— Слушаю и…
— А если тебе понадобится помощь…
— Она у меня будет.
— Значит, договорились. И вот еще что, Ранул…
Блин, как же я устал крутить головой. Надо бы зеркало какое приспособить. Как у мерса.
— Приготовь пожевать чего-нибудь. Вкусного. Я скоро…
— Да, многоуважаемый…
— Надо идти, — Марла гладит меня по спине. — Ты, наверно, устал.
Устал — это слабо сказано. Кажется, я начал спать еще на лестнице.
38
И кто сказал, что смысл жизни часов в их тиканье? А если эти часы песочные? Или огненные… Что при помощи воска и фитиля работают.
Вот я смотрю на свечу, и полосы на ней считаю. Это сколько ж пролежал я мордой в подушку?
— Один круг, пушистый.
— Спасибо, лапушка. Я сейчас…
Но до сейчас еще полкруга сгорело. Даже когда я оторвался от подушки, сразу сползать с кровати не стал. Нашел дело поинтереснее. Пацана разглядывать, какой рядом лежит. Под моим же собственным плащом.
Небольшая разница была между мальцом, что вышел из моего люкса утром, — в одном плаще кстати вышел, — и тем, на кого я теперь смотрел. Совсем небольшая разница.
Года в два.
Лет на шестнадцать Малек выглядел. По крайней мере, видимая его часть. Голова, то есть. И плечо. Голое.
Я приподнял плащ. Так-с, одеждой мы так и не озаботились. А сколько вопросов было: Как одеться?… а можно то или се?…
Вот только у того, кто спрашивал, не было еще волос на груди. И размер грудной клетки был куда скромнее. И рельеф мышц другой. Да и сами мышцы…
— Марла, ты только глянь!… И этого красавца я перепутал вчера с девкой. С ума спрыгнуть можно!…
Марла и без моего приглашения смотрела на пацана. Очень внимательно. Даже принюхивалась, вроде.
— Затянул он с переломом . Сильно затянул. Удача не оставила…
Я не дождался продолжения, спросил:
— Кого не оставила?
— Тебя.
— А я тут при чем?
— Нашел ему Имя. И помог. Чем дольше не выпускаешь Зверя, тем он сильнее. А справиться с таким Зверем, да еще в первый раз… Не каждому так улыбается удача.
— А…
— И Ритуал нарушили.
— Какой?
— Большая у тебя удача, Пушистый. На двоих хватило. Проси Хранителя, чтоб еще осталось…
— Марла, о чем ты…
Но меня не услышали. А если слышали, то не реагировали.
— Крант, приготовься.
И мой оберегатель… кивнул. Подчинился, вроде как.
Это что же получается: он себе еще и хозяйку завел? Слугой двух многоуважаемых заделался? А как я с Марлой делить его стану? График составим или монетку бросать станем?
Нортор остановился напротив Марлы, но по другую сторону кровати. Ну, и чего они на таком расстоянии делать будут?
— Возьми его руку!
Это уже мне. Марла. И таким тоном, что только Слушаюсь! и Рад стараться! осталось сказать.
К руке Кранта я тянуться не стал. Сообразил что к чему. Сообразительным я бываю… Прям, сам себе поражаюсь.
— Не эту! Подожди!… Видишь, что у него в руке?
— Ну, вижу.
— Осторожно. Не прикасайся.
— А чего будет?
— Хорошо тебе не будет.
— Ну, ладно.
Не очень-то и хотелось. Прикасаться.
— Приложи его руку к горлу. Осторожнее берись. К его горлу — не своему!
Все указания Марлы я выполнил точно и аккуратно. Заодно и пульс пощупал — спит пациент.
Широкое запястье у Малька оказалось. Утром поуже было. И кулак поменьше.
Сжался до крепости камня, а меж пальцев цепочка проглядывает. Белая.
Коснулась шеи Малька, и зашевелилась. Как живая. Потом выскользнула из кулака, и вокруг запястья Малька обмоталась. Вроде браслета. Сама все сделала, никто и пальцем ее не трогал.
— Хорошо, — вздохнула Марла. Грустно так улыбнулась. — Но слуг ты себе подбираешь, как никто. Из всех теней , многоглупый, ты отдал плащ… Крант, тебе слушать не обязательно.
— Я… не слушаю.
— Тогда перестань скрипеть зубами.
— Ты оскорбляешь… господина.
— Ты своего господина хоть драгоценным , хоть сияющим называй. Мне все равно.
— Он не может быть сияющим. Только жены норторов…
— Крант! Я же сказала: мне все равно. Но твой нутер любит дразнить смерть.
И Крант замолчал. Надолго, похоже.
— Марла, лапушка, ну чего я такого сделал?
— Отдал Ипше свой плащ.
— Ипш не бывает! — вмешался Крант.
— С чего ты взял?
— Мне… сказали.
— Кто?
— Наставник. Раньше ипши были, потом их… нет их больше.
— Тогда под плащом твоего нутера спит последний ипша.
— Я не верю этому!
— Я тоже не верю, что он последний.
Мои гости глядели друг на друга, как два боевых пса перед боем. А я между ними. И только драки мне сейчас не хватает. Для полного счастья!
— Лапушка, а что такое ипша?
Теперь гости пялились на меня. Как баран на свежеокрашенную дверь.
— Увидишь, если удача от тебя отвернется. И оберегателю твоему танец со Смертью придется танцевать.
Я повернулся к нортору. Тот недоверчиво смотрел то на спящего Малька, то на Марлу.
— Он истинно ипша?
— Крант, ты оскорбить меня хочешь?
— Нет, Марла, не хочу.
Две бойцовские собаки. Просто встретились. Не на ринге.
— Полукровка он. — Марла вздохнула. — По отцу.
— Он опасен?
— Все тени опасны. Ты сам это говорил.
— Говорил. А этот?…
Голос Кранта стал совсем уж тихим.
Марла закрыла глаза и, кажется, заснула. Стоя. Я уже начал сползать с кровати, когда услышал голос. Марлы, не кровати.
— Не доводи дело до поединка. Я не вижу, кто переживет его.
Так иногда разговаривают во сне. Или под гипнозом.
— Но он всего лишь полукровка!
Крант обиделся?! Не-е, показалось, наверное.
— По отцу! Не забывай! — Голос у Марлы уже нормальный и глаза открыты. — А еще он пережил перелом. Не на двадцатом сезоне — на тридцать втором!
— Так он почти…
— Да! Когда он проснется, то не будет уже детенышем.
— Он может не проснуться.
— Да?…
— Если нутер прикажет, то я…
— А нутер прикажет? Ты прикажешь, пушистый?
— О чем это вы, оба-двое? С этого места, пожалуйста, подробнее.
Я все-таки сполз с кровати, и теперь пытался понять, отпускать мне ее спинку или еще немного подержаться.
— Твой оберегатель считает, что твой спящий слуга опасен. Для него.
— Не для меня! Для нутера!
Все-таки подержимся еще. Пока пол ни перестанет качаться.
— Знаешь, Крант, думаю, от Малька я смогу защититься. — Марла фыркнула, но спорить не стала. — Если понадобится, смогу! А ты… слышал, чего сказала Марла? Не трогай пацана и все будет в порядке. Понял?
— Да, нутер.
— Вот и ладушки. А теперь… Кто-нибудь еще есть хочет? Или только я весь из себя голодный?
— Я хочу.
— Тогда пойдем вниз, лапушка.
— А сюда?…
— Не-е. Разбудим Зверя, он опять нас без жратвы оставит.
Марла улыбнулась. Не показывая зубов.
— Он еще полночи спать будет. До Санута.
— Все равно, давай пройдемся, а?…
Умеет Марла быстро и тихо открывать засов. Мне еще учиться и учиться.
— Нутер, я могу с тобой поговорить? Без нее?
— Прямо сейчас?
— Да.
Нортор не двинулся с места. И лицо у него было такое, словно он утопится в моей джакке, если я откажу.
Блин, и какой идиот говорил, что много слуг — это круто, легко и приятно?… Его бы на мое место!
— Марла, иди сама. Я догоню.
И дверь закрыл. На засов. Тихо у меня не получилось. Зато быстро.
39
И почему это саблезубого тигра называют тигром? Белый он, без полос. И пушистый, как ангорский кот. И клыки у зверя не сабельные. С меч они длинною. Короткий.
С такой зверушкой Крант когда-то общался. И ее клык при себе носил.
А сегодня мне его попытался всучить.
Мол, я нутера должен оберегать, а получилось, что нутер меня оберег. Да еще два раза. Должник я теперь нутера. На три жизни вперед должник.
Такую вот ерундень вбил себе в башку мой оберегатель.
Ну, грохнул я двух тиу, что возле нас с Крантом крутились. Попались они мне под Нож. Так это Ножу спасибо, а не мне. Еще одного серокожего Марла с Меченым завалили. Как — не видел. Занят тогда был. Очень. Но на тело потом глянул, мельком. Будто кисой оно драное. Той самой, мечезубой. И правая рука на фиг отрублена. Вместе с плечом.
Так что, Марлу с Меченым Кран тоже награждать станет? За отвагу, типа.
Спросил у него.
Оказалось, не станет. Не за что.
Меченый, вроде как, слугой моим считается. Значит, умирать не должен без моего приказа. А Марла… ее вообще эта драка никаким боком ни касалась. Могла сидеть себе спокойно и обедать, пока мы играли в свою маленькую войну. Теперь вот мне решать надо: принимать ее помощь или посчитать нежелательным вмешательством и жуть как оскорбиться. Компенсацию там потребовать или на дуэль вызвать.
Оригинальный, однако, подход к проблеме.
А спасибо сказать и в щечку поцеловать — за слабость посчитают или за оскорбление действием?
И с другим помощником как быть? Что сначала оставшихся тиу прикончил, а потом нас всех чуть на ремни ни порезал. Тоже благодарность перед строем и контрольный поцелуй в лобик?…
А Крант стоит передо мной на колене и зуб кошачий протягивает. Будто не для него все это говорилось. Будто себя, любимого, мне послушать захотелось, вот и сотрясаю воздух.
— Крант, для особо непонимающих, повторяю: мне это и на фиг не нужно. Ты Белую Смерть завалил, тебе ее клык и носить.
— Откуда ты знаешь про Белую?!
С колена он не встал, но в клык вцепился, как в спасательный круг. Двумя руками.
— Приснилось мне, Крантушка. Знаешь, некоторые спят и сны видят. Интересные. Вот и со мной такое бывает. Иногда.
Смех смехом, но насчет сна я не шутил. Хотя не знаю, можно ли это назвать сном. Секунду все длилось, не больше. Только глянул на клык — Кранта увидел, что с большой ангорской кошкой сражается. Мечезубой. Среди снега и льда. Испытание ему такое назначили. И две пары бровей у Кранта. Не носил он тогда повязки. Ученику не полагается.
И сейчас не носит. Нечего стало Кранту под повязкой прятать.
— Приснилось? Так ты сновидец ?!
Блин, ответ вопросом на вопрос считается наездом и наказывается по все строгости…
— Знаешь, Крант. Ты, конечно, нормальный пацан, и базарить с тобой интересно, но давай вспомним, что у тебя есть хозяин. Которого не только оберегать, но и слушаться надо.
Хотя бы иногда.
Но эту мысль мы скромно замолчим. Мы, Леха Непревзойденноскромный. Язык вывихнуть, если выговаривать.
— Вспомнил? Тогда твой нутер тебя убедительно просит: подняться, убрать этот зуб туда, где ты его прятал, и сопроводить очень голодного мужика вниз. Блин, я сегодня пропустил обед! Могу я теперь спокойно поужинать?!
Странно, но мой ор подействовал. Крант встал, надел цепь с клыком на шею, убрал под одежду. И все это медленно, неохотно, явно напоказ. Смотри, мол, чего ради тебя приходится терпеть.
— Кстати, Крант, ты есть хочешь?
Очень уж внимательный взгляд стал у нортора.
— Что-то я не видел, когда ты ешь…
— Нутер хочет увидеть меня за кормлением ?
И опять эта дракульская улыбка.
— Нет, пожалуй, не хочу. Но если ты голоден, то с этим надо чего-то делать.
— Меня учили справляться с голодом.
— Сидеть голодным и терпеть?
— Или находить замену привычному корму .
— Ага. А-а… никаких проблем у тебя не будет с этой заменой? Или у меня?
— Нет.
— Ну, тогда пошли. Ранул нас наверно заждался. Да и Марла…
Интересно, что скажет Марла?…
40
Трудно удовлетворить обиженную женщину. Особенно, если она зверем может стать. Большим, хищным и кусачим. Или говорит, что может.
— Зачем ты мне это сказала?
— Не спрятать ипшу под тонким покровом.
Ответила. Вроде как, поговоркой. Понять бы только, чего сказала. И к чему.
— Так ты ипша?
— Нет. Я из Кугаров. — Замолчала, потерлась об меня. — И я ошиблась, пушистый.
В самое ухо шепнула, словно в чем неприличном призналась.
— В чем ошиблась?…
— Думала, он из наших. Только Закатных. Или из Песчаных. Они тоже с красной шерстью. Вот и попросила за него. Прости. До Перелома трудно определить истинного Зверя. Я не чарутти…
Это мы о Мальке разговариваем. В постели. У Марлы в комнате. Первый раз я у нее.
— Так ты тоже Тень?
— А Крант тебе не сказал?
— Нет.
— Тень.
— Или Мастер Теней?
— Откуда узнал?!
Трудно отвечать, когда на тебе лежит полтора центнера живого веса.
— Откуда?
— А если от Кранта? — Хриплю.
— Он не знает.
— Тогда угадал. Брякнул, что первое в башку пришло, и угадал.
— Тебе удается много необычного, пушистый.
А я вентилирую легкие. Все-таки без груза намного легче дышится.
Блин, ситуация, прям, по анекдоту:…а ты была когда-нибудь с культуристом? Ага. Ощущения такие, словно на тебя падает шкаф… Повезло еще, что из моего шкафа ключ не торчит.
— Удается? Еще бы! Я же ларт.
И меня опять вмяли в лежанку. А она у Марлы тверже моей будет.
— Никогда не повторяй этого. Ты — не он!
— Но Машка…
— Огненная? Она ошиблась. Запомни: ты — не он!
— Точно?
— Я знаю вкус этих тварей.
— Так ты поэтому меня кусала? Проверяла?
— Не только.
И Марла фыркнула. Как кошка. И отпустила меня.
Видел я как-то общение влюбленных кошек…
— Тогда мне все с вами понятно, Мастер…
— Не называй меня так, пушистый. Не надо.
Это не угроза. И не просьба. Предупреждение. Пока еще. Первое. И, скорее всего, последнее.
— Ладно, лапушка, не буду. Или так тоже не называть?
— А так называй.
Чем нормальный мужик занимается с бабой в постели? Спит? Тоже вариант. Я вот разговариваю. Все, чего мог, сделал, теперь вот отдыхаю. И ума-разума набираюсь.
Тяжело в деревне без нагана, а в незнакомой местности — без знаний об этой местности.
Туда нэ хады, там снэг в башка попадет… А туда хады — там баба сладкая живет…
Вот и набираюсь этих самых знаний, где и как могу.
Как говорил незабвенный Пал Нилыч: Живи и учись, чтоб делать глупости с умным видом.
С глупостями — никаких проблем. С умным видом?… Ну, я стараюсь.
— Лапушка, а чего это у Малька было?
— Где?
— Сначала на шее, потом в кулаке.
— Ты и на шее видел?
Марла удивлена, и не скрывает этого.
— Видел. А не должен был?…
— Мало кто может видеть. Даже снятую гибору . Особенно такую.
— Какую?
— Сильный чарутти ее делал. На сильного Зверя. Мне бы сразу догадаться…
И Марла задумалась. Пришлось напомнить о себе. Любит лапушка, когда ее гладят по спинке.
— Ну, увидел я эту ерундень. Ну, и ладно. Все равно ведь не понял, зачем она.
— Чтоб Зверя удержать. Трудно это без гиборы.
— Ага. А на шее почему?
— Держать.
— А на руке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28