! Я притащил к себе в дом воровку.– Перестань, – запротестовал Джастин. – Не мог же ты оставить ее валяться на мостовой. Ее могли затоптать чьи-нибудь лошади. Если это может послужить тебе утешением, знай, что я поступил бы точно так же.– Неужели у тебя появились зачатки совести?– Как знать? Может, я последую твоему примеру и начну вести респектабельный образ жизни, хоть и не могу себе представить ничего более скучного.Все, кто хорошо знал эту парочку, знали также их манеру постоянно подтрунивать друг над другом. Пока они так болтали, Себастьян продолжал стаскивать с бесчувственной девушки оставшуюся одежду. Но тут Джастин выпалил:– Посмотри, ведь в нее не стреляли, а пырнули ножом!Себастьян осмотрел рану с неровными краями; кровь уже успела подсохнуть. Если девушке повезло и острие ножа всего лишь скользнуло по ребру, тогда рана не смертельна, а кровотечение скоро прекратится.Стоукс принес горячую воду и бинты, поставил поднос на столик у кровати. Себастьян сложил бинт в несколько слоев. Взяв раненую одной рукой за худенькое плечо, повернул ее на бок и прижал к окровавленному месту сложенную материю. Очень скоро предательское ярко-красное пятно проступило на поверхности ткани. Себастьян чертыхнулся и усилил давление.Девушка дернулась и застонала, и этот стон болью отозвался во всем теле Себастьяна. Несчастная повернула голову, глаза ее были открыты, и она смотрела Себастьяну прямо в лицо. Они умоляли, ее глаза. В них сверкали золотистые искорки – необычные, как он отметил про себя, – искорки жизни. Девушка была совсем молодой, не старше двадцати лет, решил Себастьян.Усилия его не пропали даром: кровь скоро начала униматься. С помощью Джастина он наложил на рану сложенную во много раз чистую ткань и крепко прибинтовал.Только после этого Себастьян позволил себе вздохнуть свободно. Кончиком салфетки старательно и бережно стер со щек раненой грязь.– Она страшно бледна, – произнес Джастин.– Я вижу, – ответил Себастьян, который и в самом деле обратил внимание на эту мертвенную бледность не только лица, но и всего тела девушки. Ее сложение было хрупким, руки маленькие, изящные, ножки стройные, с изысканно красивой ступней, точь-в-точь как у их с Джастином сестры Джулианны. – Я же думал, что ее надо показать врачу, – произнес он как бы про себя.Но Джастин отозвался:– Любопытно, где бы ты нашел врача в такое время суток? – Он положил ладонь брату на плечо и пожал его. – Кроме того, я полагаю, что в отличие от меня из тебя мог бы выйти отличный врач. – Тон его дальнейших слов сделался более оживленным. – Ты же у меня герой, перевязывал раненых на поле битвы. Полагаю, ты куда более опытный врач, чем многие другие медики.Себастьян не выразил ни согласия с этой оценкой, ни несогласия. Он гордился тем, что смог послужить отчизне во время войны с Наполеоном, однако, вернувшись в Англию с Пиренейского полуострова, он задвинул свои военные воспоминания в такие глубины сознания, откуда их очень нелегко было извлечь. И никак не думал, что его умение может когда-нибудь пригодиться, да еще где – в собственном доме!Себастьян осторожно перевернул пациентку на спину.Полная, ничем не нарушаемая тишина длилась и длилась. Видимо, вначале оба мужчины были чересчур ошеломлены происшедшим, чтобы внимательно рассматривать незнакомку. Но теперь они смотрели на нее как зачарованные. Ничего не поделаешь. Никуда от этого не денешься.Джастин попробовал высказать то, что невозможно было выразить словами…– Ты помнишь те коралловые розы в саду Терстон-Холла? – шепотом спросил он. – Их еще так любит Джулианна. Помнишь? Название этого сорта, кажется, «восход солнца». – Еще секунда молчания. – У нее соски того же цвета, что те розы.Себастьян рывком накинул простыню девушке на грудь.– Джастин! Умоляю тебя! Ведь она больна!– А я не слепой. И ты, смею сказать, тоже.Себастьян устремил на брата угрожающий взор.– Если можно, я предпочел бы лечить ее без твоих распутных пояснений.– Иначе говоря, ты хочешь, чтобы я удалился?– Вот именно, – очень серьезно изрек Себастьян. – Но вели Стоуксу принести еще горячей воды. И мыло. А Танзи пусть принесет одну из ночных рубашек Джулианны.– Слушаю, милорд. Но поскольку меня изгоняют, я хотел бы предложить один совет.Себастьян взглянул на брата вопросительно.– Стоило бы предложить Стоуксу спрятать драгоценности, – с нажимом заговорил Джастин. – Стоило бы также запереть входную дверь. Видишь ли, в доме у нас уличная девка. Она может запросто ограбить нас или перерезать спящим глотки прямо в постелях.Себастьян вспыхнул, но не успел ответить: Джастин рассмеялся и захлопнул за собой дверь.Себастьян снова наклонился над пациенткой. Ясно, что Джастин воспринимает ситуацию как комическую. Проклятие, но ведь он-то не нуждается в напоминании, что притащил в дом воровку… в свой собственный дом, Господи!Но он не мог до конца убедить себя в этом. Глава 3 Четыре раза пробили большие часы в ореховом футляре, когда Себастьян проходил через отделанный мрамором вестибюль к себе в кабинет; звук затерялся в пустоте под высоким куполом потолка. О присутствии Джастина в доме легко можно было догадаться по острому запаху манильских сигар, которые тот курил постоянно.Джастин обернулся, когда вошел брат, и тотчас встал со своего места у камина. Он пересек комнату и взял со столика на изящных ножках графинчик с бренди. Себастьян тем временем устроился в кресле за письменным столом. Джастин вручил ему графинчик. Учитывая события этой ночи, сделать глоток бренди не мешало бы. Себастьян и сделал этот глоток – большой и обжигающий.– Ну как там она?– Рана оказалась не такой глубокой, как я предположил вначале, – устало проговорил Себастьян и потер колючий подбородок, рассеянно подумав, что надо бы побриться. – Она скоро поправится.– Отлично. – Джастин легкой походкой подошел к креслу напротив брата. – Признаться, мне чрезвычайно хотелось бы узнать, с чего это тебя занесло в Сент-Джайлз. Это последнее место, где я стал бы тебя искать.– Уволь меня от твоего сарказма, Джастин. Когда я уезжал к Фартингейлам, Стоукс сообщил мне, что ты намерен провести вечер за игрой, а когда я уехал от Фартингейлов, то заглянул в клуб «Уайте», полагая, что найду тебя там. Гидеон сказал, что ты отправился в Сент-Джайлз, в один из тамошних так называемых клубов, – ответил Себастьян с нескрываемым неодобрением.– И ты поехал меня выручать? – со смешливой искоркой в глазах спросил Джастин.– Примерно так.– Я взрослый мужчина, Себастьян, и не нуждаюсь в том, чтобы ты контролировал каждый мой поступок.– Сент-Джайлз – опасное место, – возразил Себастьян. – Уверен, что ты об этом знаешь.– Знаю. Но за исключением некоторого количества невероятно скверного вина, мною выпитого, и гораздо большего невезения в игре, ничего особенного со мной не произошло в тамошнем кабаке.Видит Бог, Джастин вечно противился строгостям отца или попросту пренебрегал его замечаниями еще в большей степени, чем их капризная и своевольная мать. И все трое детей – Себастьян, Джастин и Джулианна – понимали, что опереться могут только друг на друга. Но если жизнь чему-то и научила Себастьяна, то главным образом тому, что человека невозможно «выстроить» по шаблону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32