Среди полицейских он казался невысоким человеком, так как едва-едва дотягивал до лимита роста, установленного для полицейских – сто семьдесят девять сантиметров. Передвигался он с отточенным до предела изяществом и легкостью человека хрупкого телосложения, который половину в своей жизни посвятил освоению искусства дзюдо. Подойдя к лейтенанту, он отозвался:– Да, Пит?– Отправляйся немедленно в больницу. Прихвати с собой Брауна. Попытайся хоть что-нибудь выжать из того, что пока еще жив.– Хорошо, Пит.– Он в очень тяжелом состоянии, – сказал Бернс. – Заявление умирающего принимается судом. Помни об этом.– Да, я знаю, – сказал Уиллис. – Он в какой больнице?– Спроси у Мейера. Он знает.– Еще какие-нибудь распоряжения?– Нет, пока все. Если вас не будут пускать к нему, устройте скандал. Как узнаете хоть что-нибудь, сразу позвоните мне в участок. Я буду там.– Хорошо.Бернс снова вернулся в магазин. Стив Карелла сидел на высоком стуле в углу торгового зала. Руки его с плотно сцепленными пальцами бессильно свисали между колен. Он даже не пошевельнулся, когда Бернс подошел к нему, продолжая мрачно смотреть в пол.– Стив?Он только молча кивнул.– С тобой все в порядке?Снова кивок.– Пойдем отсюда.– Что?– Пойдем отсюда. Да возьми же ты, наконец, себя в руки.Карелла поднял голову. Глаза его ровным счетом ничего не выражали. Он смотрел прямо на Бернса, но, казалось, его не видел.– Это самая гнусная и неблагодарная работа на свете, – сказал вдруг он.– Ну ладно, пусть это...– Я больше не хочу этого, не хочу, понимаешь? – заговорил Карелла, срываясь на крик. – Я хочу спокойно приходить домой, гладить своих детишек по головкам и не хочу, чтобы руки мои были в крови.– Ну ладно...– Я не переношу всего этого смрада! – выкрикнул Карелла.– Этого никто не любит. Да приди же, наконец, в себя.– Прийти в себя? А как это сделать? Как, после того, как увидел эту несчастную девушку здесь на полу, изуродованную, окровавленную, мертвую? После того, как Берт на моих глазах прижимал ее к себе залитыми ее кровью руками и баюкал, баюкал ее... О Господи!– Никто не заставлял тебя становиться полицейским, – сказал Бернс.– Да, черт побери, и здесь ты прав, никто не заставлял меня! Ладно! Хорошо! Никто не заставлял меня!Глаза его наполнились слезами. Он сидел на стуле, крепко сцепив пальцы рук, как бы пытаясь удержать ими разумное, нормальное течение жизни.– Берт повторял... он повторял ее имя снова и снова и баюкал ее на руках. Я тронул его за плечо просто, чтобы показать, что я здесь, что я стою рядом. Он обернулся, но не узнал меня. Просто обернулся и спросил: “Клер?” Как будто он не верит в случившееся и просит меня, чтобы я убедил его, что это не она, чтобы я сказал ему, что эта мертвая женщина у него на руках вовсе не его девушка, понимаешь. Пит? Пит, ты понимаешь это? – Он вдруг зарыдал: – Ох, попался бы мне этот мерзавец, этот подонок сучий!– Пойдем, Стив, – сказал Бернс.– Оставь меня в покое.– Пойдем, Стив, мне без тебя не справиться, – сказал Бернс.Карелла не ответил.– Мне понадобится твоя помощь, – сказал Бернс, – именно в этом деле.Карелла тяжело вздохнул. Он достал из кармана носовой платок и громко высморкался. Потом он аккуратно сложил платок и так же аккуратно уложил его на место в карман, стараясь при этом не встречаться взглядом с Бернсом, затем еще раз кивнул и с тяжелым вздохом поднялся со стула.– Как... как Берт? – спросил он.– Мейер отослал его домой.Карелла снова кивнул.– Ты кого-нибудь уже допрашивал? – спросил Бернс.Карелла покачал головой.– Думаю, что пора заняться этим, – сказал Бернс. Глава 3 Вернувшись в участок, Бернс сразу принялся за составление рапорта о случившемся.“Вводные данные:Мартин Феннерман является владельцем и сам работает в “Книгочее” – книжном магазине, расположенном по указанному ниже адресу (Калвер-авеню, 2680, Айсола). Проживает по адресу: Харрис-стрит, 375, Риверхед. Возраст – сорок семь лет, разведен; имеет двух детей, которые живут со вторично вышедшей замуж бывшей супругой Ольгой Трент (миссис Айра) в Бестауне.Данным магазином мистер Феннерман владеет уже двенадцать лет. Магазин подвергался ограблению в 1954 году, преступник задержан и осужден (см. рапорт № 41 ф-38), заключение отбывал в тюрьме Кастельвью, освобожден за примерное поведение досрочно в январе 1956 года, возвратился на место постоянного проживания в Денвер и ведет честный образ жизни.В своих показаниях мистер Феннерман заявил следующее:Магазин открыт ежедневно кроме воскресений. Открывается он в девять часов утра и закрывается в шесть часов вечера кроме суббот, когда он работает до восьми вечера. За исключением случая с ограблением в 1954 году, у него не было никаких неприятностей в этом помещении, хотя данный район и не является идеальным местом для книжного магазина. Мистер Феннерман ведет учет посетителей при входе в магазин. Для этого он занимает место за довольно высокой стойкой, расположенной непосредственно у входной двери, с тем, чтобы можно было проверять у покупателей покупки при выходе. Тут же располагается кассовый аппарат и запас бумажных пакетов под полкой для упаковки покупок. Такая система, по словам мистера Феннермана, почти полностью исключает возможность мелких хищений. В этот день в магазине в момент появления там убийцы было семь человек. Феннерман утверждает, что произошло это в десять минут шестого вечера. Случайной пулей оказались разбиты висевшие на задней стене помещения часы. На них зафиксировалось время – семь минут шестого. По словам Феннермана, убийца открыл стрельбу сразу же, как только вошел в магазин, следовательно, точное время этого момента можно определить как пять или шесть минут шестого.Преступник был высокого роста, около шести футов или еще выше. На нем было твидовое пальто, серая шляпа, солнцезащитные очки и черные перчатки. Мистеру Феннерману особенно запомнились черные перчатки. Он считает также, что пальто могло быть синего цвета, но в этом он не уверен. Убийца вошел в магазин, держа руки в карманах пальто, остановился за кассовым аппаратом, вынул руки из кармана и тотчас открыл стрельбу. У него было два пистолета или револьвера, и он вел огонь вдоль прохода, пока не расстрелял все патроны. Феннерман утверждает, что после этого он бросился к выходу и выбежал на улицу. Убийца не произнес ни слова. Четверо человек, которые пали жертвами его выстрелов, находились в тот момент в проходе, ведущем от кассы к задней стене магазина, трое человек находились в другом проходе, ведущем от кассы влево. Феннерман утверждает, что никто из них до самого конца так и не понял, что происходит. Один из покупателей – женского пола – потерял сознание после того, как убийца выбежал из помещения. Список покупателей магазина в количестве семи человек, оказавшихся на месте преступления во время его совершения, а также их состояние на данный момент прилагается. В список включены все лица, бывшие в это время в магазине, за исключением Феннермана.Клер Таунсенд – скончалась на месте события.Энтони Ла-Скала – скончался на месте события.Херберт Лэнд – —Джозеф Векслер – госпитализирован. Ранение в шею. Мира Кляйн – госпитализирована. Шоковое состояние. Барбара Диринг – отправлена по месту жительства. Джеймс Вуди – отправлен по месту жительства”.Бернс приготовился было уже поставить подпись и дату, как вдруг зазвонил телефон. Он снял трубку.– Восемьдесят седьмой участок, Бернс слушает.– Пит, это говорит Хол. Я нахожусь в больнице.– Что-нибудь удалось добыть? – спросил Бернс.– Этот человек только что умер, – сказал Уиллис.– А он хоть что-нибудь успел сказать?– Одно-единственное слово. Пит. Но он повторил его несколько раз.– И что же это за слово?– “Оббивщик”. Он повторил его раз пять перед смертью. Оббивщик.– И это все, что он сказал?– Это все, Пит.– Ну что ж, хорошо, – сказал Бернс. – А теперь попытай счастья – может, они разрешат тебе поговорить с женщиной, которую тоже отправили к ним. Зовут ее Мира Кляйн. Это та, что упала в обморок прямо в магазине. Они выводят ее из нервного шока.– Хорошо, – сказал Уиллис и повесил трубку.Только после этого Бернс наконец поставил свою подпись под рапортом. * * * Когда Уиллис открыл дверь указанной ему палаты, он не только увидел, но и немедленно услышал Миру Кляйн, которая в данный момент как раз произносила обличительную речь, направленную против муниципальных служб города как таковых. Из ее слов можно было понять, в частности, и то, что полицейские, вопреки ее воле, направили ее. Миру Кляйн, в больницу, а теперь, также помимо ее ясно выраженной воли, персонал больницы насильно удерживает ее здесь. Попутно обругав медицинскую сестру, которая пыталась дать ей какое-то успокаивающее лекарство, она повернулась в сторону открытой двери.– А вам что еще здесь нужно? – крикнула она.– Я хотел бы...– Вы кто? Доктор?– Нет, мадам, я...– Как мне выбраться из этого сумасшедшего дома? – выкрикнула мисс Кляйн. – Так кто же вы?– Детектив третьего разряда Гарольд Уил...– Ах детектив? – завопила мисс Кляйн. – Значит, детектив, да? Немедленно уберите его отсюда! – крикнула она сестре. – Это один из тех, кто насильно отправил меня сюда!– Нет, мадам, дело в том, что я...– Упасть в обморок – это, по-вашему, преступление, да? С каких это пор?– Нет, естественно, но...– Я ведь говорила им, что со мной все в порядке. Я же говорила им.– Видите ли, мадам, я...– А они вместо этого затолкали меня в скорую помощь. Воспользовались тем, что я временно находилась без сознания и не могла за себя постоять.– Но, мадам, если вы были без сознания, то как же...– А вам откуда известно – в сознании или без сознания, – выкрикнула мисс Кляйн. – И не вмешивайтесь не в свои дела. Я и сама могу прекрасно о себе побеспокоиться. Я же говорила им, что чувствую себя нормально. Они не имели права запихивать меня в машину, пользуясь моей беспомощностью.– Так кому же вы говорили это, миссис Кляйн?– Не миссис, а мисс Кляйн, к вашему сведению. И какое вам дело до того, кому и что я говорила?– Понимаете ли, мисс Кляйн, дело в том...– Убирайтесь вон отсюда, прогоните его. Я не желаю разговаривать ни с кем из полицейских.– ...что если вы были без сознания...– Сколько раз просить – уберите его отсюда!– ...то как вы могли говорить хоть кому-нибудь, что чувствуете себя нормально?Некоторое время Мира Кляйн молча рассматривала Уиллиса.– Вы что, не только полицейский, но еще и остряк-самоучка? Воображаете себя умнее всех?– Видите ли...– Я лежу себе здесь спокойно в состоянии нервного шока, – сказала мисс Кляйн, – а они не придумали ничего лучшего, как прислать сюда доморощенного Шерлока Холмса.– Может быть, мисс Кляйн, примете все-таки эту таблетку? – спросила сестра.– И вы тоже убирайтесь отсюда со своими жалкими таблетками, иначе я тут же...– Это же прекрасное успокаивающее средство, – продолжала настаивать сестра.– Успокаивающее? Мне – успокаивающую таблетку? А кто вообще вам сказал, что меня нужно успокаивать?– Оставьте таблетку, сестра, – очень мягким тоном проговорил Уиллис. – Может быть, попозже мисс Кляйн сама решит принять ее.– Правильно, оставьте таблетку, а сами уходите и не забудьте прихватить с собой этого мистера Холмса.– Нет, мне все-таки придется остаться, – все так же мягко проговорил Уиллис.– А разве я посылала за вами? И вообще, кому вы тут нужны?– Я должен задать вам несколько вопросов, мисс Кляйн, – сказал Уиллис.– А я не желаю отвечать ни на какие вопросы. Я – больная женщина. Я пребываю в состоянии нервного шока. А теперь убирайтесь отсюда.– Мисс Кляйн, – проговорил Уиллис очень ровным тоном, – там было убито четыре человека.Мисс Кляйн сначала некоторое время молча вглядывалась в него, а потом согласно кивнула головой.– Оставьте здесь вашу таблетку, сестра, – сказала она наконец. – Я тут переговорю с мистером... кстати, как ваша фамилия?– Уиллис.– Да, да, хорошо. Так можете оставить эту таблетку, сестра. – Она выдержала паузу, пока за сестрой не затворилась дверь, и только после этого заговорила: – Понимаете, единственное, что сейчас действительно беспокоит меня, так это – обед моего брата. Он возвращается с работы к семи часам, а сейчас уже намного больше. Он обычно бывает очень недоволен, если стол не накрыт к его возвращению. А я валяюсь сейчас тут и ничего не делаю. Вот, собственно, и все, о чем я помнила до этой минуты. – Она немного помолчала. – А тут приходите вы и говорите, что убито четыре человека, и, знаете, до меня как-то сразу дошло, что мне страшно повезло и грех жаловаться. – Она решительно кивнула в подтверждение своих слов. – Так что бы вам хотелось узнать у меня, мистер Уиллис?– Можете ли вы рассказать мне о том, что произошло в книжном магазине, мисс Кляйн?– Разумеется. Я поставила ростбиф в духовку примерно в половине пятого. Это, конечно, безобразие – жарить ростбиф всего на двух человек: столько потом остается, но брат мой очень любит его, поэтому я иногда и готовлю. Значит, мясо я поставила в духовку в половине пятого; знаете, плитка у меня полностью автоматизирована и отключается сама, когда еда готова. Картошка у меня была уже начищена, а консервированную фасоль я могла приготовить буквально за пару минут, уже вернувшись домой. Вот я и решила использовать свободное время, чтобы взять книгу, которую собиралась прочитать. Понимаете, у них там что-то вроде библиотеки в этом магазине, и они дают желающим книги на время. Отдел этот расположен слева от кассы. Вот я как раз там и стояла, когда началась эта стрельба.– Стрелявший был мужчина, мисс Кляйн?– Да. Я так думаю. Видела я его только мельком. Так вот, я стояла у того прилавка, где мистер Феннерман выдает книги как в библиотеке, и тут я неожиданно услышала этот страшный грохот. Я сразу же повернулась в ту сторону и увидела человека с двумя револьверами в руках. Он стрелял из них. Сначала я просто не поняла, что происходит, я даже не знаю, что я подумала, наверно, решила, что это какая-то шутка, розыгрыш – не могу точно сказать. А потом я вдруг увидела, как очень милый молодой человек – он был в костюме из такой, кажется, индийской ткани – вдруг упал прямо на прилавок, и сразу же его всего залило кровью, тогда-то я и поняла, что никакого розыгрыша тут нет, таких розыгрышей просто не бывает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23